Привет, Соуп

Пили почти что до утра… разошлись спать в начале четвёртого. Джейн уснула, едва коснувшись головой подушки. Ей снился Морган, который приглашал ее вступить в свой отряд. В отряд «мертвых и преданных». Вдруг сквозь сон Джейн почувствовала жгучую боль в шее, она попыталась подскочить с кровати, заметила две здоровенные тени, но едва бросила руку к ножу под подушкой, как почувствовала, что ноги не держат ее - в отличие от пары ладоней на ее плечах, - и что она медленно оседает на пол. Голова бессильно завалилась набок и последнее что она увидела - плывущие во тьме комнаты мутные круги перед глазами

***

Лейтенант Самуэль Стэтчэр служил в армии уже больше десяти лет. Он из кожи вон лез, но добраться до звания капитана никак не получалось. Когда в полк приехал генерал Шепард, Стэтчэр почуял благосклонность судьбы и решил во чтобы то ни стало, быть замеченным генералом. Так и получилось. Находясь все время рядом с Шепардом, немолодой лейтенант заслужил доверие и Шепард поручил ему контроль над одной очень важной операцией. Лейтенант отнёсся к ней со всей серьезностью. Он знал капитана МакТавиша достаточно давно, а вот капитана Джейн видел первый раз. Еще сидя за завтраком в столовой, он наблюдал за обоими и пришёл к выводу, что бороться, даже вдвоём, со зверем вроде капитана МакТавиша — безвыигрышный вариант, поэтому хитроумный Стэтчэр решил подсыпать капитану снотворное ещё за ужином. А вот Джейн, хоть и военный человек, но все же девушка. Тут все должно быть проще… Стэтчэр не предусмотрел такой вариант развитий, как поход в бар, но под утро этих зверей все равно сморило. Оба капитана под снотворным должны были проспать ещё часа три, не меньше, но лейтенант Стэтчэр вцепился в этот шанс выслужиться, словно той терьер в нос быка, а потому очень спешил и нервничал. В четыре часа и пятьдесят минут джип покинул часть. Стэтчэр сидел на пассажирском сидении рядом с водителем. Сзади, пристёгнутые ремнями, колыхались два тела в форменных пижамах. — Ну Шепард и фантазёр, а? — Водитель усмехнулся и глянул на Стэтчэра. Стэтчэр становился параноиком, ему казалось, что везде жучки Шепарда и он не хотел выглядеть неблагодарным, а потому, ужасно испугавшись он рявкнул на сержанта Доута: — Пасть свою захлопни! Молча веди!

***

Около полудня начался дождь. Фермеры, переживающие из-за непривычно сухого сезона сочли, что осадки как нельзя кстати, а вот капитан Джейн и капитан МакТавиш… Что-ж, они были не в восторге.

На кожу упало несколько тяжёлых капель, Рэйм пришла в себя и, ещё не открыв глаза, уже проверила на месте ли пистолет — ну конечно нет, никто не спит со стволом оттягивающим штаны пижамы. Тряхнув головой, Мэри огляделась. Лес. Коридор из сосен, длинной метров в сто двадцать, Джейн прямо в центре. Стволы деревьев ещё голые, и поэтому совсем не сдерживают водяной поток. Волосы мокрые, извалялись в грязи… Черт, давно надо было их обрезать. Рэйм включилась в работу. Естественно, здесь она неспроста. Это очередное испытание, но в чем его суть? Напустят собак? Да нет, детский сад какой-то… Подумала Мэри и сломил ветку сосны потолще, да поострее. На всякий случай, обломав об колено лишние сучья. Определив север по мху на стволах сосен, она двинулась на запад. Сделав несколько шагов замерла — в опавшей хвое прямо под ногами лежал плоский рюкзак. Забавно. Джейн стряхнула иголочки с рюкзака и расстегнула: тряпочная карта, записка, нож, пистолет — Мэри проверила, один патрон. Услышав в небе рокот вертолета и подхватив рюкзак, Джейн перепрыгнула через поваленный ствол и укрылась в тени дерева потолще, заслонив голову зелёным рюкзаком. Вертолёт покружился ещё секунд сорок, и звук стал стихать. Рэйм, оглядевшись, достала записку и прочла. «Из леса выйдет кто-то один. На карте обозначено месторасположение груза. Забрать и доставить на точку эвакуации до полудня. Если соперник попытается вмешаться — патрон в магазине, если опаздываете вы — патрон все ещё там» Мэри перечитала. Что за херня? Голодные игры? Собравшись, Джейн направила мысли в конструктивное русло: соперник, очевидно, МакТавиш, очевидно, у него такая же записка. Очевидно один патрон для меня или для него если он не успеет… Рэйм развернула и прочитала карту — до места километров 12. Шепард кретин, но на это наплевать — это соревнования, и оба капитана знали, на какой риск идут.

