Прости

Глава 24. Ильяс помогает Еве подняться по лестнице на второй этаж. Если ему стало чуть лучше в дороге, то девушку наоборот укачало. Парень уже обхватил талию подруги двумя руками и задом поднимается на верх. — Сегодня ведь нет никаких поставок. — Бурчит Клименко, разворачиваясь лицом к другу и крепко сжимает его руками за плечи. — О чем ты? — Ильяс хмурит лицо и пытается понять эмоции Евы, которые, кажется, сменяются за секунду. — Ты перебрала не хуже меня. — Я веду ваше расписание. Сегодня поставок нет, как и не было на этой неделе. А еще на прошлой была всего одна, а не три. Ночных за последние два месяца не было вообще. Ты прикрываешь Тимура? — Что? — Ильяс убирает от себя руки девушки и толкает ее в сторону комнаты. — В том то и дело, что расписание у тебя, Тимур мне просто говорит время встреч и всё. Почему я должен его прикрывать? От чего вообще? Клименко поджимает губы и заходит в спальню. Толстовка в миг оказывается на полу, за ней летят носки, сережки, браслет и кулон, подаренный Тимуром, который она никогда еще не снимала. Девушка вздыхает и забирается на кровать, кутаясь в одеяло, как в кокон. Ильяс внимательно смотрит за ней, словно на лице появится ответ хотя бы на один его вопрос. Но ярко выражается только понимание и легкая улыбка. Гаязов садится рядом и кладет руку поверх девичьей, что спряталась под пуховым одеялом. — Расскажешь, что у вас происходит? — Тихо говорит Гаязов и у Евы вырывается смешок. — Удивлена, что ты не знаешь. — Клименко наклоняется в бок и головой встречается с плечом парня. — Вы же друг другу всë рассказываете. Братья, кровь родная и так далее. — У всех есть секреты. — Да. Посидишь со мной немного? Я заснуть не могу одна. — Поэтому ты краситься так часто начала? — Не могу же я заявиться на работу с этими ужасными синяками. Бывает, что сутки не сплю, а на вторые всего пару часов. — Потому что Тимура нет дома. — Да, едет поставки принимать. Видимо, он забыл, что я в курсе расписания. Я его даже понимаю, сложно ведь со мной. — Не сложно. — Я знаю, что сложно. Семье сложно, Тимуру сложно, тебе тоже. Я иногда не замечаю за собой плохих вещей. Мне потом так стыдно бывает, а прощения попросить уже не могу. Все со мной возятся, а я так и не научилась контролировать себя. Ни капли благодарности. — Эй, ты совсем загоняешься! — Ильяс обнимает девушку одной рукой и сильнее прижимает к себе. — Ты меня лечить приехала, хотя мы с тобой были не в самых хороших отношениях. Ты Аню простила, а она спала с Сашей, зная, что ты влюблена в него. Ты всегда пытаешься всех оправдать, даже если они делают тебе больно. Даже если ты не выражаешь благодарность словами, то своими действиями ты даешь намного больше. — Ты слишком мягкий. Но тебе хочется верить. — Приятно слышать. Так в чем ты Тимура подозреваешь? — Давай трезвыми об этом? — Ты не заговоришь, я тебя слишком хорошо знаю. Он не обижает тебя? — Он способен на такое разве? — Раньше у него часто были вспышки гнева. Особенно с родителями он ругался. Отец строгий был, а мама всегда слушала мужа. Так и получалось, что мнения Тимура и отца всегда расходились. Я как-то слушался, плыл по течению отца, но Тим как специально делал все наоборот. Его силой заставили учиться до одиннадцатого, лишив занятий по музыке. До сих пор помню, как отец орал за четверку по обществу, нанял кучу репетиторов, которые сбегали через полчаса занятий. Сложно было с ними двумя. Я за брата заступался, но всё равно против отца пойти не мог. Так и бегал между двух огней. Поэтому мы выросли разными. Меня научили думать головой, а Тимур всегда отдавался эмоциям. — Я не знала, что из-за общества у него столько проблем было. Он же просил меня помочь ему, а я просто отказала. — Ты не виновата. Ева чувствует тепло внутри. Всего три слова, а на душе становится легче. Ильяс сказал так об одной ситуации, но девушка приняла на счет своей жизни. Всегда она винит себя за всë произошедшее, но… Она не виновата. Ни в смерти мамы, ни в зависимости отца, ни в его смерти. Это лишь последствия чужих решений. Не ее вина, как она думала всегда. — Хотела бы я встретить тебя, а не… — Ева замолкает, потому что слова вырвались раньше, чем она успела подумать. — Возможно, что мы бы убили друг друга в первую встречу. — Ильяс улыбается и проводит по красной щеке кончиками пальцев. — Поэтому, к счастью, мы встретились именно так. В жизни нет ничего случайного, всë ведет нас к чему-то. Каждый наш шаг приближает нас к конечной цели, но мы не можем знать заранее, какой приз ждет впереди. — Спасибо, что ты есть. — Неожиданное признание бьет по сердцу и отдает импульсом в конечности. — Ты очень мне дорог. Защищаешь меня, успокаиваешь, даешь советы и поддерживаешь. Ева