Souvenirs de couleur menthe

      Этого дня ждут многие ученики, да и взрослые учителя от них не отстают, тщательно готовясь к празднику. Этот день, почти как День Победы, со слезами сквозь счастливую улыбку, и осознанием, что только что ты завершил очередной этап своей жизни длинною в одиннадцать лет. Только Олежа, который последние два дня был похоронен под собственной работой, которую, по идее, выполнять не должен, не чувствовал того торжественного предвкушения. Весь сценарий, музыка, номера, речи - все было именно на нем, только вальс с выпускниками готовила Регина, пока Антон любезно согласился помочь с украшением школьного крыльца, на котором и будет проводиться церемония. С восьми часов утра Олежа уже бегал по школе, то решая вопросы с аппаратурой, то с украшениями. Дима же спокойно спал, сквозь сон пообещав Душнову, что все пойдет по плану.       На самом деле, у подростка уже был заготовлен костюм, который он купил пару дней назад в тайне от Олежи. Хотелось в этот день произвести на мужчину какое-то впечатление. Да, желание немного странное и, как выразился Гоги, "прям гейское", но оно было, и это факт. ЕГЭ было сдано достаточно неплохо, биология и русский язык вовсе на пять, чем Дима безумно гордился. Конечно, хотелось рассказать маме, позвонить и попросить прийти на выпускной, но Дима лишь улыбался немного грустно этим мыслям и растворял их в воздухе. На слова матери о том, что она хочет забыть его и начать новую жизнь, парень отреагировал достаточно спокойно, лишь крепко обнял маму, пусть сердце и сжалось немного болезненно. Такое желание было довольно предсказуемым, и Дима легко принял его, даже поддержал.       Парень вообще сильно изменился, что понял только за завтраком, когда наткнулся взглядом на список продуктов, висящий на холодильнике. Его злоба и обида на весь мир вокруг словно испарились, ушел ужасный и грубый характер, заменившись мягкостью и рассудительностью. Он научился читать людей и понимать, кому стоит доверять, а кому нет; научился открываться людям и делиться своими чувствами. Он узнал о любви, волнении за кого-то и счастье. И Олежа не отставал, переняв от Димы парочку загвоздок. Мужчина теперь мог постоять за себя, научил защищаться не своей болезнью и кулаками, а словами и даже какой-то наглостью, научился хвататься за свое счастье руками и ногами, идти к цели и ставить себя выше других в нужных ситуациях. Эти отношения изменили обоих, и, безусловно, в лучшую сторону.       Что касается Олежи, сейчас он в последний раз проверял сценарий и саундтреки, пока школьный двор заполняли друзья, родители и другие родственники, учителя, где-то в стороне стояли уже бывшие ученики, разбившись на компании. Олежа кидал на них мимолетные взгляды, лишь вздыхая глубоко и даже немного устало. Он успел прикипеть к этим ребятам, как и они к нему, их связывало много произошедшего за этот учебный год. И теперь он видел, как они нервно посмеиваются или притоптывают ногами, бросая в сторону Душнова немного тоскливые взгляды. Только Оля и Гоги сидели рядом, пока Юля и Слава составляли план предстоящей вечеринки где-то в стороне. И, если Гоги в костюме не особо впечатлял, то Оля в этом черном платье сводила с ума не только одноклассников, но и Регину Николаевну, заставляя брата лишь тихо посмеиваться.       Этот день с самого начала был насквозь пропитан счастьем, весельем и смехом, но Олежа переживал лишь о том, что может разреветься, словно мальчик, когда будет произносить свою речь. Уже сейчас его сердце иногда взволнованно екало, что будет на самой церемонии - остается загадкой. Звук входящего уведомления заставил мужчину вздрогнуть и подхватить телефон, заходя в мессенджер. Совенок: "Я сейчас курю с Юлькой за углом, к самому началу появлюсь"

Вы: "Надеюсь, ты не в пижаме"

