Wanna Kiss me One More Time?

— То есть, по-твоему, быть геем круто? — Жан задумчиво вертит в руках сигарету, и Эрен оборачивается на него. — Что? Чувак, это вообще не то, что я сказал. Я блять би, ясно? — Эрен устало трет лицо руками, и Жан кивает со знанием дела. — Да-да, Жану все-е-е ясно, — улыбка Жана растягивается, и он закидывает руку на плечо Эрена. — Ты же знаешь, что по статистике все би — это скрытые геи? — Жан виснет на нем, и Эрен выдыхает с рычанием. — Что за бред ты несешь?! Нет такой статистики! — Эрен стряхивает его с себя, и Жан заваливается набок, начиная притворно хромать. — Получается, ты считаешь всех симпатичными? — Жан выпрямляется, понимая, что Эрен не уделит ему должного внимания, и все-таки закуривает. Эрен жестом просит у него еще одну сигарету, и тот вручает ему старый портсигар, на который Эрен закатывает глаза. — Да, вроде того. Где ты взял это старье? — Он подбрасывает в руках портсигар, и Жан взвизгивает, дергаясь, чтобы поймать его, но Эрен ловко ловит его в ладони. — Осторожнее, это антиквариат! — Жан отбирает портсигар и сует в карман пиджака. — Бог ты мой, чувак, выглядишь винтажно, — Эрен дразнит его, ударяя в плечо, и Жан закатывает глаза, потирая место удара. — Хорошо, насрать на меня. Вернемся к твоему выходу из шкафа. Армин тоже симпатичный? — Жан прикуривает потухшую сигарету винтажной зажигалкой Zippo, что работает через раз, и Эрена начинает это раздражать. — Нет. — Микаса? — О господи, чувак, нет! — Ее брат? — Они оба замирают, их взгляды встречаются, и они взрываются смехом. Эрен сдается и бросает поломанную сигарету на землю. Брат Микасы, Леви, чертов фрик, ясно? Он выглядит так угрюмо, будто застрял в этих вампирских фильмах для девчонок, надеясь так привлечь их внимание, и, очевидно, был готом, учитывая, что за адские звуки, которые он называл музыкой, доносились из его комнаты, когда Жан, Армин и Эрен зависали у Микасы дома. А еще он носил только черное. И был реально жутким, вечно запираясь в своей комнате на втором этаже, и Микаса всегда шла и говорила тише, когда проходила мимо. — Мне нравятся все, я нравлюсь всем, вот и все, — Эрен очаровательно улыбается, пожимая плечами, будто ни хрена не может с этим поделать, и проходящие мимо девчонки смеются, краснеют и машут ему в приветствии. — Прямо всем? Готов поспорить! — Жан вздергивает бровь и протягивает Эрену руку, и тот с готовностью скрепляет спор, даже не узнав условий. — Я — твой братишка, поэтому не считаюсь. Микаса — моя будущая жена… — Хотя и не знает об этом, — уточняет Эрен, и Жан стискивает его руку крепче. — Всему свое время, чувак, — Жан говорит это с предельной серьезностью, и Эрен кивает. — Согласен ли ты вступить в спор на то, что начнешь встречаться с любым, кого я выберу, на что-нибудь чертовски ценное, чтобы я отобрал это у тебя, когда ты проиграешь… — Хочу твой портсигар, когда выиграю! — Эрен жмет руку крепче и трясет, и его глаза горят тем самым огнем, когда этот придурок готов на любую авантюру, и, черт, Жан чувствует превосходство. — Леви Аккерман, — Эрен с ужасом вырывает ладонь из хватки, будто Жан произнес «Биттлджус», и тот смеется, как в гребаном фильме ужасов. Эрен закрывает лицо руками и пораженно стонет, пока Жан смеется до истерики и почти падает на колени, но вспоминает, что он вообще-то в своих новых стильных брюках, и надевает на себя маску вежливого смеха, пока Эрен хочет сдохнуть. — И если я проиграю, что ты хочешь? — Жан видит это желание сдаться. Эрен буквально готов отдать ему все, что у него есть, но Жан беспощаден. — Хочу прядь твоих волос размером с два моих пальца! — Жан трясет пальцами перед носом у Эрена, и тот рычит, отталкивая руку. — Заметано! Руку ты пожал, спор заключен! Даю тебе месяц! Жан светится, как начищенный пенни, а Эрен хочет сдохнуть. Леви, черт подери, Аккерман. Черт.