Юрсия

      Виконт Мадрей со своим сыном ехали обратно, закончив дела в городе. Но в этот раз Хюрей не скучал, разглядывая пейзаж за шторкой, и даже тряска не беспокоила его. В руках он крепко держал своё сокровище: новенькую пухлую книгу, купленную после посещения портного в лавочке при типографии рядом с домом лекаря. «Энциклопедия об одомашненных животных и прочих тварях» получила огласку только недавно, в самом начале лета. Мальчишка открыл первые страницы, пробежав взглядом по содержанию, словно скалолаз по намеченной вершине.        «Как же много!» — радовался Хюрей, листая чуть желтоватые странички книги, пахнущей свежей бумагой и чернилами. Листал, пока рисунок знакомой птицы не остановил его. Хюрей жадно вчитался в текст.        «Мара — большая нелетающая птица с пышным жёстким оперением, крепким клювом и голыми лапами. Довольно худощава, имея не более метра в ширину, за исключением особо крупных экземпляров. Размер от клюва до крупа колеблется от двух до трёх метров.        Самый распространённый степной мара имеет невзрачную серую окраску перьев, спокойный характер, неприхотлив в содержании и уходе. В длину около двух метров без четверти измерения, в высоту чуть менее двух метров.        Самым крупным мара считается птица восточных полупустынь палевой окраски, агрессивного характера с неуёмным аппетитом. В высоту достигает более трёх метров, а в длину около двух с третью измерения....» Гласила книга, но так ли это на яву? Хюрей хотел увидеть таких громадных птиц, но этого пока не произошло. Малыш и не заметил, как повозка свернула на полпути к поместью, направляемая камердинером.        — Отец, а скоро ли мы приедем? — как бы невзначай спросил мальчик.        — Скоро, сынок. Но у тебя ещё есть время, чтобы дочитать главу, — с улыбкой ответил Тёрн.        — Хорошо!       

