Чтобы лучше узнать своего врага

Федор уже перестал удивляться. — ладно, ты от меня все ровно не отстанешь. Но жить будешь на моих правилах! — небожитель выдохнул. Он согласился ни сколько из-за поведения дазая, а скорее ради того чтобы узнать осаму. Ветер и дождь странно сочетались. Пока они на улице им не холодно, но стоит куда-либо зайти они моментально заметят изменения. Тело поймет что они промокли и продрогли. Капли били по лицу и голове. Одежда стала весит на килограммы больше. Так как квартира федора была не особо далеко, предводитель крыс повел кратчайшим путем бывшего мафиози к себе. Всю дорогу суицидник с ухмылкой шел по пути. Он пару раз пытался пообщаться с человеком из смерти небожителей, но все тщетно. Наконец они зашли в квартиру. Оба промокшие, холодные и уставшие, по крайней мере федор. Оставив обувь, сняв плащ, который теперь лежит на батареи достоевский зашел в комнату и бросив недовольный взгляд на дазая пошел в ванную переодеваться. Плащ перебинтованного висел на вешалке, так как батарея занята. Брюнет вышел в теплой и сухой одежде, предварительно повесив мокрую на открытые дверцы и выступающие углы. Обычно он не носил футболки и спортивные штаны, но выбора не было. Дазай послушно стоял у стены и оглядывал старшего в непривычной для его стиля одежде. Раздался звонок телефона. — вещи в шкафу, — быстро бросил федор и ушел говорить дазай кивнул на фразу фёдора. пока он с кем-то общался по телефону, осаму решил осмотреть квартиру. его разговорами он займётся позже. дом достоевского был небольшой, всего две комнаты, в одной из которой за закрытой дверью находился его враг. в углу зала располагался ветхий скрипучий диван; слева от него был деревянный стол с пустыми бумагами и синей ручкой; а возле стенки шкаф, из которого федор доставал себе одежду и велел осаму взять оттуда тоже. дазай зашёл в ванну. вид у него мог быть намного лучше: растрепанные мокрые волосы, такие же бинты. и почему он не додумался купить новых заранее? уставшие глаза, под которыми красовались яркие синяки. и почему он так радовался, когда был на улице? ничего же хорошего не случилось. он и действительно тогда забыл, что с ним произошло за этот день и с кем он находился. но, прийдя в квартиру, воспоминания возвращались. осаму умыл лицо и пошёл смотреть, какую одежду ему надеть. быстро переодевшись в сухое и повесив мокрое туда же, где висел плащ, дазай сел на диван с неприятным скрипом и ждал, пока закончит разговаривать достоевский. но его все не было и не было. осаму решил все-таки чуть-чуть подслушать, о чем же и с кем беседует представитель смерти небожителей. он на цыпочках подошёл к закрытой двери и приложил ухо. но, к несчастью, услышал только шаги, направляющееся к дазаю. достоевский резко открыл дверь, а мафиози криво улыбнулся. — я же нормально выгляжу в такой одежде? — задал первый придуманный вопрос осаму и почесал макушку. Только он открыл дверь, а на его глаза уже попался временный сожитель. Оглядев парня с ног до головы федор кивнул. — нормально. Радует что размер подошел. Ему тогда позвонил гончаров, дабы согласовать одну из встреч. А ведь достоевский надеялся, что на сегодня работа закончена. Себе он поставил цель, сказать подчинённым не звонить после восьми вечера Сделав жест рукой, означавший: «отойди», брюнет вышел за комнаты и закрыл дверь. После человек с фиалковыми глазами прошел в кухню. Нажав на кнопку чайника он присел на стул. Сейчас он рассматривал нового соседа. У того были влажные бинты, а кое-где даже виднелись шрамы, синяки и царапины, которые словно от легкого прикосновения будут готовы излиться кровью. Ему это напомнило уроки географии, на которых перед экзаменами они повторяли строение гор, вулканов. Когда он учил при каких спектрах магма вырывается наружу. Русский впервые делит квартиру с кем-то. Даже во времена учебы он жил один. Ах, воспоминания начали заполнять мутную голову. Петербург, холод, вечная зубрешка и неприятные одноклассники, среди которых был и николай