part-time lover

Май Чонгук ненавидит понедельники. Чонгук ненавидит понедельники, что начинаются с Введения в программирование в девять, которое вынуждает с самого утра устроить себе пробежку через весь кампус. Особенно сильно Чонгук ненавидит те понедельники-результаты неправильных выборов в субботу, когда сосед по комнате убеждает его выпить, что выводит из строя похмельем на целое воскресенье. Чонгук особенно, особенно сильно ненавидит понедельники, которые идут за воскресеньем, когда мозг едва ли в состоянии соображать на двух энергетиках и огромной чашке кофе, что значит, что до трёх утра он будет сидеть над домашними заданиями, сроки сдачи которых истекают уже на следующий день. — Доброго понедельника, — сухо выдыхает Мин Юнги, когда Чонгук проскальзывает в аудиторию с пятнадцатиминутным опозданием. — Ой, иди нахуй, — так же шёпотом отзывается Чонгук. Профессор Квон бубнит что-то перед студентами в начале аудитории. — Хорошо погулял на выходных? — Ты просто завидуешь, что тебя не пригласили. Юнги тихо хмыкает. — Куда? На посиделки первокурсников в чью-то тесную комнатку? Не могу поверить, что выжил, когда был так близко к провалу. Чонгук уже готов огрызнуться в ответ, когда профессор Квон с намёком прочищает горло. Первый курс колледжа научил его многому, если подумать. Не выбешивай профессоров на первой паре — где-то в самом верху списка. Сразу за этой другая истина, что звучит как: Не оставляй стирку в машинке до утра и Всегда проверяй, взял ли студенческий, куда бы ни шёл. О, Чонгук почти забыл о Не включай музыку слишком громко по пятницам, даже если Бэмбэм переходит в состояние "давай оттянемся, чувак, такая тяжёлая неделя...", потому что ассистенты преподавателей, что живут в конце коридора, по-любому заглянут на огонёк и попросят прикрутить. Поэтому Чонгук показательно поднимает крышку ноутбука, игнорируя старшекурсника, что сидит рядом. К этому моменту единственное, что заставляет Чонгука посещать эти лекции — чувство вины. Его первый курс пролетел незаметно, он почти подошёл к концу — до летних каникул осталась всего пара недель. Первый курс в воспоминаниях Чонгука останется смазанным, эдакое стёганное одеяло из самых разных лоскутков, что едва ли смотрятся вместе: закинутые сумки в общагу, знакомство с соседом по комнате, Югёмом. Югём тогда дружил с Бэмбэмом, что автоматически заставило и Чонгука с ним подружиться. Присоединение к танцевальной команде и знакомство с Чимином, что каким-то образом вылилось в дружбу с Чимином и Тэхёном. Хотя, точнее будет сказать, Чимином-и-Тэхёном, они идут в комплекте. Тяжело поверить, что всё это почти закончилось. Слишком много ночей Чонгук просиживал в Овервотч; употребил натрия столько, что вероятно, до конца жизни хватит, учитывая количество съеденного рамёна. Щелчок — и у него есть новые друзья, которым можно писать, друзья из колледжа, о которых можно рассказать маме, когда она позвонит спросить о студенческой жизни. — Чон, — бормочет Юнги, прерывая поток мыслей Чонгука. Он цепляется пальцами за рукав, привлекая внимание. Очень бледными пальцами. — У тебя есть запасная ручка? Первый курс колледжа научил Чонгука многому. Например, носить с собой запасную ручку. Или совать наушники в уши, когда идёшь по кампусу, чтобы не доставали студенты с флаерами. Или тому, что Чонгуку нравятся парни. Сейчас это неважно, но дальше эта мысль обязательно сыграет роль. — Что? — шепчет он в ответ, пусть рука уже полезла шарить на дне рюкзака. — Ты приходишь на пары ещё меньше подготовленным, чем я. Пока Чонгук заканчивает свой первый год, Юнги заканчивает последний. Выпускник учится на продюсерском направлении, но ему нужно больше кредитов, чтобы перекрыть требования по академической загрузке. Чонгук записался на Введение в программирование в числе последних, ровно как и Юнги, поэтому их поставили в пару для семестрового зачётного проекта. Юнги, как и большинство выпускников, подвержен типичной для студентов последнего курса лени, усталости от учёбы и смене приоритетов. — По крайней мере, я делаю это вовремя, — говорит он слишком громко для того, кто и сам редко приходит раньше Чонгука. Они оба не фанаты первых пар в девять утра. Чонгук закатывает глаза и ставит подбородок на ладонь. Не удивительно, но он засыпает прямо посреди лекции, а когда просыпается, чувствует небольшую лужицу слюны и неодобрительный взгляд Юнги, что стоит прямо перед ним. — Поработаем над проектом сегодня? — спрашивает