О правиле двенадцать, шёпоте и приятном времяпрепровождении

Удивительно, но Франка с утра зашла в лифт одновременно с ДиНоззо. Обычно он приходил раньше, но сегодня, видимо, его что-то задержало. И Штольц не имела к этому никакого отношения – прошлым вечером Тони уехал к себе, а не остался на ночь у неё. - Ты сегодня поздно, - удивлённо отметила Франка, окинув его взглядом. - Заезжал по делам, - спокойно ответил ДиНоззо, поправляя пиджак, - Нарисовались кое-какие поручения. Лжец. Штольц отлично видела те несколько крошек, оставшихся в уголках его губ. Нет, конечно, если «поручения» заключались в том, чтобы заехать перед работой за пончиками… Но почему-то Франка сильно сомневалась, что это было так. Штольц аккуратно стряхнула большим пальцем крошки с его щеки. - Что ты делаешь? – недоумённо спросил Тони, слегка нахмурившись. - Заметаю следы твоих утренних «поручений», - с усмешкой пояснила Франка, - Скажи, они были с шоколадным или с ванильным кремом? ДиНоззо обиженно прищурил глаза, злобно глянув на Штольц. - Надо же было чем-то подкрепиться после дел, - возразил он, вытирая рукой вторую щёку, - Нельзя работать на голодный желудок. - А ты пробовал? – шутливо поинтересовалась Франка, - Мне как-то не особо в это верится. - Вот дошутишься, и я сяду на диету, - по-детски пригрозил Тони, - За что тогда ты будешь держаться по ночам? Лифт звякнул, и двери открылись. Время, отведённое на непринуждённый утренний флирт, закончилось. - Попробуй, - с едва заметным вызовом в голосе бросила Штольц, - Посмотрим, сколько ты продержишься. Зива точно знала, что у Тони кто-то появился. Причём, вряд ли это была просто интрижка на одну ночь – нет, тут явно было что-то посерьёзнее. Во-первых, ДиНоззо стал постоянно у кого-то ночевать – Зива буквально через день видела, как он уходит с работы, а на утро появляется в той же одежде. Даже в те периоды, когда ему очень везло с подружками, Тони не так часто оставался у кого-то из них. Во-вторых, он стал куда меньше внимания обращать на симпатичных девушек, с которыми они сталкивались в ходе расследования. Нет, конечно, ДиНоззо всё ещё бросал на них кокетливые взгляды и отпускал пару-тройку непристойных шуточек, но это всё выглядело как-то… Наигранно. Как будто он просто поддерживал определённый образ, а не действительно хотел пофлиртовать. Ну, и в-третьих… Тони поправился. Нет, судя по всему, это не то, чтобы это было очень уж несвойственно для него, особенно зимой, но раньше это было не так заметно – всего несколько фунтов за три месяца, и ДиНоззо смотрелся чуть крупнее. Сейчас же Тони уже выглядел слегка полноватым, а не просто крепко сложенным, как в прошлую зиму – а ведь ещё был только декабрь. Именно поэтому у Давид сложилось впечатление, что у ДиНоззо появился кто-то, кто весьма неплохо умеет готовить – Тони редко отказывал себе во вкусной еде, тем более домашней, а теперь она явно была у него в постоянном доступе. Однако Зиву донимал не столько сам факт, что у ДиНоззо появилась девушка. Её гораздо больше заботило то, что она не могла вычислить, кто эта загадочная пассия. Вряд ли бы Тони пошёл против правил Гиббса, и логично было бы предположить, что он встречается с кем-то не из офиса. Но ДиНоззо никто не звонил и не писал во время работы – а девушке ведь наверняка надо было бы хотя бы когда-нибудь уточнить их планы на вечер. Да и Тони никогда не отличался особой скрытностью в плане личной жизни – с чего бы вдруг сейчас он стал бы замалчивать появившиеся отношения, а не хвастаться ими направо и налево? Напрашивался только один вывод – ДиНоззо завёл роман с кем-то из коллег. Только вот с кем? Как ни странно, единственным вариантом была эта приглашённая специалистка – Франка Штольц. Именно во время её больничного Тони всё время вызывался ей что-нибудь отвезти, будь то какие-то материалы по делу или просто открытка с пожеланиями скорейшего выздоровления – чем не идеальный повод ещё раз повидаться не на виду у всех? К тому же, когда Штольц закончит работать с ними над этим делом, они смогут встречаться открыто: ДиНоззо осталось просто подождать. Была только одна загвоздка – Франка и Тони вели себя как полный антипод сладкой парочки. Нет, ДиНоззо пытался приударить за ней и даже вёл себя озабоченнее обычного… Но вот Штольц в ответ лишь скучающе острила и недовольно кривила губы в снисходительной ухмылке. К тому же, Франку явно больше интересовали женщины – при разговоре с ними у Штольц часто появлялся заинтересованный блеск в глазах, не говоря уже о её не самом скрытном, но умелом флирте с самой Зивой. И, если быть до конца честной, Давид не была очень уж против, чтобы Франка продолжила заигрывать с ней. Конечно, Зива никогда бы не призналась, что запала на женщину, но отрицать, даже мысленно, что её шея покрывалась лёгким румянцем, когда Штольц в шутку называла её «свет очей моих», кокетливо усмехаясь после того, как высокопарные слова скатывались с языка, Давид не могла. Отчасти поэтому ей не хотелось верить, что Франка и есть та самая загадочная пассия Тони. - Если правда хочешь быть полезным – принеси мне