Мой маленький бумажный враг

Наше время.

Будильник на телефоне сходил с ума четко по часам. И сводил с ума своего хозяина. Несколько раз стукнув по экрану несчастного, чтобы выключить раздражающий звон, парень потянулся в кровати и лениво переместился в положение сидя. Глаза слипались, сознание упорно продолжало клонить в сладкий сон, в котором студент выпускного курса из его университета угощал его творожным печеньем из своих нежных ручек. Довольная улыбка сама просилась на уста, пока голова медленно опускалась обратно на подушку. По коже прошли приятные мурашки. Парень укутался в одеяло и посильнее обнял его, представляя, как обнимает живого и теплого человека, своего “Гэгэ”. Внезапно в окно его комнаты постучались. Точнее, в стекло бросили несколько камней, и парень сразу понял кто это мог быть. За ним пришли. Недовольно покачав головой и усмехнувшись, он рывком поднялся с кровати и поспешил вниз. Прямо в пижамной майке и шортах. Потому что внизу его уже ждали “важные люди”: отличный водитель, вредная воровка сахара и... - Сон Син Чэнь… - парень тихонько выдохнул знакомое имя и улыбнулся, видя, как улыбаются ему в ответ. - С добрым утром, Соня! - прокричала единственная девушка в их компании и, закинув в рот ягоду, стукнула парня по плечу. - А я уж думала, что тебя только Армагеддон разбудит. - Сказала та, кто проснулась буквально полчаса назад. - с добрым нарицанием произнес Синчэнь и поцеловал девушку в непутевую головку. - Ох, ты сравнил, братец. Я проснулась полчаса назад и собралась за пять минут, а этот проснулся пять минут назад и собираться будет полчаса. – она некультурно громко рассмеялась, закидывая в рот очередную ягоду, и получила в ответ грозный взгляд противника. - Сегодня важный день, я собран с ночи. - Дай угадаю, твоя собранность – это пижама? - А-Цин, перестань. – мягким тоном попросил девушку Синчэнь, и та послушно умолкла. Но парень даже не думал умолкать. - А кто тебе сказал, что я пойду так? Может я решил познавать историю гор… обнаженным? Как внутри, так и снаружи. А-Цин показательно скривилась, заставляя парней легко рассмеяться, и недовольно уткнулась в тарелку с фруктами. Палочкой перебрала несколько ягод, подперла щеку рукой и томно вздохнула. - Думаю, мало кто оценит твое рвение быть поближе с природой. – «скромно» спрятав ухмылку за ладонью, произнес Сон Синчэнь, и парень, обиженно скрестив руки на груди, сел рядом с девушкой за стол. - Они слишком приземленные, чтобы размышлять о таких высоких темах. Мне не о чем с ними говорить. - Ой-ой, вот тебе и первокурсник с кафедры философии. – довольно серьезно, несмотря на напрашивающуюся улыбку, проговорила девушка, - Что же тогда будет на выпускном курсе? Ты вознесешься на небеса? Даочжан, оказывается, у тебя есть последователь? – и тут А-Цин рассмеялась, позабыв о серьезности, и получила ложкой по лбу от парня. - Ван Ян… - недовольно покачал головой Синчэнь, когда подозванный повернулся к нему, и погладил девушку по ушибленному месту. - Она первая начала! - А ты продолжил. Помни, что виноват не тот, кто начал войну, а тот, кто продолжил ее. - Опять «искусство войны»? - Не опять, а снова. – внезапно подал голос «отличный водитель» и похлопал двумя пальцами по часам на своем запястье. – Не забывайте, что у нас не так много времени, пожалуйста. - Кстати об этом. – продолжил за него Синчэнь, - Храм открывается для посетителей через пять минут, у нас есть сорок минут на то, чтобы доехать туда, час на то, чтобы осмотреться и двадцать минут на то, чтобы сделать фотографии для работы Ван Яна. Вопросы? А-Цин тут же подняла руку с фруктовой тарелкой, и Синчэнь кивнул ей в знак того, что она может говорить. - Напомните мне, пожалуйста, зачем вам там школьница, которая не имеет никакого отношения ни к истории, ни к философии? Ван Ян поднял руку вслед за ней, не успел Сон Синчэнь ответить девушке, и тоже получил разрешение на вопрос. - Вот точно о том же хотел спросить. Зачем нам эта малявка? Сон Синчэнь улыбнулся, его друг закатил глаза. Подойдя к сидящим за столом, он положил обе свои руки на их головы и с нежностью пригладил непослушные волосы. - Во-первых, мама попросила меня взять ее с собой, чтобы А-Цин прогулялась за город. А во-вторых, думаю, ей будет не лишним хоть немного изучить нашу историю. - Во-первых, мама просто не хотела, чтобы я спокойно отдохнула в собственный выходной. – возмущенно заперечила девушка, увернувшись от чужой ласки. - А во-вторых… ладно, согласна. Буду потом ходить и ставить всех на место, как Лань-гэ. – она коварно улыбнулась и съела последнюю ягодку с тарелки. - А как же Чэнь-гэ? Он же тоже очень умный. – как бы невзначай поинтересовался парень, и А-Цин с назиданием посмотрела на него в ответ. - Братец очень умный, но