он хмуро. Чонгук вымученно стонет. В аудитории, кроме них, никого. — Уф, ага. Квон видел? Юнги фыркает. — Он точно снимет с тебя несколько баллов за присутствие. — Ты серьёзно? — нервно переспрашивает Чонгук, тут же хватая рюкзак и ноутбук. — Я и так в шаге от того, чтобы завалить зачёт, — Юнги мотает головой, когда они выходят в коридор вместе. — Это называется "шутка", Чонгук. Господи. У нас вообще нет баллов за посещение, — отчитывает он первокурсника за очевидную ему глупость. Три месяца назад Чонгук впервые увидел это недовольное лицо в самом начале второго семестра компьютерных наук и тут же отвёл взгляд. Три месяца назад Чонгук ни на секунду не хотел бы пересечься с Мин Юнги; он лучше поговорил бы с парнями из танцевальной команды или с кем-то из кружка бадминтона. Три месяца назад Юнги... со своим этим нейтральным, отсутствующим выражением лица и всегда воткнутыми в уши наушниками буквально был баннером "я выпущусь с секунды на секунду, даже не вздумай подойти", и это точно не типаж человека, с которым Чонгук хотел бы делить рабочее место в аудитории. Но теперь Чонгук знает Юнги. Они даже — блять, тяжело даже представить — ведут себя дружелюбно друг с другом. (Или, как минимум, Чонгуку нравится так думать. Может, они и не стали друзьями, с которыми ты с комфортом зависаешь вне колледжа, но проводить с ним время всё равно приятно.) И три месяца сотворили чудеса, уменьшив влияние вариации сучьих лиц Мин Юнги на Чонгука. Чону нравится думать, что он практически обрёл иммунитет. Чонгук закидывает рюкзак на плечо. — Как скажешь. Где ты хочешь поработать? К тебе или ко мне? — Ко мне, — тут же озвучивает очевидное Юнги. — Это вообще вопрос? Я даже думать не хочу, в каком состоянии твоя комната после этих... — резко передёргивает плечами он. — общественных мероприятий. — По правде говоря, — тут же встаёт на собственную защиту Чонгук. — я даже на ковёр ни разу не блевал. Юнги бормочет: — Звучит многообещающе. Чонгук никогда не признает, но он рад, что они не работают в его комнате общежития. Их колледж не маленький, но и не большой. Выйти с территории кампуса и прогуляться до квартиры, которую Юнги делит с Намджуном и Хосоком, очень приятно. Эти ребята тоже старшекурсники, но на год младше Юнги, Чонгук частенько пересекался с ними за последние недели. Да и сама по себе квартира полная противоположность его с Югёмом комнате: чистая, просторная и очень взрослая. — Я начал просматривать разделы проекта, — начинает Чонгук, как только они обустраиваются на кухне Юнги. — Вполне неплохо. — Говорит ёбаный студент направления компьютерных наук, — фыркает Юнги. Он стягивает бини, встряхивает головой, и волосы пушатся. — Что бы ты без меня делал, — говорит Чонгук в экран, даже не надеясь на ответ. Несмотря на количество проведённого вместе времени, они не друзья. Да и несколько недель в принципе слишком мало, чтобы узнать друг друга достаточно хорошо. Чонгук знаком с парой других старшекурсников, но никто из них не варится в кругах Юнги. Чонгук сочится энергией весёлого дурачка, Юнги же разговорчивый только в редкие дни, когда не игнорирует тебя полностью. Чонгук проводит пятницы на вечеринках, пока Юнги отсиживается в своей квартире вне кампуса. Они разные. Юнги бормочет что-то себе под нос, но между ними повисает тишина, прерываемая только в минуты, когда Юнги нужна помощь разобраться с багом в коде. Они просиживают за проектом всё утро и большую часть дня. Глаза Чонгука болят, он много щурится, но всё равно помогает Юнги и они с успехом заканчивают. — Твой последний проект этого курса официально подошёл к концу, — провозглашает он торжественно. — Мы закончили! Юнги закрывает крышку ноутбука. — Спасибо, пацан. — Может, отметим чем-нибудь алкогольным? — спрашивает Чонгук, шутя только отчасти. Юнги щурится, переводя на него взгляд. — Мне начинает казаться, что ты превращаешься в алкоголика, Чон. — Я не алкоголик, — тут же возражает он. Чонгук откидывается на стуле и потягивается, не обращая внимания на задравшуюся футболку. — Я просто первокурсник! В глазах Юнги загорается огонёк. Он отводит взгляд. — Но твой сосед точно алкоголик, неважно, первокурсник он или нет. — Нет, это Бэмбэм, — поправляет он Юнги уже не в первый раз. Против воли он стал первым, с кем Чонгук по утрам понедельника делится дикими историями о прошедших выходных. — А мой сосед — Югём, он не пьёт. Бэмбэм — друг Югёма. — Как скажешь. Через две недели меня уже