гоголь. Лишь этого блондина федор допускал к себе и мог его назвать товарищем, но лишь в школьные годы. Мысли прервал чайник. Он встал и хотел привычно для себя сделать чай, но раз уж федор теперь делит квартиру с ещё один человеком, то стоит и ему предложить — ты чай будешь? — слегка повернув голову спросил достоевский Волосы мешали обзору, из-за этого одну сторону волос он убрал за ухо. Предмет, к которому обращаются сидел на диване и в ответ разглядывал федора. убранные за ухо волосы и такой домашний вид делает федора менее опасным. такое ощущение, будто они знакомы с пеленок и видели друг друга самыми разными. — буду, — коротко ответил дазай. он встал с дивана, корчась от ужасного скрипа, и сел за стол. федор и осаму сидели друг напротив друга и чаевничали. парень, как и в кафе, иногда посматривал на достоевского. а тот, даже когда пил чай, не отрывал от него взгляда. как и в первую их встречу, осаму это жутко раздражало. — бинты выглядят не очень, — посмотрел на их вид дазай, — завтра схожу куплю. он спрятал свои раны, которые промокшие бинты уже не закрывали. мафиози отпил от силы глотка два и все глядел на достоевского. действительно, сейчас он не опасен, не выглядит так, будто хочет уничтожить всех эсперов. поставил кружку на стол и подложил лицо под руки. — а зачем ты хочешь убить всех эсперов? — как бы «невзначай» спросил дазай. — ты не подумай, я умереть не против, просто… зачем? спустя несколько секунд осаму широко раскрыл глаза, не дождавшись ответа федора, вскочил со стола и побежал к плащу. — черт, — выругался мафиози, тряся пистолет, лежащий во внутреннем кармане? из-за такого ливня промокло абсолютно все, к сожалению. дазай направил пистолет на пол достоевского, понимая, что из этого выйдет. — порох промок. обернулся на достоевского, сделал грустную гримасу и кинул пистолет на стол. осаму положил руки, а затем и голову на стол, обреченно смотря на пистолет. несколько минут он сидел вот так и ничего не говорил. но потом произнёс единственное: — жаль. Глядя за этой картиной Федор выдохнул. Брюнет одним пальцем отодвинул оружие от сожителя и взял его в руку. Легким движением руки магазин вылетел и можно было отчетливо рассмотреть какими патронами заряжен этот пистолет. Прикинув в голове свой оружейный запас достоевский решил, что если осаму будет хорошо себя вести он получит патроны. — на счет твоего вопроса, — начал парень откладывая оружие, — если хорошо подумать можно найти уйму причин, но лично мне не нравится такой мир. Я считаю, что без эсперов будет куда проще жить, многие войны будут завершены, человечество станет ровно. Это то из чего исхожу я. — он сделал еще глоток, — а теперь, с твоего позволения, мы переметнемся на тебя, а конкретнее твое не желание жить. Можешь пояснить мне зачем умирать от собственных рук, в заместо жизни, которая с легкостью преподносит сюрпризы и дарит, кажется, все больше и больше смыслов выживать? Дома Федор пусть и был серьезен, но в меньшей степени, да, и к этому прибавится мягкость и желание отдохнуть. Услышав вопрос глаза оппонента слегка округлились, а голова поднялась. Сейчас дазай федору напоминал кого-то вроде щенка, который вместо ругательства получил похвалу. От яркого света глаза слегка заслезились. Их хозяин прикрыл веки и слегка помасировал тонкую ткань. С закрытыми глазами было куда проще слушать удары капель, но от сюда и минус — соседи. Почему именно в это время у них начинается активная фаза? То приготовить, то убрать, то поебаться, и конечно же, ремонт. Куда же без него. В стенах же мыши мало дырок прогрызли, нужны еще. Открыв глаза, они сначала не смогли сфокусироваться. Из-за постоянной работы за компьютером и недосыпа у Достоевского начало падать зрение. Он неоднократно обдумывал покупку очков или линз, вторые будут куда удобнее, но все никак не превращал эти мысли в реальность. Во-первых, его могут сдать. Во-вторых, на это улетит достаточно много денег. Дазай все еще молчал. Брюнету даже нравилось, что тот прежде чем что-либо сказать думает. Это умно. Говоря бездумно можно навлечь беду. Фёдор достал из кармана телефон и глянул на время. 