Совенок: "Конечно нет! Я футболку переодел, вообще-то"       Олежа лишь усмехнулся, беззлобно закатив глаза. В этом был весь Дима - завалить дурацкими, но почему-то забавными шутками, а потом вытворить что-то потрясающее, что заставит уронить на пол собственную челюсть. И Олежа терпеливо ждал, понимая, что парень действительно может явиться в пижамных штанах, шлепках и рубашке для приличия. Но вот на дисплее телефона высвечивается нужное время, Олежа дает ведущим знак о начале концерта и включает отбивку. Сердце начинает биться немного взволнованно, предвкушая собственную речь - единственное, к чему Олежа не подготовился и будет вынужден импровизировать. И вот девчонка, широко улыбаясь и крепче сжимая в чуть дрожащих пальцах микрофон, объявляет выход выпускников, и Олежа задерживает дыхание, окидывая восхищенным взглядом каждого из своих учеников, уже бывших. А потом выходит Дима, насмешливым взглядом смотря на Олежу, руки беспечно засунуты в карманы брюк, а пиджак дерзко распахнут. И Олежа взгляда от него отвести не может, чувствуя, как вспыхивают щеки горячим румянцем. Речь директора пролетает как-то незаметно, пока Душнов просто рассматривает сияющего парня, а в голове почему-то маячат воспоминания об их первой встрече, знакомстве и бесчисленном множестве проблем, что они пережили вместе. — А теперь нужно дать слово классному руководителю, он, все-таки, как родной нашим выпускникам, — улыбнулся парень-ведущий и, дождавшись, пока Олежа выйдет из-за пульта, передал ему микрофон.       Сердце будто остановилось на пару секунд, перезагружая мозг и обновляя весь мыслительный процесс. Руки задрожали сильнее, но не столько от волнения, сколько от кома в горле, который изламывал к чертям голос и не давал спокойно говорить. Но Олежа набирает в легкие воздух и, коротко прикрыв глаза, улыбается широко и счастливо. — Скажу честно, — начал Душнов, немного смущенно отведя звгляд — Я речь не готовил, замотался, поэтому буду говорить от чистого сердца. Мы с вами только год, но сблизились довольно сильно за это время, — Олежа строгим взглядом осадил Димину усмешку, после чего неосознанно скопировал ее — И разногласий у нас много было, и я, возможно, обидел где-то, за что прошу прощения. И расставаться мне с вами тяжело. Как наставник я хочу пожелать вам удачного пути по жизни и, самое главное, не слушайте никого. Делайте то, что вам нравится, идите к своей мечте, не смотря ни на что, и у вас все получится. Не нравится что-то - меняйте и ничего не бойтесь. А как друг хочу попросить, чтобы вы не забывали меня и навещали хоть иногда, появлялись на встречах выпускников.       Олежа улыбается вновь, пока слезы слегка застилают взгляд, и собирается уходить, но несколько голосов выпускников просят его задержаться. И Олежа послушно оборачивается, чуть нахмурив темные брови и склонив голову к плечу в непонимающем жесте. Микрофон перекочевал к Васе, старосте класса, и все ученики, как один, предвкушающе улыбнулись. Рыжий парень сделал маленький шаг вперед, немного взволнованно обернувшись на одноклассников, но все-таки заговорил, начав свою речь со рваного вздоха. — Олегсей Михайлович мы с ребятами тоже подготовились и хотим вам кое-что сказать, — тихо заговорил Вася, топчась на своем месте, и к нему на помощь вышла Оля — Говори ты, я подхвачу. — Как скажешь, — девушка кивнула и взглянула на брата, заправив за ухо прядь волос — Мы хотим сказать вам спасибо за то, что сделали из нас нормальных людей и прощали нам все ошибки, прикрывали перед администрацией. — Всегда были справедливы и не занижали оценки, — послышался откуда-то голос Леонова. — Всегда переживали не только за наши знания, но и за нас впринципе, — вставил свои пять копеек Гоги.       И Олежа стоял и слушал все это, слезы уже не умещались на ресницах, но мужчина продолжал держать их, скрыв глупую улыбку тыльной стороной ладони. Он смотрел на выпускников и осознавал, что все эти слова были сказаны искренне, от чистого сердца, и это заставляло сердце биться часто-часто, пока бабочки приятно щекотали крыльями стенки легких. А Дима все молчал, просто смотря на Олежу с легкой полуулыбкой, потому что его благодарность была предназначена не для сцены. Он еще скажет ему спасибо, но чуть позже, когда закончится концерт. — Да вы вообще хороший человек! — завершил Вася поток комплиментов — Поэтому мы хотели, чтобы от нас осталась какая-то память. Ну и мы с ребятами скинулись и купили вам подарок. Юль, пожалуйста. — Я его Диме отдавала, — девушка приподняла руки и пожала плечами, обернувшись на Диму.       