Амбивалентность

      Стук. Раз. Стук. Два. Стук. Три. Юи аккуратно заглянула в комнату, тихими шагами подошла к окну и распахнула шторы, давая волю закатному солнцу осветить комнату. Шань поморщился и приоткрыл глаза, он увидел размытый силуэт в желтом платье. — Сыно-ок, вставай, — полушепотом протянула Юи. — Сколько время? — сонным голосом спросил Мо. — Очень много, уже вечереет. Давно уснул? — Еще днем. — У-у-у, а ну-ка давай вставай, а то закат красивый пропустишь. Все внизу тебя ждут. — Мне так ле-ень, — хрипло и медленно сказал он. — Ничего не знаю, давай, Шань, мы тебя ждем.       Юи вышла. Шань лениво поднялся с кровати, голова побаливала и вообще он чувствовал себя помято, спать днем — дело такое. Разница во времени с Гуанчжоу была пару часов, а ощущение, как будто сутки. Шань за такое короткое время еще не привык к другому часовому поясу.       Он открыл спортивную сумку, покопался в вещах и достал толстовку, быстро нацепив ее на себя, он спустился вниз по чуть скрипящей лестнице. Он оглянулся по сторонам в поисках выхода, в доме он еще плохо ориентировался, ибо дом был достаточно просторный, но при этом уютный. И хотя снаружи он выглядел, как старинный типичный китайский домишко, он был с панорамными окнами, в комнатах было много света. А интерьер был с уклоном в традиционное, но при этом достаточно современный и комфортный. И еще, как приятное дополнение, с балкона Шаня виднелся их уютный дворик с небольшим прудом.       Шань прошел через кухню с гостиной. И вправду, его все ждали. Юи поверх яркого платья надела бежевый тренч, ноги она в этот раз подчеркнула аккуратными туфлями на каблуке. Вэй выглядел расслабленным, как никогда, наконец-то Шань мог увидеть его без дотошных, серьезных костюмов: кеды, как будто для гольфа, светлые брюки и такой же светлый, плетенный кардиган. Но в целом, как всегда лаконично и сдержанно. Тянь же выглядел тоже для себя не совсем характерно, все в молочных, приглушенных оттенках: полурасстегнутая рубашка, самые обыкновенные, свободные джинсы и кулон на тонкой леске, выглядывающий из-под рубашки. Почему-то последняя деталь особенно приковала внимание Шаня, ибо серебряное украшение с ювелирной точностью ложилось в ямку ключиц. И, черт возьми, Шань чернее тучи: темная одежда, синяки под глазами, мрачное лицо и сонный взгляд. На их фоне, он смотрелся просто устрашающе жутко. Забавно, что он не вписывался в рамки идеальной семьи, у него как будто на лбу должна была красоваться надпись с фамилией Аддамс.       Тянь одновременно с любопытством и какой-то скрытой усмешкой оглядел Рыжего. Но не потому, что Шань ему показался смешным, а просто сама ситуация была забавная и сюрреалистичная.       Воздух был на улице сырой, но вполне теплый, лишь иногда, когда ветер дул навстречу, отдавало приятной прохладой. Вэй и Юи шли впереди, увлеченно беседуя о чем-то своем взрослом, порой в разговор ненавязчиво вклинивался Тянь. Шань же чувствовал себя отрешенно, он натянул капюшон, скрывая за ним рыжий ежик и поглядывал по сторонам. А тут и вправду было красиво.       Розовое небо, разбавленное пеной облаков, свет солнца тонким покрывалом стелился на вершины высоких, парящих гор. А горы были с шапками из снега. Странно, что здесь было тепло. Елки были вокруг понатыканы хаотично, как и какие-то невиданные ранее деревья, как будто их кто-то тут раскидал, шаловливо играясь. Они источали приятный свежий запах, а тонкие иголочки поблескивали, казалось, что они были такими острыми, чуть притронешься и сразу же уколешься. Домики в традиционном стиле встречали своими пагодами и серыми рельефными крышами, ярко красными деталями. На самом деле Мо представлял себе немного иначе горный курорт, он думал, что тут будут скандинавские, пряничные домики, как в Европе. Любопытно.       Узковатые дорожки были выстланы аккуратной плиткой вокруг водной нити — реки посередине улицы, оформленной невысокой орнаментальной оградкой. Шань почувствовал себя вдруг уютно, он бы с радостью приезжал в такое место преисполняться, когда надоедали будничные проблемы и надменные высотки.       