теперь все будет хорошо

      Антон перебрался в спальню. Ему хотелось бросить все и начать жизнь с чистого листа. Он думал, что его друзьям будет лучше без него, что они забудут его спустя месяц, если не меньше. Маме на него и так похер, Арсению видимо тоже. С папой он стал созваниваться очень редко, хотя переписывались они почти каждый день. Однако если раньше они были лучшими друзьями, теперь отец знал только малую часть жизни своего сына.       Это тоже очень расстраивало Антона, но он не находил в себе силы рассказать ему о всех своих переживаниях.       Рёбра болезненно пульсировали, но боль была приятная. Антон чувствовал, что запутался, потерялся в глубинах своей души, но не понимал, что ему делать, поэтому просто лежал. В последнее время ему совсем не хотелось есть, как-то веселиться, да и в принципе жить. Зато хотелось курить. Постоянно. Он несколько раз даже задумывался, что совершенно неправильно то, что в день у него уходила почти вся пачка сигарет. Но о том, чтобы бросать, даже мыслей не было. Сигаретами он возмещал отсутствие Арсения в своей жизни.

***

      Через время Антон всё-таки решил чем-нибудь заняться и сел за уроки. На их выполнение ушло как всегда очень много времени, и студент заснул прямо за письменным столом.       Будильник наполнил практически всю квартиру своим противным до боли звуком. Антон отлежал себе руку и не чувствовал её ещё несколько минут, а на щеке красовалось красное пятно от того, что она всю ночь находилась на той самой руке. А ещё он был очень опухшим. Душ помог немного ожить. Раны на рёбрах предательски напомнили о себе, когда на них попали капли воды. Резкая боль даже помогла парню проснуться, так что в какой-то степени он был даже рад. Неожиданно к Антону пришло осознание, что сегодня — четверг, а значит…

К у л ь т у р о л о г и я.

Черт, черт, черт, только не это, я не хочу видеть Арсения. Только не сегодня, пожалуйста.

      Вылез из ванной и судорожно начал искать ярлык календаря в экране телефона. К сожалению, сегодня действительно четверг. Антону придётся полтора часа смотреть на статную фигуру Арсения и его голубые глаза, слушая бархатистый голос. Раньше ему это доставляло удовольствие. Но не сегодня.       Первая пара дала время морально подготовиться к этой нежеланной встрече. По ощущениям, история телевидения в этот четверг казалась ужасно долгой. Жизнь как-будто шептала Шастуну на ухо «Да ладно, Антош, я знаю, что тебе больно, но я специально оттягиваю момент встречи, чтобы ты помучался ещё».

Спасибо, жизнь. Я всегда знал, что ты та ещё сука.

            Звонок. Антон вышел из аудитории и начал спускаться на первый этаж. — Эй, ты куда, Шаст? — за его спиной послышался голос Димы. — Да я покурить, пойдёшь со мной? — на самом деле, Антон хотел побыть наедине с собой и задал этот вопрос чисто из уважения. — Да не, там холодно. Мы тогда тебя в аудитории ждём, — за месяц Дима научился читать Антона как открытую книгу, хоть общались они не так уж и много. Позов был очень умным и довольно хорошо разбирался в людях, так что это неудивительно.       Одной сигареты не хватило. Антон еле-еле успел забежать в аудиторию до звонка, но зато выкурил две сигареты.       Обжигающий холод. Взгляд, не выражавший абсолютно ничего. Опять. На глазах выступили слёзы, но Антон быстро взял себя в руки.       Боже, Шастун бы сделал всё, что угодно, лишь бы опять почувствовать тёплый взгляд Арсения. Увидеть не заледеневший океан в его глазах, а тёплое море, которое приятно освежает, если в него зайти. Да хотя бы немного жизни! Хотя бы что-нибудь, но не пустоту. Он до боли в сердце устал от этой пустоты. Но не мог никуда от неё деться. Он бросался во все стороны от этой пустоты, но она поджидала его везде, в каждом уголке и каждой щели.       Только Оксана помогала ему не сдаваться. Конечно, она сама не резиновая и ей надо как-то пополнять ресурсы, потраченные на Антона, поэтому она не 24/7 поддерживала его на плаву. Но парень был безумно благодарен. На данный момент у него не было никого ближе неё и никого, кто мог бы найти способ его по-настоящему обрадовать. Вот и сейчас, едва он занял своё место, на телефон пришло уведомление. Оксана С. 9:34 Чего такой унылый, пупсик? Небось не ел ничего сегодня, лови гранату!       В секунду, когда Антон прочитал сообщение, прямо в его голову прилетели скрепленные между собой кит-кат и булочка с маком. Следом послышался добрый смех Оксаны и звонок. — Еда — это очень хорошо, но надеюсь, что ты будешь иметь уважение заняться ей после пары, Шастун, — культуролог впервые за все это время заговорил с Антоном. У парня даже немного рот приоткрылся от удивления.