здесь не будет, так что можешь не стараться. Чонгук закатывает глаза, зная, что Юнги не переубедить. Зато, думается Чонгуку, Юнги знает, как его зовут. Июнь Чонгук — сюрприз, сюрприз! — всё равно оказывается на праздновании выпуска. Юнги хоть и не здесь, чтобы стать свидетелем, Чонгук уверен, ему и присутствия в чужих мыслях достаточно. Наступило лето. Прошло две недели с церемонии вручения дипломов выпускникам. Чонгук проспал всё начало; практически все его друзья первокурсники, и смысла идти туда у них не было. Они не пересекались с Юнги... или Намджуном, или Хосоком, или другими знакомыми старшекурсниками... так вот, с Юнги они не пересекались с самого выпуска, и, по правде говоря, Чонгук и не надеялся. Они не были близки. Всё это неважно. Чонгук отпивает водку из пластиковой бутылки без этикетки. Это зрелище точно не из странных, такие посиделки вполне себе типичные — Чонгук со своими бро-чуваками напивается, они играют в видеоигры и игнорируют все человеческие эмоции (кроме Чимина с Тэхёном, но эти двое в какой-то своей, особой категории и здесь не считаются). Эта вечеринка — последняя, сразу после неё все разъедутся по домам на лето. Чонгук глушит водку из бутылки уже секунд десять, когда телефон начинает вибрировать. — ...десять, одиннадцать, нууу! — разочарованно укает Тэхён, когда Чонгук икает и отталкивает от себя бутылку. Он проглатывает то, что во рту и его едва не выворачивает. — Всё нормально, — успокаивает Чимин, стоя с другой стороны. Он поднимает ладонь, чтобы погладить по голове, но промахивается и вместо этого гладит шею. — Ничего страшного, что ты не можешь и пятнадцати секунд продержаться, главное, что тебе весело! — Подожди, — Чонгук щурится, пытаясь сосредоточить взгляд на слишком ярком телефоне. В темноте общажной комнаты, которая освещается только гирляндой с разноцветными огоньками, что вспыхивают в такт музыке, экран кажется слишком белым. На то, чтобы прочитать имя звонящего, уходит ещё секунда. Чонгук хмурится. Щурится немного сильнее. — Ты разучился читать, Чон? — спрашивает голос откуда-то справа. — Отъебись, — бросает он, даже не глядя, кому. Чонгук подносит телефон ближе к лицу, но крупное имя по центру не меняется, ему звонит Мин Юнги. — Алло? — Чонгук? Я хотел... — голос Юнги звучит грубо. — Ты что... ты на вечеринке какой-то? — Нет, — врёт Чонгук, проталкиваясь сквозь толпу к двери. Выйдя в холл общежития, он наконец-то чувствует прохладу. — Уже нет. — Ладно, — всё ещё неверяще тянет Юнги. — Как скажешь, Чон. — Что-то хотел? — едва понятно бормочет он. Ответом тихий кашель. — Ничего. Уже неважно. Можешь тусить дальше. — Серьёзно? — выдыхает Чонгук в трубку. — Уже мог бы и сказать, хённим. — Ничего такого, правда, — Юнги даже так звучит грубо. — Воды только пей больше. — Умгу, — Чонгук закрывает глаза и откидывается спиной на стену. Такая полутьма кажется приятной. Он скользит ниже, пока не усаживается на ковёр. — Уверен? — Ты нормально себя чувствуешь вообще? Пьёшь? — Голова болит, — честно отвечает Чонгук. В трубке какие-то помехи. — Ты не один, Чонгук? Младший хмурится. — С каких пор ты называешь меня по имени? — С тех самых, как... забей. Где ты? Чонгук откидывает голову назад, пытаясь выровнять дыхание. Он уверен, стоит открыть глаза — проблюётся. — В общаге, — умудряется он выдавить из себя. — На том же этаже. Сижу в коридоре. К слову о том, что Чонгуку нравятся парни. Вот, как это связано: Чонгук не слепой, ладно? Юнги привлекательный... он бледный, постоянно ворчит и может отчитать на всю улицу, но... вот такой он. Он с острыми углами и не побоится укусить... А ещё безнадёжно трудолюбивый и преданный, когда дело касается мелочей и людей, которые нравятся. Чонгук не думает об этом слишком долго. Да и не думал никогда. Чонгук не дружил с ним, а Юнги со дня на день должен был выпуститься. Но странное притяжение суёт свой огромный нос в его дела (снова), когда Юнги замирает перед ним прямо в холе общежития, выглядя, как обычно, исключительно недовольным жизнью. — Какой же ты тупой, блять, — вместо приветствия. На Юнги чёрный свитер, волосы убраны назад. Две серебрянные серёжки болтаются в ушах, по одной в каждой из мочек. Чонгуку хочется коснуться металла. Будет ли он холодным наощупь? Он вздрагивает. Юнги присаживается прямо перед ним на корточки. Перед глазами всё плывёт, когда Чонгук пытается сосредоточиться. — Молчи, — хрипит он. — Не оскорбляй меня. Подожди, пока я протрезвею