Our Little Ember

      Бэд видел, что произвел на своего мужа огромное впечатление. Принимать гостей было забавно: приятно было думать, что эта хаотичная группа людей, разошедшаяся по всему дому, была ему знакома, и каждый послушался бы почти любого его указания. Еда, которую Бэд приготовил специально для этого случая, — тушеное мясо с начинкой, пирамида из мягких хлебцев, разломленных на части, и масла и соусы на любой вкус были разложены на кухонном столе, чтобы пришедшие могли свободно выбирать и есть где и как им заблагорассудится.       Для иссушенного это все было символом надежды, что теперь он связан с ними всеми гораздо сильнее, чем раньше.       Он знал, что делиться едой было обычным делом для жителей надземного мира, и долгое время, проведенное в браке со Скеппи, сломало некоторые из его эмоциональных стен, когда дело доходило до приемов пищи, но внутри него все еще оставались предубеждения. Так что тот факт, что он кормил людей, которых пригласил к себе домой, и ел рядом с ними, стал большим, и, возможно, окончательным шагом в общество. Иногда он даже ощущал, что все они один большой клан — например, когда Джордж как-то раз подошел слишком близко к еще не угасшим углям камина, Бэд, не раздумывая, схватил малыша за талию и поднял его в воздух, напевая что-то и мягко отчитывая.       Он почувствовал, как это ощущение укрепляется, когда наблюдал, как Скеппи наклоняется близко к Техно. Ревность, которую он испытывал раньше, когда его муж был таким нежным с кем-то еще, исчезла, и теперь Бэд просто улыбался и смотрел, как эти двое играют с Сапнапом.       Эти люди были его семьей. И он был благодарен, что они со Скеппи теперь не были одиноки в деле воспитания Сапнапа. Большинство иссушенных росло на попечении родного клана; конечно, они чаще всего знали, кто их родитель, но клан представлял собой большую и дружную семью, готовую поддержать малыша, если что-то пойдет не так. Какое-то время Бэд волновался, что у Сапнапа в верхнем мире такого никогда не будет. Теперь точно стало понятно, что этот маленький иссушенный вырастет, окруженный любовью и поддержкой.       Даже сейчас, когда они с Паффи стояли на кухне и мыли посуду, переговариваясь, Бэд знал, что должен спросить. Чтобы быть уверенным до конца, чтобы чувствовать себя спокойно даже в самых опасных ситуациях.       — Паффи? — внезапно говорит он, случайно прерывая ее длинный рассказ о том, как Ники пыталась научить Дрима плавать, и о том, как он в испуге выпрыгнул из воды, прицельно взорвав пространство под собой.       — Да? — говорит она, моргая, и смотрит на него, приподняв бровь.       —Если что-то случится со Скеппи или со мной, и Сапнап останется один, я хочу, чтобы ты взяла его к себе, хорошо? — говорит он размеренным голосом, пытаясь удержать его от дрожи.       Блюдо в его руке уже чистое, но он продолжает тереть его, не отрывая глаз от пузырьков, создаваемых мылом.       — Ч-что? Бэд, о чем ты говоришь? Откуда такие мысли? — спрашивает Паффи, нервно смеясь, встречая нечитаемый взгляд Бэда.       Иссушенный ставит тарелку и вздыхает, прислонившись к стойке, чтобы иметь опору.       — Нижний мир — опасное место. Ты знаешь это очень хорошо. Когда я рос, для моего клана было нормально растить детей всем вместе. И было много случаев, когда кто-то терял родителей. Но детей подхватывали другие, и заботились, не смотря ни на что, — говорит Бэд, поворачиваясь к Паффи. — Я знаю, что в этом мире тоже есть свои опасности, Паффи. Я не настолько мягок, чтобы не знать, что каждому из наших шрамов есть страшное объяснение. И я хочу спать спокойно по ночам, зная, что если с нами что-то случится, Сапнап не останется один.       — Я… Да, конечно, Бэд. Конечно, я сделаю это, мы все сделаем. Мы ни за что не оставим его одного, — Паффи бьет его по руке и трясет его, игриво глядя в его сторону. — Но предупреждай о таких разговорах в следующий раз, господи. Святой прайм, я думала, ты скажешь мне, что умираешь или что-то в этом роде. Ты чуть не устроил мне сердечный приступ, Бэд! — она слегка шлепает иссушенного влажной тряпкой, которую держит в руках. — Ты не можешь просто начинать такое!       — Мне жаль! Прости, Паффи! Это было действительно важно, я… — он останавливается и переводит дыхание, чтобы успокоиться от своего хихиканья и убрать брошенную в него тряпку. — Я до сих пор не знаю всего о культуре Надземного мира и о том, как тут все работает. Я знаю почти все, разве что, о кристаллианцах, но каков мир за пределами этих деревень? Я не знаю. Но я не могу позволить себе заходить в неизвестное даже на секунду, не убедившись, что в случае чего все будет в порядке.       — Ну, ничего и не должно случиться, но знай, что Сапнап будет тонуть в заботе от каждого из нас, хорошо? —говорит Паффи, вешая полотенце и кладя руки на бедра. — Как насчет того, чтобы мы присоединились к ним снова? Сейчас тихо. Слишком тихо. Я хочу увидеть, чем они занимаются.       Бэд кивает, и они оба крадутся в гостиную, сдерживая смешки от открывшейся картины.       Техно сидит прямо и спокойно, но его хвост, нервно двигающийся на диване рядом, выдает его легкую панику. На руках он держит даже не одного, а обоих младенцев, а Дрим и Сапнап, держась за руки во сне, улыбаются. Скеппи, облокотившись на одно из его плеч, мирно похрапывает, и Ники свернулась калачиком на другой стороне, положив голову на одно из бедер Техно и подпирая щеку ладонью.       Техно смотрит на них двоих, молча умоляя спасти, но Бэд и Паффи только широко улыбаются.       — Как ты думаешь, как долго он сможет протянуть, прежде чем станет нервным? — тихо спрашивает Паффи Бэда.       Уши Tехно дергаются и поворачиваются к ним.       — О, я думаю, он уже давно прошел эту точку, — бормочет в ответ Бэд, закатывая глаза, когда Паффи хихикает.       Подойдя к дивану, он осторожно скользит руками под Скеппи, поднимает его с той же легкостью, с которой он поднимал Джорджа ранее, и кивает Техно.       — Я вернусь через минуту, — успокаивает он напряженного пиглина.       Иссушенный несет мужа в спальню, кладет на простыни и хихикает, когда тот цепляется за него даже во сне. Как только ему удается избавиться от цепких рук, он возвращается в гостиную.       Ники уже не спит, и еле-еле, щурясь и потирая глаза, ерзает в руках Паффи, пытаясь устроиться поудобнее. Дрим спокойно спит в её объятиях.       — Есть комнаты для гостей, если вы все хотите переночевать у нас, — предлагает Бэд, осторожно забирая Сапнапа от Техно, который тут же обмякает, как марионетка у которой перерезали струны, и глядит в потолок, расслабившись.       — Это была пытка, — громко стонет Техно, и Паффи слегка хлопает его по плечу, заставляя его замолчать.       — Пытками будет тот шум, который они начнут издавать, если ты разбудишь их, Техно, — легко говорит Паффи, ухмыляясь встревоженному взгляду Техно. — Ники и я можем остаться на ночь: не думаю, что она захочет двигаться, да и ночной воздух разбудит Дрима, и он не будет спать всю ночь.       Бэд кивает и жестом показывает, чтобы Паффи следовала за ним. Паффи берет Ники за руку и отводит ее в гостевую спальню, желая Бэду спокойной ночи, прежде чем закрыть дверь. Иссушенный идет дальше по коридору и кладет Сапнапа в его кроватку, нежно целуя в лоб, прежде чем уйти обратно, в гостиную.       Техно был на полпути к выходу, когда Бэд прокашлялся, привлекая его внимание и заставляя вздрогнуть.       — Уходишь, я полагаю? — тихо спрашивает Бэд.       — Сегодня всего было слишком много для меня. Это было… хорошо... Но мне нужно немного воздуха и одиночества, — прямо говорит пиглин.       — Знай, что тебе всегда рады, Техноблейд, — говорит Бэд, и пиглин кивает.       — Я запомню это, БэдБойХэйло*. Безопасного сна для тебя и тех, кто тебе близок, — говорит он, и Бэд машет рукой, закрывая за ним тяжелую дверь.       — Надеюсь, безопасной будет каждая ночь, — бормочет Бэд, вороша угли в камине, прежде чем потянуться и зевнуть, касаясь кончиками когтей потолка.       Полусонный Скеппи появляется в коридоре и тихонько скулит, и Бэд тут же обращает все свое внимание на него и подходит ближе.       — Бэд, иди спать, уже поздно, — бормочет Скеппи, пряча лицо на груди мужа, когда тот обнимает его.       — Уже иду, иду, мой нетерпеливый маффин. Давай, — говорит Бэд, лениво целуя Скеппи, прежде чем унести его обратно в постель.       Они падают на простыни с улыбками и обнимают друг друга. Они — две половинки целого, которые всегда ищут друг друга, и, найдя, обретают покой, прижатые друг к другу в теплом объятье.