Никогда

21 декабря, Париж. Густой снегопад заполнил улицы города, поглощая звуки и превращая мир в белое бескрайнее поле. Хлопья плавно опускались с неба. Парень шагал по узким улочкам, тянувшимся между старыми каменными домами. Ветки деревьев под тяжестью снега прогибались, а свет фонарей едва пробивался сквозь завесу снежных пушинок. Он продолжал идти, скользя взглядом по неподвижным фасадам, но они терялись в тумане, а снег заслонял их очертания. С каждым шагом его дыхание становилось всё более заметным, а воздух вокруг тихо звенел от ветра. Он не замечал, как долго бредёт, поглощённый в свои мысли, пока не остановился у стенки одного из домов, чтобы встряхнуть с себя кристаллы снега. В этот момент его мир стал другим. Сильный, почти неощутимый толчок, и кто-то оказался рядом. Рука, мгновенно взмахнувшая в воздухе, заставила его инстинктивно шагнуть назад. В этот момент оба встретились взглядом. На мгновение мир вокруг остановился. Всё, что было до этого — шумный, холодный Париж, снегопад, тяжёлые шаги — исчезло, уступив место этой встрече. Он быстро оглянулся, его взгляд заметил женщину перед собой. Её светлые волосы изящно падали на плечи. Голубые глаза изучали его, и что-то в них было странно знакомым. Она вела себя спокойно, но что-то в её присутствии вызывало неловкость. И вот она, чуть хмурясь, сказала его имя. — Гарри? Имя, произнесённое с такой уверенностью, заставило его сердце пропустить удар. Он застыл, а потом тихо прошептал: — Дафна? На её лице мелькнула искорка узнавания, но с ним было сложно разобраться. Гарри не мог понять, как она оказалась здесь, в этом снежном городе, после стольких лет разлуки. — Я! — Она улыбнулась так искренне, что снегопад на мгновение перестал быть важным. — Что ты здесь делаешь? Он неопределённо повёл плечами, пытаясь найти простое объяснение тому, что и сам не до конца понимал. — Ищем редкие ингредиенты... Кричер настоял, что мне нужно выйти из дома. А ты? — Просто приехала. Париж зимой… всегда красив. — Да, красив. — Он снова кивнул. Простая фраза несла в себе нечто большее, чем просто согласие с её словами. — Знаешь, может, зайдём куда-нибудь? Давно не виделись, пора наверстать упущенное. Дафна наклонила голову в знак согласия, и её улыбка стала теплее, чуть мягче, как если бы что-то в её душе откликнулось на его слова. — Я не против. Тёплый свет ламп отражался от деревянных столов, а аромат свежезаваренного кофе, пряных тортов и выпечки наполнял воздух. Они выбрали столик в углу, вдали от глаз, и разговор потёк естественно, как давно забытая река, вновь нашедшая своё русло. Гарри открыл для себя, что слова сами по себе не могут полностью передать ту атмосферу, которая царила между ними. Он замечал, как её взгляд, при каждом её слове, останавливался на нём с интересом. Тёплая улыбка её глаз не скрывала того, что между ними по-прежнему была та невидимая связь, которая когда-то связывала их так крепко. — Я искала тебя, Гарри, — слова – рваные страницы из давно забытых писем, которые всё ещё хранятся в душе. — После Хогвартса мне сказали, что ты исчез. Он взглянул на Гринграсс, его лицо оставалось холодным, но в глазах застыла буря, которую он пытался удержать. Всё это время он ждал её, надеялся, что она, возможно, когда-то сообщит о своём месте нахождения. Но теперь, когда она стояла перед ним, всё было иначе. Он пытался сдержать себя. — Я тоже пытался тебя найти, но... — Он замедлил речь, что-то взвешивая. — Потом ты уехала с Ноттом. Как он, кстати? Её лицо на мгновение потемнело, но потом она вздохнула, и ледяной взгляд сменился каким-то тяжёлым облегчением. — Мы разошлись. Он оказался не тем, кем его представляли. Отец разорвал помолвку. Гарри нахмурился, прищурив глаза. Он ощущал, как слова, которые он собирался сказать, начинают опускаться в яму молчания. Всё это было так… знакомо. Он знал, что в её жизни было больше, чем он мог себе представить, но теперь он знал, что её выборы были далеки от идеала. — Не знал... Но тогда… извини, — Поттер глотнул воздух, понимая, что его извинения не смогут вернуть всё то, что они упустили. — За что? — она слегка приподняла бровь, вопрос в её голосе прозвучал искренне, но с налётом удивления. — Я хотел помочь тебе, но не смог, — ответ был простым, но в нём скрывалось больше сожаления, чем слов. Она улыбнулась, на мгновение эта улыбка могла бы растопить лёд, покрывающий её сердце. Он заметил это, но не сказал ничего, оставив молчание между ними. Это было всё равно, что невидимой нитью пытаться достичь того, что когда-то было легко доступно, но теперь казалось недосягаемым. Гринграсс положила руку на его, прерывая поток извинений. — Гарри, всё это в прошлом. Ты правда думал, что я не справлюсь? Всё, что я хотела, это не быть одинокой. Но… жизнь такая, Гарри.

