Возрождение Радуги.

Лар иногда хотелось побить их штатного шута, лезущего вперёд и принимавшего на себя большую часть шишек, а иногда – напоить его чаем и обнять. Скалл создает шумовую завесу, много болтая, вечно стремится первым напроситься в любую миссию. Бестрепетно встречает опасность лицом к лицу, ловко уходит от погони на любом транспорте, что попадается под руку, вытаскивая заодно и коллег чуть ли не на собственном хребте. Вот и сейчас – первым выпил непроверенную сыворотку роста производства Верде, а потом ринулся ломать перекрывшую им доступ к Пламени машину. Безрассудный мальчишка! Однажды Милч задала ему вопрос, почему гражданский рискует собой чуть ли не больше бывалых мафиози? Знаете, что тот ответил? - Меня никто не учил, как сберечь свою жизнь, - в фиолетовых глазах Скалла проглянула грусть и стальная воля. Казалось бы, как одно сочетается с другим? А вот так, сочетается. – С самого детства меня кидали на передовую, как жертвенного барашка, так что я выживал скорее вопреки ожиданиям кукловода. Сильный и опасный враг с одной стороны, ловкий манипулятор – с другой, а между ними я. Вот инстинкт самосохранения и сдох в корчах. На сотый раз из владений Смерти уже выгоняют пинками, а не вежливо выпроваживают под ручку! Вспышка заставила перевернуться мир с ног на голову и больно стукнуться затылком. Проморгавшись, Лар обнаружила, что свалилась с кровати (эй, она же только что была на улице, каким образом её занесло в помещение?) и теперь рассматривает разрисованный звездами потолок. Подозрительно знакомый потолок. - Не лежи на полу, солнышко, - в комнату зашла вытирающая руки полотенцем мама, заставив поперхнуться зевком. Она бредит или это последствия удара затылком об пол? - У нас демократия: где хочу, там и лежу, - подмигнул ей заглянувший в спальню папа. – Да, дочь? - Так точно! – выпалила девушка, переворачиваясь на спину и садясь по-нормальному на ковре возле кровати. Это или бред после удара, или… прошлое? Так, что она вообще помнит о своих родителях? Отец – Бернард Милч, подполковник в пехотных войсках итальянской армии. Мама – Сара Милч, врач-педиатр, то есть лечит детей. А сама Лар – Лорейн Карла Милч. Так, затылок болит после удара об пол, но на памяти это не сказалось, она прекрасно всё помнит. И это радует. Заверив родителей, что всё в порядке (хотя случившуюся ситуацию вряд ли можно охарактеризовать, как порядок, но приходится иметь дело с тем, что есть), и выпроводив их из комнаты, военная тут же кинулась к зеркалу. На глазок, ей примерно лет шесть, и на том спасибо, что не два. Передернув плечами (не хотелось снова смотреть на окружающих сильно снизу вверх, шея быстро устает задирать голову), она осторожно потерла макушку с намечающимся синяком. Если так посмотреть, Лар вобрала в себя черты обоих родителей. Цвет волос достался ей от папы, глаза – от мамы. Ладно, с этим разобрались. Значит, сейчас её задача-минимум – вернуть себе привычную физическую форму, какая была у неё на момент той вспышки. Задача-максимум – найти остальных Аркобалено. Хм, вполне себе выполнимая миссия, особенно если учитывать тот факт, что накрыло их коллективно, а значит, они точно должны быть в этом времени. Колонелло обожал притворяться тупым солдафоном, поскольку в армии не любят слишком умничающих людей. Но жизнь научила его быстро соображать и иногда ещё быстрее действовать. А также научиться различать тот неповторимый шлейф Пламени, который отличает одного человека от другого. Поэтому он прекрасно знал, что тогда из плена их спас именно Скалл, Фонг только помогал забрать их тушки и привезти домой. Но выдавать не стал, раз Облачку этого не хотелось. Скромняжка, надо же. Открывая глаза после произошедшей вспышки, Дождь уже интуитивно понимал, что даром это пройти не могло. Перед его взором предстали так нелюбимые стены приюта. О дева Мария, только не снова! Нет, сам по себе приют ему ничего плохого не сделал. Небогатый домик, но стены оштукатурены на совесть, без щелей, кровати заправлены лоскутными одеялами, одежда воспитанников опрятная, а еда вполне съедобна. Вполне себе миленький французский приют в пригороде Лиона. Только вот умиротворяющий Дождь чувствовал, как задыхается в этих стенах. Казалось бы, это всё психологическое, просто нужно заново привыкнуть, но не хотелось проводить здесь ни одной лишней минуты. Со своими светлыми кудряшками и голубыми глазами он казался маленьким ангелочком, слава богу, не пухленьким и розовощеким. Рука сама собой отыскала тайник в изголовье кровати, находя там припрятанное небольшое зеркало. В отражение не влезало всё лицо, но и по тому, что было видно, можно понять, что сейчас ему лет семь. А Колонелло Легрант ангелочком никогда не был! Так что кудряшки безжалостно срезались, вызывая у девочек разочарованные стоны, а обкромсанные вихры приводились в состояние полного шухера. И вот уже готов портрет дворового беспризорника. Интересно, как там остальные? Та вспышка задела их всех, ближе остальных Аркобалено к эпицентру взрыва был как раз Скалл. Оставалось надеяться, его не откинуло вообще в младенческий возраст. Это было бы неприятно и обидно, особенно для парня, только-только начавшего снова жить в нормальном теле. Решено: как только представится подходящий случай, он обязательно сбежит из приюта. Колонелло кивнул своим мыслям и снова заглянул в зеркало, оценивая показанную картинку. Эх, как же хочется снова попасть в Комсубин, отыскать Лар и заново признаться ей в любви. Да, он по-прежнему её любит, а как можно остаться к ней равнодушным? Совершенно роскошная женщина: сильная, волевая, всегда знает, чего хочет и упорно этого добивается. Оставалось надеяться, что на этот раз не придется ждать десятки лет положительного ответа на вопрос: «Ты выйдешь за меня, Лар?».