Шрам её отца

Каким-то образом ей удалось избежать наказания. Скорее всего, это было связано с тем, что в течение следующих нескольких дней она, по возможности, избегала отца. Днём это было несложно - Изуми была в школе или на тренировках по магии Огня, а у него на плечах была целая страна, которой следовало руководить. За ужином было тяжелее, поскольку она всегда ела со своей семьей, но достаточно было уклоняться от его вопросов и избегать его взглядов. Вечера она проводила в своей комнате, оправдываясь тем, что нужно готовить уроки. А когда он приходил пожелать ей спокойной ночи, она делала вид, что спит. Однако это не могло продолжаться бесконечно. Спустя три дня Изуми ждала на площадке для тренировок своего учителя. Она сразу почувствовала, что что-то не так. Мастер Айко никогда не опаздывал. Обычно это Изуми ругали за опоздание. Так что её не удивило, когда вместо учителя вошел отец. - А где мастер Айко? - спросила Изуми, пытаясь скрыть тревогу. - Я дал ему выходной. - Отец улыбнулся и скрестил руки на тренировочной тунике. - Сегодня я хотел бы позаниматься с тобой сам. Изуми отступила назад и попыталась унять нервные спазмы в животе. Лицо отца слегка дрогнуло, но расслабленная улыбка вскоре вернулась на место. - Почему бы тебе не показать мне, над чем ты работаешь? - Ладно... - Изуми начала с серии приёмов, которые сейчас изучала. Она ошиблась уже на первом подходе - её огонь получился очень слабым и вскоре потух. Девочка прикусила губу и попыталась выполнить следующий подход. Опять ошибка, и опять слабое пламя. На следующей части она снова споткнулась. Такое впечатление, что она спотыкалась о собственные нервы. С каждой ошибкой она становилась всё более зажатой. Закончив, Изуми посмотрела на отца. На его лице читалось беспокойство. - Ну... это было... близко... - сказал он, содрогнувшись. - Впрочем, эти подходы не такие уж простые. Каждое движение переходит в следующее. Я знаю, что, ошибившись однажды, бывает трудно вернуться на правильный путь. Изуми кивнула, стараясь не смотреть ему в глаза. Она выполняла эти подходы почти идеально десятки раз. Почему же так облажалась перед ним? Может, во время того Агни Кая его Огненная магия была такой же слабой, и это стало позором для королевской семьи? Может, именно поэтому Озай оставил ему шрам? - Может, тебе поможет демонстрация? - предложил отец. Её сердце ухнуло в пятки. В любой другой день Изуми была бы в восторге. Она не раз умоляла папу позволить ей посмотреть, как он тренируется. Он был одним из самых могущественных магов, а его техника Драконьего Огня славилась во всем мире. Девочка использовала любую возможность, чтобы увидеть её. Но это было до того, как она узнала, что сделал с ним Озай, ещё один могущественный маг Огня. - Отойди, Изуми. Я не хочу, чтобы ты пострадала. Страх начал постепенно исчезать. Ладно, раз он не хочет, чтобы я получила травму, значит, сегодня не собирается обжигать меня. Она кивнула, и, как только он ступил на площадку для тренировок, послушно отошла подальше. Отец сделал медленный глубокий вдох и начал. Он провёл всю серию подходов абсолютно безупречно, как и следовало ожидать. В конце концов, он ведь мастер, а эти приёмы для новичков. Его огонь пылал ярко и горячо, и Изуми старалась не вздрагивать от его мощи. Каким же он должен быть на противоположном конце? Каково видеть, как он устремляется к тебе? Чувствовать жар и боль, когда он опаляет твою плоть? Отец посмотрел на неё и нахмурился. Он заметил страх в её глазах? Понял, о чём она думает? Решил, что она трусиха? - Изуми, всё в порядке. Знаю, огонь может пугать, но не только, - сказал он, подходя к ней. Он опустился на колени рядом с ней, и в его руках образовался огненный шар. - Вот, посмотри поближе. Огонь мерцал, и внутри него плясали разноцветные лучики. Это был Драконий Огонь, самый мощный из известных человеку. Отец полностью его контролировал и держал подальше от неё, но она всё равно чувствовала жар на своём лице. Обычно Драконий Огонь просто слепил, но теперь он был близко, слишком близко. Отец начал что-то говорить о связи огня с жизнью, но она не могла сосредоточиться на его словах. Всё, о чем она могла думать, - это огонь в его руке, направленный на её лицо и сжигающий плоть до костей. Недолго думая, Изуми оттолкнула отца и рванула в