Чем ближе подходили они к ярмарке, тем шумнее становилось. Уже издали Шань заметил гирлянду из красных фонариков на входе в парк и небольшие палатки по краям тропинок. Компании из молодых и не очень проносились мимо. Радостные лица и смех вырисовывались вокруг. А еще Мо заметил торчащее на горизонте колесо обозрения и горки. Очень крутые горки… Шань, конечно, достаточно отдохнул днем, но все-таки он не был готов к такому вечером. Еще вчера его жизнь была смертельно скучна, а сегодня, похоже, могла быть полна острых впечатлений. — Мы че… Кататься что ли? — вдруг спросил Мо. — Ну да, а ты что думал? — посмотрела на него Юи. — Я думал мы на ярмарку… — сглотнул Шань. — Так мы на ярмарке, — улыбнулась она.       Не то чтобы Мо испугался, ну как, он был в ужасе от предстоящего. Типа да, адреналин, острые ощущения, захватывающие дух, это, конечно, интересно, но тот момент, когда ты сидишь в кресле американских горок в ожидании того, как состав полетит с вершины под крутым уклоном — это довольно-таки… «Да пиздец», — подумал Шань, вытирая мокреющую ладошку о штаны.       Пока Вэй покупал билеты в кассе, Шань, конечно, хотел возразить, только похоже забыл как говорить. Да и вообще он обещал Юи быть хорошим мальчиком. Мыслей было много, с одной стороны Мо был в восторге, так-то аттракционы он любил с детства, но проблема в том, что в детстве он катался на милых лошадках, следовавших по кругу, ну и там еще на качельках с ветерком — и это был верх адреналина. — Ну что, куда первым делом пойдем? — спросил Вэй, держа билеты в руках.       Боже-е-е, как жаль, что рядом не было Чжэнси. Помнится однажды Мо уже ходил в парк с этими двумя, И пытался затащить Шаня на аттракционы, но Чжэнси ему понятно возразил, мол если человек не хочет, то не стоит его заставлять. И Шань тогда сидел на лавке, как сноб, попивая чай со льдом и слыша визги и крики белобрысого. Цзянь потом еще долго подстебывал Мо, но и похер, зато психика Шаня была целее. — Можно сначала в тир? — предложила Юи.       «Да, мама, спасибо», — думал Шань. Тир — это именно то, с чего следовало начать. Ну так, хотя бы для разогрева. Шань специально бы мазал и долго прицеливался, лишь бы оттянуть время. — Хочешь, чтобы я выиграл для тебя мишку? — улыбнулся ей Вэй. — Было бы мило, — хихикнула та. — Может сразу на аттракционы, а потом тир? — уточнил Тянь.       «Да, блять», — прикусил язык Шань. Ну какого черта?! Будь ты проклят Хэ ебанный Тянь. — Можно и так, — согласился Вэй. — Юи, ты как к экстриму? — Отлично, — засияла она. — Я бы сразу пошла на что-нибудь дух захватывающее. — Как насчет свободного падения? — С удовольствием, Шань, а ты как?       Свободное, мать его, падение? Это вон та штука вдалеке, где кресла поднимались очень высоко, а потом резко опускались вниз с бешенной скоростью? Где все визжали и орали, вцепившись в защитные крепления? Холодок по позвоночнику прошел, а страх током по ребрам отдал. — Я не против, — попытался улыбнуться он уголками губ, сдерживая дрожь в пальцах.       Я не против? Я не против?! Частица «не» тут явно лишняя. В голове волчком крутилась мысль о том, что Шань дурак и сам себе могилу вырыл, надо было просто честно сказать и сейчас бы они не стояли в очереди на этот адский аттракцион. Мест было много и очередь рассасывалась быстро, чем ближе Мо становился к проходу, тем сильнее в животе сжималось от страха, как будто органы насильно скручивали гайками, сердце билось отвратительно часто и Мо с каждым шагом чувствовал себя беззащитнее. Эти ощущения нельзя назвать приятными.       А Тянь в это время стоял рядом и наоборот ждал, когда побыстрее начнется их очередь на аттракцион. Он был любитель пощекотать нервы. И глядя на бледное лицо Шаня, ему становилось еще забавнее. Хэ чувствовал его страх, но ничего не говорил. Успокаивать Рыжего — затея бесполезная. А издеваться над ним в такой момент, ну не, попозже — Тянь дождется американских горок. Это будет вишенка на торте. — Не боитесь? — похихикала Юи. — Мандраж есть, — признался Вэй. — А у вас, парни? — Поскорее бы. — Ага, жду не дождусь, — уныло прокомментировал Мо. — Шань, ты какой-то хмурый и бледный, ты что, боишься? — заботливо спросила мама. — Я? Бред, на нем даже дети катаются, — пожал плечами Шань, а сам в голове судорожно придумывал план побега.       