Он. Заговорил со мной. Ч-что блять?!

Так, стоп, Антон. Это нормально. Он мой педагог, и он должен был сказать, чтобы я не ел на паре. Но, блять, это же и так понятно! Получается, он захотел просто что-нибудь мне сказать. Хотя нет, бред.

      Всю пару Антон просидел в своих мыслях и ему пришлось фотографировать конспект у одногруппников, чтобы переписать его дома. В какой-то степени это было даже хорошо, потому что это дело займёт где-то час, а значит парень целый час не будет думать об Арсении.

***

      Говорят, время лечит. Это не так. Возможно, оно немного притупляет боль, но уж точно не лечит. Раны навсегда остаются в душе человека и малейшее напоминание о той боли заставляет их кровоточить. Хотя в случае Антона даже о притуплении боли сложно говорить. С каждым днем она только росла.       Десятый день без Арсения. Юбилей, получается. Как же быстро жизнь способна меняться… Две недели назад они сидели в кофейне и обсуждали свежие новости, а сейчас же Антон обходит ту кофейню стороной, боясь вновь встретиться там с Арсением.       Вспомнил про еду в своём рюкзаке. Есть не хотелось до такой степени, что Антона подташнивало от мыслей о еде. Не важно, что у него кружилась голова от голода, и он уже сбросил килограмма три. Голод был для него как отдельный вид селфхарма. Ему нравилась ноющая боль в желудке. Она отвлекала от мыслей об Арсении. Ему одновременно хотелось быть с культурологом, и не видеть его больше никогда в своей жизни. Антону было стыдно, что он приносит неудобства своим состоянием, что не может взять себя в руки, что режет себя, что часто стал врать своим друзьям. С каждым днём он всё больше запутывался в себе, его мысли становились страшнее и ужаснее. Он стал очень агрессивен. И по отношению к себе, и к окружающим. Иногда можно было наблюдать, как непонятно от чего парень сидел и весь трясся от злости, его взгляд был безумным и пустым, а дыхание тяжёлым. Если бы у него была возможность, он бы, наверное, разнёс кого-нибудь или что-нибудь.

Да что-ж это такое? Почему из-за какого то уёбка я занимаюсь саморазрушением?

Я даже не могу нормально страдать! То бью стены, то режу себя. Голодаю, ей Богу!

Это какой-то абсурд.

      Да, Антону не нравилось то, что с ним творилось. Но менять он ничего не собирался.

Само пройдёт. Просто нужно время.