ближайшую дверь. Он позвал её, но она не услышала шагов за спиной. Девочка оглянулась через плечо, не зная, чего ожидать. Отец смотрел на неё из дверного проема. Он не выглядел сердитым или устрашающим. В его глазах плескалась обида. *** Весь остаток дня Изуми оставалась в саду, стараясь не попадаться никому на глаза. Она устроилась под ивой и пряталась, как только кто-нибудь проходил мимо. Она не хотела, чтобы её там увидели. Во-первых, сам факт, что наследная принцесса Народа Огня в страхе прячется среди растений, был несусветной глупостью. С другой стороны, кто-то мог сказать отцу, куда она подевалась. Возможно, теперь, когда она сбежала с собственного урока магии Огня, он разозлится на неё ещё больше. Вдруг он подумает, что она боится огня? Не решит ли он, что дочь его позорит? Озай тоже считал, что сын его позорит. Но папа не выглядел сердитым. Изуми видела портреты своего отца в молодости - в основном, на картинах с изображением знаменитой команды, положившей конец Столетней войне. Она попыталась представить, как он, ещё более юный и без шрама, с ужасом смотрит на своего отца, пока огненный поток несётся к его лицу. Он тоже боялся? Знал ли он, что это может когда-нибудь произойти? Или для него это было таким же шоком, как и для неё? - Я просто не знаю, что делать, - услышала она голос отца, доносившийся с садовой дорожки. Понимая, что под ивой её могут заметить, девочка юркнула в ближайшие кусты. - Я думал, тренировки с ней помогут. Раньше она любила, когда мы тренировались вместе, но сейчас опять убежала, - продолжал он. - Как будто она меня боится. - Ты говорил, она подралась в школе? - спросила бабушка Урса. - Да, но меня беспокоит не это. Kии сказала, что она спрашивала про Озая. - Понимаю. - Бабушка Урса помолчала, прежде чем спросить снова: - И что она хотела узнать? - Она просто спросила Кии, была ли та рядом, когда Озай был Лордом Огня. Кии ответила, что никогда не встречалась с ним. Я думаю, мальчик, с которым она подралась, что-то упоминал о нём. - Она ведь знает, что Озай мёртв? Что он не сможет причинить ей боль? - Конечно, и даже если бы он был жив, я бы никогда не позволил ему прикоснуться к ней. А вдруг она боится не Озая? - Они остановились, и его голос зазвучал тише. - Вдруг она боится меня... - Ты - не твой отец, - твердо сказала бабушка Урса. - Знаю, и никогда не хотел бы им быть, - продолжил её папа. - Я думал, она это понимает. Думал, она знает, что я никогда не причиню ей боль, что я защищу её от чего угодно. Бабушка Урса долго молчала, прежде чем ответить. - Дети каждый день узнают что-то новое о мире, - наконец, сказала она, тщательно подбирая слова. - Кое-что из этого их пугает, и они должны быть уверены, что их любят, и что у них есть тот, кто всегда защитит. Мне жаль, что я не справилась с этим, когда вы с Азулой были детьми. - Мама... - Но, по крайней мере, теперь я могу убедиться, что ты справляешься лучше меня, - перебила она. - Поговори с ней. Скажи, что, чего бы она ни боялась, ты будешь рядом и поможешь ей преодолеть это. - А что, если она боится меня? - тихо возразил отец. Его голос звучал совсем по-детски. - Что, если она считает меня похожим на него? - Зуко, ты не похож на него, - сказала бабушка Урса. Изуми узнала этот тон. Бабушка много раз говорила так с ней самой, когда пыталась прогнать ночные кошмары. Однажды отец отправился в Царство Земли и долго не возвращался. Ей приснился кошмар, что его дирижабль разбился, и она кинулась в его комнату, пытаясь найти его. Бабушка Урса нашла её плачущей в пустой комнате папы и долго успокаивала ласковыми словами и утешительным тоном, пока девочка не заснула вновь. - Озая это бы никогда не побеспокоило, - продолжила она. - Он никогда не задумывался, что нужно сказать и как поступить, чтобы его ребенок чувствовал себя с ним в безопасности. Он никогда не испытывал любви. Он понимал только страх. Ты показал Изуми, что такое отцовская любовь. Может, прямо сейчас её глаза затуманены страхом, но если ты поможешь ей с ним справиться, она снова вернётся к тебе. Изуми выглянула из кустов и увидела, что бабушка Урса крепко прижимает отца к себе. Он в ответ нежно обнимал её. Папа всегда был нежным с бабушкой, так же, как он всегда был нежным с ней. *** Той ночью Изуми не стала ложиться спать. Она сидела в своей