Больше, чем кажется

Конечно же. У Серёжи новенький Порш, блестящий яркими синими боками. Любимого цвета Дениса. — Ты на машине? — На самолёте. — Это понятно, а сюда на чем добирался? — На метро, — врёт Денис без зазрения совести. Серёжа странно косится в сторону отъезжающего эвакуатора, но не переспрашивает. *** — Вот это халупа! — вырывается у Дениса, учтиво молчавшего, когда они парковались возле дома, заходили в парадную, и даже когда поднимались по лестнице вдоль облупившихся стен, не знавших новой краски лет сто навскидку. — Серёга, может тебе все-таки деньгами помочь? — Это квартира Игоря. — Может мне тогда ему деньгами помочь? — Да отъебешься ты со своими деньгами или нет? — раздражённо отвечает Серёжа уже из кухни, перекрикивая шум воды. — Благодетель, блять, нашелся. Лучше бы трусами на весь мир не светил. Но нет, каждая собака должна быть в курсе, что у Дениса Титова новый мужик. — Да-да, ты-то у нас монашка, прям не ебаться, я помню. Только мамы здесь нет, никто не похвалит, — бурчит себе под нос Денис, в общем-то довольный произведенным эффектом. — Из нас двоих фиксация на похвале только у тебя, — подмечает Серёжа, прекрасно его расслышав. К чести младшего экс-Титова, и его же стараниями, квартира выглядит несравнимо лучше, чем в тот раз, когда он очутился в ней впервые. С потолка уже не сыплется штукатурка, ванная переехала из кухни, оснащённой теперь хотя бы самой необходимой техникой, на свое законное место, а в туалете появилась столь необходимая дверь. Хорошо, что Денис об этом не знает. И рассказывать ему, естественно, никто не собирается. Лучше уж пусть спокойно осматривается, осторожно прогуливаясь по не слишком обширной территории. Разумеется, только из брезгливости, необъяснимый внутренний трепет тут вообще ни при чем. Ему же совершенно не интересно узнавать, как живёт его младший брат. А ещё Денис знатный пиздабол, которому иррационально тепло и радостно от их глупой перепалки с Серёжей. Эксцентричная богатенькая селеба и аскетично-приторный мальчик филантроп. Так и веет вайбами семейной идиллии. Когда Денис добирается в своей исследовательской миссии до кухни, на столе его уже ждёт тарелка с чем-то. Ему приходится сесть и буквально залезть в нее носом, чтобы идентифицировать. — Это что? Суп? — Это борщ. — Да ну нахуй. Кто готовил? — Можно считать, что мама. — Чё? Мозг отказывается обрабатывать информацию. Денис уверен, что ослышался, потому что в марте было три года, как их мамы не стало. Ровно столько же они с Серёжей нормально не виделись и общались только посредством скандалов. — У меня был записан рецепт. Готовлю я из рук вон, но Игорь ест и вроде не жалуется. «Еще бы он жаловался. Не сосут, так хоть кормят», - думает Денис, но вслух умудряется только фыркнуть. Серёжа тем временем тянет ему ложку и садится за стол, принимаясь за свою порцию. Денис внимательно смотрит на него с минуту, отмечает синеву под глазами, заострившиеся скулы, небольшие мимические морщинки у глаз от близорукого прищура, сутулые плечи, скрываемые черной безразмерной кофтой, подрагивающие пальцы с обкусанными до мяса ногтями, напряжённо сжимающие металл удивительно приличного для общей атмосферы столового прибора, и привычную глазу круглогодично надтреснутую кожицу на костяшках. Все это делает Серёжу удивительно взрослым и далёким. — С морковкой? Серёжа усмехается и молча подвигает свою тарелку к тарелке Дениса, позволяя ему переложить крупно накрошенный овощ без видимых потерь. Точно также, как и много лет назад, когда ещё мама специально резала злосчастную морковь покрупнее, чтобы Денис мог проделывать этот фокус. Якобы незаметно. — Всё ещё не любишь её? — Всё ещё грызешь ногти? — тон в тон отбивает Денис. Серёжа качает головой и возвращается к прерванной трапезе. Живот тянет шаром для боулинга, но Денис все равно доедает суп, почти не чувствуя вкуса из-за подкатившей к горлу горечи. После обеда, плавно перетекшего в ужин, Серёжа провожает брата в дальнюю комнату и даже гостеприимно предлагает свои вещи, потому что Денис, страшно торопившийся «выяснить отношения», ничего не успел собрать. Про билет в Москву, купленный на вечерний рейс, старший Титов почему-то умалчивает и даже принимает предложенные шмотки с вербальной благодарностью, только все равно не может сдержать недовольной гримасы, очевидно не заценив стиль аутентичного ретро. В дальней комнате Игорь настрого запретил что-либо трогать, а Серёжа не любил спорить попусту, зато в её интерьере предполагалась довольно просторная полуторка, которую он и предложил брату, прежде велев захлопнуться. — Поспи, вечером будут гости. — Зазнобушке своей что ли представишь? — Как пойдет, — уклончиво жмёт плечами Серёжа, но уходить не спешит. — Мент круче, — поддевает он напоследок знакомую петельку. Только для того, чтобы не терять форму. Только потому, что так привычнее Денису. — Зато Макс не продается и действительно работает на благо общества, — вяло огрызается старший Титов, поддаваясь навалившейся на тело многотонной усталости. — Очень сильно сомневаюсь, — как бы невзначай роняет Серёжа, прежде чем закрыть за собой дверь. Денис отчего-то улыбается, стремительно проваливаясь в сон.