Вы меня с ума сведёте…

Мда, вот настал момент первого наказания для наших близнецов. Увы, как бы я ни старался отговорить мужа от порки, Тони настоял на своём. Он просто попросил меня при этом присутствовать. — Тони, может ты всё-таки просто поговоришь с ними? — спросил я у входа в комнату сынишек. — Им не раз говорили, что в лаборатории опасно! — Родной, но им всего четыре года. — И что? — Ничего… — Так, господа бесстыдники, кто первый? — П-пап, ты накажешь? — Да, и очень сильно. — Не надо, пожалуйста, — Саша отлетел в другой угол комнаты. — Вот за твою трусость, Александр, ты первым будешь принимать наказание. Подойди ко мне. — Папочка, пожалуйста. Бедный малыш, как мне его жаль. Раньше супруг только пугал их поркой, а теперь Тони очень зол. Вот Старк укладывает Сашеньку на свои колени, снимает штанишки, оголяя попу. Малыш вырывается, но папа, конечно, сильнее. Вот Энтони опускает ладонь на ягодицы сынишки. Я не могу это слышать. Тони, ты садист! Ко мне подбегает Лёшенька и обнимает меня за ногу. Муж отпускает сына, его попа полностью красная. Мой малыш рыдает, прося у папы прощения, но Тони слушать его не хочет. Тогда Саша подходит ко мне, своими глазками он смотрит на меня, чтобы я утешил. — Локи, только попробуй его жалеть, — слышу суровый тон мужа. — Алексей, подойди ко мне. — Это всё Александрина, она нас подговорила, — пытаясь уйти от наказания, говорил Лёша. — Хватит врать, твоей сёстры нет дома, как она могла это сделать? Тони не стал церемонится и уложил сына на колени. Сам знаю, что рука у него тяжёлая, а тут ещё и маленькие дети. Я же говорю, что он садист! — Папа, прости, — плачет сынок. Тони встаёт с кровати и через плечо бросает: «Вот теперь подумайте над своим поступком». Он берёт меня за руку и выводит из комнаты. — Родной, позволь их утешить, им больно, они же ещё совсем малыши. — Нет, Локи, пусть учатся отвечать за свои поступки. — Меня всегда после порки жалели… По крайней мере брат. — А, я жалеть не буду, тебе тоже не разрешаю. Вот если Александрина захочет, пусть жалеет. — Ты жесток… — Лафейсон, сейчас будешь включать омегу, получишь розгами. — Ты сейчас очень зол. — Именно поэтому прошу, помолчи хотя бы пол часика, хорошо? — Хорошо. — Тони, так не честно! — Что не честно? — Ты наказываешь сыновей, но Александрину ни разу пальцем не тронул… — Я на дочь руку не подниму. А, Саша с Лёшей — мальчики, пусть терпят. — Мне их жалко… — Локи, родной, я не дал им больше, чем они заслужили, успокойся. — Тони, не наказывай их больше, у меня сердце кровью обливается, когда я слышу их плачь боли. — Нет, конечно, я не буду пороть сыновей просто так, но если они этого заслужат, то будут получать по попе. — Всем приветик, — в комнату неожиданно вошла наша старшая. — Почему меня никто не встречает? Где мои сладкоежки? Спят? — Не знаю, может, и спят или подушку слезами пропитывают до сих пор, — улыбнулся Тони. — Почему плачут? Ты опять кричал на них? — Нет, просто выпорол. — Папа! Это очень жестоко! — И ты туда же… — Можно мне к ним? — Тебе можно. Если что я на них не сержусь. — Хорошо, я поняла. Александрина достала из сумки два леденца на палочке и направилась к братьям. Мне стало интересно, что будет происходить, поэтому отправил за ней клона. Саша тихо посапывал в своей кроватке, а Лёша плакал. Ему больно, Тони явно переборщил… Когда в комнату зашла Александрина, Алексей кинулся к ней на шею, начав сильнее плакать. — Мы не хотели, скажи папе, мы правда не хотели, — сквозь рыдания говорил сынишка, цепляясь за сестру сильнее, боясь, что та уйдёт. — Тише, зайчонок, тише. Папа не сердится. Чего ты плачешь? — Не уходи. — Не уйду. Тебе больно? — Дя… — Давай я сниму боль, а ты ляжешь спать? — Хорошо. — Что случилось такого, что папе пришлось вас наказать? — Александрина взяла из шкафа пижаму брата. — В лабораторию зашли без спроса. — Ну, тогда всё понятно. Давай переодевайся, — дочь помогла Лёше переодеться. — Ложись на животик. Ой, да тут всего пару синяков, а ты так сильно плакал, я уже хотела идти папу ругать. — Всё равно больно. Александрина провела рукой, регенерируя повреждённые участки кожи и снимая боль. — Лучше? — Да, спасибо. — Так, а теперь спать, — она накрыла брата одеялом. Принцесса не оставила и второго брата без снятия последствий. Положив леденцы на тумбочку каждого, Александрина улыбнулась моему клону и ушла из комнаты. Повезло мне с дочерью. А, на счёт порки, надо Тони попросить отшлёпать меня, давно мы так не развлекались.