      Может, Антону было удобно такое состояние. Может, он не знал, как выйти из него самостоятельно. А может, и то, и другое. В любом случае, звук звонящего телефона отвлёк парня. — Здравствуйте, Антон Андреевич Шастун? — Д-да, а это кто? — голос в трубке показался ему очень устрашающим. У Антона буквально задрожали коленки от волнения. — Санкт-Петербургская областная больница. Майя Емельянова Шастун — Ваша мать? — Да, моя, что-то случилось? — Антон присел на диван, представляя в голове сотни сценариев, что же могло произойти. О самом страшном старался не думать, но получалось плохо. — Мы нашли Ваш контакт в её телефоне. К сожалению, ваша мама находится в критическом состоянии. Мы будем ждать Вас в больнице, чтобы обсудить детали. — Хоро… — парень не успел договорить и в трубке послышались короткие гудки. Его как-будто парализовало. Так и сидел, прислоняя телефон к уху. Спустя минуту пришёл в себя и в панике начал заказывать такси и звонить отцу. Тот был на работе, но Антон не боялся его отвлечь. — Тош, я тебе перезвоню, у меня раб… — Стой, папа, не клади трубку, мама в больнице, мне звонили, я не знаю, что делать, я вызвал такси, она умрёт? — речь парня была несвязной, но отец его отлично понял. — Так, Антон, не паникуй, сделай глубокий вдох и медленно выдохни, — сын последовал совету, и в трубке было слышно его дыхание. — Молодец, Тош, теперь выходи на улицу и жди такси. Всё будет хорошо, слышишь? Как только что-то будет понятно, сразу звони мне. Ты меня понял? — Да, понял, пап, — Антон сбросил сразу после своей реплики. Дрожащими руками запер за собой квартиру и спустился на улицу. Пока ждал такси, выкурил две сигареты. Хоть мама была для него почти чужим человеком, он её любил и волновался за неё. Он боялся, что она умрёт. Хотя с её образом жизни это было неудивительно.       На ватных ногах дошёл до стойки регистрации. Там ему сказали ждать, и что к нему скоро спустится лечащий врач его мамы. Он не заставил долго себя ждать и появился минут через пять. — Здравствуйте, Антон. Меня зовут Виталий Олегович, я лечащий врач Вашей мамы. Она на данный момент находится в реанимации, и, честно сказать, шансы на выздоровление очень малы. В её крови было обнаружено большое количество алкоголя и героин. Вы знали о том, что Ваша мама употребляет? — Алкоголь — да, наркотики — нет. Я переехал в конце июня, и мы не общались. — Понятно. Если через два дня её состояние не стабилизируется, нам придётся Вас попросить подписать согласие на отключение аппарата, который поддерживает её жизнь. — И сколько она уже в таком… состоянии? — Пять дней. Мы бы позвонили Вам раньше, но, к сожалению, только сегодня смогли найти Ваш номер. — Хорошо, я Вас понял, — спустя небольшую паузу смог сказать Антон. Он развернулся и направился прочь из больницы. В его голове творилось какое-то жуткое месиво. Если бы он не вспомнил, что нужно позвонить отцу, пошёл бы, наверное, прыгать с моста. Ну или под поезд бросаться. Его добили новостью о маме. Месяц назад он бы не принял её на столько тяжело. Ему бы было трудно, конечно, это же его мать, но в любом случае не стал бы убивать себя из-за этого.

***

      В телефоне слышалось тяжёлое дыхание старшего Шастуна. Он обдумывал то, что рассказал ему младший. — Антон, мне приехать? — Пап, да че ты блин, ну у тебя же работа. Мы договаривались, я к тебе на новогодних. Ей Богу, я уже взрослый и сильный, справлюсь как-нибудь. — Тош, ты сильный уже много лет. Иногда нужно дать себе слабину. Тебе нужно, чтобы кто-то был рядом. Давай я приеду. — Я бы с радостью с тобой увиделся, но я понимаю, что эта поездка будет стоить тебе важной сделки. Мы всегда на связи, пап. Всё хорошо. Я справлюсь. — Я очень волнуюсь за тебя, мне кажется, с тобой что-то происходит. Мне страшно, что эта ситуация добьёт тебя.

Уже добила, пап.

