Я назову эту историю твоим именем и буду помнить её вечно

Августовскую траву охватил легкий холодок. Припекающее до этого солнце вдруг скрылось, и последний месяц лета сделал своим концом дождливые, но свежие деньки. Дышалось легко, в воздухе витала приятная влага, ветерок осторожно перебирал листву деревьев. Когда дождь прекращался, сквозь плотные облака пробивались светлые лучи и старались отдать земле свое последнее тепло. В Норе было по-прежнему уютно и тепло, даже во время дождя здесь пахло карамелью и сладким тестом, в конце лета Молли всегда готовила пироги. Дождь ненадолго перестал. Джордж поднял глаза от листа бумаги, над которым только что был согнут в три погибели, выпрямился и потянулся. Заметив его движения, я тоже отвлеклась от дела. Глаза наши встретились, и парень, не говоря ни слова, медленно перебрался на кровать, положил голову мне на колени и прикрыл уставшие глаза. Это был последний день в Норе. Мы планировали провести его на лугу, но в итоге оба оказались слишком ленивы и «заняты». Джордж заканчивал свой летний гербарий. Большой кожаный альбом, который служил основой, сильно увеличился в толщине и потерял вид новизны. Альбом был раскрыт на одной из последних страниц, которые еще в нем остались. На желтоватом листе красовалось засушенное растение. От стебля отходили во все стороны тонкие черешки, на концах которых расположились овальные листики с ямочкой на краях. Завершало композицию соцветие белых бутончиков. Надпись гласила: «Ярутка полевая». За лето Джордж настолько углубился в ботанику, что превзошел бы по знаниям магловских растений саму профессора Стебль. Идеей гербария Уизли загорелся еще в начале лета и немедленно начал притворять ее в жизнь. И вот в последние дни он заканчивал крупную работу. Через несколько минут отдыха мы сошлись на мнении, что выйти на улицу все-таки стоит. На лугу все еще цвели последние клеверы, трава потускнела, но пока оставалась зеленой. Так весь остаток дня мы провели в любимом месте, дочитали книгу, поговорили обо всем на свете и даже успели подремать. Сборы были отложены на последний момент. Собирались все второпях. В доме слышны были только топот, грохот и всякие шорохи. Даже разговоры заглушались таким обилием звуков. Ночью совсем не спалось. Привычка ложиться поздно, а в дополнение к этому еще и в объятиях Джорджа, окончательно выбила мой организм из калеи и я долго ворочалась в кровати, заснув лишь под утро. Судя по виду Джорджа за завтраком, ночной сон дался ему так же тяжело как и мне. Потом события стали сменять друг друга, словно вспышки, только успевай ловить их глазами. Вот мы уезжаем из Норы, заходим в здание вокзала, проходим на платформу. Дорога в поезде тоже показалась слишком быстрой, и ужин в большом зале за разговорами пролетел на одном дыхании. В гостиную шли всей компанией. Мы с Джорджем медленно тащились сзади, держась за руки. Клонило в сон. Я подняла глаза на парня. Тот из последних сил старался не клевать носом, но было видно что борьба со сном дается ему тяжело. Разошлись у входа в спальни. Так лето сменила осень. Сентябрь наступил неожиданно. Он встретил природу холодным утром, колючим ветром и серым вечером. В этом году осень началась не слишком красочно, хотя через несколько дней наверстала упущенное. Листья на деревьях потихоньку начинали желтеть, а некоторые уже опадать. Утро оставалось изо дня в день таким же прохладным и свежим, а днем из-за облаков показывалось ненадолго сентябрьское солнце. Уже прошло две недели учебного года. Гора домашних заданий вынуждала вечером засиживаться в библиотеке допоздна, а потом оставаться в гостиной, когда миссис Пинс выгоняла всех из читального зала. Пока Фред и Ли обсуждали очередную шалость, Джордж сидел рядом и без стеснения пялился в мой лист пергамента. Я знала, что он обожает придумывать новые