Парень вздрогнул, запустив руки в карманы брюк и, нащупав нужный предмет, резко дернул вверх, едва не вырвав карман с корнем. Олежа лишь тихо посмеялся, и что-то внутри Димы трепетно екнуло, словно он слышал этот смех впервые, словно заново влюбился в эту картинку, в эти лучики в уголках глаз и ямочку на щеке. Весь мир словно замедлился в несколько раз, когда Дима подошел к Душнову и коснулся его запястья, немного приподымая. В его руках сейчас был тонкий металлический браслет с гравировкой "На память от 11А" на обратной стороне, и Дима, проведя по украшению большим пальцем, аккуратно застегнул его на тонком запястье, не отводя взгляда от сияющих голубых глаз. Пару соленых капель все-таки сорвались с ресниц и сразу разбились о землю, и Дима, якобы случайно, коснулся четырьмя пальцами Олежиной ладони. — Это не должно выглядеть как предложение руки и сердца, — шепнула на ухо Оля, и парень лишь махнул на нее рукой, но все-таки отошел от Олежи, немного смутившись.       Олежа не говорил ничего, лишь смотрел на украшение и глупо улыбался, лишь иногда обводя взглядом всех учеников. Ребята смотрели на него с ответной теплой улыбкой, явно гордясь собой и тем, какую реакцию вызвали у уже бывшего классного руководителя. Но из колонок неожиданно заиграл один из саундтреков, ведущие, как и положено, вышли в середину импровизированной сцены, и Олежа поспешил ретироваться, прогоняя Регину из-за пульта управления. Улыбка не сходила с его лица до самого конца, а во время вальса он вновь расчувствовался. Его выпускной не был таким веселым, он просто стоял где-то в стороне и молчал, его недолюбливали не только одноклассники, но и учителя. Поэтому, видя, как счастливы все на этом празднике, Олежа тоже был счастлив.       Через пару часов все закончилось, музыка стихла, школьный двор стремительно опустел: ученики разбежались отмечать, кто куда, а родители, погрозив пальцем своему чаду, разошлись по домам. Остались лишь Дима с компанией, Олежа, Антон и Регина. И еще одна женщина у забора, и Олежа смотрел на смутно знакомую фигуру с небольшим подозрением, пока ее не заметил Дима. Споткнувшись на половине слова, парень застыл на месте, пялясь на женщину, как на чертового инопланетянина, после чего молча сорвался и подскочил к ней, резко затормозив буквально в паре шагов. — Мам, — пораженно прошептал Дима, заглядывая во влажные глаза Натальи — Ты же там забыть меня хотела, все дела. — Хотела, — кивнула женщина и тепло улыбнулась — Но ты ведь мой сын. Я слишком много за девять лет пропустила, чтобы не прийти на твой выпускной. Ты очень красивый. — Давно ты тут? — поинтересовался парень лишь для того, чтобы заполнить тишину. — С речи Олегсея.       Сердце Димы сжалось до минимальных размеров, лишь пару секунд его мозг интенсивно обрабатывал поступившую информацию, после чего отключился, едва не задымившись. И парень, выдохнув, просто обвил руками шею матери, почти сразу почувствовав аккуратные женские ладони на лопатках. Слез не было, было лишь тепло и перманентная улыбка на лице, от которой сводило челюсть. Он обнимал маму, чувствуя спиной взгляды нескольких пар глаз, и отстранился, когда услышал рядом чьи-то шаги. — Добрый вечер, — сказал Олежа с легкой улыбкой, и чуть склонил голову к левому плечу, обезоруживая женщину своим очарованием — Прекрасно выглядите. Рад, что вы все-таки пришли. — И к чему эти формальности? — улыбнулась в ответ Наталья — Но за комплимент спасибо. И за Диму тоже, ну, вы сами понимаете. А сейчас мне пора, меня ждут, простите, мальчики.       