Время собирать камни

Незадолго перед каникулами в школе проходил новогодний концерт, а после в каждом классе устраивали традиционный «сладкий стол». В праздники Грета всегда чувствовала себя как-то «не совсем так»: с одной стороны, её будоражило общее приподнятое настроение, все эти хлопоты и последние приготовления, беготня, сверкающие костюмы, мишура и круглые от волнения глаза учителей, а с другой – к горлу подступала какая-то тоскливая тошнота, так что она готова была расплакаться сама не зная отчего. В одно и то же время ей хотелось влиться вместе со всеми в этот пёстрый суетливый поток, носиться с хохотом по коридорам, лавируя между снующими туда-сюда людьми, и – исчезнуть, раствориться, убежать куда-нибудь подальше, зажмуриться и зажать руками уши. Она никогда не знала, что ей выбрать, и чаще всего просто «отключалась», погружаясь в некое подобие транса. В этом состоянии Грета и пропустила начало того самого разговора, который и стал последней каплей. Девочки из её класса расположились кто на полу, кто прямо на сдвинутых вместе и накрытых бумажной скатертью партах и, пользуясь тем, что все учителя в какой-то момент предоставили старшеклассников самим себе (вероятно, решили немного выпить, укрывшись в учительской от детских глаз), принялись обсуждать всё то, о чём нельзя было поболтать в присутствии «надзирателей». Пирожные, конфеты и прочие сласти ещё не все были съедены, и Грета задумчиво отправляла их в рот одну за другой, так что возле неё скопилась целая гора фантиков, – и неизвестно, сколько бы это ещё продолжалось, если бы вдруг ей прямо в мозг не воткнулась бы брошенная кем-то фраза: - Главное, чтобы на скринах «Фикбук» не маячил. Кажется, речь шла о каких-то домашних заданиях-тестах, результаты которых необходимо было заскринить и выслать «классухе», как они её называли, по почте. Услышав слово «Фикбук», Грета напряглась, чувствуя, что сейчас пройдутся по больному – именно так и произошло. - Бли-и-н, я скинула скрины, на которых открыто шесть вкладок с «Фикбука», – прыснула Рина. У неё был ангельский, почти детский голосок, которым она скромно мурлыкала, потешно растягивая слова. Сама она была два метра с кепкой и смотрелась совсем малышкой. - Я от тебя меньшего и не ожидала, – усмехнулась Стеша. Грета звала её про себя «железной леди»: высокая, элегантная, с безупречным вкусом, Стеша производила впечатление аристократки. Своей слегка надменной манерой в разговоре и при этом отличным чувством юмора Грету она приводила в восторг и даже в какой-то благоговейный трепет. Почему-то ей вдруг захотелось поддержать разговор, и она встряла, стараясь, чтобы её тон вторил общему шутливому настроению: - Да кто такой этот ваш «Фикбук»? Неужели вы правда его читаете? - Не только читаю, но и пишу, – с достоинством ответила Стеша, – а ещё я бета у других авторов. - Фига откровения пошли! По «Хеталии», надеюсь? – хохотнула с другого конца стола девочка по прозвищу Алистер – так звали одного из персонажей загадочной игры под названием «Драгонага», от которого та фанатела не по-детски. Что это за фандом, Грета не знала – и старалась не вдаваться в подробности, опасаясь наткнуться на что-нибудь нехорошее: Алистер, девочка с грустными глазами и приятным гортанным голосом, стриглась под мальчишку, одевалась соответственно, и, что пугало Грету больше всего, говорила о себе в мужском роде. Понимая, что сейчас начнётся местная тусовка, где ей не будет знакомо ни одно слово, Грета поспешила уточнить: - «Бета» что? – кто бы объяснил ей, почему её тянуло продолжать этот разговор, ведь она же чувствовала, чем всё это закончится. - Редактор чужих ошибок, – объяснила Стеша и повернулась, отвечая на вопрос Алистер. – По «Хеталии» тоже. И по «Натуралам». - О-о, ну Бобби/Кроули – это святое, уважаю! – кивнула Алистер. «Кажется, это то, о чём я думаю», - подумала Грета, вспоминая свои ночные «откровения» в сети. Этим летом ей пришлось узнать о фанфиках очень много, и это стоило ей нескольких недель адской депрессии. Но об этом чуть позже. - Дэстиэль кано-о-он! – восторженно протянула Рина. - У меня Дин/Кроули/Сэм, NC-17. Адьос, дамы, – Стеша чуть приподняла брови и еле заметно улыбнулась, что придало её словам и интонации ещё больше значимости. - Говорите по-человечески! – взмолилась Грета. Почему-то ей казалось, что это каким-то волшебным образом заставит разговор свернуть в другое русло. - Солнце, поверь, тебе стоит радоваться, что две трети информации для тебя недоступны, – улыбнулась Алистер. Девочки вообще-то относились к Грете очень даже неплохо, с каким-то почти материнским сочувствием – что было неудивительно, ведь она так часто вела себя как ребёнок. - У меня Дин/Кас, флафф, романтика, счастливый конец, R! – всё так же восторженно продолжала Рина. - У меня вроде было что-то без рейтинга, – отозвалась Стеша, доставая телефон, – Сейчас проверю. - Вы открыли портал в ад, – объявила самая весёлая из этой компании – огненно-рыжая Саша. - Ну да, «Супернатуралы» ж, – поддержала