слишком доверчивый и добрый. А я так не хочу. Хочу подойти к злодею и… на-на-на-на-на! – поставив ладонь ребром, она несколько раз точно ударила по воздуху, изображая сражение, и Ван Ян еле как успел увернуться от ее «железного кулака справедливости», отсев назад. Ровно к рукам Синчэня. - А-Цин, ты… - только было хотел мягко осадить девушку старший, как на кухню спустилась молодая женщина в легком ночном одеянии. - Ох… - заметив неожиданных гостей, женщина улыбнулась и посильнее запахнула халат на груди, - Доброе утро, ребятки. - Доброе утро, госпожа Ван. - в унисон поприветствовали ее сидящие на кухне и взглядом проводили к холодильнику. - А что вы ничего не едите? Тут есть каша, яйца и фрукты. Ян-Ян, почему ты их не угостил? Предвещая нежелательные вопросы матери, Ван Ян закатил глаза и с надеждой посмотрел на Синчэня, в это время ласково перебирающего его волосы. Заметив немую просьбу в глазах младшего, Сон Синчэнь тихонько усмехнулся и обратился к хозяйке дома: - Госпожа Ван, благодарю вас за вашу щедрость, но мы пришли ненадолго и нам уже пора. - Что? - отвернувшись от рассматривания содержимого холодильного шкафа, но все еще придерживая дверцу одной рукой, женщина повернулась к гостям и загадочно улыбнулась. - И куда это вы спешите с утра пораньше, позвольте спросить? - А тетушка Баошань разве не говорила? - наигранно удивился Ван Ян, перемещая руки старшего с головы к себе на плечи, - Мы идем в храм семи божеств. Услышав знакомое имя, произнесенное сыном так просто, женщина подозрительно нахмурилась и достала из кармана телефон. Несколько раз поклацала пальцем по экрану, прищурилась, обвела таким взглядом всех присутствующих и торжествующе улыбнулась, остановившись на Сон Синчэне. - Вас подвезти? - Спасибо за предложение, госпожа Ван, но нас отвезет Ли Лань. - Хорошо. - доброжелательно покачав головой, она незаметно махнула телефоном для сына и плавной походкой отправилась к себе, на прощание бросив - Тогда доброй вам дороги. - Спасибо, госпожа Ван. - в унисон произнесли гости, прощаясь, пока Ван Ян непонимающими глазами посматривал на свой телефон. Через секунду на экране высветилось сообщение от матери. Парень легким движением пальца смахнул блокировку и зашел в мессенджер, где его уже ждала армия стикеров и поддерживающая фраза: “Удачи, мой мальчик! У тебя все получится!”. Весело прыснув с такой маминой заботы, Ван Ян спрятал телефон в карман и уставился на героя своих счастливых снов. Тот о чем-то серьезно переговаривался с Ли Ланем, мерно допивающим свой любимый безвкусный зеленый чай, и параллельно искал что-то в телефоне, нередко поворачивая его экраном к другу и вопрошающе кивая. - Сто девятнадцать. - бесцельно произнесла А-Цин в воздух и сразу же привлекла к себе этим внимание парня. - Что? - Мне будет сто девятнадцать, когда ты решишься признаться ему. Я буду лежать под землей, мои кости будут доедать земляные гады, а ты наконец-то подойдешь к моему брату и... скажешь какую-нибудь лютую глупость, от которой я захочу умереть во второй раз. - Издеваешься? - Имею право. Я эти твои “переглядки”... - с придыханием отметила она, “влюбленно” захлопав глазками, - ...терплю на протяжении четырех лет. Так что... либо ты признаешься ему, либо это делаю я. - Так ты же его сестра. - с улыбкой подметил Ван Ян, забавляясь “страшной угрозой” подростка, и тут же посерьезнел под таким же серьезным взглядом. - Приемная. - не без удовольствия поправила собеседника А-Цин, - И будет он со мной жить-поживать, да добра наживать, а ты будешь лежать и плакать в подушку под песни Сяо Чжаня всю свою жалкую оставшуюся жизнь. - Ты мне сейчас угрожаешь или так завуалированно предлагаешь свою помощь? - И то, и другое. - с довольной ухмылкой произнесла девушка и жестом подозвала к себе парня. - Так, мы сейчас едем в одно из самых охренеть каких романтичных мест, поэтому слушай меня сейчас внимательно: если ты, твоей матери телесное создание, волшебным образом пропустишь этот шанс, я тебе обещаю - домой ты сегодня не вернешься. По крайней мере, не на своих ногах. - Как интригующе... - с улыбкой протянул Ван Ян и мельком взглянул на объект их разговора, - И что же я должен делать, чтобы не пропустить этот шанс? - Все очень просто - слушаться меня. Я-то его знаю, в отличии от некоторых, не четыре года, а всю жизнь. - По рассказу моей матери - мы с ним знакомы с раннего детства. - И прямо с раннего детства тесно общаетесь, да? - Ну... - Если бы это было так, ты бы ему с таким остервенением в рот не заглядывал. Было открыв рот, чтобы остроумно возразить, Ван Ян захлопнул его и прикусил губу. - И что ты предлагаешь? - сдавшись, спросил он, и А-Цин победно ухмыльнулась. - Сейчас? Тебе - пойти переодеться в нормальную одежду. - подняв в руку