***

Теперь Стэтчэр поднялся в небо на вертолете. Он хотел убедиться, что со снотворным не переборщили, и что машина не уедет раньше, чем проснуться капитаны. С Соупом все было в порядке, к началу девятого он уже преодолел треть пути, а вот капитана Джейн видно не было вообще — ни на месте высадки, ни по пути, нигде она не появлялась. Оставалось надеяться на лучшее, хотя — что с ней могло случиться? Дождь лил как из ведра, видимость была минимальная. Вероятнее всего, она где-то бежит, просто Стэтчэр не заметил ее. Стэтчэр пытался успокоить нервы, но весь его бритый череп покрылся капельками пота. Отложив бинокль, он поправил воротник — ему казалось, что даже на такой большой высоте вдруг стало душно и жарко. Лейтенант не хотел докладывать Шепарду, что потерял бойца из вида. Он итак намотал уже два лишних круга, топлива оставалось мало. Стэтчэр понимал, что загнал себя в ловушку, но ему мучительно было нужно повышение, и он не мог отступить — он просто не видел другого выхода. Он должен был потратить это топливо ещё на два дежурных вылета — в девять и в одиннадцать часов, сейчас же топлива осталось меньше, чем на полчаса. — Лейтенант, сэр, может ещё один круг? — Раздался в наушник голос пилота. Стэтчэр подумал. Топливо недешевое, и то, чем он занимается сейчас — стрельба из пушки по воробьям. — Нет. Сядь у реки на северо-востоке. — Но генерал приказал… — План меняется. — Рявкнул Стэтчэр. Он окончательно помешался и начал допускать ошибки, он это понимал.        Дождь усиливался. Пижама промокла и дрожь пробирала до костей. Джейн бежала по лесу, ориентируясь по карте. Рюкзак она выбросила, записку тоже. Карту сжимала в одной руке с ножом, пистолет держала в другой. Сейчас она не принимала никаких чувств, кроме жажды победы. МакТавиш придя в себя, смачно обласкал Шепарда добрым словцом — чья ещё могла быть эта затея, если не его? Прочитав записку Соуп немного повеселел: намечалось приключение. «Обезвредить соперника, забрать груз. доставить к точки эвакуации к полудню. Соперник вооружён и опасен» «Клоуны» — фыркнул Соуп. Кругом была поляна, поросшая высокой травой. Открытое место, плохо. Подхватив рюкзак с ножом и пистолетом, капитан скрылся в лесу и направился к грузу. Приблизительно 24 километра. Джейн уже преодолела половину пути, когда в груди начало нещадно жечь, а ноги начали подгибаться от усталости — третий день испытаний. Все таки этот говнюк наврал про то, что соревнования закончились раньше. Голова нещадно болела с похмелья, жажда мучила… Все только кажется простым, а на деле ты доходишь до предела. Болят ноги, спина, плечи, голова, нехватка сна и голод. И самое ужасное — жажда. Все это доводит до черты. Джейн привалилась к скале, чтобы передохнуть и увидела на той стороне реки, протекающей в ущелье, мелькнувшую серую шкуру меж деревьев- «МакТавиш. На корточках» Подумала она, чтобы развеселить себя. Не вышло. Волки по соседству веселья не добавляли. Черт с ним. Если придется зарезать одного, представлю, что это генерал мать его Гершель. Время идти дальше. Сколько времени понадобилось Джейн, чтобы добраться до места сказать сложно. Усталость, боли по всему телу, спутанность сознания после укола мешали здравому восприятию времени, но на вскидку — минут семьдесят. Груз она увидела ещё с горы — чемодан на брезентовой подстилке. Джейн огляделась и, запихнув карту в голенище кроссовка и поудобнее ухватив нож, побежала к чемодану. Каждый шаг отдавался болью в левом колене, и боль по ниточке поднималась до самого затылка. В висках стучало. С той стороны поляны выбежал МакТавиш, Джейн даже не видела его, а просто кошачьей интуицией почувствовала его присутствие. Она пыталась ускориться, но ноги не слушались. Одновременно с разных сторон капитаны достигли груза, одновременно вскинули пистолеты, сняв с предохранителей. Капитаны встретились взглядом и смотрели глаза-в глаза. Взгляд Джейн кардинально отличался от взгляда Соупа. Она была как загнанная кошка, для неё ничего кроме трёх предметов (груз, свой пистолет, пистолета Соупа) больше не существовало в этом мире, и во взгляде это ясно читалось. Она жаждет победы и готова идти до конца. Соуп скорее был похож на льва в зоопарке, желающего поразвлечься с собачкой, запущенной в клетку в качестве обеда, — он был уверен в своих силах, причинять настоящего вреда не собирался, но и пускать на свои владения — тоже. Голова у Джейн трещала. Она следила за каждым движением МакТавиша, и вдруг что-то щёлкнуло внутри: какого хрена? Это недостойное поведение. Шепард гондон, но это не значит, что нужно вестись на всю