23.17. По-хорошему, небожитель бы отправился спать, но теперь он не один. С этого желания пошли и другие размышления, а именно, куда же спихнуть осаму. На диван? нет, он слишком маленький, да и старый. Спать либо самому, либо выкинуть перебинтованного на пол? Заманчивое предложение, но нет. У федора спина взвоет, а дазая попросту некрасиво. Да и на полу холодно. Остается лишь кровать. Она двухместная и это плюс. Но важно чтобы согласился суицидник. — и да, пока не забыл, — он зевнул, — выбора где спать особо нет. Либо кровать, либо пол. Я тебе, по доброте душевной, предлагаю спать со мной, но решать тебе. И убить ты меня в случае чего незаметно не сможешь. Вообще сам федор после слов про душевную доброту хотел добавить что-то вроде: «да, она у меня есть, представляешь?», но воздержался. ⁃ Человек боится смерти, но в то же время его к ней влечёт. Она не перестаёт быть продуктом потребления как в реальном мире, так и в художественном. Это одно из событий в нашей жизни, от которого не сбежать. Поэтому я так стремлюсь к ней, — сказал дазай, — И я согласен на кровати. На полу неудобно. А про убийство… не переживай, убивать я тебя пока не собираюсь. Осаму лучезарно улыбнулся, встал со стула и направился в спальню Достоевского. Ему иногда приходилось делить одну кровать с чуей, поэтому ему абсолютно привычно спать с кем-то другим. Выбора все равно нет. Вторая комнатка Федора была обустроена примерно так же, как и первая: стол, где стоял компьютер, стул и большая двухместная кровать. Дазай по-быстрому оглянулся по сторонам и лег на край кровати. Долгое время осаму не мог уснуть, в то время как Достоевский тихо сопел, находясь на другом конце кровати. Парень вышел из комнаты, закрыв дверь, и решил пойти в ванную немного освежиться. Хотя дазай был вымотан за этот день, сон все не приходил. Эта бессонница ему уже надоела. Он все ходил и ходил по квартире, ожидая, что будут хоть какие-нибудь признаки засыпания. Но нет, осаму мог бодрствовать еще долго. Он оперся на стену, скатился и смотрел в противоположную сторону, не моргая. Дазай сам не мог понять, когда у него наступает этот момент бессонницы, и что делать, если это происходит. Он просто не может заснуть до самого утра, и проваливается в царство Морфея только на следующую ночь. Осаму посмотрел на свои бинты и попытался сделать, чтобы закрывали ранения, но все тщетно. Потрепал волосы и вскочил, чтобы налить себе горячей воды из-под крана. Понемногу отпивая, дазай оперся на раковину и наклонил назад голову. Надо было что-то делать с его сном. А пока он раздумывал варианты собственной смерти, так как пока на Федора ему, честно, плевать. Утро наступило быстро. Предводитель крыс открыл глаза. Перевернувшись на другой бок он не нашел дазая. Чего он только уже не напридумывал, но выйдя из спальни шатена он не нашел. Варианта было два. Первый, он ушел с концами. Вторая, он заперся в ванной. Последний вариант было куда проще. Подойдя к закрытой двери, он постучал. В голове он уже проклинал осаму. Достоевский сам не понимал почему он беспокоиться за бывшего мафиозника. Дверь открылась, перед брюнетом стоял вымотанный парень. Синяки под глазами стали ярче, бинты во многих местах просвечивались, а где-то вообще оголяли кожу. На руках было много, даже очень порезов, синяков и ссадин. Каштановые волосы были растрепанны еще сильнее, а глаза смотрели сквозь федора. Небожитель был удивлен. Да, были мысли о том что дазай не будет спать, но это превзошло все ожидания. — дазай?.. — с опаской спросил достоевский, — ты как? Он подошел к шатену и схватил его за плечи. Тот, кажется, и был бодрым, но реакция была далеко не идеальной. Федор по себе знал что такое бессонница, но у него все куда проще, просто выпиваешь чай и снотворное и отрубаешься. Сейчас он винил осаму за то что он не попросил помощи. Но продумав все в голове, он как обычно нашел