Destroy me

— Саске Учиха — пять, Наруто Узумаки — двойка. — Что?! Как двойка?! — Наруто вскочил, возмущенный такой поразительно низкой для неплохо учащегося и старающегося ученика оценке. Слишком низкой. Он ведь готовился к этой самостоятельной, весь параграф прочитал три раза, даже шпаргалку себе на руке сделал, о чем, конечно, лучше не говорить. Но все же. Что за вопиющая несправедливость? — А вот так, Наруто, — учительница прикрыла толстый, как ее пальцы, журнал и положила его на стол, посмотрев на ученика. — Ты очень невнимательный. Ответы правильные, но грамматика просто ужасная. Бери пример со своего брата, он не допустил ни единой ошибки. Такой толковый мальчик. Жаль, что таких мало, — женщина разошлась нахваливать Учиху, улыбчиво глядя на «предмет обожания всех взрослых». Знала бы она, чем в свободное время занимается ее «любимчик», сразу бы поменяла свое мнение. Но Наруто же не может встать и на весь класс проорать: «Учиха трахается за деньги с сорокалетним мужиком-извращенцем». Хотя так хотелось, чтобы наконец-то хоть один человек в мире открыл глаза и понял, что не такой уж Саске и идеальный, и больше не тыкали его в пример каждому первому, а в особенности ему. — Наруто, ты меня понял? — Понял я, понял, — нихрена он не понял, потому что и не пытался вникать в ее нравоучения. Нашла кого учить, сама же тупая. — Будешь теперь заниматься с Саске. — Что?! — Наруто даже вскочил. — А-ну, не кричи на уроке! — женщина ударила кулаком по столу, заставив его почти мгновенно осесть. — Извините… — он растерялся, не понимая, что от него вообще требуют. Чем заниматься? Зачем? В голову опять полезли воспоминания той ночи: приоткрытая дверь, стоны и Саске: голый и бестыжий, прыгающий на коленях какого-то старого, стремного извращенца. — Я не хочу с ним ничем… заниматься, — пробубнил он. — Будешь. Саске лучший ученик в классе, он подтянет тебя по предмету. А, если так не хочешь общаться с братом, то эту двойку в жизни не исправишь, — на этом учительница поставила внегласную, но очень жирную и не терпящую препятствия точку, и повернулась к доске, выписывая тему урока. У Наруто не осталось выбора. Точнее, ему его не предоставили. И, как бы паршиво не было провести очередное лишнее время с этим придурком, это придется сделать. Главное, чтобы этому больному на всю голову шизику не стукнуло какая-то очередная причуда. Наруто понаитию провел пальцем по нижней губе. Он до сих пор помнил потрескавшиеся уста на своих губах и хитрое дыхание в ухо смешанное с дьявольским шепотом. От воспоминаний аж мурашки прошлись, но далеко не приятные и не те, что описывают в глупых женских романах. Наруто краем глаза посмотрел на Учиху, но, заметив на себе ответный взгляд, отвернулся. И чего это он пялится на него прямо на людях? Небось, порчу глазами навести пытается. Он же нечесть. Ведьма в мужском обличии. Дьявол в человеческом воплощении, посланный ему в наказание за какие-то грехи. Только Наруто даже представить не мог, что же он такое натворил и когда, что ему приходится терпеть такое. — Поверить не могу, что мне придется с тобой заниматься! — Наруто скинул рюкзак с плеча и зафутболил его со всей дури под кровать, на которую тут же обреченно завалился. — Мне тебя итак по горло хватает. — Кто сказал, что я буду с тобой заниматься? — Саске не отрывал взгляда от экрана ноутбука, читая что-то с прищуром. Наруто уставился на него, как на дебила, хотя в этот момент на дебила больше смахивал он сам. — В смысле? — Я всегда знал, что ты тупой, но не думал, что настолько, — театрально покачав головой, Саске крутанул колесико компьютерной мышки вниз. Глаза его так и не поднялись. Будто Наруто не заслуживал даже того, чтобы на него посмотреть. — Не уходи от ответа! — Не ори. Чего ты, как истеричка? — Саске спокойно продолжал что-то читать. — Я же сказал: не собираюсь я с тобой заниматься. Зачем мне это? Какая с этого польза? Наруто цыкнул. — Ах, ну да, ты же, как всегда, выгоду во всем ищешь, — осуджающе заключил Наруто, снимая воняющие потом носки. Он мог бы сразу догадаться, что Учиха что-нибудь потребует, просто из головы как-то вышибло, какой он мудак. Это же не Наруто просил, а учитель, вот он и подумал, вдруг у Учихи осталась хоть маленькая капля человечности. Но нет, Наруто все же слишком хорошего мнения о нем. — Конечно. Как иначе? Так что ты можешь мне предложить? В любой другой день Наруто бы сказал «ничего» и послал его гулять лесом, но ему нужно исправить эту двойку, иначе среди четверок и пятерок в табеле будет красоваться одинокая и несчастная, портящая всю малину тройка. А ему все же не хотелось портить хорошие оценки одной неудавшейся двойкой. Как-никак, выпускной класс, хотелось закончить его красиво. — А что тебе надо? Сразу говорю, денег у меня нет, — Наруто снял кофту и кинул ее на спинку стула. — Зачем мне твоя мелочь? Мне итак денег хватает. Уж