***

             Полчаса спустя, когда книга была с сожалением отложена, Хюрей выглянул за шторку ожидая увидеть кованую ограду дома, но наткнулся лишь на деревянные дома. Удивлённо оглянувшись на отца, Хюрей счастливо рассмеялся, чуть не прыгая от нетерпения. Как только карета остановилась, мальчик спрыгнул со ступеньки сам, не дожидаясь помощи, и что есть мочи побежал к загонам. Виконт лишь покачал головой и направился навстречу старосте деревни, старый эльф, служащий их семье не первое поколение, уже ждал его. В это время Хюрей примчался к птичнику и хотел было войти в хлев, но дорогу ему преградил эльф с вилами.        — Прошу прощения, юный господин, но Вам сейчас нельзя здесь пройти. Все птицы в загоне, а в хлевах меняют подстилку, — виновато сообщил он.        — Пропусти, я быстро! Я забираю Казу в поместье! — радостно заявил мальчик и попытался протиснуться мимо огромного препятствия.        — Господин запретил подобное после того, как ваш питомец чуть не заклевал одного ребёнка чуть старше Вас, – с сомнением протянул эльф, заозиравшись в поисках сопровождающего маленького наследника.        — Не правда! Не было такого, Казу хороший! Папа обещал, что Казу будет жить в поместье, поэтому я его заберу отсюда. Если мне нельзя, то выведешь и оседлаешь его ты. Только быстро, иначе папа отдаст монетки не вам, а мне! — недовольно нахмурился ребёнок, прижав уши.        — Хорошо, – с облегчением выдохнул эльф, похоже, не восприняв угрозу всерьёз. – Вы только подождите у ворот, юный господин. Я приведу вашего бегуна.        — Скорей же!        — Всенепременно, юный господин.              Молодой эльф скрылся в хлеву, а рысёнок вернулся к воротам. Пока ждал, прошёлся туда-обратно вдоль забора, разглядывая узор дерева. Потом подождал ещё немного, заинтересовавшись сладким ароматом цветов и сочным запахом травы. И ещё долго ждал, вслушиваясь в щебет лесных птиц и редкое гуканье мару за забором. А когда скука и недовольство достигли своего пика, мальчик твёрдо решил отругать нерасторопных рабов. В конце то концов, что может помешать оседлать и привести его мара? Хюрей ужаснулся от внезапной мысли: быть может Казу не в может идти? Болен или ранен, а мальчик и не знает? А эльфы скрывают это, чтобы отец не наказал их?              Беспокойство за друга сковало маленькое сердечко детёныша. Хюрей во что бы то ни стало решил узнать состояние Казу, но для этого его надо было найти. Он навострил все четыре уха, улавливая недалёкий разговор рабов, но совсем близко никого не было. Значит путь чист. Мальчик тихо прокрался мимо хлева, к первому загону, но искать Казу тут было бесполезно: здесь резвились совсем цыплята, что не выше самого Хюрея. А вот второй загон, как и третий, стоило проверить. Рысёнок обогнул молодняк и без проблем добрался до нужного прохода. Озираясь, мальчик вскарабкался на забор и попытался найти свою птицу, среди других. И даже хотел позвать, но знакомый хриплый крик опередил его.        – Ка-а! Ка! – из другого прохода вдруг выскочил мару и понёсся на мальчика, не сбавляя скорости.        — Казу! Ты где был!? — мальчик кое-как усидел на заборе, тут же обняв длинную шею подбежавшего любимца и бегло осматривая его. — С тобой всё хорошо? Тебе не больно? Почему у отца такие непутёвые работники!        — Ка-а! — согласно просипел птиц, ласкаясь к рукам маленького хозяина.              Хюрей, обрадованный целостностью друга, гладил пока мягкие перья ещё не взрослого мара, и разговаривал с Казу, представляя на сколько выше тот станет. И совсем бы забылся, если бы не шум со стороны. Из-за поворота появился эльф с верёвкой и ошарашенно уставился на ребёнка.        — Господин, осторожно! — крикнул он, подбираясь ближе к заквохтавшему мара. — Эта птица может навредить вам. Не двигайтесь и держитесь крепко.        — Вредите мне только вы. Где седло и уздечка? Почему Казу убежал от вас? Я скажу отцу, чтобы отругал вас!        — Но, Госпо...        — Не хочу больше слушать ваши враки! – Хюрей спрыгнул с забора и пошёл в сторону амуничника. – Раз вы не в состоянии, я всё сделаю сам!              Хюрей недовольно бурчал, а его мара тихо гукал в ответ. Около амуничника были и другие эльфы-рабы и даже несколько деревенских детишек, тоже эльфов.        — Хюрей! Привет! — девочка лет девяти с каштановой косой помахала рукой, подбегая к сыну виконта. — И тебе, Казу, тоже привет!        — А? Нери, привет. Принесёшь седло для Казу, а то твои старшие глупые, не понимают и простых слов, — всё ещё недовольный Хюрей, пренебрежительно фыркнул.        — Хорошо, – хитро протянула она, – но тогда ты меня покатаешь! – и радостно захлопала в ладоши. – Покатаешь! Покатаешь!        — Конечно! Казу уже большой и сильный мальчик, только скорее неси седло, — довольно покивал мальчик.        — Уже бегу!              Нери сверкая пятками убежала в домик, а пока она копошилась там, дети ушли, последовав за своим наставником, чтобы продолжить учиться уходу за птицами или за их огромными яйцами, которые появлялись довольно редко. Хюрей же гладил и аккуратно почёсывал своими коготками Казу, что довольно курлыкал на своём языке. Незаметно пропали и другие работники, скрывшись в глубинах фермы.              Не успел мальчик заскучать, как обратно прибежала Нери, тяжело волоча старое, потёртое, неприглядное седло, уздечку и суконное покрывало из козьего пуха.        — Я уже тут! Обыскалась седло, оказалось, его кинули в угол к хламу.        — Хм! — фыркнул мальчишка, дёрнув ухом и недовольно топая к высокой ступеньке. — Ну, хотя бы не выкинули. Помоги-ка одеть.        — Конечно! — Нери быстро накинула потник на мирно сопящего Казу, а сверху – седло. — Вот, готово.        — Хо-ро-шо! – ребёнок соскочил со ступеньки, очень уж высоко, а перевалиться через мара и упасть ему не хотелось. – Казу, сядь, пожалуйста, — попросил он, потянув за ремешок седла вниз. Сам птиц быстро выполнил указ хозяина, лишь недовольно вскрикнув и щёлкнув клювом, когда нацепили уздечку.        — Вот и всё! Садитесь, — гордая собой Нери, лучилась довольством.        — Прекрасно! — пропел Хюрей и шустро перекинул ногу через седло, правильно усаживаясь. — Нери, бегом, он сейчас встанет.        — Уже! — девочка уселась позади и без стеснения ухватилась покрепче.– Вперёд, мой капитан!              Мальчик сжал ногами бока Казу, слабо потянув повод, а тот резво вскочил и сразу прибавил шаг. Хюрей давно не был в седле и просто не мог отказать себе в небольшой прогулке. Приняв гордый и уверенный вид, совсем как виконт, наездник направил мара в деревню. Они чинно прошлись до центра деревни к старому одинокому дубу мимо землянок и пары избушек, также огибая стайки, где мелькали любопытные пяточки поросят. С ветерком пронеслись вдоль линии полей, где трудилось, похоже, всё местное население, так много эльфов там было, и завороженно понаблюдали за волнующимся на ветру ржаным морем, пусть и с проплешинами уже убранного урожая. А после даже посетили пастбища, где Хюрей обнаружил неожиданного гостя, совершенно не вписывающегося среди зелёных полей и серых мару.        — А это кто? — мальчик мягко потянул поводья, остановив своего бегуна, и присмотрелся, невольно задрав хвост и шевеля всеми ушками.              Огромный, по сравнению с сородичами, мара явно выделялся в стаде не только ростом, но и ярким цветом перьев. Тёмно-охровые, светло жёлтые и белые перья южного мара, а это без сомнения был именно он, делали его похожим на цыплёнка-переростка. Впрочем, серые степные самочки были не против такого защитника.        — Несколько таких ещё неделю назад привезли. Они кусачие и немного глупые, но покушать любят. Хорошо, что их немного! — Нери невольно улыбнулась реакции своего господина.        — Хмм, как только на таких ездить? Слишком уж большие! Казу лучше! — похвалил своего любимца наследник, погладив его длинную шею. — С него хотя бы падать не так больно будет.              А пока Хюрей и Нери обсуждали пернатых, палевый мара встрепенулся, словно бы узнав, что говорят о нём, и хрипло заголосил, от чего стадо двинулось вниз с холма, вскоре пропав из виду.        — Убежали, – рысёнок проводил мару взглядом и вздохнул, опустив ушки. – Нужно найти отца, наверняка уже пора домой.              Хюрей дёрнул поводья, начиная движение обратно и размышляя, где вероятней всего находился отец. А Нери спрыгнула на ходу, когда они проезжали мимо птичника. Дом старосты явно выделялся среди других, но не размером, а красотой и некой сказочностью. Узорчатые ставни и дверь, причудливая вязь растительного узора на бревенчатых стенах и даже заборчик изобиловал неизвестными знаками и рунами. Нери говорила, что это эльфийский язык, но прочитать, что написано, всегда отказывалась. Хюрей накинул повод Казу на самый высокий столбик забора, погладил птицу, успокоив, и подошёл к двери, отворив её без стука.        — Пап, ты тут? — осмотревшись, Хюрей наконец нашёл виконта за столом, но взгляд тут же наткнулся на эльфа стоящего рядом. Мужчина лет тридцати на вид с необычно кудрявыми волосами и бородой, в серых рубахе и портах. Староста Верен. — Здравствуйте?        — Сынок, – Тёрн жестом подозвал его, а ребёнок радостно поднырнул под отцовскую руку. – Нагулялся уже? — осмотрел он своего отпрыска, оправил его костюм и пригладил взъерошенные ветром пряди. — Казу не слишком вредничал?        — Конечно нет! Он сам меня нашёл. А вот работники очень глупые, Казу сбежал от них. И седло моё чуть не выбросили. Накажи их! — пожаловался Хюрей, топнув ножкой.        — Ох, вот как, – протянул эльф. – Не волнуйтесь, молодой господин, я лично за этим прослежу, — Варен шагнул в перёд и поклонился. Крепкий да ладный, словно бы ленивый, но плавный в движениях. Как хищник. — Продолжая наш разговор, милорд, намедни нас посетил граф Шикшин. Его Сиятельство интересовался новыми птицами, утверждая про свою причастность. Я взял на себя смелость отказать в приёме. Также лорд Шикшин просил передать Вам, что будет рад приобрести следующий выводок мару, в особенности первое поколение от южных птиц.        — Шикшин, старый чванливый индюк, – усмехнувшись, покачал головой Мадрей-старший. – Всё также вынюхивает чужие тайны. Сильно же его задевает моё первенство на рынке мару, – виконт задумался, прикидывая что-то в уме. – Когда ожидается первая кладка?        — Некоторые самочки уже начинают гнездится, если яйца не будут пустыми, то уже в этом месяце, милорд, – Варен дождался кивка и продолжил. – Ещё через полтора месяца птенцы окрепнут достаточно.        – А ведь его наследничек скоро должен обвенчаться с прекрасной наследницей маркиза Тахаева. И приглашения уже разослали. Как прекрасно всё складывается, – торжественно протянул Тёрн. – Будет им подарочек под стать всей семейке! – ехидно хохотнул он.        – Правильно ли я Вас понял, господин? – догадался эльф, а в его глазах Хюрей разглядел тлеющие искорки веселья.        – Самых жёлтых птенцов отобрать. Весь выводок южан холить и лелеять, слабых и больных не забивать. Отсадить и следить, чтобы не окочурились раньше нужного. Ленточкой обвяжем после, – мужчина легко встал и оправил костюм. – Полагаю, все важные события мы обсудили.        — Щедрость рода Мадрей не знает границ, – благовейно утвердил староста. – Простые заботы оставьте нам, милорд, больше ничего не требует Вашего срочного внимания, лишь позвольте проводить Вас, – вновь поклонился эльф.        — Теперь домой? – с надеждой просил рысёнок, взглянув на отца.        — Теперь домой, – кивнул Тёрн. – Твоя матушка наверняка ждёт нас к обеду.              Виконт первым вышел из дома старейшины и махнул кучеру. Казу встретил из ворчливым клёкотом, а Хюрей завозился с поводом, зевая на ходу.        – Устал? – понимающе улыбнулся Мадрей-старший. – Можешь подремать в карете, а твоего монстра подвяжем к этой двоице, – махнул он на птиц в упряжи.        – Ну, отец! Я правда могу сам и совсем не устал, это из-за ваших взрослых разговоров зевать тянет, такие они скучные, – возмутился ребёнок.        – Тогда беги скорей, дитя, иначе рискуешь и вправду заснуть, – весело фыркнул камердинер.       