настолько, чтобы мог отгавкаться. Юнги хмыкает. — Пойдём, — дёргает он Чонгука вверх, отчего тот тут же стонет — кажется, весь мир вокруг кружится. — До твоей комнаты несколько шагов. Должно быть не сложно. Ты же занимаешься спортом? — Далеко, — бормочет Чонгук. Он снова закрывает глаза. К моменту, когда Чонгук находит в себе силы открыть глаза снова, Юнги уже как-то дотащил его до комнаты и уложил в кровать. Спасибо, блять, Всевышнему, что его место снизу. Юнги стоит в центре комнаты, рассматривая очень неряшливую сторону (Чонгукову), а потом и совершенно пустую (Югёма). — Где вещи твоего соседа? — Забрал. Он уехал на каникулы, — Чонгук закрывает глаза снова. В темноте комфортнее. — Бэмбэм переедет ко мне через неделю. Юнги начинает что-то говорить, но Чонгук не слушает, он издаёт звук, что довольно красноречиво даёт знать о том, что его вот-вот вывернет, и Юнги тут же замолкает. В комнате какой-то шорох, после чего в ладонь вкладывают пластиковую бутылочку Гаторейда, а рядом с кроватью опускают мусорное ведро. — Нашёл в шкафу, — уточняет Юнги. — Пей. Чонгук не знает, сколько этому Гаторейду, но пьёт. Он уверен, в квартире Юнги точно нет ничего просроченного. В квартире Юнги. Она далеко. Чонгук глупо моргает, пытаясь сообразить. В поле зрения снова появляется обеспокоенный парень. — Можешь поспать на кресле, — указывает Чонгук на кресло-мешок, звуча великодушно, а после совсем бесцеремонно прячет лицо в мусорном ведре. — И за это спасибо, — хмыкает Юнги под звуки блевания. — Вот блять, что за... — стонет Чонгук, просыпаясь уже следующим утром. Солнечные лучи пробираются в комнату, падая на коричневый ковёр, пустую половину комнаты, что совсем недавно принадлежала Югёму и одного Мин Юнги, засевшего в мешке-кресле Чонгука. Он в наушниках, на лице выражение максимальной концентрации, знакомой настолько, что, кажется, Юнги прифотошоплен в его общажную комнату прямо из первой пары понедельника — компьютерных наук. — Что за хуйня, — повторяет Чонгук снова. Голова раскалывается на миллионы кусочков. Они с Юнги ведь... даже не друзья. На то, чтобы вспомнить события прошедшей ночи уходит ещё несколько секунд. Юнги вытаскивает один из наушников. На пальцах серебрянные кольца. — Что? Чонгук вымученно стонет и тянет руки к тумбе, к бутыльку с обезболивающим, а после закидывает в себя пару таблеток и глотает на сухую, за чем Юнги просто наблюдает. Приходится заставить себя привстать. — Почему... — начинает Чонгук и осекается. — Что ты здесь делаешь? Юнги моргает, совершенно не смущённый вопросом. Кивает носом на ноутбук. — Вайфай здесь быстрее. Я работал на кампусе вчера. Чонгук хмурится. — В три утра? — Я сова, — так же безэмоционально. Юнги возвращает взгляд экрану. — Ладно, — Чонгук сдаётся, приподнимается немного, чтобы устроиться полулёжа. Кусочки вчерашней ночи не торопятся помочь составить более связную картину. — Почему... Зачем ты мне звонил? — Не смог пройти в студию. Мой пропуск уже недействительный, а Намджун с Хосоком по домам на лето разъехались. — Оу, — Чонгук сползает ещё ниже, ложась. — Тогда в этом есть смысл. — Кстати об этом, — Юнги всё так же не отрывает взгляда от ноутбука. — Почему ты не дома? — Практика. Начинаю на следующей неделе. — Вот как. — Ага, — кивает Чонгук. — Эм, — ворочается парень на кровати. Взгляд опускается ниже, на голые коленки. Только сейчас он осознаёт, что лежит без штанов, только в чёрных боксёрах. Это Юнги помог или Чонгук сам разделся посреди ночи?.. Юнги захлопывает крышку ноутбука, не давая мысли развиться. — Круто, — озвучивает он немного лишнюю похвалу, играясь с одним из колечек. — Где, эм, ты будешь проходить практику? — В той игровой компании, что через квартал от библиотеки, — Чонгук не может подавить эмоций и не пустить гордость в голос. — Буду разработчиком игр. — Круто, — повторяется Юнги. Кажется, будто он чего-то ждёт, но прежде, чем Чонгук успевает сообразить, Юнги резко подхватывается на ноги. — Что ж, ладно. Надеюсь, теперь ты не умрёшь, — очевидно намекая на вчерашнее. — Стой, — торопливо выбалтывает Чонгук, пока Юнги прячет ноутбук в рюкзак, а после обращает на него внимание, изящно изогнув бровь. — Я... — Чонгук буквально слышит, как со скрипом прокручиваются шестерёнки в собственной голове. — Я мог бы пропускать тебя в студию? — Да ты что? — сухо проговаривает старший с очевидной насмешкой. — Я мог бы пропускать тебя в студию, — куда увереннее повторяет он. — Когда тебе