Ведь я хотела вовсе не секса.

Волны неспешно омывали ракушки на берегу. Накатывали и снова отступали. Вечное, не прекращающееся движение туда – обратно. Том задумчиво наблюдал за ним, сравнивая с собственным движением по жизни. Туда – обратно. Он как-то застрял, забуксовал из-за тех отношений с Лиллиан. И после разрыва ещё какое-то время не мог сдвинуться с места. Но всё постепенно наладилось, стало почти хорошо. Закончил университет, нашёл неплохую работу. У него, как всегда, масса друзей, интим – с ним никогда не было проблем. Он не мог только решиться на что-то более серьёзное. То чувство, когда ты открываешься полностью и совершенно беззащитен перед действиями другого, ему казалось, что оно нуждается в какой-то доработке. Нужно научиться чувствовать как-то иначе, или подходить к этому иначе. Нельзя больше позволить этой беззащитности разрушить твою жизнь, выбить из колеи. На этой, в общем-то довольно позитивной ноте, в его жизнь, неожиданно и грубо, решила вновь вернуться Лиллиан. Она дала себе труд разыскать его – не велика забота, не то, чтобы он прятался. Но он отчётливо понимал, что не хочет этого больше. Не знает, как вести себя с ней. Чего она хочет? Возвращения прошлого? Его не вернуть. Продолжения? Нет, он прекрасно понимал, что в силу сложившейся ситуации стал для неё единственным, но её психика, её восприятие жизни, нарушенное когда-то и причиняющее ей нескончаемую боль вовлекало в эту боль и его. Зачем ему эта непрекращающаяся боль? У него есть ещё надежда прожить свою жизнь вполне счастливо. Или нет? Или травмирующая ситуация уже произошла, как у неё тогда, и назад ничего не отыграть? Да, что-то в нём изменилось навсегда, но это, со временем, затрется, почти сгладится. Главное не становиться снова на те же грабли, не усугублять. Просто жить дальше. Они договорились встретиться сегодня здесь, на берегу, и поговорить. Он специально пришёл на два часа раньше, чтобы разобраться в своих мыслях, ощущениях и, по возможности, принять решение. Всё его существо стремилось отодвинуть эту встречу, оттянуть, отложить на как можно более далёкий срок. Он чувствовал, что не готов принять решение, что так и не пережил то, что произошло тогда, до конца не понял, не принял. Каждая попытка анализа приводила к тупой боли и дальше никуда не двигалась. Какой-то тупик. Просто не видеть её больше, не вспоминать – вот каким было его желание. И сегодняшняя встреча, если бы она была максимально короткой, его бы вполне устроило это. Время шло. Назначенная отметка на часах уже наступила, но её не было. Ещё и не пунктуальная – подумал он. Раньше за ней такого не водилось. Прошло ещё полчаса, когда раздался телефонный звонок. - Здравствуйте, вас зовут Том? - Да. - Мы хотели бы попросить вас подъехать в отделение травматологии. - Зачем? - Для вас есть послание. Вы знаете Лиллиан? - Да. - Она оставила вам записку. Приезжайте и заберите. - Что значит оставила? Оставила в больнице? С ней что-то случилось? - Все подробности на месте. Сердце его подскочило, забилось где-то в горле. Он пытался сосредоточиться на адресе больницы, который диктовали ему в трубку, но удавалось это с большим трудом. Его трясло всю дорогу. Одна только мысль была в его голове: «Зачем ты делаешь это со мной? Зачем?», хотя ответ был ясен: потому что не может иначе. Атмосфера больницы отвлекла его внимание от внутренних переживаний, пробудив внешние. Пациенты, поглощенные своей болью и усталые, безразличные врачи. Уже вечер. Тело и ум в такое время хотят привычно расслабиться и отдохнуть, но сегодня эта роскошь ему явно не доступна. Том шёл следом за медицинским сотрудником по длинному коридору с лампами на низком потолке. Всё кругом обложено плиткой. Это чтобы легко было смывать кровь и другие следы человеческого прибывания. Всё чисто, всё сверкает. Каждую