Ты дурной! Крови не должно быть...

— Где? — шепчет, как может, Рихард, пыхтя от возбуждения, нахлынувшего неожиданно. — Был тут, — теперь мужчина перешёл на шею, — заметь, как меняется обстановка, когда ты знаешь, что тебя могут поймать. — Я второй раз тебя вижу в своей жизни, знатный дворянин. То, что ты сейчас делаешь-малость неправильно. — Так ты сам не против. — Ты спросил?! — Ну я же вижу, — и Рихард скулит громче, чем надо. Он быстро осознаёт, что натворил, и поэтому спешит закрыть себе рот. Женские голоса удобоваримо далеко, однако осторожность в данной ситуации обязана быть. Вот только понимает это юноша, молодой господин же, напротив, больше заводится, усиливая напор. — Так где же труп? — Сидит. — Что?! — Он сидит, — Христиан улыбается, ведь мордашка Рихарда вытягивается в удивлении. Тело и впрямь сидит, вот только неестественно. «Так люди же не выгибаются?» — В принципе, он уже не человек. Ты такой забавный, — Христиан обводит пальцем грудь парня, подмечая особую дрожь в теле перед собой. — Этот Го-осподин лежит на шее, расставив ноги и о-опираяяссь на них, — вздыхая, произносит юноша, больше для себя, чем для кого-либо ещё, — ах, это так ужасно весело… — добавляет напоследок Рихард, сверкая безумными глазами, после откидываясь на плечо мужчины. — Поражаюсь, где прежняя невинность и наивность?! Хотя, знаешь, так намного интереснее. — О Боже! — раздаётся женский крик. За ним слышатся басистые голоса мужиков. Наш старый знакомый капитан, по звуку, возглавлял верещащую толпу. Какая-то женщина охала и ахала ненормально часто. Рихард даже перепугался за неё: бедный начинал ругать себя за так некультурно оставленную лужу крови. — Господа, давайте не поддаваться панике и пройдём обратно в зал. Думаю, этакое недоразумение логично объяснится, а ближе к обедне офицеры разберутся.       Толпа ушла из сада быстро, чуть ли не вприпрыжку. Главные герои смогли расслабиться только после чёткого хлопка двери, которое сигнализировало о безопасном и открытом проходе из яблоневых зарослей. Христиан схватил труп, чертыхаясь, как «знакомая подружка, которая каждый раз, проверяя пионы по утрам, сводила людей на улице, уверяя, что они любят до гроба и в целом это все такие тупые, не понимают очевидного». Рихард рассмеялся от своего сравнения, промелькнувшего в голове, чем удивил мужчину. Парень, увидев выразительный взгляд на себе, запинаясь, поспешил помочь, щёки порозовели, будто красочные лучики специально падали на лицо так, чтобы оно светилось оттенками красного. Христиан самовлюблëнно отмечал себе, что это его личная победа. Но парень думал иначе. И хоть желание ответить нарциссичному карасю зажглось, его пришлось потушить. Вскоре он вообще ни о чём не думал, кроме как о покойнике, которого надо бы было уничтожить, стереть с лица земли и уйти, как можно дальше от последующих проблем.

***

      Река протекала, как и обычно, резво. Та самая мостовая, ночью безлюдная, сверкающая редкими фонарями, была до жути неприглядна. Лишь бездомные собаки, которые скитаются бесцельно туда сюда, гавкают изредка, без какого-либо желания.       Сегодняшняя ночь была освещена «растущей луной». Один из приглашённых на бал, а конкретно фармаколог, доктор медицины — Владимир Васильевич Архангельский сказал: «На этом балу надобно не плясать, а стричься. Говорят, в молодую, иль растущую луну подстрижежься, и волосы расти будут, как не в себя». — Не хочешь изменить имидж?! Слышал, сейчас самое лучшее время по исправлению причёски, — спрашивает Христиан, приглушённо посмеиваясь. — Христиан, ты дурной. Чёрт, да ты ударился в детстве?! Мы идём с трупом на рука в кромешной тьме, не зная, что делать! А ты предлагаешь сходить в цирюльню?! — Бестактно с моей стороны, признаю, надо было предложить и Гансу… Бедняжка, надо исправить эту чёлку, она ему не идёт. — Издеваешься, всё с тобой понятно, — Рихард закатывает глаза, вновь хватаясь за холодное тело, приподнимая с земли. Христиан, взяв за ноги, взмахнул, намеренно долго, своей чёлкой, гордо надувая губы. После, приноровившись и удобно уложив тело, герои потащили Ганса к берегу. На подступах к воде, Рихард замялся. Растерянно хлопая ресницами, он выразительно посмотрел на мужчину напротив. — Зачем соблазняешь, милашка? — Озабоченность — это проблема, господин. Проверьтесь. И кстати, что мы делаем? Просто кидаем эти мертвые останки в Невские воды? — Были бы другие идеи, я бы предложил адекватное решение проблемы, но увы! — Знаешь… Дьявол, всё, устал, кидаем. — Милашка…