понадобится. Юнги от этого приободряется. — Спасибо. А я уже думал, что впустую проторчал целую ночь в этой всратой общажной комнате. — Какой же ты бесячий, — Чонгук закатывает глаза, и странное напряжение, которое сопровождало его с самого пробуждения, наконец-то рассасывается. — Напишешь, когда надумаешь. — Договорились, — кивает Юнги торжественно. — Приятно иметь с тобой дело, — добавляет он, как будто они только что заключили хитрую сделку, на что Чонгук снова закатывает глаза. Юнги весело машет, а после прикрывает за собой. До конца дня Чонгук почти ничем не занимается, только встречается с Тэхёном и Чимином за обедом в последний раз перед их возвращением домой. Они оба желают ему удачи с новой работой, а он машет в ответ, обещая, что совсем скоро они встретятся снова. Утро понедельника подкрадывается незаметно. Чонгуков будильник поднимает его в восемь утра, что, если подумать, впервые года за пол. Он отключает его, чтобы подремать ещё немного, пока не вспоминает о работе. На часах половина девятого, и времени вполне достаточно, если свести утреннюю рутину только до душа, одевания и дороги. Чонгук перехватывает в магазинчике перекус и спешит в офис, который на следующие несколько месяцев станет местом работы. Компания небольшая; народу достаточно мало, чтобы разместиться между прачечной и модной кафешкой с баббл-ти. Внутри его приветствует секретарь. Чонгуку тут же выдают новый, блестящий ноутбук и проводят экспресс-тур по офису. Глаз цепляет столовая — там целая полка разных снэков! Чонгук заполняет документы, подписывает несколько отказов от прав, просматривает, какие плюшки по здравоохранению предлагаются, а после выслушивает несколько раундов наставлений, прежде чем подходит время знакомиться со своим рабочим местом. Кадровица проводит его мимо рядов кабинок. Ладонь Чонгука уже начинает болеть от количества рукопожатий, которые приходится переждать; лица новых коллег сливаются. Дальше его направляют к почти стерильной, пустой кабинке, точно такой же, как и у всех остальных. На подставке довольно неплохой монитор, рядом с которым коробка салфеток. У стола неплохой стул. Для практиканта это даже слишком шикарно. Чонгук быстро настраивает новенький, шустренький ноутбук, прикладывает палец к тач-бару, который умеет считывать отпечатки, и несколько раз блокирует и разблокирует, наслаждаясь новой игрушкой. Он надевает наушники и методично просматривает небольшие ознакомительные ролики. Ест прямо здесь, за столом, и никто не отвлекает. Всё это кажется идеальным. К моменту, когда Чонгук заканчивает обживаться, подходит конец рабочего дня. Босс выходит из своего кабинета, Чонгук узнаёт мужчину с последнего собеседования пару недель назад. Он поднимается, чтобы поприветствовать, вовлекаясь в небольшой разговор. — Кажется, ты неплохо вписался, — говорит мужчина, и Чонгук не говорит, что за весь день даже не успел добраться до рабочих задач. — Ну, значит, можешь идти домой. До завтра, — после этого невозможно не задрать нос. На часах уже половина шестого, когда он подходит к общежитию и почти сталкивается с Бэмбэмом на выходе из комнаты. На когда-то свободной части комнаты свалены чужие вещи, наверняка парень только въехал. — Только проснулся, — вместо приветствия. — Чел, — не скрывает удивления Чонгук. — Уже почти шесть вечера. Бэмбэм пожимает плечами. — Я собираюсь на студию, вернусь не скоро, можешь не ждать. — Увидимся! Чонгук успешно забывает о событиях выходных, с головой уходя в Овервотч, пока примерно на середине раунда не начинает звонить телефон. — Что? — принимает он вызов, даже не глядя на экран. — Ты занят? — хрипло выдыхает Юнги. Чонгук стонет, когда персонаж в игре умирает. — Да блять! — Окей, — отзывается из трубки Юнги. Чонгук тут же спешит поправиться. — Я не тебе. Дай мне десять минут, встретимся возле кофейни на кампусе. Он доигрывает и приходит на место уже через восемь, такой вот Чонгук пунктуальный молодец. Приходится позалипать в телефон ещё пять, пока Юнги не показывается. — Привет. Юнги отвечает странным взглядом, который скользит ниже. Чонгук наверняка тот ещё красавчик — он скинул формальную, неудобную одежду как только вернулся домой, и сейчас в грязных, серых спортивках, чёрных шлёпках и футболке с лого колледжа и дыркой на плече — загляденье просто. — Что, если я просто дам тебе свой студенческий? — спрашивает Чонгук уже по пути к музыкальному крылу, где расположены студии. — Ну и как ты попадёшь в