причину таких действий. — пойдем, — беря за руку проговорил старший. Дазай, держа за руку Достоевского, поплелся на кухню. Как так можно было опозориться перед твоим врагом? Осаму знает, что перед такими людьми, как Фёдор свои слабые стороны показывать нельзя, а мафиози даже не может сделать вид, — как он и обычно делает — что с ним все нормально. Он положил голову на стол и принялся смотреть на действия Фёдора. — Мне снотворное не помогает, — догадавшись, собирается делать предводитель крыс, сказал дазай, — Однажды я попытался покончить собой с помощью снотворного. Большую дозу себе сделал, но даже уснуть не получилось. Осаму ухмыльнулся. Хоть он и является жестоким человеком по определению общества, сам для себя так и остаётся непутевым самоубийцей, которого понимал только ода. И того уже нет. — кстати про пистолет, — вспомнив лицо Фёдора, начал дазай, — моя была с ним просечка, виноват. Но он был не для тебя, тебя я пока убивать не собираюсь. Уж больно ты мне понравился, Фёдор. Он улыбнулся. Посмотрел на свои бинты и улыбка погасла, будто её и не было. — пойду схожу, куплю бинты, — вставая, произнёс осаму. Он подходит к шкафу, берет первый попавшийся тёплый свитер, штаны и пошёл к двери. Небожитель удивился словам шатена. Понравился? Странные слова, особенно для дазая. Но он решил не зацикливаться на них. тут резко предводителя крыс осенило, что бинты в доме имеются. -стой. — остановил достоевский младшего, — у меня есть бинты. Они в шкафчике, на кухне. Пойдем перевяжем. — на последнее русский даже не рассчитывал, но сказал в надежде. Как говорится «надежда умирает последней» Дазай вопросительно посмотрел на брюнета. Федор понял, что если бы не вид и усталость осаму, то тот бы сказал пару ласковых. У осаму на лице была смесь эмоций: и раздражение, и облегчение, и недопонимание. Федор как обычно ждал развитий событий. — ну так что, идем? — спросил старший, протягивая руку второму. Достоевский уже успел привыкнуть к суициднику, даже взгляд стал еще более мягким. Компания своего врага стала самой лучшей. Предводителя организации это пугало. Привязанность — это дело плохое, но делать нечего. Это уже произошло — я сам, пожалуй, это сделаю. Все-таки несколько лет этим занимаюсь, — ответил на предложение Достоевского дазай. Они враги, и этого забывать нельзя. Все равно при удобном случае осаму убьет его, а потом, возможно, и себя. Дазай взял бинты, на место которых указал федор, и пошел в ванную. Долгое время мафиози глядел на себя через зеркало. И что это вдруг федор стал так мягок к нему? Неужто привязался? «Привязываться нельзя. Это знает каждый» Особенно это знает дазай. Всех, к кому он привязывался, терял. И он обещал себе больше никогда ни к кому не привязываться. Осаму ухмыльнулся себе в отражение от привязанности Достоевского. Смешно, тем более для одного из участников смерти небожителей. Да и он не доверял особо федору, больно это не по его стилю. Осаму снял свитер, футболку, штаны, старые бинты и принялся завязывать новые. Дазай доволен. Сейчас его «новое» тело выглядит как новеньким. Потрепал волосы, надел футболку, штаны, взял свитер и, хоть с синяками, уверенный вышел из комнаты. Достоевский сидел на диване и разглядывал «свежего» осаму. Дазай недолго разглядывал Федора: футболка и будто на пару размеров больше спортивные штаны, находившиеся до сих пор на его теле со вчерашнего дня; ноги, поджатые к себе; руки, грациозно сложенные на правой коленке; глаза, которые смотрели только на него одного. Если бы федор был девушкой, то дазай сразу же влюбился в него. Но, он не… как там говорят в России? Педик. — я хочу прогуляться, — сказал осаму, одновременно надевая теплую одежду, — ты со мной? Федор недолго думал и согласился. Пусть привычная одежда уже была суха, но всё-таки гардероб нужно разносить. Хотя бы раз. Неспешно встав и в контраст быстро надев свитер и отыскав в шкафу куртку, достоевский встал к стене, ожидая младшего, который разглядывал себя в зеркале. — идем? Тот кивнул.