в этом Наруто не сомневался. — Но кое-что ты можешь мне дать, — Саске впервые поднял хитрые глаза, наконец заинтересовавшись разговором. Этот взгляд явно не предвещал хорошего. — Помнишь наш последний разговор? — Когда ты облобызал меня? — фу. Даже вспоминать противно. — Да, — Учиха закрыл кришку ноутбука. Теперь, когда его лицо не освещал синий свет, оно казалось еще лукавее, чем прежде. — Будешь платить натурой. — Ч-чего? — Наруто выпал. Рот приоткрылся, глаза чуть не повыкатывались из орбит. — Ты что?.. ты же не серьёзно?! — Серьёзно, — Саске смотрел в упор с таким уверенным и серьёзным видом, будто предлагал ему бизнес-стратегию, расписанную по мелким подробностях и подсчётам на пять лет вперед с процентами. — Не бойся, трахать не буду. Поначалу. — Иди нахуй!.. — Наруто густо покраснел и кинул в него подушкой, жаль, что не попал в голову. В эту тупую извращенную башку, предлагающую ему такие грязные, неподобающие вещи. Они же братья! Они, блять, два парня! Это грех, неподобство, разврат! Да в жизни он на подобное не согласится! — Ну так что, согласен? — Саске ухмыльнулся. Он знал, что Наруто на такое не пойдет, но наблюдать за его возмущенной, красной, колеблющейся рожей было поистине удовольствием. — Ни-за-что-на-свете! — ответил он, четко проговаривая каждое слово. Чтобы Саске наконец-то вдолбил себе в голову: он не продается, он не такой и никогда таким не будет, сколько бы Учиха не провоцировал и не пытался его подкупить. Саске в ответ только фыркнул. — Как хочешь. Но если тебе никто не объяснит нормально материал, ты так и не исправишь эту двойку. В аттестате будет стоять тройка за год и, когда ты будешь поступать в университет, скорее всего, из-за этой тройки в тебе сразу усомнятся. Потому что люди любят совершенство. Выбирают только лучших из лучших, если ты им не станешь, тебе никогда не устроить свою жизнь. — запугивать Учиха умел. От его слов буквально бежали табунами, как слоны, мурашки. Ведь он был прав. Эта двойка портит ему абсолютно все. И действительно может стать причиной, по которой Узумаки благополучно и, возможно, очень нетактично откажут в поступоении. — Подумай над моими словами, Наруто. Я готов помочь, если передумаешь, — это прозвучало настолько буднично, будто он каждый день предлагал кому-то перепихнуться за домашку. Или он совсем стыд потерял, после всех (хрен знает, сколько их вообще было) ночей с Орочимару? С того дня Наруто предпочел не пересекаться с Саске и самому разобраться в предмете, в котором всегда допускал больше всего ошибок. Как не крути, даже физика получалась у него лучше, чем английский. И кто вообще придумал этот тупой язык? В нем столько правил и произношений, что сам черт ногу сломит, а тут он, простой и, возможно прозвучит самокритично, недалекий школьник должен освоить его практически в одиночку. Да еще и всего за пару дней. — Нет, это невозможно, — вздохнул Наруто, проверяя собственные ответы по ГДЗ. И снова куча ошибок. Ответ правильный, а написание — снова нет. Еще и артикль пропустил. Что за гадство? Он пыхтел над английским все выходные, даже тренировку пропустил, получив неодобрение тренера и возмущение друзей о том, что игра уже на следующей недели, а Наруто пропустил последнюю и самую важную тренировку. Он и так знал, что игра скоро, но учебу бросить не мог. На спорт он не надеялся никогда. Это скорее хобби, и он занимается баскетболом в удовольствие, не собираясь, как Киба, продвигаться в сборную города и заниматься этим уже профессионально. Нет. Он собирался поступить в университет и… наверное, уйти из команды, ну или же тренироваться, но очень редко и то, только потому что ему нравится играть с друзьями. Все же усилия и вся надежда влздожены именно на учебу. Не дай бог провалить экзамены и все, все будет кончено: все усилия, все бессонные ночи, вызубренные конспекты, материнские слезы — все будет насмарку. А он этого не хочет. Хотя бы ради покойной матери. Зачеркивая красной ручкой очередной неправильный ответ, Наруто посмотрел на фотографию своей мамы, гордо стоящей в украшенной уветами рамочке на прикроватной тумбочке. Несмотря на примету о том, что фотографии умерших людей нельзя держать в доме, этот снимок всегда стоял в его комнате, как в родном доме, так и тут. Она слишком дорога ему, чтобы выбросить или спрятать в пыльные ящики. На ней мама улыбается. Очень искренне и очень счастливо. Будто стоит перед ним, как раньше, и смотрит на него красиво подведенными серыми глазами. — Не справляешься? — голос над ухом прозвучал слишком внезапно. Наруто даже подкинулся, сделав неопределенный жест рукой, будто пытался отогнать от себя муху или комара. Правда Саске куда назойливей насекомого. — Что ты здесь делаешь? Ты же к своему хахалю опять уезжал, — он перевернул тетрадь на чистую сторону, чтобы Саске не мог видеть его «успехов». — У него срочные дела, так что я уехал. Здесь