письма падшего.

Порой, мы не обращаем внимания на мелкие детали. Знаешь, в чем разница твоего и моего гостеприимства? Спроси меня об этом дважды, трижды или четырежды, и с каждым разом мой ответ тебе будет незнаком, потому что я жаден на повторения. Я всегда аккурат касаюсь тебя пальцами, в то время как ты с лукавой улыбкой на губах, смотря прямо в глаза, без толики сожаления и сочувствия сжимаешь мне горло. Это не бездействие, не апатия. Я не поджидаю какого-то особого момента, чтобы уличить тебя в особо тяжком, нет. Это смирение. Таких же людей, с некогда яркими, но потухшими глазами, опущенными уголками губ и сцепленными руками я видел на улицах Сомали, в Доминикане, Люксембурге, Йемене, на юге Франции. Почти везде, где бы я ни был, куда бы ни ступала моя нога, везде я видел лица, скрывающиеся за прожженным слоем бумаги. Мне всегда нравилось, да и нравится по сей день, как твои глаза загораются от одного только животного упоминания. Это деление на абзацы порядком поражает. Как нежно и скованно я — тебя и как бесчеловечно и аморально немного после ты — меня. Это так прекрасно. Любишь ли ты находить прекрасное в уродливом? Как часто ты способен заметить это? Если однажды ты встретишь меня всего оборванного, поломанного, изрезанного, больного, с искусанными губами, грязными ногтями, но милой улыбкой, примешь ли ты меня к себе? Я обещаю быть послушным, преданным. Буду целовать твои нетронутые непогодой руки, слизывать грязь после дождливых дней с твоих ботинок, виться вокруг и отмаливать все твои грехи. Я буду ждать твоего прихода каждый вечер, после каждого тяжелого расставания утром. Варить для тебя глинтвейн и ухаживать за твоим котом. И будет совершенно не важно, что в доме ты даже не выделишь мне место, где я бы мог спать. Мне и так хорошо. Мне очень нравится, когда ты смотришь в самую душу. Она местами исковерканная, перепаханная да подпаленная, но это тебе и нравится, я уверен. Так кто же я? Твой сказочный герой или сказочный дурак? Какую книгу ты читал в последний раз? Наверное, стыдно сатане тайком читать Евангелие? Или слова «стыд» для тебя не существует вовсе? Хочешь, я напишу для тебя книгу? О мальчике, что босой бродит по грязным оплеванным улицам падшего города? Или о большом человеке с отсутствием всякой нравственности, что каждый вечер, сидя на диване перед маленьким, усыпанным дурью, столиком, с особым довольствием подкуривает сигарету, наблюдая за чужими избиениями? Или о девушке, что так остро мечтает полюбить кого-то больше себя, но изо дня в день терзает себя сомнениями? Или о старике, что верит во Всевышнего, на рынках расплачивается драхмами, купается в морском заливе каждое утро и, наслаждаясь жизнью, болеет анизокрией? Или о симпатичном парнишке, что покрывает свое тело татуировками, шляется по барам и в пьяном бреду лепечет что-то на ушко первой попавшейся? Или о женщине, что остается бодрой только потому что пичкает себя таблетками? Однажды, ты, находясь в здравом уме, поймешь, что я имею в виду. О чем я говорил, о чем я мыслил и рассуждал когда-то. Поверь мне, тебя это тронет до самых глубин души, потому что ты никогда и ничему не придавал особого значения. Ты никогда не искал тайн и загадок, а потому и не знал, что они несут за собой все сокровища и богатства мира. Моего мира. Моего восприятия, моих правил, да даже моей орфографии. Как часто ты ругаешь людей за непроставленный «ь» в глаголах? Уверен, тебе на меня ругаться не придется. Хочешь, я напишу тебе не книгу, а маленький рассказ о себе? О себе-настоящем. Я напечатаю его на белоснежной бумаге. Поверь, мне хватит и одного листа. Шрифт обязательно будет крупным и разборчивым, удобным для чтения, я все сделаю как надо, не беспокойся. Ты только пообещай мне, что научишься читать между строк и отмечать для себя особо интересные абзацы, пока я буду нести тебе абсолютную ересь.