телефон, она несколько раз повертела им в воздухе, - Мы через пять минут уезжаем. И да, будь добр, потерпи до храма со своей “любовью”. А то не очень хочется всю дорогу слушать твое любовное нытье. - получив в ответ переигранную улыбку и неприличный жест, А-Цин “любезно” помахала парню ручкой “на прощание” и тяжело вздохнула, переведя взгляд на брата. - Как и моего братца... Негромко хмыкнув, А-Цин хлопнула себя по коленям и поднялась из-за стола. Ленивой походкой прошествовала к друзьям, уткнулась лбом в плечо брата и обняла его поперек груди. Улыбнувшись такому внезапному приливу нежности, Сон Синчэнь обнял ее в ответ и даже погладил по голове, жестом попросив Ли Ланя закончить их разговор позже. Позже, когда они приедут в храм.

.・゜゜・.・゜゜・.

Ван Ян помнил тот день, словно это было вчера. Помнил, как к ним на урок в школу пришли лучшие студенты из федерального университета, и помнил, как среди них увидел то самое лицо - доброе, скромно улыбающееся, прикрытое простой оправой очков и с невероятно прекрасными светлыми глазами. Ван Ян никогда не видел людей с такими светлыми глазами (если не считать иностранцев) и точно никогда не ощущал того, что ощутил тогда: праздный страх, радость, гнев и обида - все эмоции будто смешались в непонятный коктейль и вдруг стали на свои места, когда обладатель светлых глаз заговорил. Так чисто и мягко, что, казалось, даже сердце отстукивало эхом этот голос. И в груди сразу стало отчего-то тепло... а голове дурно... но так приятно... Ван Ян после этого очень долго не желал удалять из головы пойманный образ. Умные мысли бежали впереди; они-то и сказали ему, чтобы он не ждал чудес, что эта встреча была первой и последней в их общей судьбе, но... случился один зимний вечер. Который после превратился в долгие несколько лет. - Разве это не счастье? - радостно воскликнул парень, потянувшись и вдохнув в легкие побольше свежего горного воздуха. Их автомобиль прибыл к подножию храма ровно минута в минуту с начертанным планом, и все приехавшие лениво забирали из машины свои вещи, понимая, что впереди их ждет долгая дорога наверх. - Мой главный враг... лестница... - раздосадовано произнесла А-Цин, сморщившись и подняв голову к самому верху, туда, где находился вход в храм. - Ты же говорила, что проходишь те десять тысяч шагов в день, как завещал тебе брат. - нарочно поинтересовался у девушки Ван Ян, складывая руки на груди, и А-Цин грубым выражением послала его одними губами, на что он только рассмеялся. - Ладно вам ребячиться. У храма всего лишь тысяча ступеней. - с улыбкой уведомил их Синчэнь и, поправив тонкие очки на переносице, раскрыл перед собой карту, начав подниматься. - Точнее, девятьсот девяносто девять... - Час от часу не легче. - еле слышно возмутилась А-Цин, направившись за поднимающимися мужчинами, но ее слова потонули в потоке слов брата. - Говорят, что с каждой новой пройденной ступенью человек избавляется от одного своего греха, чтобы войти в святилище очищенным от зла и скверны... - А еще от ужина, завтрака и, ой, от всех органов вовсе. - продолжала причитать девушка, поправляя за спиной рюкзак. - ...Если верить источникам, этот храм был построен многие сотни лет назад. Его матерью-основательницей стала молодая незамужняя женщина, и тогда он назывался совершенно по-другому: “Шуансин Мяо” - “Храм Двух Звезд”... - Гениально и лаконично, а у тетушки был вкус. - ...Храм был маленьким святилищем, имеющим у себя всего пару последователей. Но позже он стал разрастаться, изменяться в архитектуре и, со временем, стал таким, каким мы его можем видеть сегодня. И, несмотря на то, что храм является культурным наследием и считается больше музейным центром собственной истории, в него продолжают приходить паломники и совершать молебны, но в определенное время, отведенное специально для богослужений. В такое время храм перекрывают для посетителей со всех четырех сторон света, но открывают его главные врата для приходящих прихожан. Тогда отовсюду начинают слышаться песнопения и молитвы. Говорят, в такое время сердце каждого божьего создания замирает и обращается к Богам с благодарностью за дарованные благодать и счастье. Разве это не прекрасно? Слушающие речи Сон Синчэня, друзья внезапно замерли и уставились на него круглыми глазами. Встревожившись из-за мысли, что сказал что-то не то, он сложил в руках карту и отвел взгляд, немного нервно усмехнувшись. - Заговорил я вас совсем, да? Отмерев первой, А-Цин крутанула головой и подтолкнула Ван Яна в бок. Последний не сразу осознал, чего от него хотят, но когда все-таки понял, то времени терять не стал и сразу же подошел к рассказчику. Повис на его руке, второй рукой обнял за спину и, придав голосу максимальной решительности, высказал свое мнение: - Эй, это не правда! Гэгэ, все знают, что ты лучший рассказчик во всей Поднебесной! Чтобы слушать тебя люди должны в очередь выстраиваться и большие деньги платить, а ты нас бесплатно балуешь. Уши рассказчика заалели. Смущенно улыбнувшись, он легонько хлопнул парня бумажной картой по носу и снял с плеча его руку. - Ты слишком сильно превозносишь мои способности. - Кто тебе сказал эту чушь? Я говорю тебе чистую правду! А ты еще меня за это бьешь? - обиженно скрестив руки на груди, Ван Ян сделал шаг назад и поравнялся плечом к плечу с Ли Ланем. - Лань-гэ, ты видел, что творит твой друг? - Воспитывает тебя? - Ли Лань выглядел так, будто его совсем не интересовало происходящее вокруг него. Он постоянно смотрел в свой планшет, лишь изредка поднимал глаза на друга и уж точно был где-то не там, где нужно было быть. - У нас не так много времени. Давайте, если и делать остановки, то не на три часа. Возмущению Ван Яна не было предела. Синчэнь перестал рассказывать факты о святилище и, вместо этого, зашептался с Ли Ланем; А-Цин позади смеялась, прикрываясь перевернутым на грудь рюкзаком, наблюдала за старшими и точно понимала одно - она не зря согласилась на эту поездку; а Ван Ян... остался брошенным своими спутниками ровно на сто тринадцатой ступени. Несправедливо. - Гэгэ! - подбежав к разговаривающим друзьям, парень остановился напротив своего старшего и решительно решил надавить на доброе сердце жалостью. - Я устал. - Мы только что делали остановку. Хочешь сказать, что ты не успел отдохнуть? - недовольным, от того, что его нагло прервали, голосом поинтересовался Ли Лань, но Ван Ян даже не обратил на него внимания. - Гэгэ? - А-Ян, я предупреждал тебя, что дорога к храму будет трудна. - без всякого укора напомнил младшему Сон Синчэнь, но парня это мало как воодушевило. Осознав это, он ласково погладил диди по голове и поддерживающе улыбнулся. - Скоро будет новая остановка. Я дам тебе воды и твоих любимых конфет, если ты доберешься до нее раньше нас. - Опять манипуляции? Может, ты лучше меня понесешь? Синчэнь слабо рассмеялся и, потрепав младшего по волосам, подтолкнул его вперед. - Пощади мои кости. - Пощади мои ноги! Я же умру, пока дойду! - А ты постарайся остаться в живых. - Мой Гэгэ злой! - вскрикнув в сердцах последнее, Ван Ян развернулся и стал скорым шагом подниматься верх по лестнице. Но очень скоро замедлился и снова вернулся к тому, с чего начал. Никому из их маленькой компании не составило бы труда побыть немного всевидящими и предсказать, что, устав от просьб младшего, Сон Синчэнь уже на половине пути сдастся и посадит неуемного парня себе на спину. И что последний, важно сверкнув глазками, прижмется к чужой шее и станет улыбаться, совсем позабыв о том, как еще несколько секунд назад завещал развеять свой прах над этой злополучной лестницей. - Дайте Хуабяо этому Богу. - тихонько отметила А-Цин, устало расправив плечи и хмыкнув на “гениальность” своего заговорщика. Точнее, на его наглое упорство. Молча кивнув в знак согласия со словами спутницы, Ли Лань закинул на плечи рюкзак своего друга и отметил что-то в своем планшете. После чего закрыл его и убрал в сумку за спину. - Меня начинает беспокоить его одержимость Сон Синчэнем. Распахнув в шоке глаза, А-Цин медленно перевела их на старшего и несколько раз моргнула. - Только не говори, что ты только это заметил... - тянуще прошептала она, и Ли Лань, к облегчению, покачал головой. - Я заметил это три года назад, но такую наглость замечаю в нем впервые. - А... - в миг переменившись в лице, девушка хихикнула, - Это он просто собрался ему сегодня признаться. - Что он собрался сделать? Внезапно остановившись, Ли Лань остановил за собой и девушку, рукой преградив ей путь. - Признаться. - на всякий случай чуть громче повторила А-Цин и стерла со лба пот. - И, предвещая твои вопросы, скажу - да, не без моей помощи. - И зачем тебе это? - Затем, что мне уже надоело от одного выслушивать: “О, мой Гэгэ так прекрасен! Хочу родить от него сто детей!” и от другого выслушивать: “А-Ян очень хороший, его жене обязательно повезет!”. - по-актерски покорчившись, пародируя своих старших, девушка скривилась и показательно приложила ко рту два пальца. - Так что либо я закончу это шоу их свадьбой, либо это шоу закончится моими похоронами. Другого варианта не дано. Молча наблюдая за возмущениями младшей несколько минут, Ли Лань вдруг улыбнулся и тут же, поймав себя на этом, от неловкости кашлянул в кулак. - Что ж, они взрослые люди и, думаю, они смогут разобраться с этим сами. Взглянув на старшего с крайне недовольным выражением лица, А-Цин тяжело выдохнула: - Сто девятнадцать. - Что? - Ничего... Покачав головой, она повыше накинула на плечи рюкзак и прошла вперед, так и оставив старшего без ответа.

