Остыло...

      — Волче... не бросай меня здесь ещё на одну ночь, пожалуйста... не уходи. Я не могу терпеть эту тишину. Мне плохо, — жаловался он, никак не принимая мысль, что друга придется отпустить.       Сердце сжалось. Волков тоже до смерти не хотел его отпускать и подниматься в пустой дом... один.       — Только за ключём схожу...       Серёжа с большим трудом отпустил его ладонь. Еле как. Руку, которой держался за него, прижал к своей груди.       — Возвращайся скорее, Волче, пожалуйста...       Максимально быстро Олег нашел ключ, захватил по дороге плед, на всякий случай, и даже не подумал взять что то из средств обороны. Спустился, открыл дверь, вновь захлопнув за собой. Подошел к Серёже, но тот почему-то сделал шаг назад. И ещё. Ещё, вплоть до самой стены, сбегая от того, кого так сильно ждал столько дней в заточении.       — Не подходи! Н-не надо... Волче. Я могу снова навредить тебе, я... я опасен, Олег!       — Можешь, конечно. Мог еще раньше руку вывернуть, мог тогда напрыгнуть, но не сделал же, — он пожал плечами, — но я не в клетке. Мальчик большой, самостоятельный, сам решу, что делать. И ты решай.       Он снова боязно протянул свою руку к Олегу, сделав крошечный шаг вперёд. А вдруг сорвётся? Вдруг нападёт? Вдруг снова в голове эта птица как закричит так, что оглушит его?       Но Серёжа сделал ещё шаг. Всё ещё страшно. Боится. Боится самого себя.       Олег не давил, не торопил. Ждал, спокойно улыбался, расслабленный, доверчивый, насколько позволяла это сделать ситуация.       — За бок не укушу, если ты на краю не спал, — попробовал пошутить Волков, чтобы хоть как-то разрядить ситуацию.       Серёжа на пару секунд словно завис, пытаясь понять, почему же вдруг так тихо в его голове. Только затем предельно аккуратно взялся за ладонь Волкова. Только рука, не больше. Пока что. Олег и не настаивал на большем. Этого хватило с головой.       Всматриваясь в лицо друга, Волков думал о том, как двигаться дальше, как не навредить, а помочь. Удержать в рассудке. Что делать, если "птица" снова появится, затуманивая чужую голову. Вопросов намного больше, чем ответов....       — Я всё равно боюсь... если я снова причиню тебе вред?       — Не знаю, — честно ответил он, — но сейчас я как минимум смогу защитить себя, даже если вдруг что. И уже чуть больше понимаю, что происходит.       Он протянул вторую руку, как приглашение.       — Я...       Серёжа забрал руку от Олега, почти выдернул, будто обжёгся о что-то горячее. Секунда. Две. Вдох.       Он, зажмурившись, всё же ринулся в объятья Волкова, крепче прижимая его к себе. Тот еле устоял, охнув и  покачнувшись на пятках, стиснув друга в ответ. Прижался к рыжей макушечке, ощущая, как в носу защипало.       — Я так рад, что ты вернулся, — хрипло прошептал Волков. — Ты, мой Серёжа...       — Волче, Волч, — Сережа едва мог сейчас сказать что-то другое. — Олег...       А в голове сплошной крик, что это неправильно, что надо пользоваться шансом, бить, убивать, валить, бежать. Ведь "всё ради благой цели". Но Разумовский такие мысли старательно глушил. Пытался, по крайней мере. Насколько мог.       — Я здесь, с тобой, Сереж, — фраза "всё хорошо" застряла в горле. Всё было далеко, очень далеко от хорошего. Глаза покраснели, он зажмурился, только бы друг не заметил сбитого дыхания, вырывающегося сипом.       Как раньше. Как часто они так стояли, обнявшись, как будто ничего другого, кроме их двоих, нет на свете. Но теперь "как раньше" уже не будет.