минуту здесь происходит битва между жизнью и смертью, но кто бы не победил, следов не остаётся, только эта безликая чистота, призванная, видимо доказать, что счёт равный. В какой-то комнате ему отдали записку, сказали подождать здесь. Том бессильно опустился на скамейку. «Дорогой Том – было написано в ней – я знаю, что приношу тебе одни мучения, мучаюсь сама. Зря я снова подошла к тебе. Я увидела в твоих глазах, что ты не хочешь возвращения к прошлому, ничего не чувствуешь ко мне. Естественно, ты не виноват в этом, виновата только я. Но ты, я уверена, понимаешь моё состояние и то, почему я искала встречи с тобой. Прости. Ты был слишком хорошим для меня, слишком светлым, ты не заслужил всего, что произошло. Мы больше не встретимся. Я не стану больше портить твою жизнь. Я попрошу передать тебе эту записку с той лишь целью, чтобы ты понимал, что всё между нами ясно и закончено». Подошёл офицер полиции, сказал, что Лиллиан попала под машину, стал расспрашивать, могло ли это быть самоубийством. Том и сам бился над этом вопросом, но ответил отрицательно. Нет, никаких предыдущих попыток, никаких разговоров об этом, никаких нанесений себе телесных повреждений. Вкратце рассказал историю их отношений, и офицер ушёл, оставив его одного. Том вдруг понял, что отвечая на вопросы забыл спросить, что с ней сейчас. Всё кончено, или…? Было тяжело подняться. Мысли наваливались всё новые, кружились в голове. Но он встал и пошёл узнать у дежурной медсестры, что с ней. Жива, но в критическом состоянии. Сейчас на операции. Завтра позвонить. *** Снова больничный коридор. По телефону сказали, что операцию перенесла, но состояние нестабильное, без сознания, но он всё же решил прийти. Может быть это последний раз, когда он видит её. Том зашёл в палату, подошёл к койке. Лицо Лиллиан не пострадало, только глубокие тени залегли под глазами. Губы прямые, почти суровые. Никакой просьбы о жалости, никогда. - Что же ты наделала, дурочка? – спросил он вслух. Пульс скакнул на мониторе, значит слышит. – Послушай, я тут бьюсь над тем, специально ли ты сделала это и если да, то не стоило. Всегда можно найти другой выход. Я ведь не монстр, я не стал бы причинять тебе такую боль, как эта машина. Мы бы поговорили и что-нибудь решили, что-нибудь, что бы устроило нас обоих. Всегда можно найти компромисс. В вопросе, где задействованы двое, не решают в одиночку. Давай - ка, хватит тут придуриваться. Мы договаривались встретиться. Я пришёл. Так посмотри же мне в глаза. Её губ коснулась слабая улыбка. Она открыла глаза. - Ну, ты специально сделала это? - Нет. - Ах ты брехуха. Её улыбка стала шире. - Ты идиотка. Понимаешь, что ты идиотка? - Да. Он сел на койку, наклонился к ней, коснулся её лба своим и медленно потёрся. - Что ты сделала со мной? Зачем? - Прости, я идиотка. Тебе отдали записку? - Да. - Ты прочитал её? Её смысл в том, что ты свободен. - Нет. Больше нет. Это произошло со мной, мне никуда от этого не деться. Ты свободна от того, что произошло с тобой когда-то, когда ты разучилась доверять мужчинам? Ты можешь жить нормальной жизнью, быть нормальным человеком? Нет, со мной покончено, на этот раз навсегда. После прошлого я ещё надеялся прийти в норму, но тут… В её глазах отразилось страдание. Том понял, что именно этого она хотела избежать, но какой глупый способ выбрала для этого. - Давай поправляйся. - Я поправлюсь? - Да. - Врач тебе сказал? - Нет. Всё равно что они там говорят. Я не вынесу, если ты не поправишься. Это слишком тяжело для меня. Я не смогу жить с этим. Сделай же для меня хоть что-то. Ты любишь меня? - Да. - Так сделай такую малость. Поправляйся. У неё из глаз покатились слёзы. - Я не заслуживаю тебя. – сдавленно проговорила она. - Мы все заслуживаем того, что получаем. – сказал он, глубоко вздохнув - Бог не ошибается.