      По щекам Антона покатились слёзы. Даже на громадном расстоянии папа чувствовал его состояние. Он всегда был тем человеком, который понимал парня без слов. Да даже не видя его лица! Отец мог по одному только вздоху понять, что чувствует его сын. — П-пап, не волнуйся, пожалуйста. Ты же з-знаешь, что я всегда справлялся, и сейчас с-справлюсь, — из-за слёз Антон не мог спокойным голосом ответить папе. — Тош, я прямо сейчас куплю билеты и утром буду у тебя. — Не надо, пап. Просто накопилось. Я в порядке, слышишь? Не надо так рисковать из-за меня. Работай. Со мной друзья, они мне помогут справиться. Я тебе об Оксане рассказывал, помнишь? Она меня ни за что не бросит одного. Так что не волнуйся. — Антон, я тебя очень-очень люблю. Ты это знаешь. Если будет нужно, я в любой момент все свои сделки разорву, лишь бы с тобой всё хорошо было. Пожалуйста, скажи мне, если я буду нужен рядом. — Хорошо, пап. И я тебя люблю сильно-сильно. Я пошёл, в общем, тут холодно, а мне ещё такси вызывать. Пока, па. — Давай, Тош.       Короткие гудки. Антон попрощался не потому, что ему было холодно, а потому что на него накатывала истерика. Пошёл домой пешком, хотя расстояние было достаточно большим — около семи километров. К тому же приближался вечер и на улице было свежо, а парень был в одном лонгсливе. А ещё дорога проходила через дом Арсения. Антон шёл, ничего не видя из-за слёз. Их было не остановить.

«Тош, ты сильный уже много лет. Иногда нужно дать себе слабину.»

Иногда, блять. Да я эту слабину себе в последнее время даю слишком часто.

      Действительно, раньше Антон был скуп на эмоции. Было ощущение, что он — машина. Примерно как Арсений. Только, конечно, немного поживее. По крайней мере, он никогда не бил стены от злости и боли, не резал себя. Как-то по-тихому со всем справлялся. Всегда пытался всё разрулить. Парень очень изменился за последний месяц. Хорошо это или плохо, он сам не понимал. Раньше главной его проблемой были взаимоотношения родителей. Теперь как-будто всё подряд решило сваливаться на его психику.

«Мне страшно, что эта ситуация добьёт тебя.»

      Слова папы на повторе крутились в голове Антона. Он как всегда всё почувствовал. Надо быть идиотом, чтобы думать, что его отец не замечает состояние парня. Он всегда замечал. Сегодня — не исключение.

***

      В пятницу Антон рассказал своим друзьям о ситуации, сложившейся с его мамой. Они были в ахуе. Никогда раньше он не рассказывал им о своей семье. Они даже не догадывались о том, какая у него мама. Об этом не знала даже Оксана. Ребята предложили Антону провести вместе ближайшие дни, чтобы ему было не так трудно. Если до завтра его мама не придёт в себя, Антону придётся подписывать документ, разрешающий, грубо говоря, убить её. Невозможно представить, каково было Шастуну. И все это понимали, поэтому пытались поддержать, как могли. Антон с радостью согласился на их предложение. Ну как, с радостью. На его лице особо не было эмоций, но в душе он обрадовался.       Несколько дней без еды и последние события довольно сильно отпечатались на внешнем виде Антона. Чернющие синяки под глазами, бледное лицо и абсолютно тощая фигура. Только оверсайз одежда как-то спасала его образ. С него даже спадали кольца, потому что пальцы заметно похудели. Приходилось надевать старые, со школьных времён.       После пар друзья отправились в макдоналдс, а после — в парк. Погода позволяла гулять на улице, к счастью. Домой Антон вернулся сытым и с хорошим настроением. Впервые за одиннадцать дней. Поэтому, чтобы не потерять это состояние, лёг спать сразу, как зашёл в квартиру.

***

      Последний день сентября, полностью изменившего жизнь жизнь Антона. И именно в этот день он должен был принять ещё одно судьбоносное решение.       Состояние мамы, конечно, не улучшилось. Она сильно передознулась и было понятно почти сразу, что умрёт. Антона ждали в больнице к трём часам дня, однако он приехал пораньше, чтобы в последний раз взглянуть на маму.       Он лежала вся в трубках и почти не дышала. Слезы невольно выступили на глазах Антона.

Это моя мама. Она та ещё сука, но моя мама.

Мы причинили друг другу много боли и многое друг другу не сказали.

