Костры

— Каччан, мне точно нужно идти так? — спросил Изуку с волнением, смотря на себя в зеркало. Никогда в жизни он не вышел бы так куда-либо. Почти все, что он на себя надел, было тонкими, полупрозрачными накидками, струящимися вдоль его тела, и это был выбор Бакуго. Ради приличия Изуку обвязал вокруг бедер большой атласный платок, чтобы не выглядеть настолько вызывающе, даже несмотря на тот факт, что он шёл на костры. На груди у него было ожерелье из золотых монет, на руках, — широкие браслеты, волосы были заколоты красивым костяным гребнем. Бакуго вошёл в шатер и встал рядом с зеркалом, смотря на Изуку некоторое время просто безмолвно. Изуку видел, как тот был восхищён увиденным. — Деку, — только и выдохнул он, сглатывая, просто смотря. Изуку не видел его таким внимательным раньше. Казалось, он пытался подобрать слова, но лишь бездумно открывал и закрывал рот. — Очень красиво. Красивее всех, кого я когда-либо видел. Изуку смущенно улыбнулся. Это придавало ему лишь чуть больше уверенности. — Пора идти, — Бакуго протянул ему руку, Изуку взялся за неё, и вместе они вышли из шатра. Изуку никогда не был на кострах раньше. И он знал, что это было местом, где его смущение вообще будет неуместно. Он держал руку Бакуго крепко, вслушиваясь в звуки костров, — приближавшийся шум из песен, каких-то воплей, криков и смеха. И чем ближе они подходили, тем больше Изуку в этом шуме различал. Огромный костёр освещал все вокруг. Люди были везде, и едва ли кто из них был в одежде. Все со всеми, кто танцевал, кто пил вино, кто целовался. Изуку чувствовал, что краснеет. Только Бакуго знал, что нужно было делать, а варвары, заметив Изуку, встретили его чуть ли не ликованием. — Нихуя себе! — Своего притащил?! — Такого ебать и ебать… — Заткнулись. Он только мой, — Бакуго подтянул Изуку к себе, приобнимая рукой. Он цыкнул, услышав недовольные возгласы, Изуку растерянно прижал уши к голове. — Все, кому не нравится, пиздуйте. Смотреть можно, а если увижу, что тянете руки, сломаю обе, и мне похуй. Моё. Изуку не знал, как на кострах было принято, но подозревал, что не так. И то, что варвары так легко на согласились с Бакуго, удивило Изуку даже больше, чем то, сколько людей просто решили теперь наблюдать за ним одним, как за каким-то чудом. Изуку пытался не обращать на них внимания, но он слышал то, что они говорили, и чувствовал себя неловко. Крепкое вино быстро расслабило Изуку. Его сердце билось быстро, в такт всем пошлым словам вокруг него, всей похоти, происходившей вокруг, всей грязи, что смешалась с людьми. Он отдал кому-то свою пустую чашу, и ему принесли вино снова. Изуку чувствовал, что теряется в шуме, что слышит только вздохи, поцелуи, стоны, крики, и всё это никак его не касается. И людей вокруг столько, что они просто не дают ему дышать. И во всей этой духоте и тесноте прикосновения Бакуго казались переполняющими. Он был совсем не мягок, как прежде, стаскивал накидку нетерпеливо, срывал с его бёдер повязку, прижимал к земле, целуя быстро, переключаясь на его тело. Изуку видел его одного, но слышал всех вокруг, слышал, как говорят про его «блядское тело», как кричат Бакуго «ебать его под хвост». Изуку никогда не представил бы этого, но это внимание от всех вокруг… Он чувствовал какой-то восторг от этого. Все хотели видеть его таким, все хотели его самого. Всё здесь было настолько примитивным, на уровне самых простых инстинктов, что Изуку быстро отставлял в сторону рассудительность и смущение. Здесь это было ему не нужно. Он остановил Бакуго, отстраняя его от себя, развернулся, вставая на колени и наклонился к земле, поднимая и скручивая хвост. Легкая накидка сползла с его тела на землю, и от восторженных воплей вокруг Изуку почувствовал дрожь. — Это ты его научил?! — Охуеть! Ебать бы такого каждый день! — На него стоит целыми днями, а, Бакуго?! — Я так кончу! Изуку почувствовал, что Бакуго навалился на него, и уперся руками в землю. — Пиздец тебе, Деку. Не пожалею за такое, — услышал он его довольный, горячий шёпот возле своего уха, его руки аккуратно гладили его живот и ребра. Изуку поднял руку, резким движением вытянул гребень, распуская волосы, и воткнул его в землю, прижимаясь к горячему члену Бакуго задом. — Бери, сколько хочешь, — Изуку резко выгнулся, чувствуя, что Бакуго стал двигаться внутрь, и делал это очень настойчиво, совсем без заботы. Изуку без сдержанности застонал, царапая сырую землю, и стал опускать бёдра к нему навстречу. — Стонет как блядь! Это просто пиздец! — Что, не ебешь его, он такой узкий? — Жопа у него лучше, чем у баб наших! — Тащи за хвост его! Изуку трясло от этих воплей. Он никогда такого не слышал. От возбуждения смазка с него стекала. Когда Бакуго начал почти сразу двигаться быстро, Изуку уже едва понимал, что люди вокруг кричат и говорят. Ему казалось, когда он стонал, они тоже стонали, но ему некогда было это проверить. Он уронил голову на землю, закатывая глаза от удовольствия, практически задыхаясь от того, как быстро Бакуго толкался в него, рыча и хрипя, хватаясь за его бёдра до боли. Вдруг тот наклонился, и, хватая его за волосы, наглым голосом сказал: «Я буду ебать тебя до рассвета», и вошёл до упора, кончая. У Изуку расползались под ним колени, но тот, словно видя это, вышел из него и развернул его, укладывая на спину и подтягивая за бедра к себе. Люди вокруг смотрели, трогая себя, целуясь, они наблюдали за ним, получая удовольствие. Изуку никогда не чувствовал себя так пошло и грязно. Он буквально лежал в земле под чистым ночным небом, недалеко трещал огромный костёр, а Бакуго вновь раздвигал его ноги, чтобы войти. Изуку чувствовал себя таким же, как они. Если даже он мог наслаждаться этой дикостью, не чувствуя никакой застенчивости, были ли он так далек от варваров на самом деле? Бакуго заставил его отбросить все мысли, толкнувшись внутрь, и Изуку, бессильно выгибая спину, застонал. Его тело было настолько горячим, что от него поднимался пар в прохладном ночном воздухе. Он чувствовал себя не меньше, чем этим огромным костром рядом. Всё возбуждение в нём горело, как и в людях вокруг. Они смотрели на него выжигающими взглядами. Изуку хотел, чтобы они не отрывались, чтобы Бакуго не останавливался, чтобы всё внимание крутилось вокруг него. Он закрыл глаза, чувствуя болезненный засос на шее, и выдавил сквозь зубы высокое «м-м!», мгновенно провоцируя Бакуго повторить то, что он сделал. Уже утром Бакуго нес Изуку в шатёр на руках. Тот спал на его плече, накрыв голову атласным платком, обессиленный целой ночью костров.