А Тянь в душе просто помирал со смеху, Рыжий пытался казаться смелым, но у него это так плохо выходило. Особенно выдавала Шаня его привычка кусать губы. Хэ и так давно заметил, что он делал это постоянно, когда нервничал, а тут он делал это не переставая, сдирая кожу до кровавых подтеков. На самом деле, Тяню показалось это даже милым, что у Рыжего были свои страхи. Из-за таких страхов Шань для Тяня раскрывался совершенно с новой стороны, он будто увидел в Мо беззащитного ребенка в оболочке взрослого. — Ой, место заняли, это что, мы все вместе не сядем, — огорчилась Юи. — Мы с тобой в любом случае будем сидеть рядом, — сказал Вэй. — А парни уже порознь. — Ну ладно.       Уже садясь в кресло, Шань, казалось, попрощался с жизнью. Все силы ушли в пяты, а счастливые моменты пронеслись перед глазами. Это конец. Маленький Шань внутри трепетал от страха. Еще больше нагнетал обстановку дедок, сидящий слева, он по-моему молился…? Хотя Шань его понимал, он, при всем своем атеизме, сейчас тоже бы помолился, только ни одной молитвы он не знал. А вот справа сидела полненькая девочка лет десяти и она была в восторге от происходящего, она то и дело шептала, чтобы поскорее аттракцион заработал и они возвысились вверх. Ну-ну. И почему Шань не был как эта девочка? Ему на самом деле было катастрофически стремно, что даже девочке не было страшно, а он как какая-то чихуахуа, которую вывели в свет.       Раз-два-три, взлетели. Че-е-ерт, че-е-е-е-ерт! Вау, а так еще красивее. Об этом подумал Шань, когда оказался на самой наивысшей точке. Мгновение, всего лишь мгновение, а потом с ветерком вниз и неописуемое ощущение, проникающее приятными импульсами в тело, от ног до головы и волосы дыбом встали. Это целый сложный микс из эмоций, страх вперемешку с адреналином и кайфом. Мощной дозой по венам и это даже круче, чем секс. Шань чувствовал, как ноги становились ватными, а душа как будто отделилась от тела и осталась где-то наверху.       Он не кричал, нет, он просто молча взлетал и падал, голос как будто пропал. Но он слышал, как кричала и смеялась Юи, слышал, как смеялся Вэй и совсем не слышал Тяня. Совсем не боялся что ли? Или он, как Шань? Хотя Тянь был очень воодушевлен перед тем, как сесть на аттракцион. Жаль, что он сидел с другой стороны, и Шань не видел его лица. Хотя… Какого хрена Мо вдруг заботило в такой момент выражение лица Хэ? Еще пару таких взлетов и падений, и Мо сознание потерял бы точно, но слава небесам, это закончилось так же быстро, как и началось.       Когда защита поднялась вверх, и Шань ступил на землю, то он сполна прочувствовал всю дрожь в ногах, ладони были мокрые. Честно, пока он катался, он вцепился в крепления так, что напряг все мышцы рук. Ощущения были весьма странные и только когда он увидел радостное лицо Тяня с улыбкой, он подумал о том, что этот хрен, наверно, бессмертный и бесстрашный. — Это было круто, — поделился впечатлениями Тянь. — Не то слово, я ног не чувствую! — ответила ему Юи. — Шань, ты как?       Хотелось ответить: «Заебись, я чуть не помер». Но Шань ограничился простым «мне понравилось». И ад на этом не заканчивался. Они прошлись буквально по всей карте аттракционов, что Вэю выдали на кассе. А Шань и не думал, что Юи такая озорница и любительница экстрима. Обычно женщины в ее возрасте боятся даже малейшего шороха, а она была крепка, как орешек.       Быстрые качели на огромной высоте? Да! Какая-то тарелка, которая как маятник, двигалась с большой скоростью из стороны в сторону. Ну разумеется! Кресла, которые, вроде бы, как классические чашечки, но при этом быстро фасовались между собой с бешенной скоростью и делали переворот на триста шестьдесят под стремную музыку, что все плечи потом болели от рывков — определенно наша остановочка! Шаня уже тошнило от всего спектра развлечений. Но короночка вечера была, конечно, американская горка. Высотой, наверно, как пятнадцатиэтажный дом.       