в последнее время куда интереснее, — Учиха куснул яблоко, которое держал в руке, нагло повернул тетрадь обратно и осмотрел его работу. Черные глаза пробежались по строчкам. Он хмыкнул, снова откусил кусок от яблока и начал исправлять последнее предложение. Наруто молча наблюдал, пытаясь отодвинуться подальше, чтобы они не соприкасались плечами и горячий воздух изо рта причмокивающего Учихи не попадал на его лицо. Глазами он невольно зацепился за его руку, выволящую фигурные буквы и зачеркивающую слова. Саске был худым, поэтому и кисти рук, и даже пальцы у него были длинными и очень тонкими. Почему-то, Наруто показалось это красивым, даже эстетичным. Да и вообще, Учиха, черт бы его побрал, достаточно красив. Еще бы был адекватным. «Не то, чтобы он мне нравился… Просто он красивый и это факт. Не зря же девчонки за ним бегают. И не только, видимо, девчонки», — оправдал свою мысль Узумаки. Саске вывел внизу листа фигурную двойку и всучил ему ручку. — Плохо, Узумаки, — словно учитель, покачал тот головой и оперся бедром о стол. — Просто сдайся уже и не мучай себя принципами. Тебе же нужна эта оценка. — Нужна. Но я — не ты. Я задницу тебе свою не дам. Она у меня для других целей предназначена, — твердо сказал Наруто, продолжая выписывать новые предложения в тетрадь, попутно вставляя в них недостающие слова. Саске продолжил наблюдать, уже сидя на краю стола и догрызая сочное яблоко. — Для каких, например? — Открой учебник биологии, узнаешь. — В учебнике биологии не напишут о том, что в заднице есть маленькая железа, размером с фасоль, при стимуляции которой можно получить такой оргазм, что крышу сорвет, — после его пламенного рассказа, звук полетевшего в урну огрызка показался Наруто слишком громким. Его даже подкинуло. Фу. Зачем обсуждать такое? — Ты гейских книжек начитался? — Нет, знаю по своему опыту. Я же шлюха. Наруто стало противно, он даже отодвинул тетрадь подальше, а затем и стул. Взгляд его голубых глаз почти что метал молнии, желая испепелить этого несносного человека. Просто, чтобы он наконец-то испарился с его глаз. — Я в это не верю. Как можно кайфовать от того, что тебе в жопу что-нибудь сунут? — его аж передернуло, когда он случайно представил себя и Учиху, если бы они… фу! Чего только в голову не придет. — Никогда не узнаешь, пока не попробуешь, — Саске наклонил голову, глядя на него сверху вниз. Даже сейчас, рассказывая все эти противные до ужаса вещи, не чувствуя ни капельки стыда, он смотрел на него с высокомерием. Как он, блять, так делает? Вот бы у Наруто была такая уверенность. С подобной самооценкой он бы уже президентом стал, а с актерским талантом Учихи, еще бы продержался на посту до конца жизни. И смогл бы наворовать столько денег, что можно было бы купить Юпитер. — Не знал, не знаю и знать не хочу. А пробовать и подавно, — Наруто отвернулся и попытался снова сосредоточиться на непокорном английском языке. Такой же обманном и лукавом, как сам Саске. Со всеми этими оюманчивыми сочетаниями букв и произношениями, которые он терпеть не мог, но был обязан повторять, как в бреду, чтобы вбить их себе в голову. Но только он коснулся ручкой листа, как тут же его, как током прошибло. Саске наклонился и оставил жгучий, словно яд, поцелуй на его шее. Такой ярко ощутимый, от которого Наруто снова завис. — Блять! Саске, ну хватит! — он вскочил и попятился назад, глядя на него, будто тот в любой момент мог напасть на него, словно лев, и разорвать в клочья. С каждой минутой рядом с ним все сложнее и страшнее находиться. — Хватит, пожалуйста! — от всего этого ему становилось противно, тошно и страшно. Он не хотел всего этого. Ему не нравились парни, не нравился Саске, не нравились эти слащавые, полные похоти приставания. Он хотел всего-ничего — иметь нормального брата. А не чтобы брат имел его за чертову домашку. — Я не понимаю, чего ты вообще от меня хочешь. Ты меня запутал… совсем. Ты ненормальный! — Ты и не поймешь, — Саске все слишком хорошо спланировал, чтобы позволить Наруто пронюхать что-то в его планах. Он должен оставаться в неведении до конца. Учиха отошел от стола и начал подходить к Узумаки, пока они не оказались нос к носу друг с другом. Наруто хотел отойти, но было некуда, сзади стояла кровать, да и Саске схватил его за руку, не давай отойти. — Ты мне нравишься, Наруто, — он дернул парня на себя и прижался к его лбу своим, заглядывая в небесно-голубые, ошарашенные глаза. Сердце Наруто забилось чаще. Он не смог понять: это гнусная ложь или чистая правда. — Ч-что за бред ты несешь? — блондие попытался выдернуть руку, но Саске крепко ее держал, не позволяя даже шелохнуться. Кто бы знал, что у Учихи настолько много сил. — Я знаю, что звучит, как бред. Но это правда, — руку Наруто сжимали еще сильнее, почти до синяков, оставляя разводы скипевшейся крови на загорелой коже. Вокруг царила тишина. Но в ушах Узумаки