отрывается от плеча Ильяса и резко тянется выше. Парень не успевает понять, как мягкие губы оставляют поцелуй на его щеке, почти в уголок губ. Для него странно ощущать такой трепет от мелкого поцелуя. За свои двадцать пять он видел и пробовал многое, но задело за душу именно невинное прикосновение. Возможно, это из-за того, что еще шесть месяцев назад, подруга не позволяла никому касаться ее лица, кроме Тимура и семьи, конечно. Сейчас она сама с легкостью целует постороннего, хоть и в щеку. Это огромный шаг и маленькая победа над собой. Занятия с психологом не прошли зря. Только теперь Ильясу самому необходима помощь специалиста, потому что внутри него снова война. Старший и любящий брат воюют против влюбленного парня. Да, его научили слушать разум, но сердце в последнее время отдает приказы куда строже и ведет себя намного требовательнее. — Я горжусь тобой. — Шепчет Ильяс и рассматривает лицо Евы, которое непозволительно близко от него. — Без тебя я бы не смогла. — Клименко внимательно смотрит и поддается чуть вперед, утыкаясь лбом в губы друга. Ева засыпает за считанные секунды. Гаязов бережно поднимает ее на руки и укладывает на кровать. Рыжие локоны красиво рассыпаются по белоснежной подушке. Дыхание у девушки спокойное, а это значит, что заснуда она крепко. Так лучше, у Ильяса на эту ночь планы «громкие». Старший лениво поднимает голову к выходу и видит брата. Тот удивляется, что брат сидит на лестнице в такое время, да еще и в той же одежде, что уезжал с праздника. — Тебе плохо? — Заботливо спрашивает младший и стягивает с ног кроссовки. — Тебя не было три часа. — Ильяс указывает пальцем на большие настенные часы. — Полтора часа на дорогу. — Хорошо. — Старший встает на ноги и хватает брата за плечо. — Полтора часа е̶б̶л̶и̶ с моей секретаршей — цена за четыре года чувств? — Ильяс, проспись. — Нет, это ты проснись! Твоё расписание составляет Ева, мое расписание составляет она же. Ты реально вырос таким д̶о̶л̶б̶а̶е̶б̶о̶м̶, чтоб изменять? Иди и закончи эти отношения, а потом делай, что твоему дружку угодно. Не позорь нашу фамилию своими действиями. — Заканчивать я ничего не буду. Поговорю с ней и мы решим, как поступить дальше. — Ты изменяешь ей. — Физиология. — Не рассказывай мне про потребности. — Ильяс спускается на одну ступеньку и уже стоит вплотную к брату, говоря сквозь сжатые зубы. — Если ты человека любишь, ты в других ничего привлекательного не видишь. Если любишь, то не изменяешь. Ты знал, что впереди трудности, но сам ее затянул в отношения. Ответственность только на тебе. Пока ты т̶р̶а̶х̶а̶е̶ш̶ь̶ секретаршу, Ева бегает по специалистам, чтоб у вас были нормальные отношения. Она решает свою проблему, чтоб тебе мудаку с ней хорошо было! Тимур только на пару секунд прикрывает глаза и толкает брата в сторону. — Ильяс, — Тимур останавливается на последней ступени и поворачивается назад. — Никогда больше не говори со мной словами отца. С тобой ругаться я не люблю. — Не создавай проблем. — Старший спускается вниз и поворачивается в столовую. — Тогда мы не будем ругаться. Младший набирает побольше воздуха в легкие и стучит в свою же комнату. Сердце так бешено колотится, наверное, впервые в жизни. Берет страх за предстоящий разговор. Страх за то, что больше серо-зеленые глаза не буду искрить радостью. Утром рядом не будет настойчивого звонка будильника с какой-то странной миксованной песней. Длинных волос на белом постельном белье тоже не будет. Ни смеха, ни ни рук, ни усталых рассказов о тяжелом дне, хоть и провели его вместе. Уже через минуту всë это пропадет. Ева выходит из ванной и облегченно выдыхает, почувствовав слабое отрезвление от холодной воды на ладонях. Неожиданно загорается экран телефона и оповещает о сообщении. Девушка хочет проигнорировать, чтоб не сбить желание ко сну, но приходит еще одно сообщение. «Держись с Гаязовыми любым способом. С ними ты в безопасности.» — Гласит первое и уже вызывает в получателе кучу эмоций. «Не говори никому об этом сообщении, иначе я больше не помогу.» Оба сообщения отправленны со скрытого номера. Ответить не получится, позвонить тем более. Кто это отправил? Тот кто в курсе ситуации или может быть конкуренты братьев хотят запугать? Или вообще Саша, который всем видом показывает, что не в силах находиться рядом с ней? Да и с чем ей помогать? И тут моментально приходит осознание, которое нарушается стуком в дверь. — Можно? — Это твоя комната. Уже через пару секунд голова Тимура опускается на колени Евы. Парень готов поклясться, что это первый раз, когда он плюет на гордость. Перед ней не стыдно и совсем не страшно быть в таком положении. — Ева… — Всë в порядке. — Выходит за меня. Обещаю, что никогда больше не сделаю тебе больно. Никогда.