Сердце твоё - лёд, значит я буду бить в голову.

— Лин Куэй морально себя изжил. — Уверенно заявил Куай Лян. Младший наследник клана никогда не думал, что будет говорить что-то подобное в жизни. Эти слова казались ему сюрреалистичными, как минимум из собственных уст. Куай поджал губы, сказанное им было громко, четко и внушающе доверие, его речи всегда были коротки и по делу, пылкие и влекущие за собой, в лаконичном варианте привычно воспитанию клана высоких, заснеженных гор Китая Лин Кужй. — Как бы ни было тяжело…— глубокий вздох. Скорпион отвел свой взгляд в сторону рядом сидящего Смоука, тот был еще сильнее напряжен. Сведенные брови к переносице и чуть подрагивающие плечи выдавали его с потрохами, хоть он и старался выглядеть суровее настоящего себя - он волновался, как и старший. Натянутый, как струна, он сидел на мягком кресле по сторону от Куайя, а рядом располагалось идентичное кресло — кресло, ранее принадлежащее Ляну, а он сам сейчас восседал на месте Грандмастера клана — Би Хана. Мужчина встал, оглядывая полный глаз зал, что устремлены были только в его сторону, жаждущие его провала, оговорки, не доверяющие ему и ждущие очередного доказательства его некомпетентности и беспомощности в отсутствии Грандмастера. — Мы переживаем не лучшие времена, наша репутация запятнана и… — Куай Лян! — донесся недовольный возглас члена клана с другого конца переговорного стола, содрогая тишину. Мужчина в сером, невзрачном клановом одеянии резко встал со своего места, оперевшись руками об стол, копируя позу Скорпиона, чем знатно напряг последнего. Брови изогнулись в немом вопросе, глаза презрительно прищурились, мельком оглядывая наглого ниндзя. — Расскажите же всем, почему нас приняли за предателей! — пламенно начал ниндзя, стукнув кулаком по столу, и припугнул ближних соседей глухим звуком соприкосновения кулака с деревянным покрытием стола. Если по залу и ходили шепоты во время речи Куайля, то все вмиг замолкли, когда таинственный ниндзя произнес волнующий многих вопрос. — Я понимаю твою злость, но прошу, оставь ее и выслушай меня. — внимательно и аккуратно парировал недовольного члена клана Скорпион, протянув руку вперед открытой ладонью. Призывая выслушать себя, действуя максимально гуманно, в своем стиле. Куай сглотнул. Тревога постепенно нарастала, а глаза едва заметно подрагивали, но он старался сохранить спокойствие, потому что должен, потому что настоящий Грандмастер сохранил бы. Вздох. — Нет, ты не понимаешь! Мы годами… Нет! Десятилетиями и целыми поколениями служили этому клану, а теперь ты… Предлагаешь нам оставить нажитое! Не позволим, мы не позволим! — не испытывая стыда, страха и волнения перед Скорпионом, он заглаголил, вновь перебивая шатена, терпение которого подходило к своему обычно недостижимому концу. В зале пошли шепоты, ниндзя стали переглядываться между собой. “Би Хан бы не позволил этому наглецу так выступать перед Грандмастером клана…”— слышалось робко из зала. “Был бы здесь Би Хан” взбрело в голову поникшему пироманту. Он поднял опущенный взгляд, которым рассматривал узоры внутреннего ствола дерева, из которого состоял стол. Стрельнув карими омутами в другие, голодно смотрящие напротив зеленые, рвущиеся рвать и метать, усмиряющий их пыл строгим укором. —Я здесь старшая кровь, и я здесь наследник!… Ты либо складываешь катаны и покидаешь зал, либо садишься и слушаешь мою волю, пока я позволяю сделать тебе выбор! — нервно играя желваками, чего не было видно под золотистой маской, строго выразился Скорпион презрительно глядя на бунтовщика. Напряженная атмосфера дополнялась разряженным воздухом, его, казалось, было невыносимо мало, в легких становилось тесно от недостатка кислорода и грудная клетка стала неприятно покалывать. А может все было самовнушением, паника из-за понимания, что Лин Куэй не принимает Скорпиона как главу и Смоука. Они оба знали это с самого начала, и лишь только уважаемый отец пресекал все шепоты внутри клана. —О нет…—хмыкнул ниндзя— Скорпион! Как раз-таки ты будешь слушать нашу волю! Что вы сделали с Грандмастером?!