звинело так сильно, что ему казалось, они стоят посреди пустого поля, заселенного сверчками. — Почему, как ты думаешь, я все это делаю? Пытаюсь привлечь твое внимание, унизить перед другими, чтобы тебе некуда было больше пойти, кроме как ко мне? Ты все еще этого не понял, — он наступал все ближе и ближе, пока между ними не осталось ничтожно маленькое, гнусное расстояние. Губы приблизились к побледневшей щеке, провели по ней дорожку к уху, едва касаясь мягкой кожи, словно крылья бабочки. — Я хочу, чтобы ты был только моим, Наруто, — Саске прошептал это имя с трепетом. Он играл с Наруто, жестоко, беспощадно, убивая последние капли самообладания и здравого смысла Узумаки. Загоняя его в рамки собсвенных истощающих мыслей, которые тот не успевал разложить по полочкам. Он еще не перевариварил тот случай в особняке Орочимару, как вдруг на него свалилось новое бедствие, придавливая к земле большим, каменным валуном. Узумаки не выдержал. Резко выдернул руку и толкнул его в грудь, что есть силы, падая на кровать спиной от собственной отдачи. Он тяжело дышал. Его потряхивало от злости и обиды. И самое главное от непонимая. Зачем Саске так безжалостно играет на его чувствах? Зачем сжимает сердце в кулак и рвет его в клочья. Манипулятор. Чертов бессердечный, гнусный, лицемерный манипулятор. И почему? Почему именно он должен был стать его братом? За что Наруто, всегда послушный, верный своему слову, добрый и любящий, заслужил такую божью кару? — Ты конченый?! Ты… ты реально думаешь, что я поверю подобной бредятине?! Ты меня ненавидишь. Ты проклинал меня, в глаза говорил, что уничтожишь. А сейчас… — Наруто даже понятия не имел, что он сейчас делал. Признавался в любви? Издевался? Что он хотел показать всем этим? Где теперь граница между правдой в его словах и ложью? — Может, я просто так выражал свою любовь? — Саске улыбнулся. Не ухмыльнулся, не натянул на лицо свой фирменный звериный оскал, полный кровожадности, а именно улыбнулся. Как нормальный человек. Наруто не знал, что делатьи. — Е-если бы ты меня любил, ты бы не спал с тем ублюдком. — Я сплю с ним исключительно из-за выгоды, ты это знаешь. Но нас не связывают чувства, — Саске склонился к нему и навис сверху, прижав запястье к кровати. Наруто моментально спохватился и начал вырываться. — Не трогай меня! Озабоченный! Мама!.. — его заткнули бесцеремонным поцелуем, придавив всем весом к кровати. Горячий язык проскользнул между губ и щекотнул ребристое небо, змеей извиваясь внутри скривившегося рта. Наруто перестал сопротивляться на миг, выжидая момент, чтобы атаковать было более выгодно, а потом со всей силыйукусил Саске за язык. Но тот не отодвинулся, даже когда во рту почувствовался металлический вкус. Лишь громкий стон вырвался из его горла, отдаваясь вибрацией в чужие губы. Наруто поплохело. Он снова начал вырываться, бить Саске, куда попадет кулак, и кричать во всю глотку слова, которые тонули в пространстве чужого, озабоченного рта. — Хватит! Учиха остановился и вытер с губ выступившую слюну и кровь. — Не нравится? — Ты даун?! Конечно, не нравится! Я же не пидор! Фу, блять! — Наруто сглотнул вязкую слюну, подавляя приступ тошноты. Губы опухоли, запястье ныло, изогнутое в анатомически неправильную сторону. Он попытался скинуть Саске с себя, но тот крепко прижимал его ноги к кровати, усевшись на них. — Пусти. — он не слабак, но, почему-то, сил даже на сопротивление не было. Казалось, будто эти алые, изогнутые дугой губы, которые сейчас были на удивление расслаблены, выпили из него все жизненные силы. Саске точно вампир. Учиха пожал плечами и отпустил его. Подошел к столу и сел за него, взяв валяющуюся тетрадь. Как ни в чем не бывало. Будто только что не целовал насильно своего сводного брата и не говорил всех этих непозволительно неправельных глупостей. Будто все было более чем повседневно. — Иди сюда, — сказал он, начиная что-то выписывать. Наруто непонимающе на него посмотрел, но поднялся и на негнущихся, дрожащих, как у девчонки, которую только что пытались изнасиловать, ногах подошел к нему. — Значит, смотри внимательно и запоминай, объясняю только один раз. Это «Present simple»… — Ай! — Наруто потер покрасневшее и припухшее ухо, остановившись посреди баскетбольной прощадки. Соперник, кинувший в него мяч, ухмыльнулся и закинул резиновый круг в кольцо с одного меткого, точного броска. Наруто даже не успел среагировать, когда в пользу команды противника под свисток судьи насчитались дополнительные два очка. — Эй! Какого?! Там должен быть штраф! — Киба, сидящий на скамейке запасных, просто разрывался от негодования злости. Он чуть не орал «Судью на мыло!», за что получил неодобрение от тренера. Кричал то он громче всех и его было слышно на весь зал. А это нехило так отвлекало тех, кто играл сейчас и отстаивал репутацию школы. — Тише. Сами разберутся. Еще один бросок: трехочковый со стороны