Уроки русской литературы

Попов, будучи одарённым довольно быстрой реакцией и стрессоустойчивостью (с такой-то работой), присел на колени, устроившись около подростка. Он приподнял его голову, дабы глаза Антона посмотрели на него. Когда же цель была достигнута и огромные, словно совиные, глаза младшего устремились вперёд, Арсений не придумал ничего лучше, чем нашёптывать Шастуну довольно клишированные, но успокаивающие фразы, пока большими пальцами убирал слёзы с белоснежной кожи на лице мальчишки. На удивление учителя этот способ оказался рабочим – со временем дыхание Тоши пришло в норму, да и сам он наконец-то смог связать слова. –Можно воды? – тихо спросил Антон, набравший полные лёгкие воздуха. В груди неожиданно кольнуло и он вновь согнулся по полам, позволяя себе хорошенько откашляться. Арсений, который уже успел схватить сердечный приступ, быстрее пули помчался на кухню, оставив Шастуна наедине со своими мыслями. Страх, овладевший им тридцать минут назад, не мог продолжатся вечно и вскоре его заменило глубокое чувство стыда за себя. Действительно, паршивое чувство. Антону было стыдно за его беспомощное состояние, за то, что он додумался побежать именно к своему учителю, а не к Серёге, уже успев обзавестись с ним конфликтом из-за слитых фотографий. А с другой стороны он понимал, что если бы остался со своим опекуном, его сейчас возможно вряд ли было на этом свете. Антон мысленно благодарил Арсения Сергеевича за то, что он впустил его в квартиру. Возможно, он спас ему жизнь. Арс вернулся со стаканом воды, который по дороге расплескал наполовину. Руки непроизвольно тряслись, что очень раздражало старшего. Неужели Паркинсон настиг его в двадцать пять лет? Присев около подростка, он подал ему стеклянный сосуд, ожидая ещё каких-то просьб от Шастуна. Антон поставил опустошённый стакан на тумбочку рядом с собой, удовлетворено выдохнув. Сердце уже не так сильно колотилось, что стало маленьким фактором успокоение для него. –Это значит, что ты меня впускаешь? – В надежде на согласие, подросток скорчил максимально милую мордашку на какую только был способен. –Это значит, что ты на испытательном сроке, Шастун, – уже менее спокойно произнёс Попов, –завтра поговорим на счет твоего отчима и придумаем, что с тобой делать. Арсений привстал, протягивая крепкую руку подростку, за которую сразу ухватились две хрупкие кисти с длинными пальцами. Оба проследовали в комнату, разделяющую спальню хозяина и кухню. –Я думаю, тебе будет лучше устроиться в гостевой спальне, чем спать на кухне. – Уже сонный Попов принёс в комнату спальные штаны и футболку, специально выделенные из его собственного гардероба. –Спасибо вам, Арсений Сергеевич. –Юноша, не обращая внимания на такие формальности, как спальные вещи, просто радовался мягкой кровати, на которой уже успел распластаться и ввалиться в сон. Немного удивившись и даже засмущавшись, Арс остановился в дверном проходе и облокотился всем телом на дверь. Впервые он слышал не пропитанную иронией благодарность от этого нерадивого ученика, что послужило поводом его непроизвольной улыбке. Да и к тому же счастливый вид этого человека немного умилял его, хотя он и не осознавал этого до конца. –Спокойной ночи, Антоша. –И вам тоже. Свет в доме наконец погас. Ночь вновь обволокла молодых людей в крепкий и живительный для обоих сон.