***

             Когда служанки побежали встречать вернувшегося господина, Хюрей уже давно отдыхал на качелях под яблоней. Он сам отвёл Казу в стойло возле дровника за поместьем, а Вала потом помогла переодеться. И хотя обедать его посадили раньше всех, всё желание сопротивляться испарилось, как только тарелка ароматного жаркого оказалась перед ним. Мальчик сам не заметил, как страшно проголодался после большого путешествия. После рысёнок раскинулся на подушках, наслаждаясь книгой и единением с природой. Очередной томик по истории поведал ему о временах первого императора, Рения Великого, в семьдесят шестом веке после Катастрофы. Хюрей надеялся закончить это знакомство до ужина, но сытный обед и богатое на впечатления утро сделали своё дело. Вскоре книга упала на грудь, а рука, ранее её держащая, свесилась с качели; послышалось тихое сопение. Ребёнок спал, овеянный зефиром под тенью листвы древа.       

***

             Виконт Мадрей, приехавший на час позже сына, расположился в кабинете расписывая новые указы для городка, проверяя отчётность фермы и подшивая гроссбухи. Пока леди Риана в своём домашнем платье нежно-голубого цвета с незатейливым узором, ведь мода на яркие, пышные и вычурные наряды окончательно сошла на нет, контролировала повара, служанок и даже садовника. Весь месяц был посвящён подготовке к принятию гостя, последние выписанные номера "Имперского вестника" и "Модной хозяйки" были тщательно исследованы, а дом претерпел некоторые изменения, следуя последним тенденциям журнальной моды. Пусть почти незаметные, вроде новой вышивки салфеток, другого эфирного масла в лампадках или формы пучка у служанок, но упущение таких мелочей быстро станет достоянием высшего света и бросит тень на их дом. Настоящая леди просто не могла допустить, чтобы за её спиной насмешливо шептались о её неспособности вести хозяйство, Риана принимает только восхищение. Так было, так есть и так будет. Род Мадрей будет процветать. Всегда.              Ближе к пяти часам ворота отворились, небольшая повозка обогнула фонтан по подъездной дорожке и остановилась перед ступенями крыльца. Не молодой уже человек с полностью седыми волосами вышел из экипажа, опираясь на трость, а супруги Мадрей встречали его там же.        – Счастья и богатства вашему дому, добрые хозяева! Пусть цветёт ваш род, а враги сгинут в пучине веков, – поклонился гость, положив руку на сердце.        — Разрешите поприветствовать Вас, Тисо Рагон, — чуть склонил голову Тёрн.        – Будьте нашим гостем дорогим, пусть пребывание здесь согреет ваши сердце и душу, – сделала книксен Риана.        Секундная пауза, выдержанная в честь светских традиций, и вот гость шагает в объятия виконта.        — Минуло более двадцати лет, Тёрн, не думал, что ты ещё помнишь этого старика, — немного печально проговорил Тисо, отступая. — Всё так же молод и силён, не потерял с годами, а лишь расцвёл в полную силу. Семейная черта мужчин вашего рода, не так ли? – с доброй усмешкой подкручивая седые усы, покачал он головой.        — Смею на это надеется. Прошу, присоединяйтесь к нашему чаепитию, отдохните после долгой дороги, — виконт жестом пригласил следовать, но гость его остановил.        — Куда же в таком виде за стол? Мне бы хоть сменить дорожное, – дёрнул он за кончик воротника своего потрёпанного пальто, – на что-то более пристойное. Да и хотелось бы в первую очередь увидеть вашего наречённого сынишку. Не в обиду будет сказано, но я был крайне озадачен, получив ваше письмо.        — Понимаю ваше изумление, вы непременно узнаете все подробности этой печальной истории, – леди Мадрей жестом подозвала служанку. – Милли, проводи господина Тисо.        Старик, неловко покачиваясь, медленно поднялся в дом и последовал за прислугой, а через некоторое время появился в гостиной уже в свежей рубашке и жилете. Расторопные кухарки накрыли столик, расставили множество тарелочек с закусками и канапе; комната наполнилась древесным ароматом свежезаваренного чая. Мужчины устроились в креслах, а леди – на софе, заняв руки вышивкой.        — Чудесный сбор, – приятно удивился Тисо, вдохнув терпкие нотки, оседающие на языке. – Не припомню такого на рынках.        — Заезжие торговцы очень хвалили новый сорт: по легенде жители восточных островов закапывают целые бочки у подножия чадящей горы. Но, к сожалению, до нашей провинции доходят лишь слова, а весь привезённый кораблями товар, по слухам, выкупает императорский двор, – Риана разлила чай по чашечкам.        – Но как тогда столь драгоценный сбор оказался здесь, неужто к этому причастны золотые ручки благородной хозяйки?        – Ах, ну что вы, – засмущалась леди. – По́лно вам. Лишь небольшая проверка правдивости домыслов, что оказалась удачной.        — Ох, дети, – с улыбкой покачал головой Рагон. – Я словно вернулся в те дни, когда наследник Мадрей привёл в этот дом одну юную особу, дочку барона, – подмигнул старик игриво. – Помню, как рвал и метал ваш батюшка, Тёрн. А какое потом условие поставил Сорен, уму не постижимо! Цельный месяц день и ночь мечами махал, всё готовился, потом сцепился с батькой, словно барс, но победить его в дуэли ты так и не смог. Однако в итоге поумней нас, стариков, оказался...– улыбнувшись, учитель пересел на софу. — Хорошо, что всё разрешилось.              В гостиную прошмыгнула Вала, посланная за ребёнком.        — Господин, – эльфа поклонилась. – Юный наследник находится в саду, с книгой на качелях.        — А, веяния столичной моды, – Рагон вмиг подобрался, а взгляд его сделался колючим. Заныли старые шрамы, протез отдавал тупой болью, словно настоящая нога, а ненависть взбурлила в крови. Тисо слитым движением оказался перед служанкой, набалдашник его трости упёрся ей под челюсть, заставив женщину поднять испуганные глаза на бывшего солдата.        – Подумать только, держать подле себя такую зверушку забавы ради. Люди, должно быть, совсем забыли, сколько крови пролили эти твари, – вкрадчивый голос старика сочился ядом. – Попадёшься мне на глаза, и я перережу тебе глотку, отродье, – он брезгливо отступил от рухнувшей на колени эльфы.        – Прошу прощения, леди Риана, Тёрн, я должен немедленно приступить к своей работе, надеюсь, вы поймёте меня, – Рагон коротко поклонился каждому и покинул гостиную.              Милли и Лиззи с разрешения хозяйки захлопотали над дрожащей Валой и быстро увели её. Хмурый Тёрн подозвал к себе кухарку.        — Заварите ей ромашку и передайте, чтобы не попадалась на глаза Тисо. Не стоит его провоцировать, — помассировав переносицу, тихо проинструктировал Тёрн.              Виконт распустил слуг и встал у окна, заложив руки за спину.        – Может стоит отправить её обратно в деревню? – Риана отложила рукоделие и пригубила чаю.        – Думаю, давно пора. Хюрей уже не маленький котёнок.       