соперников. Прибавляется еще три бала к имеющимся двадцати четырем, с которыми они ледируют. Наруто бегло посмотрел на счет. Они отставали аж на двенадцать очков, а уже прошла половина игры. Еще немного и их поражение будет бесповоротным. Нужно было поднажать, но силы уже потихоньку покидали уставших игроков. Наконец-то начался тайм-аут. Вся команда во главе с повесившим нос Наруто подошла к тренеру и уныло поглядела на него. — Я не понимаю, что с вами такое, — строго произнес мужчина. — Вы же отлично играли на тренировках, а сейчас выглядите так, будто впервые мяч увидели. — Это не мы… это все Наруто, — сказал кто-то стоящий позади. Киба сразу же вскочил и кинул грозный взгляд на того парня. — Не сваливай на него то, что у тебя ноги из задницы растут. Тут все виноваты. Узумаки хотел бы согласиться с Инузукой, но… тот парень был прав. Именно он тянул их на дно в сегодняшнем матче. Всю игру. Потому что не мог сосредоточиться на подачах и перехватах, потому что не выспался, потому что в голове гудело. Потому что Саске не давал ему покоя даже, будучи в километрах от него. — Киба, не надо, — рука легла на плечо друга. Наруто горько улыбнулся. — Мне… я… наверное пойду, я только мешаю всем. Подмени меня, ладно? — улыбка моментально спала с его лица, Наруто неспешно покинул стадион и закрылся в раздевалке, где смог наконец-то прижаться к двери и громко заорать. Его голос отразился от голых стен, ударяя по барабанным перепонкам тяжелым отчаянием. Он впервые всех подвел. Поставил крест на мечтах всех своих друзей всего лишь одними своими слабостями: потому что не мог не думать, не мог дать Саске отпор, не мог разобраться в себе и наплевать на все. Дал себя обмануть. Дал собой манипулировать. — Слабак! — Наруто закрыл лицо руками и зарыдал. Он не плакал уже много лет, с самых маминых похорон, потому что не было ничего сложнее, чем потерять самого близкого и дорогого в мире человека. Но сейчас все кажется в тысячу раз сложнее, чем тогда. В миллионы раз запутанней. Кажется, что все в порядке, но изнутри что-то адски больно разъедает внутренности, заставляя не спать по ночам, не есть, не пить, едва ли дышать и чуть ли не задыхаться от ощущения… даже описать его невозможно. Будто сидишь на поводке, в какой-то узкой клетке по чьей-то извращенной воле. И думаешь. Думаешь. Съедаешь себя мыслями. Сожалениями. Страхами. Влияние Саске оказалось намного сильнее, чем Наруто думал. Это не просто шуточки, подколы, обидные слова: это эмоциональное насилие. Саске пошатнул его самообладание, нарушил что-то каким-то непонятным, призрачным образом, просто словами, просто действиями, просто своим существованием. Просто тем, что прекрасно понимал человеческое естество и знал, как отравить его изнутри. Собирав все вещи, Наруто грустно оглядел раздевалку, словно прощаясь с этим пространством. Он понимал, что больше никогда не сможет играть с друзьями, как раньше. Всегда будет вспоминаться этот день и как они чуть не проиграли из-за него. Даже, если они выиграют, это не оправдает его промахов. Ему лучше уйти. Всем будет лучше без него. Он шел домой пешком. Дорога заняла пару часов, но он не устал. Он бродил бы весь день, неделю или даже всю жизнь, если бы ему дали возможность. Под громкую музыку, бьющую басами в уши. Портфель полетел под кровать. Наруто упал лицом в подушку и закрыл усталые, слипающиеся глаза. Настроение было такое, что хотелось повеситься. В последнее время оно слишком часто скачет от эйфории до полнейшей и опустошающей апатии. Наверное, это тоже влияние Саске. Когда Учиха пришел, была уже ночь. Наруто смог уснуть, но просыпался от малейшего шороха. Поэтому, когда Саске ступил на порог, он тут же открыл глаза и посмотрел в его сторону. Было желание задушить его, прямо сейчас, какой-нибудь супер дорогой шмоткой, валяющейся в его гардеробе. — Спишь? — Саске подошел к его кровати и сунул руки в карманы. — Не сплю. Чего тебе? — Я слышал, ты ушел с игры. Почему? Наруто даже не удивился, что он знает. Наверняка, Микото ему уже все рассказала. Ну и пусть. — Из-за меня мы проиграли, — Киба написал ему в конце игры, что они не смогли выиграть, хоть и почти уравняли счет. — Что ж… мне жаль, — в голосе действительно было неподдельное сочувствие, будто Саске знал, что все это на самом деле из-за него и впервые раскаялся. Да и вообще, после того его «признания», он стал каким-то более мягким, будто бы действительно строил из себя суку, потому что не знал, что делать со своими чувствами к Узумаки. Только вот Наруто в это не поверит. Он уже достаточно знает Саске, чтобы понять, что любое его действие — это оружие, направленное дулом пистолета в его сторону. Все, ради достижения конкретной цели. Просто так Учиха ничего не делает. Саске задумался. Постучал ногой по полу и ушел к своему шкафу, вытащил курточку и надел ее. — Вставай, — скомандовал он. Наруто лениво