Ведь я хотела вовсе не секса.

Жаркий летний полдень заставил всех искать убежища в беседке, увитой зеленью, к тому же оснащённой баром с прохладительными напитками. Бармен с улыбкой обслуживал желающих и Лиллиан поддалась искушению тоже выпить чего-нибудь. Она уже заказала коктейль, когда её внимание отвлекли радостные крики и смех, показавшийся знакомым, пустившим лёгкие мурашки по телу. Рассеянно взглянув на игроков в пляжный волейбол, она, вдруг, в одном из них, в россыпи светлых кудрей, в глазах, узнала того парня, что сидел занозой в её сердце. Его глаза, которые она столько раз воскрешала в своей памяти были сейчас перед ней, довольно усмехающиеся удачной передаче мяча. Вот, значит, он какой. Она внимательно присматривалась, пользуясь тем, что он не видит и откровенно наслаждалась его видом. Каждое его движение было наполнено законченной, абсолютной грацией. Она не могла отвести глаз от его стройной, подвижной фигуры в белой майке и шортах и сознание услужливо напомнило ей, что она знает, какой он под ними. Это воспоминание затопило, заполнило её, словно всё это между ними произошло только что. Лиллиан так глубоко ушла в себя, что пропустила окончание игры и вернулась к реальности только когда беседка наполнилась голосами, живо обсуждающими её исход. Она боялась поднять глаза, боялась встретиться с ним взглядом. Ей было мучительно стыдно за тот случай. Конечно, было вполне возможно, что он не вспомнит о ней. Он был не в себе и у него таких сотни, просто идут и идут через его руки, его тело, его член. Рядом раздалось тихое: «Привет» и она подскочила с перепугу. Глаза, помимо воли, поднялись и увидела его. - Напугал? Она не знала, что ответить. Хотела было убежать, но это было глупо. Всё, все, что не придумай, было глупо. Сама ситуация была глупа до нельзя. - Видела, как мы победили? – спросил он. Она отрицательно покачала головой. - Но ты видела меня? - Да. Не зря старался – съязвила она. Он довольно усмехнулся. Её наполнила противоречивая энергия злобы. На что она злиться понять было невозможно, но это чувство заполнило её и было непреодолимым. - Прогуляемся немного? – предложила она, ощущая, что если продолжит сидеть на месте, её разорвет от чувств. Парень согласно кивнул. - Как ты нашёл меня? - Это просто случайность. - Не ври мне. Он лукаво улыбнулся. - Хотел найти и нашёл. - Ваша дурацкая контора кроме того, что бессмысленна, ещё и ненадежна. Я устрою так, что у вашей хозяйки будет повод задуматься о продолжении работы. - Нет, не трогай Грэйс, она тут не причём. Её маленький бизнес лишь доставляет удовольствие. Во всём виноват я. Я за всё отвечу. Я позволил себе разыскать тебя в надежде, что мы сможем быть друзьями, но если ничего не вышло, то и ладно. Просто, мне казалось, нет, я был уверен, что что-то почувствовал тогда. - Ты был в состоянии чувствовать только одно. – Сказала она слишком резко. - Да. – Он опустил голову. – Наверное. – Он отвернулся от неё и в несколько длинных шагов вбежал в море и нырнул, прямо в одежде. Вынырнул и поплыл, позволяя воде смыть непрошеные слёзы. Как глупо было рассчитывать на то, что он нечто большее, чем красивая забава в постели для неё, как и для других, что сыпали ему комплименты и деньги, просили о новых встречах, но не подали бы руки, встретив на улице. Как он мог себе вообразить, что они общаются с ним почти как с равным? Он всего лишь приятная услуга, которой придают значения не больше, чем разносчику газет. Том отплыл уже достаточно далеко и видел, что Лиллиан дошла до конца пляжа и идёт теперь обратно. Чтобы не встретиться, он поплыл к тому месту, которое она уже прошла, вышел из воды и пошёл забрать кое-какие свои вещи. Он видел, что она свернула с дорожки и пошёл прямо, не опасаясь встретить её. - Молодой человек, которого я не знаю, как зовут – услышал он из тенистой беседки и остановился. Она подошла к нему. - Я уже всё понял – тихо произнес он. – Могу я идти? - Я тобою не распоряжаюсь. Ты можешь делать, что хочешь. - Хорошо. Он пошел дальше. - Скажи хотя бы как тебя зовут – услышал он вслед. - Зачем тебе? - Ты мне нравишься. - У мальчиков для развлечения нет имени. Нет желаний, нет чувств, нет достоинства. Их невозможно унизить, растоптать. Это такие резиновые куклы, с которыми можно делать всё что угодно, и они не заметят разницы. - Ну прости меня. Я не хотела тебя обидеть. - Я не обижаюсь. - А что ты делаешь? - Ненавижу. - Меня? - Себя.