***

Началось очередное холодное ноябрьское утро, занося в спальню Арсения промозглый ветер, который мягко пощекотал ступни мужчины, заставляя проснуться. Попов смог заснуть только в четыре часа утра, от того и просыпаться ему было совершено лень. Всё то время, пока он бодрствовал, его не покидали различные варианты решения проблемы, которую ему на блюдечке с голубой каёмочкой вчера преподнёс Антон. Преподаватель прекрасно понимал, что Шаст несовершеннолетний и если даже его отчима упекут, подростка отправят в приют, где жизнь у таких, как Тоша, очень быстро ломается. Ему было очень жалко своего ученика, ведь он смог за этот месяц заметить в нём способности к гуманитарным наукам, в особенности – к литературе. Его сочинения всегда были написаны на отлично, да и тому же Попов порой замечал стихи Шастуна, написанные на обложке тетрадки карандашом и импульсивно стёртые до дыр. Только вот практикант не понимал, почему Татьяна Юрьевна, являвшаяся учителем русского и литературы и так же его наставником, не признавала в Антоне Шастуне этот талант. Или просто не хотела замечать? Ведь были более "способные" ученики с блестящей репутацией, но, откровенно говоря – глупые пустышки, имеющие за спиной только деньги родителей, которые активно шли и в учительский карман. Возможно, эти мысли закрались в голову Арса из-за жалости к юноше и на самом деле он был довольно посредственным учеником, а возможно Арсений Сергеевич действительно видел в мальчишке потенциал. Пришло время проснуться. Полу-сонный Арсений зашагал в гостевую, где застал довольно умилительную картину: Антон лежал на боку и прижимал к себе подушку. Молодой человек, по всей видимости, не заметил чистую одежду, от того всю ночь провёл в своей байке и джинсах, которые, кажется, были его единственной одеждой. Одеяло и вторая подушка валялись на полу, а сам Шастун был уютно укутан в простынь, удачно содранную с кровати. –Анто-о-о-ш, вставай. Доброе утро. – Учитель первоначально не хотел нарушать личное пространство спящего, но поняв, что голосом будить не получается, принялся немного подпихивать и дёргать Антона за плечи. –Ммм, – сонный стон мальчишки заставил Попова непроизвольно натянуть на себя улыбку, – я ещё немного посплю, – с этими словами Шастун перевернулся на спину, приоткрывая свои зелёные глаза-бусины. –Доброе утро, соня. – Арсений продолжил глуповато улыбаться, заметив, что сожитель всё же проснулся. – И вам, Арсений Сергеевич. – Прохрипел парень с явным желанием ещё немного поваляться на этой мягкой перине. -Вставай и иди в душ. Думаю, ты запомнил, где он в прошлый раз. – С этими словами Попов продолжил свой маршрут, двигаясь прямиком на кухню. Всё же теперь он живёт не один, а с сожителем и нужно приготовить что-нибудь на завтрак. На помощь хозяину пришла пшённая каша, которую, кажется, подросток высоко оценил вчера. Да и готовить её довольно легко. Ванная комната, на удивление Антона, оказалась довольно маленькой, если сравнивать с размерами квартиры. Белый кафель прожигал заспанные глаза, от чего Шаст жмурился ещё минуту и не мог нормально рассмотреть помещение. С левой стороны устроился умывальник со стиральной машиной, по правую сторону стояла душевая кабина и пару шкафчиков, в которых стояло действительно много уходовых средств. Исключая действительно полезные и важные вещи в обиходе, к которыми должны пользоваться "реальные пацаны", стояли какие-то сопливые гели для душа с ароматом ванили и клубники, дезодоранты с отдушкой "кокос" и достаточно много различных штуковин, которые обычно стоят в ванной у девушек. –Точно пидорас, даже ванная у него пидорская, – умные мысли по поводу ориентации своего учителя продолжали посещать Шастуна, пока тот расслаблялся под душем, – Как у человека может быть столько баночек? Он блять ведёт тайную ночную жизнь и на самом деле хозяин какого-нибудь Летуаля? Или все пробники с собой берёт? Вскоре тихие возмущения прекратились и Антон покинул ванную комнату так же, как и толерантность покинула его. На кухне уже во всю хозяйничал Арсений. Тоша застал его в попытках сделать из обычной пшенной каши произведение искусства и вовремя отвлёк своего учителя от такой затеи. Наконец двое молодых людей во всю уплетают кашу ранним октябрьским утром, не нарушая семейную идиллию. Просто красота! –У вас прекрасные кулинарные способности, Арсений Сергеевич. – Без сарказма произнёс Антон, доедая последнюю ложку пшёнки. –Приятно слышать, Тоша, – Попов заваливал двоим кофе, пока пытался найти способ завязать диалог по поводу вчерашней ночи, –Я хочу поговорить с тобой по поводу вчерашнего. – Две кружки с горячим напитком приземлились на стол. –Если нужно будет – я уйду к Серёге, –Антона прервали. –Ты не пойдёшь к Матвиенко. Ты останешься здесь, – выпив глоток кофе, Арсений продолжил, – Я просто не пущу тебя домой, но и подавать заявление на твоего отчима мы не будем. –С какой это радости, а ? –С такой, что если его заберут в полицию – ты отправишься прямиком в интернат. Или ты хочешь такой судьбы? – уже укоризненно произнёс преподаватель. Шаст молчал. В дет.дом ему совершенно не хочется, потому что знал о условиях проживания там. Но и безнаказанным этот урод не должен оставаться. Жизнь Антона зависела от его дорогого опекуна, ведь он – свидетель убийства. Отчим Игорь легко мог найти его и поступить так же, как и с Олегом. Эти же мысли он высказал и Арсению, от чего тот замолчал. –Хорошо, у тебя есть другие родственники? – Тихий голос учителя прорезал тишину, установленную на пять минут. –В Питере у меня живёт Бабушка по маминой линии. Слова ударили по Арсу, словно молния. Его посетила гениальная мысль, но в ту же минуту он понял: подросток может не согласиться. Да, это напугало его, ведь он уже успел привязаться к этому травмированному птенчику. Попов решил промолчать. –Мы что-нибудь придумаем, Антон.