Какой бы она не была: алкоголичкой, наркоманкой — она всегда останется моей мамой.

— О, Антон, вы уже здесь? Рано Вы, ещё час до назначенного времени, — врач зашёл в палату спустя пять минут после парня. — Да пришёл попрощаться, так сказать. — А, тогда не мешаю, извиняюсь. — Да нет, всё хорошо, я, в целом, уже всё. Мы можем как-то пораньше с этим покончить? — В целом-то, можем. Но вы уверены? — Да, абсолютно. — Ну, хорошо, сейчас принесу документы.       Антон выглядел на удивление спокойным, хоть и полностью опустошённым. Доктор быстро принёс все документы. Нужно было заполнить одну бумажку и поставить подписи ещё в трёх. Первая подпись. Вторая.

Я люблю тебя, мам.

      Третья.

      Антон вышел из больницы и позвонил папе. Разговор был недолгим. Отец сказал, что решит все вопросы с похоронами, и чтобы Антон как следует отдохнул. Шастун, находясь в прострации, вызвал такси и доехал до дома. Он не осознавал, что произошло. К нему не приходило осознание, что только что умерла его мама.       Эмоции включились, как по щелчку. Все разом. Антон был переполнен и вот-вот бы лопнул. Начал бить стены, когда руки были избиты в мясо, принялся за ещё нетронутые рёбра. Дальше — бёдра. Все остальные части тела было резать слишком заметно, поэтому он остановился. Обновлённые раны на костяшках рук и так уже выдавали его.       Весь вечер у него, не переставая, звонил телефон. Он не отвечал никому. Ни Оксане, ни Ире, ни Диме, ни Серёже. Даже папе. Немного убрался в квартире, сходил в душ и лёг спать. Как на зло, сна не было ни в одном глазу. Спустя час Антону надоело просто лежать и он взял в руки телефон. (57) пропущенных от Окси (41) пропущенных от Папочка (17) пропущенных от Поз (16) пропущенных от Серёга (7) пропущенных от Ирка       Первым делом перезвонил папе. Затем Окси. Позу, Серёже, Ире. Всем сказал, что всё хорошо и он просто заснул. Все друзья, как один, предложили встретиться завтра, но Антон отказался, сказав, что будет занят подготовкой к похоронам и так далее. На самом деле он будет заниматься самобичеванием. Неделю назад Антон бы осудил себя за такое поведение. Теперь ему плевать. Он не знал, сколько ещё продлится такое состояние и знать, если честно, не хотел. Он хотел сдохнуть. Ему никогда в жизни не было так паршиво. Сказать, что на его душе скребли кошки — ничего не сказать. Они в кровь царапали её. Заснуть получилось не скоро.       Проснулся в два часа дня. Заварил кофе, обратно лёг на кровать. Весь день так и пролежал. Вставал только в туалет. Сил хватало только на пролистывание тиктоков или новостной ленты. Время от времени отвечал на сообщения. Однако эти действия он совершал только потому, что просто лежать было скучно и страшно. Почему страшно? Потому что, как только он переставал забивать свою голову хотя бы чем-нибудь, начинали лезть мысли об Арсении, о маме. Он боялся и избегал этих мыслей. День прошёл незаметно. Удивительно, как соцсети убивают время.

***

      Понедельник. Родной и ненавистный будильник. Антон встал с кровати и…

темнота.

      Парень безжизненно повалился на пол. Голова приземлилась на паркет, и на затылке немного выступила кровь. Не было мыслей, чувств. Он провалился в бездну, в которой не было ни-че-го. Даже темнота казалась… пустой. Хотя Антон не думал об этом. Он в принципе не думал. Просто парил в пустоте.

***

Где я?

      Антон открыл глаза, но не понял, где находится. Спустя несколько секунд пришло осознание, что он смотрит на потолок в собственной квартире.

И сколько я так пролежал?

      На часах показывало 10:43, а на панели уведомлений 39 пропущенных от Оксаны и 190 сообщений от неё же.

Вот тебе и доброе утро, блять.