Дима лишь кивнул в ответ и снова обернулся к Олеже. Мужчина казался немного задумчивым, но на его щеках все еще играл счастливый румянец. Радости и предвкушению Димы не было предела, проводив маму немного тоскливым взглядом, он нетерпеливо ухватил Олежу за руку и рванул обратно, к основной компании, уже на ходу продолжив обсуждать то, как они весело будут отмечать и что пить. И вот Олежа, моргнув еще на школьном дворе, открывает глаза уже в машине, на заднем сиденье - Дима и Оля, бережно прижимающие к себе пакет, звенящий стеклянными бутылками алкоголя, а перед глазами возрастает один из парков, вернее, здание Макдоналдса возле него. Он даже не понял, как согласился принять участие в этой сумашедшей, судя по количеству алкоголя, попойке. Да он даже не соглашался, Дима и Регина, скооперировавшись, просто поставили его перед фактом, что он и Антон будут отмечать вместе с ними и остальной компанией. Да, может, учителям пить вместе с учениками, пусть и бывшими, было немного аморально, но повышенный в крови серотонин требовал чего-то громкого и сумасшедшего.       Остановившись у здания, Олежа вышел из машины и, дождавшись подростков, отправился за ними за угол, встречая взглядом и остальную свиту. И, если Антон был относительно спокоен, то Регина, как и Гоги, прямо дождаться не могли начала праздника. Казалось, что алкоголя тут ждали больше, чем самого Душнова, зато Дима с ходу вступил в диалог, выбирая, с чего начать, в то время, как Регина и Оля уже наливали вино в пластиковые стаканчики. — А вы чего стоите? — спросила Регина сделав пару глотков из своего стакана — А кто потом повезет шесть пьяных тел по домам, как не мы с Антоном? — вопросом на вопросом ответил Олежа, немного строго смотря на то, как Дима опрокидывает в себя грамм сто водки, сразу запивая яблочным соком — Дима, твою мать, если ты потом вырвешь в машине, то будешь спать во дворе. — Я себя контролирую, лис, — парень даже не взглянул на Олежу, лишь долил им с Гоги еще грамм по сто — Нормально все будет, мы на опыте.       Олежа лишь закатил глаза и втянулся в диалог с Антоном, немного потеряв бдительность. И, черт возьми, зря он отворачивался. Потеряв счет времени, Олежа, последовав глазами за удивленным взглядом Антона, обернулся и просто выпал в осадок. За его спиной уже пьяные Оля и Регина, кажется, готовились к довольно страстному поцелую, пока Гоги и Юля болели за них, как за любимую футбольную команду. А выпивший Дима лишь обижено косился на Душнова, иногда посматривая на стакан с алкоголем в руке. И черт дернул Олежу подойти, ему сразу всучили этот стакан, едва не насильно заставив выпить. А потом еще два. Глаза начинали немного разъежаться, из-за чего сфокусироваться на конкретном предмете было тяжеловато, а Дима был явно горд собой. — Девочки! — послышался голос Антона, когда Регина и Оля, наконец, почти соприкоснулись губами — Вам явно хватит. — Отношения должны начинаться на трезвую голову, — подхватил Олежа и перевел взгляд на Гоги, который просто сидел на земле, бездумно смотря в одну точку — Все, человеку плохо, вечеринка окончена. — Нужно воды простой купить, — сделал вывод Дима с видом философа — Пошли с тобой дойдем до пятерочки, мне как раз сигарет нужно купить.       Олежа лишь пожал плечами и, проверив наличие кошелька и телефона в карманах пиджака, пошел за Димой в сторону парка. Подросток, что удивительно, шел почти ровно, лишь иногда громко оповещая о чем-то Душнова или напевая под нос какие-то песни. Олежа в ответ лишь молча кивал головой и думал лишь над тем, чем закончится этот вечер. За руль ему садиться уже нельзя, до вечера уж точно, а напиваться еще сильнее он не собирается. Он вообще пить не любит, сам не знает, почему сдался, просто не выдержал натиска этих зеленых глаз. И вот перед глазами выросло здание "Пятерочки", народу было ужасно много, где-то подальше ходили хранители правопорядка, а совсем недалеко блестел на солнце небольшой пруд. Олеже бы нравился этот пейзаж чуть больше, если бы не такое большое количество людей, в том числе и кричащих детей. — Так, стоишь тут, я быстро, — скомандовал Олежа залипшему на воду Диме — Без глупостей, сигарет я куплю.       