***

Утренний диалог не вылезал из головы обоих. Один из них думал, что он в безопасности. А второй думал, что хочет заботиться о своём сожителе, каким бы жестоким, резким и бескомпромиссным он не был. –Ты пойдёшь со мной в магазин? – из коридора послышался голос Арсения. –Пойду. Только подожди меня. – отозвался Антон, который уже давно принял лежачее положение. Вскоре двое вышли из квартиры, а после – из дома и направились к ближайшему продуктовому магазину, где ужасно воняло рыбой, запах которой Арсений не выносил. –Ёб твою мать, тут нерест что-ли? –Корчась и затыкая нос выругался Арс, забирая верхнюю синюю корзинку. –Вполне нормально пахнет, Арсений Сергеевич. – Опять съехидничал он. –Ой, заткнись, Шастун. На возмущение своего преподавателя Антон только залился смехом, пока старший кидал на него злые взгляды и мысленно проклиная ту идею с совместным походом в магазин. Молочный отдел был как всегда скуден на выбор. Захватив Пару бутылок молока, Попов забросил в корзину три сырка «Советские традиции» с шоколадной глазурью. –Ты любишь сырки? – Поинтересовался учитель. –Люблю, но я деньги с собой не брал. –Раз ты у меня живёшь и ты несовершеннолетний, я обязан о тебе заботиться. Хоть я и не знаю, как это делают обычно, я буду делать это так, как мне велит моя совесть. Шастун засмущался от такой искренности и решив немного воспользоваться ситуацией (от чего ему было стыдно, но сырки того стоят), закинул ещё один сырок в корзинку на глазах у преподавателя. Тот же улыбнулся, со всей любовью посмотрев на Антона, который делал вид, что ему очень любопытны свойства прокладок Always. –Не понимаю, почему такое не могли сделать и для мужчин? Вы читали все характеристики? – С особой заинтересованностью заявил младший, пытаясь отвлечь внимания от того злосчастного сырка. –Пойдём на кассу, чучело. Арсений заплатил за все продукты, разделив их на два пакета, один из которых вручил своему подопечному. Хоть тот и не был тяжелым, Шастун наклонился прямиком в ту сторону, в которой была ноша. Его болезненная худоба, больше смахивающая на анорексию, давала о себе знать в такие моменты. – Ты чего такой хлипкий, Тоша? – поинтересовался учитель, на что ответа не последовало, – Ты вообще питаешься? – Иногда, – прохрипел Антон нехотя. – Насколько "иногда"? –Ну раз в два-три дня. – Что ж, будем тебя откармливать. – С некой грустью сказал Арсений, забирая пакет у парнишки. – Опять заботитесь, Арсений Сергеевич? – С неким стыдом спросил Шастун. –Да, опять забочусь. И я хотел сказать, – Попов открывал дверь подъезда, – Давай на «ты» ? Мне так легче будет. –Давай. – Уже с легкой улыбкой произнёс ученик, радуясь тому, что у него появилось жильё, хороший сосед и сырки.