эту херь. Это вообще противоречит здравому смыслу и принципам любого уважающего себя вояки. Если ради лидерства в самом элитном отряде, нужно убить достойного конкурента, так же выращенного родной страной, как и ты, то это — не самый элитный отряд. Если во главе отряда стоит подлый предатель, готовый стрелять в товарища — то сам отряд не может быть чем-то стоящим. — Твою мать. Если быть лучшим из лучших значит — убить товарища за злачное место, то… Пошло оно. — Джейн выбросила пистолет в траву и сделала три шага назад, подняв руки: давай капитан, забирай груз. МакТавиш удивился, брови дёрнулись, но лицо оставалось невозмутимым. Он поднял чемодан и, отойдя шагов двадцать, выстрелил в небо и бросил пистолет в кусты. Развернулся и побежал к точке эвакуации. А вот это, подумала Джейн, достойное состязание. На несколько минут прекратившийся дождь, снова весело забарабанил по листьям. Джейн догоняла капитана. Оставалось каких-то шагов девять, когда вдруг ужасная боль сбила Джейн с ног и заставила вскрикнуть. МакТавиш скрылся из виду за поворотом. Джейн выругалась: нога попала в капкан. Из глаз полились слёзы, кроссовок и штаны тут же покраснели от крови. Джейн часто-часто задышала, стараясь сохранять трезвость ума. На шее выступили капли пота. Так… по крайней мере, кость цела. От боли и неожиданности она выронила нож, сейчас, дотянувшись кончиками пальцев до рукоятки, ухватила и попыталась просунуть между железом и кожей. Боль жгла изнутри все тело, расплавляя стержень Джейн. Ее решительность, четкость мышления, силы — буквально таяли на глазах. Руки тряслись, стало очень страшно. Через несколько минут в глазах начало темнеть, заткнуть раны обрывками штанин не получалось, а капкан продолжал создавать нарастающее давление. «Сука… волк! Мать твою, Джейн волк! Чем ты думала?! Есть волки — есть капканы, мать твою». Лишиться ноги — не самая радужная перспектива… если бы Джейн не выбросила пистолет, она бы точно застрелилась. Дождь хлестал по лицу и спине холодными плетями, создавая такую плотную серую стену, что Джейн вскоре перестала видеть собственные ноги. Когда Джейн начала терять сознание (хоть она и старалась держаться как можно дольше, она потеряла очень много крови), возник знакомый силуэт. — Держись, Джейн. Разговаривай со мной. Слышишь? Джейн слабо закивала. Сказать что либо было невозможно — казалось, что клонит в сон, но это приближался конец. — Джейн, все будет хорошо. Вдруг боль снова нахлынула ужасным потоком, Джейн провалилась в бездну и сквозь чёрную пелену почувствовала, как боль прошла и тело вдруг стало таким легким, что улетело куда-то в туманные дали… Соуп взвалил Джейн на спину, и тащил вместе с чемоданом к точке эвакуации. Ливень размочил землю и ноги в кроссовках очень сильно скользили, сейчас уже это все не выглядело шуткой и больше в глазах капитана не читалось насмешливой уверенности. Он снял капкан и перевязал ногу Джейн, но до двенадцати часов ещё минут сорок, и не факт, что ногу получится спасти при такой потере крови и разрыве мышц. Стэтчер не находил себе места. Дождь лил вовсю, вертолёт стоял в десяти минутах от точки эвакуации. Но эвакуация должна проходить на машине — вертолёт необходим для крайнего случая. Лейтенант начал грызть ногти, потому что топлива на контрольный облёт не осталось — только на возвращение, а произойти могло все, что угодно — на душе были самые темные предчувствия. Джип трясло по кочкам, Джейн уложили на задние сидения, опустив спинку до горизонтального положения. Капитан сидел рядом и сжимал перевязанную ногу, повыше ран. Сидение промокло от крови, которая никак не хотела останавливаться, руки капитана тоже были все красные. Соуп был в ярости. Он не испытывал ничего особенного по отношению к Джейн, кроме уважения — а этот ублюдок янки, со своими шутками, практически убил ее. Такие спецы — на вес золота, и сегодня, кажется, станет одним меньше. У ворот лагеря уже стояла машина медиков. Бледную, как бумага Джейн, переложили в кузов и повезли в лазарет. МакТавиш поехал с ней, все еще держа в руке чемодан. Первое что сказали медики — нужно переливание. Соуп, развернув тыльной стороной жетон Джейн прочитал — третья отрицательная. Повезло. — Я сдам. Зашивали ногу одновременно с переливанием. Соуп старался не смотреть на Рэйм, потому что начал к ней привязываться, а жизнь научила — привыкнешь, заберу. Но все же глянув на неё мельком, он поймал себя на мысли: «жалко девчонку, она ничего» Это было заметно только теперь, когда у неё были закрыты глаза и она не пожирала всех вокруг яростным, хищным взглядом.