себе в комнату? — Точно, — остаётся только задумчиво почесать затылок. Юнги наверное уже привык к таким тупостям, раз ничего больше не говорит. — Значит, ты остаёшься в Сеуле на всё лето? — Да, в той же квартире, — кивает Юнги, шагая рядом. — Мой договор суб-аренды истекает в сентябре, — тонкие пальцы играются с плечиками рюкзака. (Сегодня на нём серебряный браслет. Чонгук старательно пытается не пялиться на чужие запястья.) — Я работаю в звукозаписывающей компании рядом, но здание закрывается в девять вечера, а я как раз люблю поработать в такое время, — делится он, пожимая плечами. — Звукозаписывающей компании, — повторяет Чонгук. — Круто. Я уже и забыл, что ты на продюсерском отучился, хённим, — сканер на входе загорается зелёным, стоит приложить карточку. — Спасибо, пацан. Чонгук смотрит вслед, пока парень не скрывается за дверью одной из студий. Если и есть что-то, что Чонгук знает о Юнги наверняка — парень живёт и дышит ради своих работ. Он один из тех, кто любит своё направление, учит то, что приносит настоящее удовольствие. Невозможно не восхищаться. Чонгуку конечно нравятся компьютерные науки, он обожает видеоигры, но он едва ли смог посвящать даже тому, что любит, столько же часов, сколько это делает Юнги. То же, наверное, можно сказать и о друзьях Юнги, понимает Чонгук уже по пути в общежитие. Первокурсником он пытался подружиться со всеми, с кем только мог, и принцип работал, только вот Юнги совсем не такой. Он — тот, кто знает друзей досконально, но их по пальцам можно пересчитать. Но, если судить по динамике отношений Юнги с теми же Намджуном и Хосоком, если он и дружит, он вкладывается на все сто процентов, готовый и в огонь, и в воду ради них. Юнги не звонит ему до самой пятницы. — От тебя сюда далековато, — упоминает Чонгук уже по пути к музыкальному крылу. Юнги пожимает плечами. Сегодня его волосы убраны повязкой, и Чонгуку приходится прикладывать усилия, чтобы не пялиться. Кожа Юнги очень приятная. Да и лоб красивый. — Всего минут двадцать. — Во сколько ты обычно заканчиваешь? — У творческой работы нет графика, Чон. — Но во сколько? — стоит на своём Чонгук. Юнги снова пожимает плечами. — По понедельникам около трёх. — Утра? — Нет, — косится на него Юнги. — Вечера, блин. Конечно утра, Чонгук. Чонгуку нравится, когда Юнги зовёт его по имени. — Знаешь, — начинает он, переключаясь. — Ты бы одевался потеплее. Уже холодно. Юнги прячет ладони в карманы пиджака. — Ты же не сможешь создавать музыку замёрзшими руками. — Я запомню, — кивает Юнги, когда сканер загорается зелёным. — До встречи, пацан. В следующий раз они видятся во вторник следующей недели. Юнги уже ждёт его у входа в кофейню в куда более тёплом кардигане. — Молчи, — предупреждает Юнги, стоит Чонгуку улыбнуться и открыть рот. — Ты уверен, что ты в безопасности? — спрашивает он взамен, потому что к этому моменту невозможно не заметить реакцию Юнги на минимальные проявления заботы, что не может не забавлять. — Что, если кто-то попытается на тебя напасть, хённим? — Эй, думаешь, я не отобьюсь? — Юнги поднимает кулак, наверняка пытаясь продемонстрировать готовность, но пушистый мех капюшона вокруг лица определённо точно смещает акцент с угрожающего взгляда. Чонгук ухмыляется. — Ну а вдруг, — и сканер загорается зелёным. Чонгук машет Юнги на прощание, и парень закатывает глаза, но теперь это скорее привычка, чем настоящее раздражение. Чонгук осознаёт, что ему нравится работать. Он сидит в своём уголке. Ему доверяют достаточно интересные задачки, для которых реально пригождается то, чему учили во втором семестре. Да и закуски просто потрясающие, так что настроение у него прекрасное, когда они встречаются с Юнги на следующий день. — Где твой рюкзак? — спрашивает он, пока Юнги переминается с ноги на ногу. Он выглядит так, словно чего-то... ждёт? — Почему ты в этом? — тем же тоном вопрошает Юнги, окидывая Чонгука выразительным взглядом с головы до ног. Чонгук опускает глаза, проверяя. На нём чёрные туфли, помятые брюки и рубашка. — Я только с работы, — он делает несколько шагов от кофейни, ожидая и Юнги, чтобы поскорее впустить его и вернуться в комнату и наконец-то скинуть эту адскую обувь. Юнги бросает взгляд на время. — Почти восемь вечера. — У творческой работы нет графика, хённим. Парень фыркает. — Хён, — поправляет он, стоя всё там же. Свет из окна падает на него, создаёт ореол. Красивый, думается Чонгуку. Растерявшись, он склоняет голову на бок. — Мм? Юнги