Леди и Бродяга

Над Вермонтом сгущался закат. Неравномерные мазки светло-розового, пурпурнуго и обжигающе-рыжего смешались на непроглядном полотне ранее чистого неба. Несмотря на столь поздний час жители не спешили закрывать ларьки с самыми разнообразными товарами, некоторые нарочно старались посидеть подольше в знакомой всем местным забегаловке "У Тони", чтобы не пришлось возвращаться домой к ненавистным родственникам. Однако всем было известно, что "не хочется просто домой" или "хочу развеяться", или даже неловкое "устал" - всего лишь отговорки во избежание насущных проблем, а таковых у населения городка было не мало. Парень со светлыми волосами, не послушная чёлка которых так и норовила закрыть обзор, и изумрудными глазами жадно всматривался в витрину любимого кафе, которые за несколько лет уже успело стать для героя родным. Его пленили утончённые блюда по типу черничного чизкейка или лимонного пирога, - на центральной витрине всегда красовались самые дорогие и вкусные по мнению критиков блюда, но на самом деле Антон не отказался бы и от обычных спагетти. И даже без тефтелек, хоть они и числились в его мечтах в первой десятке. Отбросив соблазн в далёкий ящик где-то в закромах сознания, парень направился дальше вдоль пестрящего всевозможными безделушками рынка. Взгляд Шастун приковали свежие, даже немного поблёскивающие от света яблоки. Пока герой выпал из реальности на неопределённое время, продумывая свой гениальный план по захвату ужина, что-то мерзкое коснулось его одежды. И в том, что это действительно что-то не очень приятное, Антон не ошибся. Решившись взглянуть на свою и без того потрёпанную от лазания по крышам и вычных побегов, парень опешил. Нет, конечно, Шастуну грех было жаловаться на запачканную грязью толстовку - всё таки жизнь на улице не оставляет выбора брезгливому человек. Так или иначе приходится свыкнуться с тем фактом, что ты не сможешь избежать грязи или сырости, или чего похуже. Рядом раздался стук копыт о неровную поверхность узкой улочки и мимо пронеслась повозка короля, во главе которой находился не его величество, а его…Рыцарь? Граф? Сын? Молодой человек с отсутствием координации и плохим зрением? От осознания ситуации Антону стало всё равно на титул или любой другой статус незнакомца. Ему было даже откровенно плевать на то, что его положение во много раз выше. Все мысли слепились в гигантский комок, когда повозка всё же остановилась. -Тебя кто учил так распоряжаться бедными лошадьми, бастардо?! Вырвалось из уст рассерженного парня. -Не стоило выбегать на середину улицы, чтобы пересчитать мелочь, или какой ещё крестьянской работой ты там занимался, - Пожал плечами тот самый незнакомец. Несмотря на бурю внутри Шастун постарался успокоиться и отвлечься. Обычно в такие моменты герой находил определённую вещь или объект и концентрировал своё внимание на нём. Но что делать, когда единственным интересный объектом в этот момент является ни кто иной, как само исчадие ада. Демон из преисподни в элегантно тёмном пальто, идеально выглаженной рубашке, заправленной в брюки, и лакированных ботинках, сверкающих от блеска. Настолько чистая обувь Антону только снилась. Даже будучи дома на обеспечении родителей парень не мог позволить себе подобную роскошь. По сравнению с теперь ещё и грязной одеждой, включающей в себя мешковатую красную толстовку и потёртые джинсы, прикид графа казался ещё более красивым, а ещё больше величия незнакомцу придавали глубокие голубые глаза и уложенные каштановые волосы. Вот только в глазах, наверное, в самых прекрасных глазах, которые Шастун когда-либо видел, не было радости. И печали тоже. Не было абсолютно ничего. Только пустота и, возможно, равнодушие. И герой бы соврал, если бы сказал, что ему не страшно осознавать это. За глубокими размышлениями парень и не заметил, как его мимолётная увлечённость удалилась с места преступления. Ну, Шаст, хватит стоять как вкопанный, не кисни. Ты хоть понимаешь, что надерзил самому сыну короля или даже графу? Да вообще похуй, кто это, но выглядел он точно как граф. Всё, хватит, иди уже за своими злосчастными яблоками. Не долго думая, Антон осмотрелся. Поблизости продавцы уже поспешили сложить монатки и отправиться домой, а те, кто стоял за прилавком с фруктами, отлучились ещё на долгие пять минут, как решил сам Шаст. Длинные руки ловко подхватили пару яблок, лежащих на самом краю стола, а затем парень поспешил скрыться из виду. К несчастью, действо не осталось незамеченным. Позади по слышались хмурые вопли с бранными словами, явно успевшие привлечь пюдругих продавцов, но времени на долгие беседы и героя не было, поэтому Шастун бросился прочь. Благо с физической формой у Антона всё было в порядке. Конечно, ещё бы у тебя всё было не в порядке, бегаешь каждый день по крышам Вермонта как сидрая коза. Уже должен бы поставить рекорд Гиннеса… Завернув за угол, Антон