поднял голову. — Зачем? — Вставай, говорю. Поедем, выпьем чего-нибудь, — Саске достал деньги и отсчитал пару тысяч. — Скажем родителям, что заночуем у моего друга. Тебе нужно проветриться. — С чего такая забота? — Противно смотреть, как ты раскисаешь и не по моей вине, — Саске подошел к двери и посмотрел на него выжидающе. — Идешь? Наруто хотел отказаться, послать его, как обычно, на три веселых буквы, но, почему-то, сделал все наоборот. Ему было плохо и хотелось хоть как-нибудь заглушить глупые терзания и муки. А Саске впервые предложил не самую плохую идею. Липкая барная стойка не казалась Наруто отвратительной, как это обычно бывает. Музыка была громкой и резала по ушам, но это никак не мешало, наоборот, заглушало звон вихрем проносящихся в голове мыслей. Он сел на стул и взглянул на полку, полностью заставленную алкоголем. Раньше Узумаки тошнило от спирта, но сейчас хотелось влить в себя все и сразу, чтобы мозг поплыл, а внутренний голос потерял возможность нашептывать ему всякие глупости, мешающие жить. — Саске, привет, мелкий засранец, — воскликнул бармен, вернувшись на свое рабочее место и заметив гостей. Это был мужчина лет тридцати с кучей пирсингов по всему телу и ярко-режущими по глазам оранжевыми волосами. — Давно ты не заходил. Что, родители не пускают? — Да нет. Желания не было просто, — пожал плечами Саске, рассматривая прейскурант с напитками. — А сейчас что, появилось? И кто это с тобой, м? Твой новый парень? — мужчина гланул на Наруто своими глазами мутного, фиолетового цвета. Скорее всего это были линзы, но неестественность все равно пугала. Взор был слишком проницательным, проберал аж до дрожи. — Он мой брат, но да, считай, что так. Наруто приоткрыл рот, но даже слова вставить не успел. — О, теперь тебя на инцест потянуло? Будешь гореть в аду, дружок, за такие развратности, — хихикнул Пейн (Наруто наконец удалось прочитать его имя на бейджике). — Не напугал, я в нем уже был, — Саске протянул ему пару купюр, намекая на то, для чего он сюда пришел. — Налей чего покрепче. — Абсента? — Не настолько крепкого. Помягче, если не хочешь трупов в своем баре, — Саске знал, что пить Наруто не умеет, да и в баре он наверняка не был частым гостем. В планах Учихи напоить его, а не убить. — Ладно, налью вам коньяка. Пойдет? — Пойдет. И закусить что-нибудь дай, — Саске положил голову на свои руки. Настроение у самого было ни к черту, от чего, даже он сам не знал. Хотя нет, знал. Но говорить вряд ли кому-нибудь решится. — Может вам и презервативов сразу накинуть? Учихе поглядел на него исподлобья. Бесят его подобные не следящие за языком идиоты. Какого черта нужно палить его намерения? Он не понимал. — Понял, молчу-молчу, — Пейн улыбнулся и принялся открывать бутылку дорогого коньяка. Саске дешевого не пьет. Зажрался совсем малыш. Но сказать ему это в лицо Пейн не решится. Он знает, с кем Саске спит и кто, в случае чего, может лишить его бизнеса по одному щелчку пальцев. Но не только Пейн боялся говорить что-то против Учихи. Он был известен среди элиты своими подвигами с Орочимару. А, так как Орочимару был самым влиятельным человеком в городе, все старались поддерживать с ним только положительное общение. Ибо никому проблемы не нужны. И в свои годы Саске действительно понимал: влияние и связи — решают все. Если у тебя их нет, то даже деньги тебе не помогут. — Держите. — Пейн поставил перед ними два стакана с миндального цвета жидкостью, в которых плавали большие куски льда. — Только пейте осторожно. Это импортный коньяк. Он крепкий. Наруто не слушал этих наставлений. Просто смотрел на то, как всплывают ледышки и маленькие пузырики воздуха лопаются от соприкосновения с ними. Это отвлекало. Дарило легкое, минутное успокоение, пока его не пихнули локтем в бок и не приказали: — Пей давай. Не пялься в стакан. Он не хотел пить эту жидкость. Запах спирта отталкивал его, вызввал тошноту. Но Саске же не успокоится, пока Узумаки не опустошит тару до самого дна. И Наруто сдался. Схватил стакан. Прижал его к губам. Опрокинул. И выпил все одним большим глотком, тут же чуть не задохнувшись от жара, которым обожгло его горло. — Блять! Кха-кха! Какая… гадость. — он закончился так, что из глаз мигом брызнули слезы. Пейн в стороне громко заржал, видя эту картину, а Саске лишь ухмыльнулся, постучав его по спине. — Ты в норме? — Блять, нет… фу… как вы, нахуй, это пьёте? — так сильно Наруто не ругался лет с тринадцати, когда только научился матерным словам. Чтобы в одном предложении, да сразу два мата. Он вообще старался поменьше использовать нецензурные слова. Ибо маме всегда не нравилось, когда он ругался, но тут не выразиться благим матом было просто невозможно. Он еле отдышался от этого алкоголя, отчтавляя уже пустой стакан подальше от себя. — Я больше не буду. Даже не уговаривайте. — Хах. С тебя и этого хватит, — Саске хватает с тарелки, которую