прочищает горло. — Просто хён, — поправляет он. — Можешь называть меня хёном. — Ладно, хён, — проговаривает Чонгук, выделяя обращение. — Может, мы уже..? — кивает он в сторону нужного корпуса. — Я хочу купить тебе кофе, — наконец, выдаёт Юнги. Оу, понимает Чонгук. Вот, почему он без рюкзака. Юнги быстро добавляет: — Ты пропускаешь меня к студиям уже целую неделю. — И дальше собираюсь, — ухмыляется Чонгук. — Судя по всему, до конца лета, да? — Эй, — возмущается Юнги. Он шлёпает Чонгука по плечу и разворачивается в сторону кофейни. — Пойдём, пока я не передумал. Внутри пахнет жаренными зёрнами и ванильным кремом. За столами совсем немного студентов, все с головой погружены в свои ноутбуки, печатая что-то. Какая-то парочка хихикает над куском шоколадного торта, который делят на двоих, и взгляд Чонгука сам собой падает к их столу, но не из-за шума — всё внимание приковано к чертовски аппетитно выглядящему десерту. — Присаживайся, — командует Юнги и тут же вытягивает бумажник. — Найди нам стол. Чонгук выбирает тот, что более-менее уединённый, рядом с ним поддельная керамика. Он наблюдает за тем, как Юнги делает заказ; слишком далеко, чтобы разобрать слова чётко, но голос достаточно выразительный, пусть и негромкий, чтобы выделяться среди десятка других. У Юнги неплохая походка, зависает Чонгук, размышляя. Плечи такие квадратные. Юнги возвращается за стол и тут же берётся за телефон. Что он печатает — Чонгуку остаётся только гадать. А потом приносят и заказ. Бариста выставляет на стол пару американо со льдом, а рядом с ними огромный кусок шоколадного торта. — Приятного аппетита, — улыбается она. — Ты взял мне торт, — удивлённо выдыхает Чонгук, тут же подтягивая тарелку поближе. Юнги по-прежнему что-то печатает. (Пишет кому-то, кто интереснее Чонгука? Делает заметки?) Хмыкает. — Твои глаза сдают тебя с потрохами, Чон. Чонгук не уверен, что на это ответить, поэтому принимается за поочерёдное поглощение то кофе, то кусочков торта. Юнги потягивает свой напиток через трубочку, волосы, спрятанные за уши, лежат симпатичной волной. Сонные, призакрытые глаза делают его только изящнее, очаровательнее в глазах Чонгука. В какой-то момент показывается розовый язычок, что ловко слизывает кофе с губ, и Чонгуку вдруг интересно, его рот на вкус такой же, как эспрессо?.. К моменту, когда торт заканчивается, а в стаканах кофе растаяли и льдинки, на часах почти десять вечера. — Спасибо, что угостил, — вспоминает Чонгук о благодарности, когда они вежливо задвигают стулья под стол и направляются к выходу. Юнги просто отмахивается. — Иди домой. Покричи в свой компьютер. Чонгук ухмыляется. — До завтра, хён! Дни превращаются в сплошную мешанину. Почти в каждый Юнги звонит ему после работы, и Чонгук проводит пятнадцать минут в прогулке к музыкальному крылу. Для здоровья это, наверное, очень даже неплохо, учитывая сидячий образ жизни. Учитывая то, что почти все знакомые разъехались, и в монитор приходится пялиться намного дольше. Чонгук обувается в шлёпки вечером пятницы, готовясь ко встрече с Юнги. — Ты точно не хочешь с нами? — спрашивает Бэмбэм раз в третий за вечер. Его волосы убраны гелем так, как и всегда, когда он хочет склеить девчонку. Чонгук почти уверен, что кожаные штаны на нём принадлежат самому Чонгуку, но решает тактично не комментировать. Бэмбэм хороший, они с Чонгуком отлично ладят. Может, знают друг друга не настолько хорошо, как Чонгук знает тех же Чимина с Тэхёном, или даже Югёма, но все они уехали на лето. Может, в следующий раз. — Всё в порядке, — Чонгук вынимает из шкафа кардиган. — Мне ещё поработать сегодня нужно. — Посмотри, каким ты стал, — мотает головой Бэмбэм, осматривая его с головы до ног. — Так изменился. Скучный винтик в системе. Рабочая лошадка. — Бро, — Чонгук не сдерживается от смеха. — Иди уже поебись с кем-нибудь. Бэмбэм подмигивает. — Не жди меня сегодня! К этой фразе у Чонгука никакого интереса ровно до момента, пока он не пересекается с исключительно вялым Юнги. — Ты спишь вообще, хён? — спрашивает он, стоит только отойти от кофейни. Мешки под глазами старшего невозможно не заметить. — Нет, — бормочет Юнги, и тут же сонно трёт глаза. — Идти далеко, — снова пробует Чонгук. — Я знаю. — Бэмбэм не ночует в комнате сегодня. — Оу, — реагирует Юнги, наверняка не улавливая приглашения. — Можешь остаться у меня, если хочешь, — озвучивает он уже чётко. Юнги внезапно останавливается, словно вкопанный. Чонгук тоже тормозит, думая, что