смачно выругался, наступив на какую-то банку, лежвшую возле мусорного контейнера. Послышались приближающиеся шаги. Парень притаился, словно мышь, ожидая своей горькой участи. Топот нарастал, как и приближающееся волнение. Шастун никогда не слыл трусом, да и воровал сотню раз на дню, но от мыслей о том, что всё может закончиться именно здесь и сейчас, становилось дурно. Он мысленно благодарил всех прохожих, которые ему когда-то помогли, а затем и тех, кто делал вид, что не замечает его воровских привычек, и даже того демона-незнакомца за то, что дал почувствовать себя свободным от статусных предрассудков. И как только паренёк закончил свою грандиозную речь, шаги прекратились. Вместо этого снова пронёсся резкий звук колёс и копыт вместе с недовольными возгласами его преследователей. И на душе будто отлегло. Антон подождал ещё пару минут на всякий случай и начал карабкаться по неустойчивой трубе прямо на крышу одного из маленьких домиков. Все руки уже давно покрылись занозами и чернотой, но Шасту было плевать. Он просто сидел на самом краю красной черепицы, смаковал краденый ужин и любовался закатом. ********************************* Ночной туман обволакивал многочисленные крыши домов, позволяя жителям почувствовать себя маленькими песчинками, нежно укутанными в прозрачную мглу. Становилось прохладнее, а сон, будто бы не собирался приходить сегодня к Шастуну. Не долго думая, парень достал из увесистого и местами потрепанного рюкзака альбом для рисования, который был еще пустым, когда Антон только сбежал из дома. Сейчас же он был заполнен почти полностью, причем зарисовки обычно располагались вплотную друг к другу. Чаще всего на листах бумаги можно было заметить наброски всевозможных зданий и природы Италии, но это были всего лишь схематичные пробы пера. А вот людей Шастун действительно любил изображать. Он мог часами сидеть на крыше, слушать веселый говорок местных птиц и выводить необычные черты лиц прохожих. Герой считал, что в каждом человеке кроется внеземная красота. Будь то россыпь родинок, напоминающих звезды, или же цвет голубых глаз, в которых хочется утонуть. В голове парня невольно всплыл образ нахального графа на повозке. Поначалу светловолосый хотел отбросить навязчивое желание нарисовать мужчину прямо сейчас в сторону, но найдя оправдание в том, что искусство не знает границ, принялся за работу. Ярко-выраженные скулы, густые брови, вздернутые в манерном выражении ухмылки, слегка вьющиеся волосы и выразительные голубые глаза. Глаза цвета чистого лазурного озера. Озера, в котором даже самый отчаянный оптимист захочет утопиться. И подобные чувства пугали Антона. Нет, не то, чтобы он впервые испытывает смешанные чувства к своей модели. Просто в этих глазах скрывалось то, что пугает. Возможно, это были чувства, которые так называемый граф пытается скрыть за маской, или же самые сокровенные тайны. Шастун не мог знать наверняка. И поклялся себе своей свободой, что не захочет узнать. Стоп, он только что назвал графа "своей моделью"? Ну все, шарики за ролики заехали окончательно. -Пора ложиться спать, пока этот нахальный, но черт возьми красивый граф еще и во сне не пришел по мою душу. *** Белоснежные стены особняка уже успели залиться рассветным румянцем, когда Арсений Сергеевич занимался утренней рутиной. Попов делал абсолютно все размеренно, но всегда старался следовать определенному распорядку. Ледяная вода придавала свежести и ясности уму, а также помогала сохранять сосредоточенность. Наверное, именно за это граф и любил холод. Капли жидкого льда растекались по загорелой коже, заполняя всю душу мужчины без остатка. Аккуратно уложив каштановые кудри, Арсений Сергеевич взглянул на свое отражение. И все мысли померкли на фоне его величества. Он жадно всматривался в каждую деталь, пересчитывал плавные изгибы на шее и любовался россыпью родинок. Только в самом конце ритуала граф позволял себе встретиться взглядом со своей копией. Попов был до чертиков красив, и он это прекрасно знал. Зеркала представляли собой единственную слабость мужчины. Сильнее, чем зеркала, он любил единственного человека на этой планете - самого себя. И вряд ли бы кто-то смог его переубедить. От увлекательного процесса самолюбования собственной персоной Арсения отвлек навязчивый стук в дверь. -Вот же ирод, неужели одной ванной комнаты ему мало? - пробубнил Попов, нехотя отворачивая взгляд от зеркала. Из приоткрытой дверцы показалась недовольная физиономия короля Павла Добровольского. -Свет мой, но не зеркальце, скажи, ты собираешься сопровождать его величество в утренней прогулке по улочкам Вены, или все же продолжишь бесцельно тратить мое время? Еще не все секреты своего тела изучил? - ехидно протянул Павел Алексеевич, а затем покинул помещение, даже не дожидаясь ответа от своего наследника. -Точно ирод... - фыркнул Арсений, поправив воротник темной мантии.