***

Первое, что увидела Джейн, открыв глаза — капитана МакТавиша, сидящего рядом на стуле. Первое, что она спросила: - Ты победил? Он молча кивнул, пристально глядя. Закрыв глаза и набравшись смелости, Джейн, готовая к самому плохому варианту спросила: — Что с ногой? МакТавиш замешкался с ответом. Он поймал взгляд Джейн и увидел, что ее глаза полны слез, но она прикусывает губу, чтобы не плакать. Ему самому стало паршиво на душе. Шепард мразь. — В порядке все. — Честно сказал он. — Наложили пять швов, но жить будешь. Икроножная у тебя проколота, заживет за месяц — полтора на таблетках. Джейн закрыла глаза и все-таки заплакала. Соуп подумал, что это слёзы облегчения и тактично отвернулся, но Джейн, вдруг совсем не свойственным ей, мягким и испуганным голосом выдавила: — Меня отправят назад к резервистам? Повисла тишина. Что ответить на такой вопрос? Реабилитация на протяжении пары месяцев — совсем не то, что нужно бойцу ОТГ при такой политической обстановке. Однако, как показала практика, Шепард думать умеет только жопой, поэтому может, он и оставит Джейн в полку. В любом случае, МакТавишу стало дурно от того, что он видел и невероятно быстрый взлёт Джейн, по служебной лестнице и такое же быстрое ее падение. Мэри истолковала молчание по своему, и отвернувшись к окну, зажмурилась. Ее плечи затряслись от беззвучного плача. МакТавишу захотелось уйти. — Я зайду позже. Поправляйся. Выйдя из лазарета он подумал: «я не зайду позже». Не то чтобы он хотел обмануть Джейн, но видеть слёзы бойца, да при том ещё и женщины- слишком тяжело. Заставляет вспомнить МакТавиша, что он такой же человек как все. С такими же чувствами, как у всех, просто очень сильно подавляемыми. Нет. Это определенно не было приятным разговором.

***

Вечером за кружкой пива с Прайсом Джон помянул Шепарда добрым словцом. Ему было пакостно на душе. После испытания он не смог найти Шепарда  — его попросту не было в части. Заместитель Шепарда передал, что в Афганистан они все-таки вылетают. Но уже, по понятным причинам, без Мэри.

***

Когда Джейн отправляли в лечебницу на два месяца, она уже и не надеялась вернуться в ОТГ. МакТавиш больше так и не нашёл в себе сил проведать бывшего соперника. Впервые в жизни Джейн искренне ненавидела себя и генерала. Все дни ее проходили одинаково — лёжа в кровати, сидя в инвалидном кресле, на болючих процедурах или на восстанавливающей гимнастике под присмотром физиотерапевта. Ни дня не было, чтобы Джейн проснулась счастливая, ни дня не было чтобы она искренне улыбалась. Пропал смысл жизни. Все. Пустота.

***

На базе огневой поддержки Феникс в Афганистане рэйнджеры уже были предупреждены о случае в соседнем лагере англичан. Тут также проходили учения для афганского ополчения, но теперь, контроль был куда выше. Джозеф Аллен был настоящим плохим парнем. Он пошёл в армию не ради сентиментальности бытия, и не по зову чести. Он всегда знал, что для него есть две дороги: в тюрьму или в армию. Поскольку в тюрьме кормили хуже, Аллен решил выбрать армию. Хотя, сам по себе он был отличным спецом, все ещё оставаясь рядовым первого класса, такого рвения как английский стрелок он не проявлял. Ему вообще были противны все эти грязные животные, которых по непонятным причинам он должен был обучать. Вот и сейчас: рядовой Джозеф был вынужден под командованием сержанта Фоули выплясывать перед этими дикарями, демонстрируя элементарные вещи... Аллен считал, что эти подлые животные, раз уж не умеют упаковывать магазины патронами, и вынуждают его повторять эту пресную и нудную процедуру по десять раз, то могли бы не уметь делать и что-нибудь приятное: есть или трахаться. Тогда бы Аллену жилось проще. Хоть по двадцать мастер-классов на день, только с «инвентарем» соответствующим ... - Вы мазилы и выглядите, как придурки. - Тем временем утомленный Фоули подбадривал ополченцев добрым словцом. - Рядовой Аллен, что я имею ввиду? За всем процессом со стороны наблюдал только что прилетевший с новоиспеченным полевым командиром собственной группы - капитаном МакТавишем, генерал Шепард. Он читал досье Аллена, и сейчас он видел в нем настоящего плохо парня. То, что нужно.