шалости вместе с друзьями, но когда я садилась доделывать домашнее задание у них в комнате, Уизли бросал все на свете, садился рядом и просто наблюдал. Началась новая учебная неделя. Из-за новой системы занятий и подготовки к экзаменам у меня в расписании появились «окна», и в понедельник свободное время было вместо первых двух уроков. Расписание Джорджа отличалось от моего, так что встретиться нам предстояло лишь на третьем уроке в теплице на занятии профессора Стебль. Мы успели совсем немного поговорить за завтраком, он поцеловал меня в макушку и побежал на урок. Я наблюдала как его фигура становится все меньше и меньше, а затем скрывается за воротами большого зала. Все задания были сделаны, и я села у окошка одного из коридоров, чтобы наконец погрузиться в чтение любимой книги. Время шло своим чередом, слышался гул в кабинетах, где уже шли уроки. На улице закапал дождь, он шел недолго, и скоро выглянуло солнышко. Я снова погрузилась в чтение. Вдруг что-то коснулось моего плеча, и я увидела боковым зрением копну рыжих волос. Это был Джордж. Он уже запустил руки под рукава мантии и обнимал меня со спины. Его руки были очень теплыми, и только тогда я поняла, что немного замерзла. Он не говорил ни слова, а просто утонул носом в моих волосах. Потом медленно потерся своей щекой о мою шею и вздохнул, снова опуская подбородок мне на плечо. В этот момент мы понимали друг друга без слов, иногда они и вовсе были не нужны. Я закрыла книгу и собиралась уже повернуться к парню лицом, как вдруг он произнес: — Стой, не поворачивайся, давай посидим вот так. Твои волосы так вкусно пахнут, я еще хочу насладиться этим ароматом. Он накрыл мои руки сверху своими и сплел пальцы, пожаловавшись, что они холодные. — Погоди, а что ты тут делаешь? У тебя же сейчас урок! — опомнилась я. — Иногда полезно прогуливать. — усмехнулся Джордж. — К тому же, очень несправедливо, что из-за твоего расписания мы редко видимся. Вот и отпросился у Хагрида с его урока. Жалко, конечно, что его курс и без того почти никто не посещает, а Фред потащил меня туда, да и Ли вместе со мной, чтобы узнать побольше о свойствах всяких существ и использовать их в наших изобретениях. Ругать парня за прогул не хотелось. Одного его взгляда было достаточно, чтобы я забыла обо всем. Созрел новый вопрос: — А как ты понял, что я здесь? Джордж потянулся и будничным тоном сказал: — Как-как? — он вытащил из кармана мантии пустой лист пергамента и продолжил, — Карта сегодня у меня. Ну, точнее, она должна была быть у Фреда, и я ее стащил, но ничего, на уроке она все равно ему не пригодится. — парень усмехнулся. Я повернулась, чтобы увидеть его лицо. Веснушки выделялись в свете осеннего солнца, волосы как всегда торчат во все стороны, глаза блестят зеленым, а губы растянуты в улыбке. Я обняла его, а он обхватил ладонями мое лицо и начал целовать, как всегда медленно и нежно, с короткими передышками. Уизли запустил тонкие пальцы в мои волосы, заправляя одну за другой мелкие пряди за уши, а я просто гладила его шею и щеки, они были мягкими и теплыми, руки мои согрелись, и я улыбнулась в поцелуй. Джордж отстранился. Тот самый сверкающий взгляд прошелся по моим глазам, в зрачках парня танцевали искорки. — Теперь можно и делом заняться. С этими словами он взял меня за руку и повел на улицу. Я знала что осень - его любимое время года. Я, в свою очередь, любила весну, и Джордж всегда говорил, что когда его природа засыпает, готовясь к зиме, я пробуждаю ее от холодного сна весенним солнцем. Так любимые времена года стали метафорой наших отношений. На улице было зябко, и Уизли вытащил из сумки два свитера: один зеленый с большой буквой «Д», а другой - коричнево-оранжевый с узорами. Мы остановились. Джордж скинул мантию и натянул первый свитер на себя, а затем снова накинул сверху темную ткань. Я поступила