Чудом Шань оказался в сидении рядом с Тянем. Еще и самыми первыми в составе. И Тянь все еще улыбался. Где он только брал такой запал позитивной энергии? Аж тошно. — Бля-я, — вздохнул Шань, вжимаясь в кресло и опять цепляясь за защиту. — Рыжик все еще боится? — повернулся к нему Тянь и протянул фразу в типичной для него кошачьей манере. — Я? Я нихрена не боюсь, — фыркнул Мо. — Да ладно тебе, я же вижу, как ты дрожишь. — Ниче я не дрожу, — нахмурился он. — Да-да, именно поэтому ты визжал, как телка, на прошлом аттракционе? — ядовито усмехнулся он. — Это, мать его, естественно, ты видел высоту? — Ха-ха, это еще выше. — М-м, — кивнул Мо, сжав губы. — Не бойся, даже твоя мама не боится. — Легко сказать. — Я же рядом, — улыбнулся ему Тянь и Шань, видно, засмущался. — А мне то че с того, что ты рядом?! — и в этот момент состав двинулся, медленно карабкаясь по рельсам вверх.       Это ожидание полета просто вымораживало из себя. Шань больше ни ногой в парк развлечений. Этот страх сковывал грудь, хотелось орать от предвкушения и орать еще больше, когда они полетели бы вниз с уклона.       Медленно, протяжно, все ближе. И вот он, момент. Секундный и в этот секундный момент, Шань успел только услышать хриплым голосом рядом: — Просто расслабься.       И дальше вниз. И Шань услышал, как орет Тянь, что есть мочи. И стало вдруг так легко, цепи как будто сняли с груди и легких, и Шань подловил этот крик, потому что, смотря на Тяня, хотелось высвободить все эмоции. Он заорал с такой силой, совершенно не сдерживаясь, срывая голос напрочь, попутно выкрикивая маты. Но это было охуенно. Твою мать, просто охуенно. Он почувствовал себя свободным, как будто все негативные, пасмурные эмоции в миг испарились. И Шань понял, почему люди так кайфовали от аттракционов. Потому что это делало тебя свободнее и легче, потому что весь негатив уходил на второй план, потому что аттракционы созданы для того, чтобы высвобождать эмоции и орать. И почему для этого нужен был рядом Тянь… Чтобы понять такую простую истину?       Горка была длинная и когда вагонетка подъезжала к очередному скату, то Тянь быстро сказал Шаню: — Подними руки вверх и закрой глаза! — Не могу! — Давай!       Но слыша рядом его смех, довольные вопли и просто то, что он был в такой момент рядом, от этого становилось и вправду менее страшно, и больше радостнее. И Шань поднял руки вверх, ветер настойчивым потоком бил в лицо и создавалось впечатление, как будто конечности Шаня хотели оторваться и улететь куда-нибудь прочь. Но ощущения незабываемые и классные. Слабость, расслабление, свобода и… Бабочки в животе? Горка перешла в спираль, Шань сам не заметил, как ненароком ухватился за рукав Тяня, оттягивая его.       И Тянь, на самом деле, почувствовал тоже самое. Бабочки в животе и свободу. И сердце стало биться чаще, но не оттого, что адреналин, а оттого, что Шань сам к нему прикоснулся. И на этот раз это было не грубое касание, как при какой-нибудь мордобойке, а настойчивое и в чем-то нежное. Тянь краем глаза уловил сияющую улыбку на веснушчатом лице, впервые за вечер. Такую искреннюю и красивую, красивее и ярче, чем красные фонарики в парке. Ослепительнее, чем снежная россыпь снега на вершинах гор. И гораздо теплее, чем на вершинах гор.       И они словно неслись в космическую бесконечность, вдвоем. Уже давно розовое небо окрасилось в черно-синий и они навстречу бездне, как раскаленные звезды, мимо рубиновых огней. Все посторонние звуки и голоса для Тяня внезапно утихли и его взгляд сконцентрировался только на Рыжем, а в ушах звенел только его голос. Такой юный, довольный, мальчишеский на срыв. Всплеск, перемешка эмоций и совершенно непонятно, что это за чувство такое? От горок или все-таки от Рыжего?       И когда состав остановился, Тянь все еще слышал этот раскатистый, ни на кого не похожий, довольный смех. И еле видные морщинки у глаз и даже, кажется, выступившие слезы от счастья. Улыбка не слезала с лица Шаня до самого конца, пока они не вышли с аттракциона. — Неужели тебе понравилось? — спросила Юи у сына. — Ладно, это было прикольно, — признался он ей. — Мне кажется, что с меня хватит на сегодня экстрима, — выдохнул Вэй. — Это вон Тянь фанат, еще бы наверняка прокатился. — Да нет, я бы уже тоже что-нибудь поспокойнее выбрал, — ответил Хэ, при этом не отрывая взгляда от Рыжего. — Может, колесо обозрения? — предложила Юи, горящими глазами смотря на Вэя, а потом переводя взгляд на огромный светящийся, переливающийся огнями круг с панорамными кабинками. — Я не против, — кивнул он ей. — Ну на колесо вы вдвоем идите, — успокоился, наконец, Шань. — Не хочешь портить нам романтику? — уточнила Юи. — Ага, мы найдем, чем заняться. — Домой сами найдете дорогу? — Найдем, — уже вклинился Тянь. — Ладно, деньги у Тяня, если что, есть. Поешьте сладкой ваты или мороженого. Мы сейчас тоже перекусим и еще походим. — Окей.       