подал Пейн, дольку лимона и пихает ее между все еще открытых, хватающих воздух губ Узумаки. — Закусывай. Скривившись, Наруто хотел было отказаться, но всё-таки прожевал кусок лимона. Все же это всяко лучше, чем ядовитый вкус спирта, который уже через пару минут начал давать о себе знать, разгоняя по венам кровь через учащенное сердцебиение. Саске молча наблюдал за тем, как Наруто краснел и потирал глаза, слегка затуманенные пьяной дымкой, пока Пейн отвлекся на другого клиента. Быстро же его начало накрывать. Даже слишком. Никакого иммунитета к алкоголю. Уже через десять минут Узумаки и сам в этом убедился, когда вдруг почувствовал, что в голове стало пусто. А перед глазами все поплыло так, словно он только наворачивал виражи на детской карусели на всей скорости. Было дурно. Отрыжка отдавалась неприятной кислотой и Наруто решил встать, чтобы выйти подышать свежим воздухом. Только вот, как только он слез со стула, ноги тут же подкосились и он чуть не упал, благо Саске вовремя придержал его. — Тихо, блять. Не падай. Ты куда собрался вообще? — Хочу… на воздух… — опьянело пробормотал он, снова пытаясь сделать шаг. Но как же сильно все вокруг вращалось. — Никакого воздуха. Пошли. У нас с тобой другие планы. — у Саске действительно было особое представление о сегодняшней ночи и менять свои планы он не собирался. Поэтому, покрепче ухватив Наруто за торс, Учиха повел его в сторону комнат, которые имелись здесь для всем понятных развлечений. Заведя Узумаки внутрь затхлого, пропавшего запахом табака и алкоголя помещение, он сбрасывает его тушу на кровать и садится рядом. Наруто уже поверхностно понимает, где они, но сообразить и сопоставить, где они и для чего, уже не может. Поэтому в непонятках оглядывается и останавливает свой удивленный взор на Учихе. — Зачем ты меня сюда притащил? — А ты сам то как думаешь? Саске спокойно и неспешно наклоняется над ним, подхватывая край его заправленной футболки, и вытаскивает ее из штанов, оголяя впалый, чуть подтянутый живот блондина. Наруто вздрагивает и с острахом наблюдает за его действиями, ощущая, как на живот лягла прохладная, наглая рука. В пьяном мозге сразу же все проясняется и он слабо хватает Учиху за руку, почти что слезно глядя на него. Ему не верится. Не хочется верить в то, что Саске собирается с ним сделать, хотя вся вело и ведет к этому, медленно, но верно, рождая внутри Наруто животный страх. — Не надо… пожалуйста, Саске… Он готов умолять. Готов встать на колени. Готов на все, лишь бы не это. Лишь бы Саске не порочил его тело, не надругивался над ним самым постыдным для парня, да и вообще для любого человека способом. Ему хотелось покоя. Душевного и телесного. И вовсе не хотелось, чтобы руки парня порочили его, убивая в Наруто последнюю оставшуюся гордость и самообладание. — Ты так жалок. — без злорадства и насмешки тянет Учиха. Наклонившись к его животу, Саске осталяет на нем несколько поцелуев и тянет резинку штанов вниз, обнажая короткие, жесткие волоски на его пахе. Наруто ломается. В нем ломается все. В душе появляется широкая трещина, по щекам от злости и обиды стккают сдерживаемые слезы. И он уже не в силах остановить поток глупых, жалких, как сказал Саске, слов. — Зачем? Зачем ты это делаешь? — сквозь всхлипы, заплетающимся языком повторяет он, пытаясь узнать ответ, которого Учиха снова ему не даст. — Я же просто хотел быть твоим братом. Я просто хотел дружиться с тобой. Хотел, чтобы мы вместе гуляли, дурачились на уроках, делали вместе домашку. Я хотел быть твоим другом. Я не желал тебе ничего плохого. Я называл твою маму мамой. Я хотел нормальную семью. Хотел забыть, моя мама умерла. Хотел продолжать нормально жить, как все другие. Зачем ты так издеваешься надо мной? Так как Учиха, никто и никогда не втаптывал Наруто в грязь. Ему было больно. Мерзко от каждого прикосновения к своему уже обнаженному, вялому члену. Вместе с каемкой трусов Саске вскрыл ему душу ржавым, невидимым гвоздем, распоров бессовестно все надежды на то, что у него есть хоть что-то человеческое. — Ты же не насильник, Саске. Пожалуйста… прекрати это. Его надежда на то, что у него получится достучаться до совести Учихи, все еще трепыхалась. Все еще жила. И подавала признаки жизни, на последнем, что ни на есть, издыхании. — Успокойся. Голос Саске звучал холодно. Он не обращал внимание на мольбы и слезы Наруто, словно упиваясь ими, как самая настоящая нечесть. Губы его давно коснулись расслабленной головки, обвели ее языком, вобрали в рот. Узумаки всхлипнул. Прикрыл глаза сгибом локтя, молясь, чтобы все это скорее закончилось. Как страшный сон. Как кошмар, порожденный лишь его замученным воображением. Саске продолжал. Без зазрения совести, наблюдая исподлобья на него, довольно ухмыляясь, когда тело Наруто всё-таки слегка отозвалось на ласку. Член дернулся в эрекции и парень тихо выдохнул, стыдясь пьяной реакции. Он