постели и ждала, что отец, как обычно, придёт пожелать ей спокойной ночи. Пора, решила девочка. Она, наконец, задаст ему вопрос, который беспокоил её в течение нескольких дней. Он сказал, что никогда не причинит мне боль. Он сказал, что защитит меня. Бабушка Урса сказала, что он совсем не такой, как Озай. Он любит меня. Раздался стук о дверной косяк, и вот он здесь. - Изуми? - спросил отец. Она слегка улыбнулась, давая понять, что он может войти. Папа улыбнулся в ответ и пересёк комнату. - Доченька, я хочу поговорить с тобой, - сказал он, усаживаясь на краешек её кровати. - Знаю, ты боишься. И ещё знаю, что у тебя есть вопросы об Озае. Но я хочу, чтобы ты знала главное - я люблю тебя, и тебе никогда не нужно бояться меня. Если тебя что-то беспокоит, можешь обратиться ко мне, и я всегда помогу. Её сердце сжалось в комочек, но она не могла придумать вескую причину, почему это может быть не так. "Это просто папа, - напомнила она себе. - Мой папа. Он не Озай". - Папа! - начала Изуми, теребя одеяло. - Это правда о твоем шраме? Это сделал твой отец? Отец глубоко вздохнул, прежде чем ответить. - Правда, - сказал он тихим угрюмым голосом и прикрыл глаза, словно мысленно переносясь в тот день. - Я высказался против жестокого плана, который он одобрил, а он воспринял это как неуважение. Он приказал мне сразиться в Агни Кай, и я согласился, думая, что моим противником будет старый генерал. Но вместо этого мне пришлось сражаться с ним самим. Я тогда был всего лишь ребенком, не намного старше тебя. Я знал, что не смогу с ним драться. Я просил у него прощения, но вместо этого он сжёг мне лицо. - Его голос зазвучал чуть резче, и он вцепился в края кровати. - Это было жестоко и неправильно. Поступать так с ребенком непростительно. - Ты бы не поступил так со мной? Услышав это, отец широко распахнул глаза. - Нет, конечно. Никогда в жизни. Я ведь люблю тебя, - сказал он, протянул руку и пригладил её волосы, нежно, как всегда. - Нет ничего, что заставило бы меня причинить тебе боль. Изуми хотела улыбнуться, но у неё оставался ещё один вопрос, и он был намного сложнее, чем первые два. - Даже... даже после того, что случилось с мамой? - Что? - Мама умерла, когда я родилась. - На её глаза навернулись слёзы, и она отвернулась от отца. - Ты не ненавидишь меня за... - Плотину прорвало, и слёзы захлестнули девочку, но прежде, чем осознать это, она оказалась в объятьях отца. - Изуми, послушай, - нежно, но твердо сказал папа. - Я люблю тебя, и твоя мама тоже любила тебя. Её смерть была трагедией, но твоей вины в этом нет. Перед твоим рождением она постоянно говорила только о тебе. Ей нравилось угадывать, кем ты будешь, и что могло бы тебе понравиться. Твоя мама уже тогда любила тебя, и, я уверен, любит и сейчас. От его слов Изуми заплакала ещё сильнее, но это были приятные слёзы. Казалось, они смывают все её тревоги и переживания. Девочка ухватилась за мантию отца и прижалась к его груди. От него исходило тепло и пахло пеплом, но это больше походило на костер или камин, чем на горящий дом. Знакомое ощущение. Ощущение уюта и безопасности. А почему бы и нет? Ведь это был ее папа. - Не расскажешь мне, откуда всё это пошло? - осторожно спросил он, когда её слёзы перестали течь. - Я поссорилась с Джиро в школе. Он рассказал мне, откуда у тебя этот шрам. И добавил, что ты, наверное, когда-нибудь сделаешь со мной то же самое из-за мамы. - Джиро не прав, - твердо возразил папа. - Мой отец был жестоким человеком. Это правда. Давным-давно я решил, что никогда не буду таким, как он. Наши люди заслуживают лучшего лидера, а мои дети заслуживают лучшего отца. Наша семья творила ужасные вещи на протяжении трех поколений. Но важно помнить, что мы - не они. - Он поднял её за подбородок и одарил яркой улыбкой. - Мы - те, кем хотим быть. Изуми улыбнулась в ответ, и последние слёзы высохли у неё на щеках. Отец многого добился в жизни. Он помог положить конец Столетней войне, основал Республиканский Город и правил в течение самого долгого за последние сто лет периода мира. Люди часто говорили, что она должна гордиться достижениями отца. Но прямо сейчас она гордилась просто тем, что он - её отец. Девочка вновь прильнула к нему и обняла за шею. - Па-ап? - Да? - В его голосе прозвучал легкий смех. - Я решила. Я хочу быть похожей на тебя.