И Вэй с Юи упорхнули окрыленные, оставляя Шаня и Тяня вдвоем стоять. И как-то неловко что ли стало? Вечер, фонарный приглушенный свет, вокруг много парочек, ходящих за ручку. И атмосфера сама по себе располагающая на романтику. Шань взглянул на носы кед, сунул руки в карманы и потоптался на месте. — Мама у тебя еще та экстрималка, не ожидал от нее. — Я тоже. — Твой депрессняк пропал? — Ну… Это было реально охуенно. Мне понравилось. — Я видел, — усмехнулся Тянь. — Ты так заразительно смеялся, поднял мне настроение. — Так… Чем займемся? — спросил он у Тяня, не отвечая на его последнюю реплику. — Чем хочешь, — пожал плечами он. — А ты хочешь, чтобы я выиграл для тебя мишку в тире? — Не хочу выглядеть, как будто мы пидоры. — А так согласился бы? — Отвянь, — махнул Шань на него рукой. — Я и сам себе мишку могу выиграть. Только это бесполезный хлам. — Как хочешь.       Шань пошел вперед, а Тянь за ним, нагоняя его и становясь сбоку. Шань наконец-то шел без капюшона и иголки его ежика мягко подсвечивались. И четкая тень на скулы падала, подчеркивая их остроту. За ними тянулись по бокам хвосты огней, а в воздухе пахло сладким попкорном. — Хочешь есть? — спросил Тянь. — Не-а, а ты? — Тоже нет. Смотри, комната страха.       Неподалеку стоял трехэтажный дом, оформленный белесой паутиной и крупными мерзкими пауками с длинными лапами. В окнах мигал свет, словно молния. А на газоне красовались декорации в виде раскопанных могил и призраков с черными, пустыми глазницами. И забор был из имитации костей. — Не-не, с меня сегодня хватит. Там еще эти мерзкие пауки. — Не любишь пауков? — Боюсь… Насекомых. — Серьезно? — удивился Хэ. — А че? Нормальная фобия, — буркнул Шань. — Да нет, я ничего не говорю. Нормальная. Просто мило. — Только не издевайся опять. — Не собирался, ну кроме как притащить местных пауков к тебе в комнату. — Ага, я скорее помру от сердечного приступа. — Ну почему, я просто поделюсь с тобой кроватью и мы будем спать вместе, — издевательски пошутил Тянь. — Тогда я тем более лучше помру. — Знаешь, когда я вижу, что ты умеешь испытывать эмоции, как сегодня, то ты становишься похожим на человека. — …И че типа? — впал в ступор Рыжий, хмурясь. — Как мне на это реагировать? А в остальное время я тогда кто? — Ну-у, я бы сравнил тебя со злым рыжим котом, — улыбнулся Тянь, пародируя при этом лапки кота руками. — Ой, да иди на хрен, — вздохнул Шань, уставши юркнув взглядом на Тяня. — А по-моему неплохо, коты самодостаточны. — А ты тогда кто? — А на кого похож? — Не знаю… На дракона…? — приподнял бровь Рыжий. — Что, я настолько горяч? — весело повел бровями Хэ, взъерошив ладонью рыжие волосы. — …Или на летучую крысу, руку убери. — Ха-ха, а это уже не прикольно. — Да вообще как-то не прикольно щас таскаться вместе с тобой. — Да ну? У нас с тобой такие интересные темы для разговора. — Мне просто некуда деться, я не хотел ехать сюда. — Но поехал же. — Юи заставила. Если бы я знал, что ты и тут будешь меня заебывать, ни за что не поехал бы. — Я пока тебя еще не заебывал, но тебе хочется? — Мне хочется оказаться где-нибудь от тебя подальше, блять. — Ты всегда со мной такой дерзкий, приятно, что я вызываю у тебя такие эмоции, — съязвил Тянь, с ехидством глядя на Рыжего. — Ты просто меня бесишь. Вот и все. — Да-да, — посмеялся Тянь. — Хочешь отведу тебя в одно приятное место? — Нет, не хочу. — Не бойся, это не какой-нибудь отель. — Бля, ты гребанный извращенец!       Но как бы не противился Шань, они все-таки пошли в то загадочное место про которое говорил Тянь. Они чуть отошли от парка и шумной ярмарки. Это было достаточно большое, красивое здание. И, на удивление, оно было современным. — Подожди тут.       