Дождавшись немного заторможенного кивка, Олежа отзеркалил этот жест и вошел в магазин. Казалось, что такого тяжелого, купить бутылку воды и сигарет. Но огромная очередь к одной единственной кассе, в которой Олежа простоял около десяти минут, портила все настроение. Кассирша, которая явно ставила себя выше других, была довольно груба и медлительна, что заставляло нервно постукивать ногой по кафельному полу. Поиск нужных сигарет занял еще около семи минут, и Олежа уже выходил из себя, пряча недовольные речи за плотно сжатыми губами. Но вот нужная пачка мятных Marlboro небрежно приземляется в ладонь Душнова и тот, расплатившись, уходит, борясь с детским желанием показать стервозной женщине язык. И все было бы хорошо, если бы Дима стоял там, где его оставил Олежа, а не поднимался от пруда, крепко обнимая какой-то камень, как казалось Олеже издалека. — Лис, смотри! — на ходу закричал явно счастливый Дима — Это Никодим.       Только когда парень подбежал ближе, Олежа осознал, что он держит в руках не камень, а явно ошарашенную и напуганную утку, которая даже крылом от удивления махнуть не могла. С одной из штанин парня текла вода, оставляя след на тротуаре, а сам он широко улыбался, с любовью смотря на нового друга. Олежа не знал, как отреагировать, он просто понял, что Дима отбитый на голову, и с легким страхом осознал, что ему это нравится. Губы растянулись в немного истеричной улыбке, пока сам Душнов пытался подобрать правильные слова. Но все его старания были напрасны, потому что в какой-то момент Дима выпустил бедную утку, напуганно переведя взгляд за Олежину спину и спрятав руки за спину. — Добрый день, — послышался сзади немного хитрый мужской голос, и первым, что бросилось Олеже в глаза, когда он обернулся, была полицейская фуражка — Что за беспредел тут? Ничего себе, да вы пьяные. — Да ну, совсем немного, выпускной ведь, сами понимаете, — заговорил Дима, пока Олежа просто принимал свою судьбу — Понимаете ведь? — Понимаю, — кивнул мужчина, улыбнувшись — Поехали в отделение, мы вас там все поздравим, оформим и домой отправим.       Пока Дима пытался договориться с хранителем правопорядка, Олежа писал Антону в мессенджере, что они с Димой, скорее всего, не вернутся и просил уведомлять его о состоянии Гоги и остальных. Как и ожидалось, хранитель правопорядка оказался просто каменным и раздражительным, поэтому до машины Диму тащил за шкирку, пока злой Олежа спокойно шагал рядом, периодически закатывая глаза на неожиданные вскрики подростка. В полицейской машине оказалось довольно уютно, и явно прохладнее, чем на улице. Олежа только-только расслабился, прикрыв глаза, когда его раздражение взорвалось внутри, вырываясь наружу взрывной волной. — Вот скажи, тебя на сутки в полиции оставить, или ты со своим пернатым другом переночуешь? — сорвалось с обветренных губ, и Дима лишь виновато поступил взгляд — Надо было додуматься до того, чтобы поймать утку. Так еще и имя дать, Никодим, блин. — Прости, — пробубнил подросток, игнорируя явно веселящегося со всего этого полицейского — Я больше не буду. — Конечно, в следующий раз ты придумаешь что-то интереснее, — закатил глаза Олежа и отвернулся к окну — Все, сухой закон, больше никакого алкоголя.       Дима пытался возмущаться, но Душнов был непреклонен, и подростку оставалось только смириться с этой участью. Отвернувшись к окну, парень тоскливым взглядом пытался выцепить хоть что-то, но даже на сидящем рядом Олеже сфокусироваться было тяжеловато. Закрыв глаза, Дима лишь дернул ногой, к которой не очень приятно прилипали мокрые брюки, и склонил голову к плечу Олежи, надеясь так извиниться. Душнов плавно повел плечом в предупреждающем жесте и достал из кармана вибрирующий из-за входящего вызова телефон. — Да, Антон, — ответил Олежа, приняв вызов — Все отлично, мы едем в полицию, потом объясню. Нет, все хорошо, нас оформят и мы домой. Хорошо, сопроводи их. — Ну че там Гоги? — поинтересовался Дима дождавшись, пока Душнов уберет телефон — Просто залип, сейчас Антон будет сопровождать их к Регине, она не далеко живет.       Дима кивнул в ответ и оперся головой о стекло, игнорируя неприятную вибрацию, что добиралась едва не до самого мозга. И плевать, что потом голова будет болеть не столько от алкоголя, сколько от этого неприятного стука. Хотя эта поездка в полицию явно стоила того хотя бы потому, что парень мог спокойно любоваться на то, как Олежа пытается сдержать веселую улыбку и сохранить строгость взгляда. Но мысли парня омрачались предстоящим поступлением, делать этот шаг в новый жизненный этап совсем не хотелось. Это явно будет нелегко.