.・゜゜・.・゜゜・.

- Что ж, а вот и главный зал. - с улыбкой заявил Сон Синчэнь и жестом указал своим спутникам поднять глаза. - Здесь представлены скульптуры Семи Божеств, в честь которых был назван храм. Если верить моей памяти и нашей карте, то слева, если спуститься по проходу, будут средний и малый залы. Но их мы посетим чуть позже. - А там что? - кивнув на массивную дверь справа, поинтересовалась А-Цин, и Синчэнь изучающим взглядом уставился в карту. - Там... закрытый зал. Возможно, идет реконструкция. Но у главного зала есть еще один выход, мы можем выйти в гору и посмотреть на окрестности. Насколько я помню, неподалеку с храмом есть небольшой город, сохранивший древнюю культуру и традиции. Наверняка там очень красиво. - Боюсь даже спросить - насколько эти традиции древние...? - легонько толкнув плечом в плечо Ван Яна, она улыбнулась и постучала указательным пальцем по губам. - А насколько тут все древнее? - приняв намек девушки, спросил Ван Ян, и Сон Синчэнь, повернувшись к нему и мягко улыбнувшись, пожал плечами. - Храм не один раз достраивали, сносили и строили заново. Сейчас трудно будет установить для него точный возраст, но по приблизительному - храму около пятисот лет. По самой популярной легенде - когда-то, давным-давно, молодая женщина из неизвестной семьи принесла на эту гору камень из дома, в котором обитала, после того, как в ее судьбе случилась большая трагедия. Каждый вечер она приносила к этому месту то камень, то ветку, то корзину или посуду, пока не построила себе на горе новый дом и не осталась в нем. Многие поначалу ее остерегались, боялись, из-за ее отстранённости и нелюдимости, пока на город из-за гнева Богов не обрушились сильные природные стихии. Тогда несчастные жители вынужденно отправились на гору, к этой женщине, и были поражены. С каждым молодая дева была приветлива, оказала посильную помощь страждущим, укрыла у себя бедствующих, накормила голодающих, и ничего не попросила за это взамен. Так благодарные люди и прозвали ее - Цин-саньжэнь, старейшиной города И. - Вау... - только и смог выдавить из себя Ван Ян после услышанного. Улыбнувшись такой реакции, Синчэнь согласно покачал головой и поднял взгляд к искусным колоннам храма. - Именно. И это очень удивительно, когда из маленького святилища старейшины руки обычных людей сотворяют подобное чудо. - А еще больше удивительно то, что ты это все помнишь. - Через год ты тоже будешь все это “помнить”. - Ну уж нет, лучше убейте! - скрестив руки перед собой, Ван Ян шарахнулся назад и неудачно столкнулся с преградой позади. - А ты думал, что в университете будет просто? - хмыкнул Ли Лань, придерживая парня за локти и отводя от себя в сторону. - Скажем так, у меня была надежда. - А у меня этой надежды давно нет. - подойдя к парню сбоку, прошептала А-Цин. После чего помахала брату и указала на окна под потолком. - Братец, а это что такое? - Это? - поправив очки, Синчэнь задрал голову к верху и присмотрелся. - Это окна особого назначения. В архитектуре они имеют свое собственное название “Клеристорий” и предназначены, наряду с фонарями, освещать или вентилировать помещение, но только в светлое время суток... - Ты поговорил с ним? - дернув за рукав парня, шепотом спросила А-Цин. - Еще нет... - А чего ты ждешь? - тихо взвыв от беспомощной глупости напарника, девушка хлопнула его по спине и, широко улыбнувшись, достаточно громко проговорила - Прошу прощения, но мне очень срочно понадобилась помощь Ван-гэ. Мы скоро придем! - после чего развернулась, подтолкнула парня в плечо и повела за собой. Чуть ли не бегом выведя его к ближайшему выходу, выходу на гору, она толкнула его к стене и прижала свой тонкий указательный палец к его груди. - Сейчас будет максимально тупой вопрос, но - какой у тебя план? - в ее глазах читалось раздражение, в глазах Ван Яна читалось веселье. Разозлившись от его улыбки, А-Цин сжала руки в кулачки и стукнула ими о стену. - Ходить, таращиться и улыбаться. Гениально! - Слушай, что ты от меня хочешь? - Чтобы ты с ним поговорил наконец! Я не знаю... скажи ему что-нибудь ласковое, пофлиртуй... Сделай хоть что-нибудь! - ...