Мысленно
Так здорово, что сегодня можно просто вот так вот гулять и не выслеживать, не прятаться.
Я мог бы купить тебе сахарную вату.Сахарная вата это хорошо, но она везде липнет, все кудряшки будут в сахарной вате. Несолидно как-то. Нет, никакой сахарной ваты.
Я мог бы взять тебя за руку.Если бы ты взял меня за руку, все бы косились на нас, и тогда я бы не удержался: достал бы пистолет и начал стрелять в каждое недовольное, осуждающее лицо.
С тебя бы стало устроить бойню в центре города, потому что кто-то не так на нас посмотрел.Что поделать, такой уж я вспыльчивый.
Слишком вспыльчивый для секретного агента. И как ты ещё не попался.Думаю, рано или поздно я попадусь. Все мы попадёмся. По своей вине или из-за очередного предателя, слившего всю сеть.
Я боюсь за тебя. Больше, чем за себя, больше, чем за кого-либо. Может я и не говорил, но ты…Ты для меня всё. Не переживу, наверное, если с тобой что-то случиться. Провалю миссию специально или сдамся в КГБ, расскажу, что влюбился в ЦРУшника. Вот смеху-то будет. До самого моего расстрела будут смеяться.
Они никогда не поймут. Никогда не поймут нас. Бездушные машины, у которых есть только цель, а на чувства и людей плевать. ЦРУ не так уж отличается от КГБ. Штаты не так уж отличаются от Союза. Просто две стороны одной гадкой медали, пытающиеся стереть противоположную сторону, чтобы даже очертания орла или решки нельзя было угадать.Всё это так гадко. Я, наверное, от этого устал. Может…
Может ты когда-нибудь согласишься сбежать. У нас будет Аргентина, маленький домик и покой. У нас будет жизнь.Может я и соглашусь, когда ты спросишь в следующий раз. Нас найдут, нас обязательно найдут и уничтожат, но перед этим у нас, возможно, будет немного времени для свободы и друг друга.
Нас не найдут. Я позабочусь об этом. Мы сможем, только согласись.Да, я соглашусь. К черту страхи, я соглашусь ради тебя. Ради нас.
Я так тебя…Я никогда так не любил. И никогда больше так не полюблю. Знаешь…
Знаешь, я так невыносимо……я так невозможно…
…так сильно скучаю.Безумно скучаю по тебе.
Они гуляли по улице в семи тысячах пятисот десяти километрах друг от друга.