раф! – язвительно выкрикнула Штольц вслед ДиНоззо, - Поменьше кофе и побольше сливок! - Бегу и падаю, - проворчал в ответ Тони, проходя мимо Зивы к лифту. Франка вальяжно подошла к столу ДиНоззо, затем присев на столешницу. В её руке блестело крупное зелёное яблоко. - Как день, свет очей моих? – уже тише и намного более дружественным тоном поинтересовалась она, - Может ли так случиться, что я смогу соблазнить тебя пообедать со мной сегодня? Давид ещё раз окинула Штольц взглядом. Немного ссутуленная, но при этом абсолютно расслабленная осанка, светло-серые проницательные глаза, деликатные продолговатые ладони и поэтично нежные очертания губ. Франка смотрелась как живое произведение искусства, и у Зивы зачесались руки взять кисть и краски, хоть она и совсем не умела рисовать. - Если мы освободимся к этому времени… - Давид выдержала небольшую паузу, - Тогда всё возможно. - О, ты убиваешь меня! – театрально воскликнула Штольц, прикладывая одну из рук к сердцу, - Неужели придётся так долго ждать, чтобы услышать ответ? Уголки губ Зивы непроизвольно поползли вверх. - Ничего не могу поделать – работа такая, - полушутливо ответила Давид, машинально убирая выбившуюся прядь обратно за ухо, - Но я бы с радостью. - Буду очень ждать, - игриво заверила Франка, заговорщически подмигнув, - Мой прекрасный пустынный цветок. Пустынные цветы почти никогда не были красивыми, и это знали все. Но почему-то, когда Штольц так её называла, Зиве не хотелось её поправлять и говорить о таком несоответствии – Зиве, напротив, очень хотелось услышать это ещё раз. В крошечной каморке уборщика, безусловно, и раньше было тесно. Это ДиНоззо знал на личном опыте. Но всё-таки Тони казалось, что сейчас в ней как будто стало внезапно меньше места – будучи прижатым к узкой двери между двумя шкафами, он едва мог хоть как-то пошевелиться, не врезаясь в металлические полки. Впрочем, эта мысль быстро отошла на задний план, когда Франка аккуратно, но настойчиво потянула ДиНоззо за галстук, заставляя запрокинуть голову назад. - Божественно, - кокетливо бросила Штольц, скользнув носом по оголившейся коже, - Шикарный одеколон. Тони прикрыл глаза, чувствуя, как её горячие губы жадно целуют его шею. Вообще, он хотел упрекнуть её за избыточную едкость в свой адрес, но его намерение таяло быстрее, чем кубик льда под жарким солнцем. А уж когда руки Франки собственнически легли на бёдра ДиНоззо, притягивая его ещё ближе к ней, желание что-то высказывать ей и вовсе исчезло. - Скоро мы не сможем уединяться здесь, - промурчала Штольц на ухо Тони, - Если, конечно, кто-то не перестанет ездить по утренним «поручениям». Она похлопала ДиНоззо по животу, который, естественно, тут же слегка задрожал. Тони почувствовал, как его щеки густо заливает краской, то ли от стыда, то ли от возбуждения. - Брось, я не настолько огромный, чтобы перестать проходить в дверь, - возразил ДиНоззо, скользнув руками на поясницу Франки, - Я набрал всего тридцать фунтов – это не так уж и много. - Это с нашей первой встречи или второй? – насмешливо поинтересовалась Штольц, - В нашу вторую встречу ты явно весил больше, чем в первую. - Всего на десять фунтов, - едко уточнил Тони, - Это не считается. - Как скажешь, сладкий, - снисходительно согласилась Франка, одновременно стягивая пиджак с его плеч, - Всё равно твоё тело говорит намного больше тебя. Она игриво ущипнула ДиНоззо за мягкий низ живота. К удивлению Тони, ей это удалось сейчас намного легче, чем во все прошлые разы. - Мне нравится, - поспешила заверить ДиНоззо Штольц, явно заметив смятение на его лице, - Выглядишь потрясающе. - Настолько потрясающе, что ты не можешь удержаться от флирта с Давид? – язвительно поинтересовался Тони, вздёрнув одну бровь, - Этим твоим «прекрасным пустынным цветком». - Неужели ты ревнуешь? – удивлённо задала ответный вопрос Франка, - Как мило – итальянский жиголо ревнует лесбиянку к другой девушке. - Ты не лесбиянка, - привередливо поправил ДиНоззо, - По крайней мере каждый раз, когда мы трахаемся. - И об этом должен знать только ты, - назидательно отметила Штольц, - А если я не буду заигрывать с девушками, мне никто не поверит. Между ними повисла тишина. Тони хотел бы отпустить какую-нибудь колкость, хотел бы, чтобы Франка начала убеждать его в том, что ей нравится только он, и заверять, что она больше не будет даже смотреть в сторону других. Однако насмешливый укор на лице Штольц явно давал понять, что подобного от неё можно и не ждать. - Ты скажешь, в чём дело? – нетерпеливо спросила Франка, взглянув на часы, - У нас не очень долгий обеденный перерыв. - Ни в чём, - сдался ДиНоззо, потянувшись за поцелуем, - Прости. Их губы коротко соприкоснулись – жест примирения. - Если хочешь, вечером я наговорю тебе столько комплиментов, что ты устанешь их слушать, - тепло предложила Штольц, - Будешь умолять, чтобы я прекратила нахваливать тебя. И когда она только успела научиться читать его как открытую книгу? - Хочу, - коротко согласился Тони, - Очень хочу. - Тогда так и сделаю, - уже игриво заверила его Франка, - Сладкий. Её губы снова скользнули по его шее.