***

Антона с самого детства мучала бессонница, от которой ни он, ни успокоительные капли не могли избавиться. Мутные мысли атаковали его быстрее, чем он успевал положить голову на подушку. Шаст вполне допускал тот факт, что если вечером он не заснёт, то до четырёх утра будет куковать около окна и искать какое-либо занятие, которое, в основном, не менялось. Курение, самокалечение и музыка. Эти вещи действительно помогали ему приобрести такой долгожданный покой, но какой ценой? Сегодняшняя ночь не стала исключением. Подросток, стараясь не будить своего учителя, спящего в соседней комнате, прошёл на балкон, где поспешно открыл форточку. Впуская прохладный ноябрьский воздух Воронежа в помещение, Антон вытащил из пачки Парламента новую сигарету и сделал первую, такую долгожданную затяжку. Никотин распростился по его организму с невероятной скоростью, заставляя мозг и тело ожить. Приятная тяжесть помогала ему получить тот самый долгожданный кайф и забыть всё то, что его терзало на протяжении всей жизни. Наверное, поэтому люди начинают курить?

***

Родильный дом номер 6 в ночь на восемнадцатое апреля стоял на ушах. Врачи, медсестры и прочий медицинский персонал стремительно мчался в десятую палату, где уже вторые сутки пыталась родить женщина. Её боль была непередаваемой. Мучительные схватки, которые каждую минуту отдавали резкой болью в районе паха, от чего бедняжка пронзительно кричала на всё отделение. Врачам было абсолютно плевать на умирающую женщину. «Не по блату пришла, значит, пусть с ней кто-то другой разбирается». дата: 19.04.2004. 8:56. пол: мужской рост: 51 см. вес: 3 кг. ФИО: Антон Андреевич Шастун.

***

–Тошенька, сегодня твой первый день в школе, - слова матери прервались на поцелуй в щеку. - Веди себя хорошо и постарайся подружиться с кем-то. Тошенька уже ничего не слышал и обиженно ушёл в класс, находящийся на первом этаже. Он тоже хотел красивый галстучек и рубашечку, но материнских денег хватило только на кожаный ранец и новые сандали, в которых мальчик проходит ещё три года. Ребёнок понимал, что денег у мамы нет, но всё равно безудержно завидовал новым одноклассникам в красивой одежде и с новомодными игрушками. У него была только старая плюшевая собака, доставшаяся по наследству, и маленький самосвал, который он нашел на детской площадке и решил приватизировать, пока другие дети показывали друг другу пластмассовых трансформеров и машинки на радиоуправлении. Шаст зашёл в просторный кабинет с низкими партами и занял свободное место. Положив голову на сложенные руки, мальчик чуть сдерживался, чтобы не заплакать. Он нагрубил маме, которая делает для него многое, пусть даже денег для этого и не так много, и очень сильно хотел извиниться перед ней. Он знал, что зависть это плохо, но всё равно до горечи в горле продолжал рассматривать мальчишек, соревнующихся со своими машинками. –Привет, как тебя зовут?- чей-то незнакомый и до жути писклявый голос разрушил идиллию Шастуна. Совиные, цвета малахита, глаза Антона от неожиданности стали ещё больше. Быстро развернув голову, его взору представился мальчишка, сидящий на соседнем стуле. На его затылке расположился растрёпанный пучок из чёрных, даже графитовых, волос, а на теле была белоснежная рубашка, которая практически разошлась по швам, и чёрные, будто подстреленные, застиранные штанишки. Двое выпученных детских глаз рассматривали друг друга минуты две, пока один из них не опомнился: –Антон, а тебя? –Серёжа.