Жизнь.

Лёгкая дрожь, которая то и дело проскальзывала в её руках, не могла скрыть того, что она чувствовала. — Помнишь, как в Хогвартсе нам всё казалось возможным? — он заговорил тихо, не в силах выдержать молчание. Время ускользнуло, и они снова вернулись туда, где всё было проще. Но в её взгляде он сразу понял, что та эпоха давно ушла. Она не сказала ни слова, только повернулась к нему, и в её глазах было всё — и боль, и утрата, и… что-то новое, что они оба должны были понять, прежде чем двигаться вперёд. Дафна не сразу ответила. Она просто стояла рядом. Было ощущение, что этот момент длится вечно, что весь мир замер, чтобы они могли найти друг друга, несмотря на всё, что стояло между ними. — Да, помню, — её голос был едва слышен, но в нём было нечто тёплое и живое. — Но иногда мне кажется, что мы и потеряли что-то важное, Гарри. Он тихо кивнул, его глаза глубоко смотрели в её лицо, пытаясь найти ответы на те вопросы, что скрывались в её словах. — Мы потеряли время, — сказал он. Его голос был хрупким, как лёд, что вот-вот треснет. — Но я хочу вернуть его, Дафна. Я хочу вернуть нас. Тишина, которая повисла после его слов, казалась абсолютной. Она не отводила от него взгляда, но и не спешила отвечать. Время замерло, а их чувства, о которых они так долго молчали, наконец-то начали проступать в воздухе, окружая их невидимой, но мощной силой. И вот, когда казалось, что слова не нужны, когда само пространство стало слишком тесным для их молчания, она сделала шаг вперёд. — Я не уверена, что могу вернуть всё, — тихо сказала она. Но в её голосе не было отчаяния, только тонкая осторожность, что проскальзывала через её слова. — Но я готова попробовать. Её руки, которые всё это время оставались по бокам, теперь нежно коснулись его. Это прикосновение было мягким, почти неощутимым, но в нём было столько родного, что Поттер почувствовал, как его сердце сжимается. Она сделала ещё один шаг, и теперь между ними не было ничего. Только пару сантиметров, которые они должны были преодолеть, если решат идти дальше. Он не мог не улыбнуться. Это была та улыбка, что давно исчезла с его лица, но теперь она вернулась. И, несмотря на всю свою серьёзность, он почувствовал, как в груди просыпается что-то светлое и живое. — Мы можем попробовать, — прошептал он, и его голос был настолько близким и тёплым, что она снова прикоснулась к нему, чувствуя, как её сердце ускоряет ритм. Гарри потянулся к ней, не в силах больше ждать. Их губы встретились в поцелуе, и в этот момент всё, что было между ними, исчезло. Не было ни времени, ни прошлого, ни боли — был только этот момент, и эта нежность, которую они оба искали так долго. Её губы были тёплыми, мягкими, и он понял, что, несмотря на всё, что прошло, их любовь не умерла. Она была где-то глубоко внутри, и теперь они могли снова искать её вместе, шаг за шагом. — Думаешь, нам суждено быть вместе? — её голос звучал так же тихо, как его слова, но она не могла больше скрывать того, что творилось в её душе. Он не хотел отвечать, потому что всё, что нужно было сказать, уже было сказано. Но всё-таки она ждала. — Я верил, что это возможно. Верил, что мы однажды встретимся. Она вновь сделала шаг ближе, её дыхание стало ровным. — Ты знаешь, что я тоже так чувствую, — сказала она, и её слова не могли быть более искренними. Губы её изгибались в той самой улыбке, которую он всегда так любил.

Это было что-то глубокое и невидимое, притягивающее. Всё это было знакомо, знакомо ещё с тех дней, когда они были молоды и, казалось, могли свернуть горы, не имея за плечами ничего, кроме мечты и веры в друг друга. Теперь всё изменилось, но что-то в этом взгляде оставалось тем же.

Говорят, желания на Рождество сбываются.

Это было то, что они оба искали. Не слова, не объяснения. Это было настоящее. И всё, что им оставалось — это просто быть вместе.