Тянь отошел на несколько минут, а потом вернулся с билетами. Билеты были красивые, резные, полуглянцевые с изображением разноцветных рыбок. — Это че? — А ты в глаза долбишься? Это океанариум. — Че угараешь? На рыбок пойдем смотреть? — фыркнул Шань. — Ну это всяко приятнее, чем комната страха, погнали.       И хотя на самом деле Шаню было довольно интересно, в океанариуме он еще ни разу не был, но скрывал он интерес за тяжелыми вздохами и недовольным лицом. Как-то не доводилось ему бывать в океанариуме, хотя в Гуанчжоу их, вроде, несколько. Вообще Шань редко куда-то выбирался в людные места из своей рокерской коморки. Только если Цзянь и Чжань куда-то вытягивали силой. Мо не любитель людных мест, однако, когда они зашли внутрь, то почти никого не было.       Тут было довольно просторно и камерно, такую атмосферу создавали свободные коридоры и приглушенный, голубой свет от аквариумов, он красиво преломлялся, создавая какое-то изумрудное, сверхъестественное свечение. И тени загадочно играли между собой.       Сначала их встретили небольшие аквариумы, а затем пошли аквариумы во всю стену. И вот тут Шань уже впечатлился, он с интересом подходил к аквариумам и разглядывал рыбок, даже пытался запомнить какую-то информацию со стендов. Мелкие цветные рыбки как будто игрались между собой, их чешуя переливалась неоновыми, серебряными цветами. У Шаня от такой невиданной красоты челюсть отвисла, он, как заколдованный, наблюдал за всеми передвижениями рыбок. И Тяню было в усладу наблюдать, как Шань от аквариума к аквариуму удивлялся, но не подавал виду. — Длиннорылый окси… Оксимо… — Оксимонакант. Длиннорылый оксимонакант. Красивая, правда? — Необычная. Ты тут так ходишь уверенно, как будто здесь был уже. Никаких эмоций, — посмотрел на него с упреком Шань. — Потому что я был. И ни раз. Я в детстве часто сюда приезжал.       Шань отвлекся от аквариума и с интересом воззрился на Тяня, Хэ, видя же неприкрытое любопытство, продолжил: — Мы с мамой любили ходить сюда. — С мамой? — почему-то удивился Шань, с ним как будто внезапно поделились откровением и от этого он поежился. — Ну да, — повел плечом Тянь. — А что такого? Если я в прошлый раз тебе ничего про нее не рассказал, это не значит, что я не расскажу тебе потом. — Просто я не хотел бы… — Не бойся, я не жду, что ты мне расскажешь про отца в ответ. Моя мама умерла. — Бля… Я… — Нет-нет, ничего не говори, все в порядке. Сочувствовать мне не нужно. Я уже давно смирился с этим и спокойно живу. Я просто поделился с тобой, потому что хотел. — Стремно, конечно. Я не был готов к такому внезапному акту доверия. — А как иначе дружить? — улыбнулся ему Хэ, проходя мимо, к следующему аквариуму. — Смотри, тут рыбки побольше и поагрессивнее.       Шань остановился рядом, вглядываясь в плавные движения плавником. Рыбка как будто рисовала невидимую фигуру, а ее плавник служил ей кисточкой. И рыбка смотрела так внимательно на Шаня, интересно, это существо о чем-то думало? А вот Шань уже успел подумать. Тянь поделился вдруг таким секретом, чтобы что? Мо почувствовал вдруг себя так неловко, как будто должен был дать какую-то отдачу, а он лишь промямлил что-то нечленораздельное. Ему вдруг стала интересна причина смерти, но вникать во все это, как будто… Как будто сближаясь с Хэ? Как-то слишком… Однако. — А дом? Это ваш дом? — Нет, но мы его каждый раз снимаем. Один и тот же. Так что, можно сказать почти наш. — Почему не выкупите? — Хозяин не хочет продавать, хотя мой отец предлагал ему хорошую цену. Но ни в какую. — Ты на лето сюда приезжал? — Вообще на каникулы. Мы всегда за несколько месяцев бронируем дом. Отцу нравится тут, он чувствует себя уединено. — Это правда, тут уединено. — Рад, что и тебе нравится.       