уже сделал не так. — Или, — даёт он заднюю тут же. — Эм, или нет. Всё нормально. Если не хочешь ночевать во всратой общажной комнате. Юнги... тут же краснеет. Впервые. — Нет, — выдыхает он грубо, несмотря на румянец на щеках. Он плотнее кутается в кардиган и продолжает идти. — Я просто подумал, что ты хочешь... воспользоваться редким уединением. Чонгук пожимает плечами. — Я ещё не всё сделал по работе. — По работе, — эхом отзывается Юнги. — Чон Чонгук и не пьёт вечером в пятницу? Популяция университетских малолеток только что выдохнула от облегчения. — Эй, — защищается он. — Не всё так плохо! — Ты вредный. — Если тебе полегчает — не так уж я и изменился. Мы с Бэмбэмом отмечали винную среду на неделе. — Зачем я вообще спросил, — бурчит себе под нос Юнги. — И всё же. Если надумаешь остаться — можешь занять моё кресло-мешок. Может, не буду так сильно переживать из-за тебя, — Чонгук прикладывает студенческий к сканеру. — Спать не планирую, — добавляет он. Чонгук возвращается домой и засаживается за работу. Только когда в дверь стучат, он понимает, что два часа пронеслись, словно мгновение. За дверью Юнги с рюкзаком в руках. — Я бы домой успел дойти, пока ты открывал, — жалуется он, что тут же вызывает у Чонгука улыбку. — Почему Бэмбэм в принципе не свалил на лето? — Он из Тайланда, — объясняет Чонгук. Он бросает Юнги пару спортивок и потрёпанную футболку. — Не хотел так далеко кататься. Он подрабатывает в своей студии, но им всё равно на рабочие часы. Так что график там, наверное, похлеще моего. Юнги фыркает. Он расстёгивает ремень джинсов с дырками, и Чонгук отворачивается из вежливости (бро код, все дела), пусть и хотел посмотреть хоть немного. — Даже хуже моего? — Вряд ли, — хмыкает Юнги вместо ответа. — Вы оба — создания ночи. Без лишнего шума они просто готовятся ко сну. Чонгук вытаскивает ещё одно одеяло и бросает на кресло-мешок. Он не помнит, как засыпает. Чонгук печатает еженедельный отчёт о проделанной работе для босса к понедельнику, когда в голову закрадывается мысль — он ведь мог бы звать Юнги с ночёвкой, когда Бэмбэм не в комнате. И, зная, какие привычки сопровождали Бэмбэма весь учебный год, Чонгук уверен, что и летом будет редко пересекаться с ним, тем более сейчас, когда свободного времени так много. Эту тему он поднимает тем же вечером. Бэмбэм ухмыляется в телефон, рюкзак уже закинут на плечо. — Горячая? — не может не спросить Чонгук. — Ага, чел, ревнуешь? — хмыкает он. — Это девчонка, с которой мы перепихнулись на той неделе, — щурится он довольно, даже присвистывает. — Хорошенькая. — Эй, я тут подумал, ты не будешь против, если Юнги будет ночевать здесь, когда... — играет Чонгук бровями, намекая. — ты останешься где-нибудь? Бэмбэм смеётся. — Конечно, чел, — фыркает он. — Да похуй. Бро, можешь закатить вечеринку, если захочешь! Тебе не помешает, — чужой телефон звякает сообщением, и улыбка Бэмбэма становится шире. — Увидимся! Вот так Чонгук и доверяет Юнги код от их комнаты. Пожимает плечами. — Ничего страшного, если ты захочешь остаться, — настаивает он. — Правда. Юнги морщится. Они снова встретились попить кофе, и Юнги греет ладони о свою чашку. — Я серьёзно, — повторяет Чонгук. — На выходных его точно не будет, а ты как раз больше всего работаешь по выходным, да? — На выходных просто студии посвободнее, — поправляет Юнги. — Так что подумай. Моя комната намного ближе твоей квартиры. Юнги щурится с подозрением. — Ты с чего такой добрый вообще? И Чонгук зависает на добрую секунду. Признаёт честно: — Наверное, одиноко? На кампусе больше никого из знакомых, а со своей работой и новой девушкой Бэмбэм едва ли показывается, — пожимает он плечами и отпивает из чашки. Кажется, для Мин Юнги таких уговоров вполне достаточно. Он показывается на пороге комнаты уже в следующую пятницу с небольшой спортивной сумкой в руках. — Ты же знаешь, что храпишь, да? — говорит он, бросая вещи у входа. Слова — самое настоящее враньё. Чонгуку кажется, он уже намного лучше считывает Юнги. И такая перемена совсем не что-то глобальное. Большую часть недели он играет в Овервотч по вечерам. Когда подходят выходные, кажется, что начался учебный год, потому что рядом снова копошится сосед. Юнги — несмотря на всё ворчание и нытьё — вполне неплохой сосед. Он либо приходит с пижамой, либо уже в ней, чистит зубы рядом с Чонгуком и не храпит. Иногда они болтают перед сном. И это круто, когда есть кто-то рядом после одинокого рабочего дня.