по его примеру. Конечно, темный свитер оказался мне велик, но парня это ничуть не смутило. Он вытянул мои руки вперед и стал заворачивать рукава, пока они не стали нужной длины. Я не могла оторвать от него взгляд. Видимо, почувствовав это, Джордж на секунду поднял глаза и улыбнулся. Зрачки его снова сверкнули. Утепление прошло успешно, и, взявшись за руки, мы зашагали по школьному двору. Здесь осень наступала быстрее, чем в городах. Уже к середине сентября листья почти на всех деревьях поменяли свой цвет. Мы направились к озеру. Около него возвышалась целая аллея красных и желтых деревьев. Уизли вдруг стал походить на маленького ребенка. Как дети восхищаются красками природы, стараясь унести домой все самые красивые листья, так и Джордж тут же нашел себе занятие. Присаживаясь на корточки, он отбирал самые красные листы клена и аккуратно складывал их в мешочек. Уизли признался: — Хочу сделать осенний гербарий. Представь: целый альбом ярких листьев! — на этой фразе глаза его засверкали золотом отраженной в них листвы. Я принялась ему помогать. Каждый листик, который я ему приносила, он складывал не в свой мешочек, а в отдельный. — Слушай, — начала я, а он промычал в ответ, проводя тщательный отбор кандидатов на место в гербарии, — вот осенью можно собрать множество красивых листьев, летом и весной распускаются самые разные цветы, и есть, чем заполнить гербарий. Но что же ты будешь делать зимой? Ведь снежинки не получится положить на бумагу. Уизли задумался. Он вертел в пальцах осиновый лист, рассматривая его, ответ на мой вопрос прозвучал через минуту. — Ты упустила один момент. — Джордж поднял глаза, зрачки его теперь сверкали, казалось, еще больше чем во все разы до этого. — И весной, и летом, и осенью, и даже зимой есть один самый главный цветок — ты. Зимой в моем альбоме будешь ты. С этими словами он поднял с земли последний лист, заключил меня в объятия, а затем нежно поцеловал. Его слова заставили мое сердце трепетать, казалось, земля испарилась у меня из под ног, и я научилась летать. Душа моя порхала от счастья, и я сильнее прижалась к телу парня, чувствуя, как от него пахнет шоколадом, а от свитера пахнет Норой. — Ну вот. — подытожил Уизли. — Одно дело мы сделали, теперь нас ждет еще кое-что. И он побежал по тропинке, жестом приглашая сделать то же самое. Листья разлетались во все стороны, пока мы неслись в неизвестном направлении, хотя Джордж явно знал, куда бежит, и через пару минут мы оказались в школьном саду, который располагался недалеко от хижины Хагрида. На ветках сквозь листву мелькали красные пятна. Яблоки в этом году поспели вовремя, а цвет их обещал сладкий вкус и сочность. Джордж подпрыгнул и схватился за крупное яблоко. Ветка зашелестела, и плод оторвался. На меня упало несколько листочков, и Джордж нашел это очень смешным. Когда он снял с моих волос листочки и вместо того чтобы бросить на землю аккуратно убрал в сумку, сердце мое забилось быстрее. После этого парень откусил от своего яблока, с серьезными видом прожевал кусочек и только после, убедившись, что вкус достойный, протянул фрукт мне. Яблоко действительно было очень сладким и сочным. Мы стояли и смотрели друг на друга пока жевали, Джордж усмехнулся и притянул меня к себе, а в следующий миг поцеловал. Ну губах его остался яблочный сок, и они были сладкими на вкус, Уизли улыбался, и гладил руками мои плечи. Нас прервал звонок, звук которого отголоском пронесся над территории школы. По дороге к теплицам мы доели яблоко. Этот день стал лучшим днем осени, его не переплюнул даже Хэллоуин. Конечно, о прогуле Джорджа прознала МакГонагал, и его оставили после уроков на целую неделю. В этот же день я прогуляла трансфигурацию. МакГонагал смотрела на меня одновременно строго и понимающе, когда мы с Джорджем стояли перед ее столом в первый день отработки.