Они прошли к тоннелю и Шань с восхищением огляделся вокруг, правда мысли уже были заняты далеко не рыбками. Хотя он и говорил Тяню что-то про акул, плавающих за стеклом. Мо предпочел бы с ним поговорить о чем-то другом, более сокровенном, но… Но, черт возьми, Мо слишком нерешительный. Раньше было как-то проще с кем-то начать общение, проще подружиться, а сейчас Мо как будто сам закрылся от мира в собственной непробиваемой скорлупке и он не знал, как правильнее будет подобраться к Хэ с интересующими его вопросами. — Ты скучаешь по ней? — Иногда бывает. С отцом не те отношения. Очень натянутые. — М-м, — промычал Мо, не зная, что ответить. — После ее смерти вы перестали сюда приезжать? — Можно и так сказать, один раз потом приезжали с братом и все. — У тебя брат есть? — Да, старший. Хэ Чэн. Тот еще мудак. — Почему? — Потому что он убил мою собаку, закопал. По велению отца, кстати. — Ахуеть. Я не знаю че сказать… — Да что тут скажешь? Красивое, но дерьмовое для меня место. На самом деле, я тоже не хотел сюда ехать из-за воспоминаний. — Тебя тоже отец заставил? — Отчасти, — улыбнулся уголками губ Тянь. — Не думал, что он такой ублюдок, — со злостью прошипел Шань. — Еще больший ублюдок, чем я? — с типичной для него ухмылкой, посмотрел он Шаню в глаза. — На этот вопрос трудно дать ответ, — хмыкнул Мо, отворачивая голову.       И позади ходили люди, иногда о чем-то говорили, а они стояли и смотрели на рыбок, как парализованные, о чем-то периодически переговаривались, но теперь, даже когда молчали, это не казалось неловким. Просто как будто так надо было, просто как будто молчание — и есть часть их разговора. Откровенного разговора. Шань давно ни с кем так не говорил, а периодические психи Цзяня о Чжэнси — это не то. Он давно не узнавал кого-то так близко, это казалось в новинку. Особенно было странным то, что это был Хэ, мать его, Тянь. Который с первого взгляда был как идеальная кукла, а на самом деле со своими чувствами и ранами. Интересно, Шань первый, кто удостоился того, чтобы с ним поделились этими историями?       Они вышли в огромный купольный зал и, кажется, Шань сегодня достиг пика в своих впечатлениях. По крайней мере, он так думал. Он, как самый счастливый ребенок, вертел головой по сторонам с разинутым ртом. Шань реально как будто попал на дно океана, где вокруг были кораллы, рыбы, акулы, другие большие удивительные рыбы. Все было так похоже на настоящий океан, а Мо в нем как будто дайвер. — Вау, это рояль? — отвлекся Тянь, смотря в центр зала на белый инструмент, огражденный красным канатом. — Раньше его тут не было.       И после Тянь уверено направился к нему, вообще там стояла табличка не трогать, только для персонала, но Хэ было по-барабану на это и он спокойно перелез. — Эй, ты че творишь? — пошел за ним Шань. — Какого… Ты че совсем?! — всполошился Мо, когда Хэ перелез через канат. — Успокойся, все ок. — Ты вообще с ума сошел?! Тебе, бля, штраф впаяют. — Да тише ты, сам разорался. Я заплачу любой штраф, — присел он на такую же белую, как рояль, банкетку. И честно, из-за своего в молочных оттенках наряда, Хэ буквально слился с ним в единую композицию. — Какой пиздец… — закрыл руками глаза Мо.       Тянь бережно откинул клап рояля, обнажая бело-черные клавиши. Рояль был дорогой, глянцевый, наверно, если бы Тянь был инструментом, то он был бы роялем. Они отлично сочетались между собой. Как Инь и Янь. В глянце рояля отражалась синева и это придавало кристально белому легкий оттенок голубого.       Шань озирался по сторонам и ему было очень неловко за происходящее, щеки даже воспылали огнем. Но до того момента, пока Тянь не выпрямил осанку и из-под его пальцев не начала проливаться музыка, как струящееся дорогое украшение из бриллиантов. Шань стоял завороженный и не мог пошевелиться, он даже боялся сделать вдох, потому что не хотел нарушить мелодию. Музыка эхом отражалась от аквариумных стекол и стены позади, таким эхом, как в храме. Это песнопение пальцев и белых клавиш. Мо словно перенесся в другую реальность и забылся.       Глаза следили за длинными пальцами, которые умело ласкали клавиши, а потом он перевел взгляд на него. Он слегка покачивался, а веки были почти сомкнуты, он как будто находился в трансе. В момент Тянь стал таким легким, почти призрачным, он растворился в мелодии, а Шань растворился в нем. Мо рассыпался, разбивался, но не мог оторваться, что-то в груди щемило, еще никогда прежде он не был так увлечен чем-то или… Кем-то. То, как он играл, этим можно было любоваться вечно, это высшая точка созерцания. И как бы Шань не пытался сдерживать дыхание, оно становилось учащеннее и сердце бешеными ритмами било в груди.       