***

      Дом, где проходил бал, находился в усадьбе, которая, в свою очередь, находилась близко к центральной площади. Там ночью тихо и спокойно. Часто в позднее время суток после основной части различных приёмов, люди выходили смотреть на пейзаж именно туда. Даже под дождём, пять или восемь человек соберутся, подойдя поближе к зелёному берегу, и начнут рассматривать небосвод, безжизненно комментируя, этим обращая внимание лишь на свою образованность и всего. На приёме 9 марта, как говорили: «Мартовский прием», что еще был праздником графини и Ганса, люди также пошли на улицу. Дама, до того гулявшая с графиней по саду, сейчас кокетничала с капитаном. Тот говорил, хрипя, при этом постоянно поправляя ус. Пара шла впереди остальных, таких же разбитых на определённые компании. С секунду после гробовой тишины, полагающейся ночной природе, раздался визг. Да такой истерично безумный, что каждый вздрогнул всем телом. Из тьмы показалась шляпка, белого цвета с жемчужинами на ленте. Вскоре можно было разглядеть и лицо. Кричащей оказалась молодая девушка, одна из подруг графини. Её побледневшее испуганное лицо поблëскивало от дорожек слёз на щеках. Беспорядочные всхлипы не давали ей вздохнуть. Капитан, завидев такую картину, помчался помогать девушке. Он осторожно схватил её за плечи, поддерживая и, пытаясь привести в чувство, чётко, по-военному говорил: «Тише», на это она озадаченно хлопала ресницами, тресся руками в сторону реки. — Он там… Он не дышит… И вот уже на берегу стояли двадцать восемь человек, ведь многие не смогли отказаться от такого зрелища: безжизненное тело господина Ганса, жениха молодой графини, по совместительству и зять владельца крупного завода, сейчас мокрое и обмёрзшее месиво. Возможно, подхваченный быстрым течением, он неосторожно приложился ногами на штырь. — Ей-богу, повреждения премерзкие, — заключает фармаколог, прищуриваясь так, что его маленькие глазки превращаются в щëлочки. Рука чешет седой затылок, пока доктор пытается найти причину смерти. — Я видел многое, скажу я вам, и это ещё слабо. Но этакой наглости со стороны нарушителя, я ещё не видал, ведь как это так, чтобы к таким людям так относились! — проговорил один из стоящий зевак. — Он вправду мёртв? — продолжает бредить девушка в шляпе. — Красавица миледи, пойдите отдохните, вы слишком нежна для такого. — Отнюдь, я сильнее каждого из вас! Так что же, его убили? — С какой это стати его убили!!! — капитан напрягся. Ему совсем не нужны висящие вырезки газет, где комментируется несостоятельность офицеров, которые у себя под носом не разглядели маньяка и допустили смерть одного из влиятельных людей высшего сословия. — Боюсь, капитан, эта девушка права. Господин Ганс отправился в мир иной из-за удара в затылок тупым предметом. — Ну вот! — Милочка, пойдите в дом, успокойте своих подружек, — включает напускную любезность доктор, до этого завидев гневные искры, исходящие от знакомого в форме. Капитан начинал беситься не на шутку. «Имидж — штука серьезная» — как-то раз сказал Фёдор, закадычный друг, объездивший множество стран и поговорив с представителями разных национальностей. С тех слов, Капитан начал следить за собой и своим полицейским отделом. И ведь получалось, до этого момента. Его нимб, хорошего полицмейстера, спадëт с него в ту же секунду, когда ситуация проявится на яву. — Кто это был, сын дьявола! Найду и закопаю! — шипит капитан, обречëнно озираясь на труп. — Вы слишком драматизируете, дорогуша, — умиротворëнно отзывается доктор. Все это время он щурился и отмечал что-то у себя в голове. — Нам не нужно мертвое тело уважаемого господина. Под «нами» я подразумеваю весь этот сброд элиты. Вы, надеюсь, не хотите градоначальника увидеть завтра?! — Да Боже упаси! Но признайте, сердечный, вам не интересно? Вы хотите уничтожить это чучело или же подняться в глазах этих богачей, за счёт благородного поступка. Поймав убийцу, вы возымеете огромное уважение среди люда простого. Советую быть терпеливым. — Вы плут.

***

      Вновь зал, вновь люди, но музыки нет, смеха и подавно. В центре лежит вздутое, посиневшее тело. Колено раздроблено, и глаз, кажется, вытек. Гости бала окружили это подобие прежде живого человека. Все взгляды были обращены в центр. Капитан стоял поодаль от мертвеца, хмуря густые брови и нервно подëргивая ус. Доктор же писал что-то в свою записную книжку, постоянно улыбаясь мыслям в голове. — Кто это?! — тишина разбилась о статный голос графа. — Ваша Сиятельство, скажу напрямик — это недоразумение. Как не посмотрю, всё больше и больше разочаровываюсь в нашем сегодняшнем обществе. Не поймите неправильно… — Замолкни! Травишь мне рассказы, чтобы мозги запудрить. Иди лучше с бабками на рынке поговори, со мной не смей. Повторяю последний раз, кто это? — Простите, Ваше Сиятельство. Это… — капитан чувствует между лопаток холодную каплю пота, он сглатывает вязкую слюну и слышет, как посмеивается доктор позади, — это Ганс. — О чёрт…