Алистер. – Всё по канону. - Вы ещё скажите, что любите Драмиону! – не унималась Саша. - По ГП я не пишу, – возразила Стеша. - Гермиона/Снейп онли! – взвизгнула Рина. - Оу, щит! – непонятно, что Саша имела в виду: «Вау!» или «Отстой!», но прозвучало это мощно. - Давайте выкладывайте, у кого какие любимые пейринги по ГП, раз уж понесло, – Алистер, как обычно, была настроена меланхолично, но и поболтать была не против. Грета постаралась прозвучать ещё более умоляюще: - Не разбивайте мне сердце, я узнала о пейрингах совсем недавно и до сих пор не отошла! - Я в «Избранном» у тридцати семи читателей! – Стеша радостно, хотя и сдержанным тоном, выругалась, развернув телефон экраном к публике. – Не обращала раньше внимания! Да, у меня есть три фанфика по «Натуралам» без рейтинга, и один даже без гомо. По пейрингам: мой любимый – Рон/Драко, сорри. - Это ещё можно понять! – «разрешила» Саша. - Нужно, – улыбнулась Стеша. - Учишься балету, Уизли? – Рина залилась серебряным смехом. Грета почувствовала, что выходит из себя, но такой поворот, кажется, только насмешил и подзадорил всех остальных. Тогда она снова попыталась воззвать к милосердию: – Я сейчас разревусь, реально. Стеша снова с головой ушла в телефон: - Сто семнадцать лайков на моей порнухе… Три года не заходила, называется. - Ненавижу фанфики с проном, я слишком старая для этого, – зевнула Саша. – Слоуберн и романтика – это я люблю. А ещё ЕР и здоровые отношения. - На «Фикбуке» годный прон только у взрослых, – Стеша явно причисляла себя к этой категории, – которые понимают, почём фунт лиха. А школьницы пишут (тут она снова выругалась), от которой глаза вянут. Я тебя не виню. Грета почувствовала, как растаявший в кулаке шоколад просачивается между пальцами, и машинально принялась слизывать его языком. Шоколад был солёный, потому что руки вспотели. - Как-то я провалялся всю ночь, читая прон, просто потому, что хотелось взаимодействия персонажей и не хотелось вникать в сюжет, – сообщила Алистер. Саша посмотрела на неё так многозначительно, что Грета так и не поняла, что стоит иметь в виду под этим взглядом. - Ну-у, я не то чтобы ненавижу НЦу, просто если выбирать между НЦой и фанфиком на триста страниц без единой постельной сцены, я выберу второе, – задумчиво сказала Рина. - А как же скандалы, интриги, расследования? – подмигнула Саша. - У меня есть ряд любимых авторов, которые прям хорошо пишут, – голос Стеши звучал ровно, она явно разбиралась в предмете. – У них большие фанфики, в которые включены описания текста. Их вполне можно издавать как романы, в мягких обложках. - «И – ой! Он тронул меня за руку!» Ха-ха-ха! – спаясничала Саша. - Зависит от фандома и автора, – продолжала Стеша, смерив её снисходительным взглядом. – Душниловку на миллиард страниц читать не буду, вот если слог прямо летает – то да. - Не, ну это естественно! - Мне такой заказали отредактировать. Двести страниц по ГП без единой постельной сцены. - Благословляю автора! – буркнула Грета. – Потому что я люблю Потяру, а всякие порнографы просто берут и в самое детство мне с… – тут она остановилась: даже это слово, означающее всего лишь естественный процесс человеческого организма, казалось ей слишком грубым, чтобы его можно было произнести вслух. - Ссут или сосут? – усмехнулась Стеша. – Выбирай с умом! - Одно другому не мешает! – Грета была очень зла. - Хогвартс – это школа, – миролюбиво пояснила Саша – и по факту, если брать студентов, то это пятнадцати – семнадцатилетние товарищи, которые делают секас в пансионе. Ну это типа как в общаге, только вы ещё (здесь она ругнулась), и гандонной нет соседнем падике. Это прозвучало совсем уж грубо, просто кощунственно. Грета резко покраснела снизу вверх, и её дважды обдало волнами – сначала горячей, а потом холодной. - Школьников шипперят только школьники, ну! – Алистер, похоже, тоже принадлежала к Стешиной касте «взрослых». – Настоящие пацаны бегают за Люпином и Сириусом или за Люпином и Снейпом. - В натуре! - Жиза! Стеша и Саша поддержали «тост» почти хором. «Даже странно, что никто из них не поднял бокала», – промелькнуло в мозгу у Греты. Вслух же она сказала как можно мрачнее: - Щас я блевану. - Ребята, пожалейте Грету, пожалуйста, – отозвался кто-то издалека. Грета не обернулась, но благодарность наполнила её с ног до головы, и она даже немного свободнее села на своём стуле. - А нас кто пожалеет, старых перечниц? – добродушно хмыкнула Стеша. - Я старше вас всех, между прочим! – напомнила Грета. - Неправда. - Ребят, нам, кажется, рил пора закругляться, – Алистер всё ещё было забавно наблюдать за тем, как Грета краснеет, бледнеет и изо всех сил пытается не расплакаться, но злюкой она не была, как, впрочем, и все остальные. Тем для разговора у них было предостаточно, и они действительно очень быстро сменили направление. Только вот Грете от этого легче не стало. Она выждала достаточно времени, чтобы её уход не привлёк внимания и не вызвал подозрений, собрала свои вещи и отправилась домой.