прижать его к стене, как это сейчас сделала ты со мной? - Да хоть бы и так! - неожиданно А-Цин вскрикнула и одобрительно хмыкнула. - Точно! Прижми его к стене и скажи что-нибудь привлекательное! - Например? - оглянув заговорщицу скептичным взглядом, поинтересовался Ван Ян, и девушка задумчиво нахмурилась. - Например... “Хэй, а тут что, проходил греческий Бог красоты и неаккуратно ел булочку? Тогда откуда здесь такая божественная крошка?” - улыбнувшись, А-Цин приблизилась к парню и “мило” похлопала глазками, но собеседника ее речь мало как вдохновила. Устало вздохнув, он, уперев ладонь в лицо девушки, отвел ее от себя и сделал шаг в сторону, собравшись уйти. - Напомни мне напомнить Сон-гэ перекрыть тебе доступ к подозрительным телевизионным шоу. - Да подожди ты! - поспешив за Ван Яном, она схватила его за руку и вернула на место. - Я еще просто не разогрелась! Как тебе: “Красивый мужчина, не желаете приобрести добротные ножны для своего меча?”. М-м? - Фу. - Ладно... а если так? “Привет, а ты, случаем, не аллергия? Тогда почему у меня от тебя перехватывает дыхание?” Приготовившись было снова высказать свое недовольство, Ван Ян остановился. Последнее звучало слишком правдиво. - Уже лучше. - Прекрасно! Значит, бери и иди используй. - Ты от меня не отстанешь? - с обреченным вздохом произнес парень, и А-Цин покачала головой. - Нет. - Ясно...

.・゜゜・.・゜゜・.

Найти Сон Синчэня и Ли Ланя после экстренного урока пик-апа было не очень трудно, но и не очень просто. Друзья, оказывается, за это время успели разойтись по разным углам и написали об этом остальным спутникам, чтобы их не потеряли. Кивнув друг другу, заговорщики молча договорились разойтись вслед за друзьями - А-Цин последовала за Ли Ланем в средний зал, на всякий случай, а Ван Ян отправился искать Сон Синчэня по большому главному залу. И нашел. Последний стоял возле массивной деревянной двери в “закрытый” зал и кончиками пальцев изучал потемневшую структуру старого дерева. Осмотревшись по сторонам и вдохнув в легкие побольше воздуха, Ван Ян за один шаг оказался рядом с Синчэнем, втолкнул его в зал и захлопнул за ними дверь; прижал к колонне, посмотрел в глаза, ласково улыбнулся и произнес: - А ты, случаем, не Божественный меч? Несколько секунд после такого они простояли в тишине. Синчэнь испуганным взглядом осматривал лицо младшего, пока сам младший медленно осознавал, что только что натворил. Улыбка из ласковой превратилась в глупую; Ван Ян нервно усмехнулся, отпрянув от старшего, и перевел взгляд за его спину, после чего, с явным облегчением для себя, воскликнул: - Меч! Божественный меч, ты только погляди! Поправив очки, Синчэнь обернулся в указываемую сторону и словно бы замер. Ван Ян замер вслед за ним. Перед ними полукругом стояли четыре высокие фигуры - три мужчины и одна женщина. Каждая из них держала в руках какую-то вещь, отличимую от вещей других фигур. На каждой плесенью, трещинами и пылью хранился отпечаток времени, но они гордо продолжали возвышаться над обычными людьми и поражать воображение своим величием. - Это... не Боги... - отмерев от недолгого сна, прошептал Сон Синчэнь. И в этом он оказался не первым. Ван Ян уже стоял возле одной из статуй, положив руки на ее подножие, и внимательно разглядывал фигуру мужчины, державшую в руках плетенную корзину. Верхняя часть лица статуи была скрыта посеревшей плотной тканью повязки, и Ван Ян было невольно потянулся рукой к этой повязке, но в итоге остановился на подоле длинных одежд мужчины. - А он... похож на тебя, правда? - повернувшись к спутнику с улыбкой, спросил парень, но Синчэнь его будто бы не слышал. - Как думаешь, может, он был тобой в прошлой жизни? - Слепец с корзиной в руках? - тихонько переспросил Сон Синчэнь и, усмехнувшись, провел рукой вдоль тонкой трещины на камне. - А что? Тебе подходит. - рассмеявшись, Ван Ян стал поочередно указывать на соседние фигуры и комментировать их. - А еще - вон там, например, грозный и с мечом, это Ли Лань, а вон там, девушка с тростью, это