***

             Клокочущая в его душе ярость тихо угасала, сменяясь тёплым чувством. Рагон медленно шагал по насыпным дорожкам, любуясь природой. Ухоженный сад утопал в зелени, здесь чувствовалась нежная забота, твердая рука и недюжинная прозорливость леди Рианы: одни пышные стриженные кусты радовали глаз пёстрыми цветами, некоторые травы только готовились распустить бутоны, другие же растения зацветут лишь к осени. Круглый год цветник будет увит роскошью живых цветов, не чета другим садам, теряющим жизнь и достоинство с первыми холодами. Знакомые тоненькие деревца сливы, посаженные ещё во времена отрочества Тёрна, давно выросли, окрепли и уже красовались зеленоватыми плодами, а парочка яблонь вовсю плодоносила, питая воздух сладким ароматом. Понемногу ковыляя, Тисо дошёл до беседки, чуть дальше найдя и качели. За резной спинкой никого видно не было, но мальчишка, которого он должен обучать, должен был быть где-то здесь. Оглянувшись по сторонам, старик заметил полное ягоды ведро под вишнёвой кроной. Тут же сверху на верёвке медленно спустилось и второе, а после показался сборщик, спрыгнув из под сени дерева на землю. Его Рагон мельком видел ещё по приезде в особнячок Мадрей.        — Мальчишка! — Хрипло позвал старик.              Тот испуганно подскочил, обернувшись, и неловко согнулся в поклоне, шустро рассмотрев неожиданного гостя.        — Приветствую Вас, благородный господин, чем я обязан честью вашего внимания? — ученик садовника низко склонил голову, чтобы не было видно его вымаранного вишнёвым сахаромлица.        – Кто ты есть?        – Митродор, господин, сын садовника благородной семьи Мадрей.        — Принеси тонких веток длиной с твою руку к беседке, – махнул тростью Тисо и двинулся к качелям.        — Хорошо! Подождите только! — послушался юный садовник, ведь помнил как его отхлестали за то, что не послушался одного из гостей виконта, подхватил вёдра и побежал к поместью.        — Пошевеливайся! — Рагон обогнул качели и оглядел спящего ребёнка, недовольно цокая. – Худой как жердь, мелкий, щуплый да...              Споткнулся на полуслове старик не просто так. Гримаса отвращение вновь появилась на морщинистом лице. Четыре пятнистых уха снова напомнили ему о старых временах. Голодных, холодный и очень мёртвых временах. Сжав трость, он отвернулся и вернулся к беседке, бурча проклятья себе под нос. В конце концов у Мадрей должна быть причина держать это в доме, да ещё и в качестве наречённого наследника. Вскоре сын садовника явился с охапкой палок.        – Подойди, – приказал Рагон и стал придирчиво выбирать нужное ему.              Обобрав листья и мелкие веточки, Тисо взял пару подходящих веток и отослал Митродора. Старик прислонил трость к беседке, проводив взглядом упавший лист. Погода портилась, к ночи собиралась гроза: рваные облака, заполнившие всё небесное море, постепенно темнели, а ветер, что гулял в кронах, становился всё сильней. Тисо медленно подошёл к своему новому ученику и встал над ним, нависая скалой.        — Молодой господин, пора начинать наше обучение.        — М-м-м, нет, – сонно завозился Хюрей. – Когда я посплю ещё и тогда начнё-о-о-м, — зевнул детёныш и отвернулся.        — В таком случае я верну это вашему отцу, — Тисо взялся было книгу, но её быстро выхватили у него из рук.        — Нет! Она моя! — прижав к себе томик, хмурый мальчик сел, потирая глаза. — Кто вы? И что здесь делаете? Отец вас накажет!        — О, не волнуйся на этот счёт, мальчишка, виконт лично пригласил меня, чтобы выбить из вас всю дурь и привить уважение к старшим. Я Рагон Тисо, мне вверено превратить маленького недоросля в достойного наследника и гвардейца.        — Не хочу вас в наставники – вы злой! Не буду! — недовольно рыкнул рысёнок, прижав уши.        — Настоятельно рекомендую не путать меня с вашей нянькой: слёзы и сопли подтирать я не буду, потакать капризам – тоже. А если вы решите игнорировать мои приказы, то я применю грубую силу, — Рагон показательно ткнул мальчишку палкой в бок.        — Ай! — вскрикнул Хюрей и хотел было бежать, но его одёрнули назад за ворот рубахи.        — Бежать бесполезно, а свой дикий нрав будете демонстрировать сородичам в лесу, юный наследник, – последние слова резанули Хюрея незнакомой, но какой-то злобно-мерзкой интонацией. – Официально ваше обучение начнётся завтра, поэтому сегодня ваше неподобающее поведение, достойное лишь головорезов волчьего угла, возможно, будет забыто. А теперь положите книгу на качели и выполните несколько упражнений, чтобы я мог знать с какими дисциплинами мы начнём работать в первую очередь. После вы будете свободны, — не смотря на некоторые проблемы с равновесием, старик цепко держал своего новонаречённого ученика за шиворот.        — Хо-ро-шо, о-бе-ща-е-те?.. — Крепко стиснув клычки, рысёнок попытался скрыть дрожь в голосе, нарочито твёрдо чеканя слова по слогам.              Хюрею вдруг совсем по-детски захотелось разрыдаться, но ещё больше не хотелось показывать слабость этому ужасному человеку, ведь, наверняка, у него ещё полно злых и обидных слов, о которых и думать-то было как-то вязко и неприятно, словно бы о болотной жиже в сапоге. Мучитель тем временем продолжил:        — Советую вам обращаться ко мне уважительно, как следовало бы обращаться к человеку, который тратит своё драгоценное время даже на разъяснение столь простых истин. Я вам не товарищ и не прислуга и такого отношения от недоросля не потерплю, — отпустив Хюрея, Тисо сам присел на качели, но даже так смотрел свысока, а взгляд человека был колючим и жгучим, словно крапива. Голос же сделался тише, но вместе с тем каждое слово оседало на хрупких плечах ребёнка огромной невидимой тяжестью. –С этого момента вы можете отвечать мне только "так точно, учитель" или "никак нет, наставник", вам ясно?        — Как скажете, — Хюрей угрюмо поправил рубаху и потёр шею, стараясь не поднимать глаза на старика. Но тут же палка вновь больно ткнулась ему в бок, отчего он с шипением отшатнулся прочь.        – "Так точно, учитель"! – прогремел Рагон.        – Так точно, наставник, как скажете, – проскулил в ответ рысёнок, впиваясь коготками в штанины.        — Сейчас ваша задача, мой дорогой ученик, принести мою трость, что я оставил у беседки. После мы двинемся к фонтану у крыльца. Вокруг него вы пробежите столько кругов, сколько сможете, пока не рухнете в изнеможении, – постановил Тисо и продолжил наставлять по пути. – Отвыкайте халтурить и лодырничать. По словам виконта, вы желаете стать рыцарем. А любой рыцарь должен быть ловким, сильным и выносливым, ради защиты Империи и поданных Его Императорского Величества.        – Я понял.              — Ещё одно напоминание, и наказанием станут розги.        — Я понял, учитель Тисо, – Хюрей подошёл к фонтану и обернулся на старика.        — Надеюсь на это, а теперь - вперёд, – Рагон дал отмашку и выудил часы на цепочке.              Мальчишка припустил по дорожке, бодро наматывая круг за кругом, но, хоть и пытался показать всё что может, выдохся уже на двенадцатом круге, а пятнадцатый одолел, сильно сбавив темп, только благодаря своей силе воли. Он упёрся руками в каменный борт, тяжело дыша и кривясь от колких вспышек боли, а лицо учителя, вновь взглянувшего на циферблат, приняло недовольное выражение. Затем Тисо указал на лежащий неподалёку мешок и сказал его принести. Но наполненный камнями баул не удалось даже оторвать от земли. Сынишка виконта еле дотащил пятую часть от полного мешка и упал без сил.        — Весьма прискорбно. Я ожидал от вас лучшего. Вот Сорен Мадрей, к роду которого вас причислили, в вашем возрасте уже с двумя мешками за плечами бегал вокруг поместья да зверьё магическое в лесу истреблял, а вы? — вновь этот мерзкий тон уничижает Хюрея. — Вы свободны, подумайте на досуге о своих способностях, а мне нужно поговорить с виконтом.              Рагон ушёл в особнячок, оставив всхлипывающего Хюрея сидеть на мешке и сжимать кулачки. Маленькое сердечко рысёнка щемило от злых слов. Небо тоже ярилось печалью: от рокота грозы, казалось, дрожала земля, а вода вот-вот польёт как из ведра. Не выдержав, он, плача и дрожа, побежал к единственному, кто мог его утешить. Матушка нашлась в гостиной и как всегда пахла домом и родным теплом, если уткнуться ей в шею.        — Милый, что случилось? – леди была почти шокирована состоянием любимого дитя. – Ну же, малыш, тише. Не плачь, я рядом. Кто тебя довёл до слёз?        — Уч-ч-чи-тель Ти-ти-со-о, — вымолвил, Хюрей задыхаясь рыданиями.        — Успокойся и вытри слёзы. Что такого сделал Рагон? — Риана вытащила платок и стала вытирать детёнышу слёзы.        — Ск-сказ-зал, что о-он ожи-жидал боль-ше-шего, — промямлил тот. — Он та-ак стр-а-шно к-к-ричал на ме-меня.        — Ох, малыш, — женщина приобняла дрожащее тельце, ласково перебирая сбившиеся русые прядки, тон её сменился. — Ты должен понимать, что стать умелым рыцарем не просто. Слушай своего учителя и больше не плачь.        — Но-но, ма-матуш-шка, о-н, он..!        — Здесь не может быть никаких «но», дорогой. Да, Рагон может показаться несправедливым и слишком придирчивым, но трудности закаляют наше тело и дух. А теперь иди, — леди мягко подтолкнула мальчика, погладив его напряжённую спину, и взялась за спицы.              Явно не ожидая подобного заключения, Хюрей только сильнее расплакался и убежал к себе в комнату, где, закрыв дверь и спрятавшись под плед, ругал страшного и злого учителя, отца, который нанял его, и бессердечную матушку, что даже не пожалела его. Даже Вала затерялась в доме, так и не посетив его, лишь дождь тихо барабанил по стеклу.       