не должен получать от этого удовольствие. Ему не может это нравиться, ведь он всегда считал себя гетеросексуалом, ему всегда нравились девушки, всегда. Но всегда ли?.. — Прекрати… Наруто было противно от того, что он сильнее и сильнее возбуждался. Что тело откликалось на опытные ласки его горячих губ. Но противнее всего было от мысли, что опытными эти ласки стали не просто так. Неужели он так же делал и Орочимару? С таким же усердием сосал его толстый, покрытый вздувшимися венками член? И почему Наруто так в деталях запомнил, какой у того мужчины половой орган? Зачем? Зачем он тогда вообще разглядывал все то действо? Почему вместо нужных и важных уроков, которые он пытался с таким усердием зубрить, мозг выбрал запомнить нахрен ненужные детали чужого, развратного сношения? Неужели он совсем не умеет фильтровать информацию? Тем временем Саске ускорился. Вбирая его член почти до основания, и Наруто не выдержал, застонал, сам не понимая, как излился прямо ему в рот. — Посмотри на себя, ты кончил. А так кричал, чтобы я прекратил. — отстранившись, Учиха облизнул искривленные в ухмылке губы, собирая остатки его спермы. Наруто не верил его словам. Не верил даже, когда Саске поцеловал его, делясь вкусом его собственного семени. Не верил, даже, когда взглянул на свой опадающий член. — Нет. Этого… не может быть. Я не пидор. — Еще какой, — Наруто тут же потрепали по взъерошенным волосам. Но более он к нему не прикасался, оставив переваривать все произошедшее, отвлекшись на завибрировавший в кармане телефон. Это была Микото. С коротким сообщением: «Саске, Итачи стало хуже. Я еду в больницу.» У Учихи засосало под левым ребром. — Вставай. — он внезапно стал настолько серьезным, что Наруто передернуло. Учиха вскочил почти моментально, застегивая ветровку, и тут же набрал номер Орочимару. Нет, Итачи просто не мог умереть. После всего, что Саске сделал для его выздоровления. После всего, что они вместе пережили. Не может быть, чтобы все его усилия были напрасными. — Мне нужны деньги, — твердо заявил он, как только гудки сменились игривым: «Привет, Саске». Орочимару помолчал полминуты, а затем понимающе спросил: — Сколько? — Чем больше, тем лучше. Больше он ничего не объяснил. Сбросив трубку, Учиха посмотрел на развалившегося, снова ничего не понимающего Наруто, и топнул ногой. Он ждал. Ждал этого злосчастного пиликания оповещения от банка, что на его карту зачислена большая сумма денег. И он его дождался. Конечно, за эти деньги потом ему придется заплатить. Примерно тем же способом, которым он ввел Наруто в прострацию. Но это уже не важно. Он давно привык. Это когда-то Саске мучили мысли о безнравственности происходящего. Он тоже считал себя шлюхой. Ему тоже было противно, неприятно, до зуда, до желания снять с себя кожу вместе с отметинами чужих пальцев и укусов. Но в какой-то момент он привык. Стал воспринимать это, как должное. Ряди своей матери и брата, даже не ради себя. Он и не мог получить нужных ему сбережений более гуманным путем, поэтому ему было необходимо, пришлось свернуть на скверную дорожку. Пришлось повесить на себя ярлык проститутки. И просто двигаться дальше, по течению. И у него все получалось. Пока Наруто и его отец не вклинились в его жизнь нежданно-негадано. Он действительно питал к Наруто неприязнь. И считать его своим братом не хотел ни за что на свете, ведь знал — тот не поймет. Он и не понимал. Валяясь на матрасе и глядя в потолок, было видно, что он считал Саске ничем иным, как просто отбросом. Что ж, пусть так. Учихе не привыкать быть изгоем общества. — Вставай давай! — Учиха со злостью пнул его в бок, приводя в чувства. Алкоголь немного утихомирился и Наруто уже более трезво мог оценивать происходящее вокруг. Присев на кровати, а затем уже встав и слегка пошатнувшись, он старался молчать и ничего не говорить. Хотя так хотелось разорвать Саске на субатомные частицы. — Машину к бару «Акацки», — скомандовал Учиха таксисту, покидая неприятно пахнущую комнату. Наруто плелся за ним, почти не поднимая ног. Не было сил. В ушах звинело. В штанах, которые он заправлял на ходу, ощушался зудящий дискомфорт от воспоминаний о минете, который ему сделал Учиха. Тошнотворно. Уже в машине Наруто вырвало. Благо, в окно, которое он успел вовремя открыть. Куда они ехали, он не знал. Да и спрашивать не собирался. Ему было все равно, даже если бы Саске вез его в лес, чтобы там убить и закопать. На самом деле, было бы даже лучше, если бы он просто огрел его лопатой и зарыл где-нибудь под старым дубом в богом забытой чаще. Тогда бы это все закончилось раз и навсегда. Потому что, кажется, с каждым днем он все сильнее и сильнее сходил с ума рядом с Учихой. Когда машина остановилась рядом с больницей, Наруто всё-таки посмотрел на Саске. Впервые с тех пор, как они покинули тот бар. — Зачем мы здесь? — Чтобы не дать умереть моему настоящему брату.