А-Цин. По-моему, все идеально подходит. - А где же тогда ты? - ворвался неожиданным вопросом в его размышления Синчэнь, и парень, с немного спадшей улыбкой на губах, повторил: - Я...? У дальней стены, дальше от всех статуй, в тени купола стояла одна одинокая статуя. Она была самой мрачной и невзрачной, одежды ее были темными, руки были связаны спереди плотными веревками, а подножие окроплено какой-то алой жидкостью. Ван Ян даже смотреть на нее не желал... но все-таки посмотрел. Глаза будто по своей воле прошлись по грязной фигуре с головы до подножия, и тут же отвернулись, возвращая былое озорство. - …а я подонок и мерзавец, по всей видимости. - А-Ян... - недовольно протянул Синчэнь, и Ван Ян усмехнулся. - Что? Это прошлая жизнь, ее уже не изменить. Но... - отряхнув руки, он загадочно улыбнулся и поднялся к старшему, - ...мы же сейчас живем в настоящей жизни и ее поменять можно. Верно? - Верно. Получить согласие в ответ было ожидаемо. Ван Ян легонько кивнул, опуская голову на бок, и посмотрел в глаза своему собеседнику, в глаза, что были живыми и смотрели на него с неподдельной светлой любовью... братской... И отчего-то в груди стало как-то... больно... - Чэнь-гэ... - один выдох, кружащий голову. Устало плюхнувшись лбом в плечо Сон Синчэня, Ван Ян обнял его за шею и зарылся руками в мягкие волосы. По коже пробежали мурашки. Синчэнь почувствовал, как его шею ласково оглаживает теплый воздух, как чужие руки с нежностью перебирают прядь за прядью на его голове, как легкий пряный аромат приятно щекочет нос, немного сухие волосы щекочут шею, а горячая грудь все сильнее прижимается к его груди, заставляя сердце биться с неимоверной скоростью и желать пробить несправедливую клетку ребер, запрещающую ему свободу. - Чэнь-гэ... - тихо, очень тихо повторил Ван Ян, не имея сил сдержать горькую улыбку на губах. Сколько раз он так делал? Сколько раз обнимал своего гэгэ, сколько раз произносил его имя? Мечтая услышать в ответ заветное... - А-Ян... - ласковое... нежное... мягкое... Такое же, как сердце его старшего, решившего обнять своего диди и прижать к своей груди... Такое же тихое, хрупкое... и невероятно волшебное... Нехотя отстранившись от Синчэня, Ван Ян поднял к нему голову и посмотрел прямо в глаза. Все его тело, душа и разум желали сейчас только одного. - Чэнь-гэ... Ты наверняка убьешь меня за это... но я должен это сделать. - прошептав последнее почти одними губами, Ван Ян немного переместил руки на его шее и притянул к себе. Синчэнь даже не успел задать короткий вопрос, когда его с силой прижали к стене собой и заставили замолчать. Резкие и рваные движения, гуляющие по шее руки, порывистые вздохи - Ван Ян не знал, что именно ему нужно было делать, но понимал, что точно не хочет останавливаться. Он то напирал, то отступал, то начинал кусать чужие губы, то зализывал укусы и все по кругу. В голове не оставалось ни единой нормальной мысли, в груди и животе сильно, но приятно давило; сделав короткий вздох, он случайно углубил поцелуй и протяжно замычал, когда осознал, что Гэгэ отвечает ему тем же. Неаккуратно, но нежно чужие руки гладили его по щеке и волосам, пока мягкие губы оставляли короткие поцелуи на носу, щеках, уголках губ и вновь возвращались к глубокому поцелую, оставляя в нем все невысказанное желание. От этого руки стали предательски слабеть и дрожать, как и ноги. Ван Ян чувствовал, что еще несколько таких секунд этого невообразимого удовольствия и он попросту задохнется и падет к ногам старшего... а дальше - будь, что будет. Ван Ян уже очень ощутимо задрожал. Синчэнь почувствовал, как тело его младшего стало слишком горячим. Резким движением отстранив его от себя, он приложил ладонь к его лбу и обеспокоенно всмотрелся в глаза. На что Ван Ян только улыбнулся и, снова приникнув к шее гэгэ, прошептал: - Со мной все в порядке... Чэнь-гэ... - и оставил продолжительный поцелуй на мочке уха, посильнее ухватившись за старшего, словно за спасительный круг. В этот день его жизнь, даже если и новая, сильно изменилась. Ян наконец-то обрел свободу.