***

             Тисо постучался в кабинета виконта и сразу вошёл. Бегло осмотрев интерьер, он собрался с духом и обратился к своему нанимателю.        — Виконт Мадрей, я готов озвучить свои наблюдения, буду счастлив, если у Вас найдется минутка, — чуть поклонившись, доложил Тисо, позволив себе добавить каплю недовольства в голос.        — Рагон, конечно, найдётся, – Тёрн отложил перо, обратив всё внимание на старика. – Ни к чему формальности, обращайся ко мне проще, не чужие люди всё же, учитель.        — К сожалению, те времена давно прошли, милорд, а прошлое должно быть в прошлом, – вздохнул Тисо. – Я проявил непозволительную вольность, обращаясь к Вам и леди Риане, как к равным, уверяю, что более такого не повторится, и готов принять соответствующее наказание после. Спешу доложить, что наследник совершенно не приспособлен к службе. Стандартный облегчённый комплекс упражнений выполнен лишь на четверть, мальчишка просто вернётся с волчьим билетом, – на это заявление виконт лишь поморщился.        — Я был бы рад не отправлять его в Гвардейскую академию, но я не могу посрамить честь семьи, проигнорировав императорский призыв.        — Ох, забыл я, что Мадрей давно не подтверждали звания, последним был ваш дед, кажется? Тот, что погиб на поле брани. А после, что вы, милорд, что отец ваш, Сорен, да святиться имя его, не проходили официальной аттестации, верно? Поэтому я искренне прошу Вас, милорд, отбросить этот вариант и отправить зверёныша в какой-нибудь университет наук. Это я советую вам как старый друг, — Тисо перевёл тяжёлый взгляд на полки книг. – Но как слуга, сделаю, что прикажете...        — Рагон! — резко перебил его виконт, вцепившись в подлокотники. Но глубоко вдохнув, Тёрн откинулся на спинку стула и продолжил, когда гнев сменила меланхолия. — Некоторые обстоятельства непреодолимы. Я не прошу вылепить из Хюрея замену всему имперскому войску, наша задача лишь научить его сносно махать клинком и отличать арбалет от секиры. Другого пути не дано, поэтому успокойте свой мятежный дух и отдохните как следует, обдумав всё.        — Как скажете, посему откланяюсь, — чуть кряхтя, старик на миг согнулся пополам и после шагнул к двери.        — Тисо, – окликнул его Мадрей. – Я более не намерен возвращаться к этой теме, того же жду и от тебя. Всё это не моя прихоть, а жизненная необходимость, знай и помни об этом, – не глядя более на погрузившегося в размышления учителя, виконт вернулся к бумагам.       

