Другой

– Чонгук, – привлёк внимание альфы муж, нервно мявший край атласного халатика и стоя босыми ногами на холодном полу их квартиры. – мне надо поговорить с тобой. Очень серьёзно поговорить. Каждое слово давалось Чимину с огромным трудом. Его муж не был тираном, нет. Он скорее был слишком зависимым от Чимина. Их жизни будто изначально были связаны. Как не пытался отстраниться Чимин, Чонгук всегда оказывался в том же месте, что и старший. Чимин вышел за Чона по настоянию родителей. «Кто как не твой вечный-удачный друг-спутник пробудет с тобой всю жизнь?» – твердили Паки и вели Чимина к алтарю. Чимин привык. Привык к поцелуям на кухне с утра. Привык к рукам на его талии во время походов к родителям на ужин. Привык к вечному желанию мужа слышать пение Чимина. Привык к жаркому сексу, хотя всегда любил нежный и неспешный. Привык. А потом… – Да, ты можешь говорить. – Чонгук отложил документы на край кухонного стола, переводя всё внимание на мужа. Глубокий вдох. – Я хочу развод. Воцарилась тишина. Не та тишина, которая окружала их вечерами во время совместного чтения книг или выполнения домашних дел, другая. Та, которая делала почти физически больно сердцу. Та, которая не предвещала ничего хорошего или нейтрального. Мрачная. – Нет. Чёткое и ясное чоново слово, которое ранее могло остановить истерику, лавину или метеорит, теперь не имело того веса, который был раньше. Чимин сжал пухлые губы и шумно выдохнул, прикрывая глаза. – Это не вопрос, Чонгук. Я подам документы сегодня. – Нет. Ты не посмеешь. Вновь тишина, но теперь вновь другая. Теперь она напряжённая, теперь она наполнена решительностью и, как кажется Чимину, ещё не показавшимися разрядами молний. – Почему? Чонгук смотрел зло. Так смотрят те, кого предали и втоптали в грязь. – Я полюбил другого. Но Чимин не предавал. Он сказал сразу. Чимин не стыл тем, кто стыдливо прикрывает чужие следы любви ли тем, кто проводит ночи в чужих объятиях. Он сказал всё сразу. – Кто это? – А это имеет значение? – Имеет, раз я спрашиваю. Тон оставался холодным и презрительным. – Юнги. Мин Юнги. Мы встретились в парке, когда я попал под дождь и потерял ключи от дома. Ты тогда был командировке. Он обогрел, накормил меня и помог найти ключи. Я влюбился в него с первого взгляда. Альфа зарылся длинными пальцами в свои тёмные волосы, сжимая те у корней. Лёгкая боль отрезвляла, не позволяя пойти найти этого Юнги и набить ему рожу так, чтобы Чимин не смог взглянуть на него без слёз и отвращения. – Чимин, как давно ты собирался рассказать мне? – Месяц. Чонгук ударил кулаком по мраморному столу, выплёскивая боль и злость. Он не смеет в жизни поднять руку на омегу, но мебель не омега – бить можно. Омега отошёл спиной к рабочей столешнице, прижимаясь к ней поясницей, ища опору. – Ты… был с ним? Чимин отрицательно помотал головой, облизывая свои пухлые губы и отпуская страдальческий край халата. Он месяц отказывал в близости всем. И Юнги, и Чонгуку. Любимый завладел им, но кольцо на пальце и три года совместной жизни привязывали законом к нелюбимому, но дорогому сердцу человеку. – Я люблю его, Чонгук. Но при этом уважаю и ценю тебя и твои чувства, которые ты показываешь и на которые я не смог ответить взаимностью. Я не изменял по закону, но моё сердце изменило. Я не смогу без него, но не хочу без тебя. Для меня ты – всегда верный и дорогой друг. А он… – нежная улыбка тронула губы омеги, которым овладели воспоминания, – а он тот, с кем я хочу разделить свой век, подарить ему детей и любить до потери пульса. И вновь тишина. Тишина не мрачная, не напряжённая. Облегчённая. Чимин выговорился, он сделал то, ради чего уже неделю готовился морально и психически. Чимин снял с безымянного пальца кольцо и, прощаясь со своими страхами и прошлым, положил перед Чонгуком. Тот, не двигался. Альфа смотрел в столешницу, глубоко дыша. – Чонгук, я не хочу делать тебе больно или причинять какие-то страдания. Я хочу тихо-мирно развестись и остаться с тобой друзьями… или хотя бы хорошими знакомыми. Ты для меня дорогой человек.

***

Чонгук вдохнул дым своих сигарет, наблюдая за тем, как Чимин улыбается экрану своего мобильника и печатает кому-то сообщение. Этот кто-то довольно быстро подъезжает на чёрном внедорожнике к ним. Чонгуку хотелось посмотреть на этого кого-то, который захватил сердце его омеги. Это было его единственным требованием в разводе. Имущество пополам, квартира ему, машина Чимину – не интересно. А вот повод – вполне интересный. Невысокий альфа с чёрными волосами и лисьими глазами вышел из машины и с букетом нежно-голубых калл, любимых цветов Чимина. Омега, словно мотылёк к свету, помчался к Мину, налетая с поцелуем. Соскучился, видимо.

– Будь счастлив.

Единственное, что бросил уже бывший муж Чимина, проходя мимо и заказывая себе такси домой.