.・゜゜・.・゜゜・.

Еще недолго пошастав по “закрытому” залу, Синчэнь подумал, что можно было бы сфотографировать эти статуи на память, но в самый последний момент передумал, подошел к задремавшему у стены диди, укрытому его плащом, улыбнулся, погладив по спутавшимся волосам, и разбудил поцелуем в висок. - Нам пора идти. - шепотом произнес он на недовольное, после недолгого сна, лицо младшего и помог ему встать. Встретиться с остальными они смогли уже у лестницы. А-Цин с гордостью повествовала о том, что выполнила просьбу брата и сфотографировала чуть ли не каждый камень храма, а потом с ехидной улыбкой отметила, что встретила одного из паломников и тот признал в ней “Старейшину города И”. Девушка хохотала, вспоминая испуганное лицо мужчины, лишившегося рассудка к старости лет, а Ли Лань безрезультатно пытался унять ее шумное веселье холодным взглядом. - ...Цин-саньжэнь прожила до глубокой человеческой старости и умерла в возрасте ста девятнадцати лет... - рассказывал спокойным тоном Ли Лань о том, что ему удалось узнать от старейших жителей в храме. - После ее смерти ей поставили посмертную статую в храме, но после нападка расхитителей статую перенесли в один из тайных залов. К сожалению, нам так и не удалось узнать, где она находится. - Ой, да наверняка уже тысячу раз перепродали или переломали! - высказала свою мысль А-Цин, со все еще не сходящей улыбкой с лица. - Здесь же рядом люди живут, вполне могли утащить к себе в огород в качестве пугала. - В таком случае нам бы об этом сказали. - холодно парировал Ли Лань и глубоко вздохнул, разминая шею. - Статуя основательницы храма... за все годы я впервые услышал о ней и собирался найти ее, но так и не смог... - И зачем она тебе, Лань-гэ? - неожиданно для всех, Ван Ян, не сползающий с плечей своего гэгэ и делающий вид “самого больного в мире человека”, усмехнулся и подал голос. - Затем, чтобы узнать ее лицо и возможные скульптурные способности людей того времени и той местности. - А, ну... Первое ты можешь списать с лица А-Цин. - каверзно улыбнувшись, он посильнее обхватил руками Синчэня за шею и подмигнул девушке. В ответ она покачала ему головой в знак уважения. - А за второе можешь не переживать, там нет ничего интересного. - А-Ян, там не может быть: “ничего интересного”. - уставшим голосом поправил его Ли Лань и, пошарив по карманам, достал ключи от машины. Разблокировав автомобиль, он жестом указал пассажирам присаживаться на свои места, а сам пошел проверять свою любимицу на наличие каких-либо повреждений. Снаружи также остался и Ван Ян. Стоя у задней боковой двери, он поднял руки к небу и сладко потянулся. Чистый горный воздух в такой момент казался чище, вкуснее и свежее. - Так-так, значит, вас уже можно поздравить, Ван Синчэнь? - с улыбкой протянула А-Цин, оборачиваясь к брату с переднего пассажирского сидения. - Или лучше сказать это Сон Яну? - Ты перепутала наши фамилии. - скромно улыбнувшись в ответ, прошептал Синчэнь, и девушка, вернув нормальное положение на месте, прикусила щеку, чтобы подавить непрошенную радость. - Мгм, смотрите сами их не перепутайте. - А-Цин... - несмотря на легкую строгость в голосе, он улыбался, стыдливо прикрывая руками глаза. Ведь перед ними все также проносилась картина из “закрытого” зала, а губы до сих пор горели от того жаркого поцелуя, и ничего уже не могло успокоить возбужденное сознание после таких воспоминаний. А Ван Ян об этом даже не подозревал. Его напугал сон в том зале, напугал мыслями, что ему все привиделось, что ничего подобного не случалось, но ласковые руки и поцелуй Синчэня очень быстро его успокоили, подарив неописуемое наслаждение в теплых объятиях возлюбленного. Ван Яну хотелось кричать. Стоя у машины, он слишком глубоко дышал, готовясь. Так глубоко, что чуть вновь не упал в обморок, а потом рассмеялся. Его взгляд невольно уперся во вход в храм, и он, широко улыбнувшись, рукой отдал ему свое почтение. Точнее не ему, а тому “закрытому” залу, с темной фигурой парня, так сильно похожего на него, и светлой фигурой молодого мужчины, так сильно похожего на его судьбу. - Это наша жизнь, Чэнь-гэ... Это моя любовь... Синчэнь...