***

             Вала, как экономка, не могла сказаться больной и закончить работу на этот день, ведь тогда весь двор потерял бы организованность. Во всяком случае, эльфе в это хотелось верить. В хорошем смысле верить – Вала прекрасно понимала нынешнее положение Детей Фаэльвии, да и рабский ошейник не даст забыть, но статус старшей прислуги делал её вековую жизнь хотя бы чуточку значимой. Горячий отвар успокоил дрожь в конечностях, и она уже носила подносы в трапезную. Наличие важного гостя, пусть и похожего больше на дикого волка, что готов вцепиться в глотку, означало наличие помпезных гуляний до утра, а среди них трапеза с полным прибором и изысканными блюдами. Близился поздний ужин, повар метался в попытках сделать что-то совершенно грандиозное, Вала контролировала младшую прислугу, но следом шла другая её обязанность – забота о ребёнке.              Зверёныш не будет присутствовать на господской трапезе, судя по сервировке, а значит, ужинать будет у себя. Водрузив тарелки на поднос, эльфа занесла и оставила его в комнате, не став будить сопящий комок одеял. Даже если в скором времени маленький господин не проснётся, Вала утром сменит холодный ужин на горячий завтрак, а сейчас главной задачей было дождаться готовности людей отойти ко сну.       

***

             Глубокой ночью лунный лик озарял детскую комнатку мертвенно-бледным сиянием. Измученный рысёнок ворочался между явью и грезой, то бормоча что-то несуразное, то вновь проваливаясь в тревожный сон. Под одеялом стало душно, а окно, что было закрыто крепко-накрепко, не позволяло ветру наполнить уютную комнату свежим запахом дождя. Хюрей не вставал, маялся то ли жаждой, то ли головной болью уже как час, но когда к этому добавилось голодное урчание живота, дрёма окончательно растворилась в лунном сиянии. Мальчик быстро обнаружил поднос еды по запаху бульона. Его он выпил прямо из тарелки, не утруждаясь ложкой. Похрустев сухариками, Хюрей решил, что он уже наелся, пусть даже странное чувство пустоты не покинуло его. Даже боль притупилась, лишь иногда напоминая о себе колючими вспышками, но спать теперь совсем не хотелось.              Хотелось на улицу: потеряться в ночной мгле и бродить по садовым тропкам, вслушиваясь в шёпот посеребрянных листьев и хрустальный звон спящих бутонов. Но, к сожалению, выскользнуть из дома незамеченным не удастся – одна из служанок в любом случае не спит, стоя на страже господского сна, и явиться по первому зову, стоит лишь звякнуть колокольчику или скрипнуть двери. Вместо этого мальчик вышел на балкончик. Опёршись на перила, Хюрей немного постоял, вглядываясь в мерцание далёких звёзд, а после перегнулся через них и проследил за блужданием дрожащего огонька в окнах первого этажа. Когда же тот скрылся в глубине поместья, рысёнок достал из тайника целую свечу и светоч. Когда-то, когда он был совсем маленький, один кузнец вручил ему это устройство, чтобы занять и отвлечь от прочего. Яркий огонёк под стеклянным куполом совсем не кусался и не опалял жаром шёрстку. Пламенный зверь был послушен и мил, тогда это захватывало детское сознание. Иногда Хюрей задумывался, почему кузнец не вернул себе такое сокровище, но был безмерно рад сложившимся обстоятельствам. Мальчик прокрутил боковое колёсико до щелчка – пламя вспыхнуло. Полюбовавшись немного танцем огня, он зажёг свечу и потушил светоч. Да, стеклянная крышка разбилась, но сейчас это было скорее плюсом, ведь так никто не знал о его ночных похождениях, да и совать пальцы в огонь он больше не будет – не маленький уже. Надёжно спрятав сокровище обратно в тайник, Хюрей забрал свечу и уселся за стол, подтянув к себе книжку.              Но помимо чернильных строк в маленькой голове мелькали мысленные надежды на скорый отъезд невзлюбившего его учителя и материнскую справедливость.              Ах, бедное дитя! Если бы только Хюрей знал, что этими надеждами он будет тешить себя следующие несколько лет.