— резко достав катану из ножен на боку и направив ее в сторону Скорпиона, не спросил, а предъявил ниндзя. Скорпион, ни мгновения не думая, схватился за цепочку и подтянул , распрямив спину, встал в боевую позицию, с неимоверной силой сжав серп в руке. —Куай! — вскочив с кресла, взволнованно сказал Смоук, перехватил за руку брата, в надежде, что тот откроет глаза и смахнет вуаль гнева неожиданно опустившуюся на него. —Куай, не стоит, прошу - более спокойно спокойно выразился брат, успокаивая старшего. Цепь раскалилась до красна, Скорпион словно не обращал внимания на брата. Перед глазами пелена, глаза устрашающе расширились и словно вспыхнули вместе с цепью. Глубокий вздох. —Верно, Томаш, это не выход… Остыл пиромант, и орудие вслед за ним приобрело свойственный металлу цвет. —Би Хан мертв, и виной тому послужил маг из внешнего мира, его имя - Шанг Цунг, но он уже получил свое наказание. Последней волей моего брата было процветание клана. — твердо заявил Скорпион. —С этого дня Лин Куэй перестает существовать как клан под началом великого Грандмастера. Наша цель в том, чтобы защищать Земное царство, но никак не перевоплощение в бандитов, подобие клана Тайра, раньше… Теперь Лин Куэй не то, чем вы его представляли раньше. Вступим же в новую эру процветания и посеем уверенность в завтрашнем дне, братья мои! — Скорпион сложил оружие на стол, небрежно откидывая его в сторону мятежника своей воли, таким образом указывая на благие намерения и нежелания кровопролития. Он вновь призвал людей к разуму, терпеливо ожидая конечного решения общины клана Лин Куэй. В зале послышались шептания, перерастающие в сплошную какофонию хаотичных звуков. Даже если постараться, услышать можно было только отрывки фраз. Никак не полные предложения: “Возмутимо!..”, “Да как он смеет говорить за усопшего…” по истечении нескольких минут возмущенные настроения переросли в компромиссы, а совсем скоро со всех сторон слышались положительные мысли на счет перемен. Семя надежды имело место быть в потухающей душе пироманта, которое он старался взрастить и дать новую жизнь и себе и будущему клана. *** —Вам не кажется… что прошло слишком много времени…— поинтересовалась медсестра, уже до больного знакомая, видящая лицо Скорпиона каждый день. Точнее не лицо, а затылок. Девушка никогда не видела, как Куай Лян заходил в палату, она всегда обнаруживала его уже там. —Нет, не кажется. — отрезал Куай Лян. Обернувшись к девушке, он хмуро глянул на ту, было хотел попросить ее оставить их наедине, как та, только словив на себе такой взгляд, скрылась за дверью, цокая каблуками по кафельному полу отделения. —Правильно ли я поступил? — вздохнул Лян, взялся ладонями за голову, что конкретно вскипала от навалившихся на него обязанностей Грандмастера, и обреченно помотал ею из стороны в сторону. Естественно, он понимал, что ноша Грандмастера не проста, но даже не представлял, что будет настолько тяжело, не счесть сколько было бессонных ночей у Скорпиона. Он не ожидал, не был готов. — Я всегда уважал твое самопожертвование после кончины отца, но сейчас я воистину понимаю твою тягостную ношу. — откровенно признался шатен, поднимая усталый взгляд очей на все такого же спокойно лежащего криоманта. На самом деле, даже спустя время странно было смотреть на эту картину: Не то жив, не то мертв. И, если бы не постоянно пикающий аппарат исскуственной вентиляции лёгких, его уже знакомый шум более не раздражающий как раньше, то он даже и не заметил, если бы сердце Хана внезапно остановилось, а носитель титула Саб-Зиро перестал бы дышать и больше никогда не одарить взглядом живых карих очей. Он нервно потирал пальцами костяшки, искривив губы. Хотелось заглянуть в глаза, что под сомкнутыми веками, сквозь которые видны синеватые венки, что прикрывали подрагивающие ресницы, покрытые инеем отблескивающие на ласковом зимнем солнце. Подрагивающие ресницы? Скорпион своевременно вскочил со стула, чуть ли не опрокидывая его по инерции. Подошел ближе, поставив руки по сторонам кровати, приблизившись к бледному лицу покрытому прядями смолисто—черных локонов, которые тот убрал пальцами с лица Би Хана с такой предельной несжностью и осторожностью, с которой коллекционеры трогают реставраторы великие фрески неописуемой красоты и величия, но от того не менее хрупкие, открывая вид на фарфоровое лицо нижняя часть которого спрятана под прозрачной—синеватой кислородной маской. Он пристально вглядывался в глаза. —Неужто показалось. — огорченно прошептал Скорпион, хмуро сверля взглядом брата. Надежда умирала последней, и он надеялся, что это не глупый глюк, подкинутый в самый неудачный момент усталым организмом после изнурительной работой. Надеялся на чудо, снисходительность богов по отношению к грешному брату…