В этот момент на Мо снизошло осознание, что теперь он сам себе не принадлежал. Он как будто покинул это тело и был где угодно, но не здесь. Эта музыка, она как приятное сновидение, перенесла его в самый потаенный уголок Тяня, скрытый от всех глаз, но персонально открытый сегодня для Шаня. Настоящее приглашение в черную душу и Мо не мог от такого отказаться, у него не было выбора. Он просто слушал, просто стоял и слушал, даже не то, что боясь дышать, а боясь моргнуть, чтобы, не дай боже, утерять хоть секунду этого небесного мгновения.       Его прямая спина, паучьи пальцы, матовые ключицы с нежной кожей, эта леска на горле и длинная, притягательная шея сделали ноги ватными. Это, пожалуй, был самый экстримальный за сегодня аттракцион.       Он любовался игрой бы и дальше, пока не услышал шаги и вопли охранника. Тянь резко прекратил игру и быстро встал с банкетки, захлопывая клап и перелезая через канат. — Че делать?! — лихорадочно вскрикнул Шань, оборачиваясь на приближающуяся фигуру. — Че-че, побежали.       И они мигом ринулись в сторону от кричащего что-то вслед охранника, благо, океанариум был большой и Тянь его знал наизусть. Они бежали по длинному коридору, который показался Мо просто бесконечным, но он почему-то не был напуган, а доверился Хэ. Тянь резво схватил Шаня за толстовку и они завернули, скрепя подошвой по полу, в один из поворотов, прячась за вытянутым вверх аквариумом, присев на корточки. — Пригнись, — шепнул ему Тянь, слегка нагнув ладонью его голову. — Да я не могу, — шикнул на него Шань. — Твою рыжую башку увидят и нам пиздец. — А из-за кого нам пиздец?! — Эй вы! Где вы?! — резко замолчали они, Тянь чуть выглянул из-за аквариума и увидел свет фонаря. Охранник потоптался на месте и крикнул вдогонку: — Ну попадитесь мне только! Ни стыда, ни совести…       Шань жадно схватил ртом воздух, как будто его только что душили и вытер со лба выступивший пот. А Тянь же сел напротив, восстанавливая дыхание и с особой искрой смотря на Рыжего. — Ну как тебе? — спросил Хэ, склонив голову и поджав под себя колено. — Ты вообще конченный? — злостно зыркнул на него Мо. — Ха-ха, почему? Плохо играю? — усмехнулся он. — Бля, дело вообще не в этом… А если бы нас поймали? — Ну и что? Приключения. — Мне и так в жизни хватает приключений, а загреметь к ментам — дело такое. — Не будь занудой. — Я реалист. — Тебе не привыкать быть у ментов. — Да пошел ты!       Шань закатил глаза, скрещивая руки на груди и как будто даже выпячивая губы. И тут Тяня пробрало, он не смог сдержаться и засмеялся, да так заливисто, что из сидячего положения перешел в лежачее. — Ты че ржешь-то? Смешно дохуя? — Очень, — сквозь слезы, сказал Хэ. — Дебил.       Это продолжалось с минуту точно, из-за веселого, беззаботного смеха, как будто ничего только что не произошло, Мо не мог сидеть с кислой миной. Он не выдержал и в какой-то момент начал все-таки улыбаться краешками губ, смотря на черноволосое недоразумение, а морщинка между бровей послабла. — Твою ж, пресс заболел, — откашливаясь, поделился Хэ, потирая живот ладонью. — Конечно заболел, так ржать, — прищуренно и поджимая улыбку, посмотрел на него Мо. — Так тебе понравилось? — Ну… Неплохо. — Значит понравилось, видишь, не такой уж я и бесполезный. Ну тогда осталось сфоткаться на память. — предложил Хэ. — Че? Не-не, хуевая затея, — категорично воспротивился Мо. — Давай. — Да нахуй, я не фотогеничный, дерьмовая фотка получится. — Иди сюда, — подполз к нему Тянь и подпер его к себе, чуть приобнимая. — Не хочу! — Я просто боюсь, что ты меня когда-нибудь забудешь, — сказал Тянь и на этот раз Шань сел ровно, без сопротивления, но отвел взгляд. — Я так сильно тебя ненавижу, что запомню на всю жизнь…       Тянь замер, а потом обернулся на Шаня, пристально смотря на смущенное, веснушчатое лицо, которое, похоже, еще и румянцем покрылось. — Я даже не сразу понял, что ты сказал что-то романтичное. — Че? Да нихуя!       Щелк. И они оба запечатлелись в телефоне Тяня. Шань, как всегда хмурый и дерганный. И Тянь, спокойный и смотрящий на Шаня, как заколдованный. — Все, пошли! Надеюсь, я смазался, — оттолкнул Шань Тяня и встал, отряхиваясь. — Пошли, — улыбаясь, встал Тянь и направился за чуть сгорбившейся фигурой Шаня.       А в голове у Шаня был спутанный комок: из музыки, рыбок и каких-то новых чувств.