***

Именно таким Антон запомнил это утро: пасмурным, морозным и до жути отвратительным. Шел девятый год обучения Антона в школе. За это время он не смог обрести хорошую репутацию у учителей и приобрёл только одного, но верного, друга. Сергей Матвиенко всегда был рядом со своим соседом и всячески поддерживал его. Когда мать Шастуна скончалась, Серёга разрешил другу жить у него столько, сколько ему понадобится. С самого детства они привыкли к друг другу и за эти девять лет обрели общие интересы и взгляды на жизнь. Антона смущала только зависимость Матвиенко от наркотиков. Но хвостатый обещал скоро бросить. Шастун ему верил и надеялся, что это “скоро” наступит как можно быстрее. Не бывает школьной жизни без влюблённости. Тоха никогда не пользовался особой популярностью у противоположного пола, но особо не волновался по этому поводу. В его жизни была только одна девушка - Ира Кузнецова. Парень был влюблён в неё с первого класса, хотя совершенно не понимал причину своей зависимости от этого ангела. Настолько обворожительной была эта девушка. Однако Ира никогда особо не замечала Антона, да и как было известно - вообще никого не замечала. Однажды Шастун заметил свежие порезы на тонюсеньких запястьях Кузнецовой и, по всей видимости, беспокоясь, поинтересовался о их происхождении. Вместо ответа он получил краткий маршрут в задницу. Вообще, Антон всегда считал себя вполне счастливым человеком. Считал себя таковым вплоть до этого дня. В классном кабинете девятого “А” класса стояла гробовая тишина, что было совсем не свойственно для этих ребят. Пока озлобленная на весь мир Татьяна Юрьевна, являвшаяся классным руководителем «ашек», отмечала отсутствующих, весь класс предпочёл не высовываться и спокойной записывать дату и классную работу. –А где Кузнецова, Коровин, Нечаев и Осипов? – Поинтересовалась учительница у всего класса. - Им «н» ставить, или они опаздывают? –Да мы сами не знаем, –одноклассник Антона решил ответить за всех. –Ой, Ирка точно к психологу пошла, у неё же «депрессия». –Лиза Макаренко подала голос за бывшую подругу, передразнив её жесты и слова. Антону такой расклад не понравился, но виду он не подал. Только покрепче ручку сжал, от чего та с треском сломалась на маленькие кусочки. –Ты чего это, Шаст? – Матвиенко, сидящий рядом, единственный заметил волнение друга. –А чего эта шлюха Кузнецову дерьмом поливает? И вправду. Над шуткой Макаренко заревел весь класс, пока Татьяна Юрьевна не успокоила это стадо. –Ей богу, что за беспризорники? И как вы учиться дальше планируете, если ведёте себя так по-хамски? – Учительница русского продолжила твою тираду, пока искала глазами того, кто понесёт журнал в учительскую, – Шастун, сегодня ты журнал несёшь. Надеюсь, по дороге не потеряешься. Получив в руки тяжелую ношу, Антон вышел из класса, планируя ещё немного походить по школе, что бы не идти на этот русский. Вскоре классный журнал лежал на столе в учительской (где обычно распивали чаи), а Шаст, с намеринием покурить на первом этаже, спустился к мужскому туалету, дверь в который почему-то была закрыта. Аккуратно прислонив одно из своих огромных ушей, Антоша решил подслушать то, что происходит в этой тайной комнате. Две минуты юноша слышал только биение своего сердца, но такую умиротворённую атмосферу нарушил резкий крик за дверью, и по всей видимости, он принадлежал девушке. Только сейчас Шастун понимает, что очень часто ловит выплески адреналина в кровь и нужно с этим что-то делать. Тот случай не стал исключением. Разломав и так хлипкую щеколду, глаза Антона замерли на одном месте, перерабатывая новую информацию, поступившую в мозг: Девушка, чей голос он услышал, стояла посреди туалета практически без одежды, пока каждый, кто находился вместе с ней, вдалбливал в её полу-мёртвое тело свой член. Один из них пытался добиться от жертвы горлового минета, пока второй всё только ускорял темп, не замечая крови, которая потихоньку стекала по ноге девушки на светло-зелёный кафель. Он узнал её. Ира. Ира Кузнецова. Антон не мог поверить. Нет. Почему она не сопротивляется? Почему Ира только плачет? Почему эти звери решили изнасиловать её? Все эти вопросы кружились в голове подростка, словно рой пчёл летним днём. Он не заметил, как выбежал из туалета, как выбежал из школы и оказался здесь - на детской площадке. Не заметил, как закурил вторую сигарету. Не заметил то, что он без куртки, а на улице -20. Он ничего не заметил, или не хотел замечать? Сам организм нашел выход из этой ситуации и он был достаточно прост - полное забвение. ФИО: Ирина Николаевна Кузнецова Возраст: 15 лет Причина смерти: Самоубийство. Потеря крови. На теле обнаружены многочисленные порезы. Место смерти: ул. Ленина, д.35, кв.24. Дата: 13.01.2019 «Все твои волны и бури прошли надо мной»

***

Антон никак не мог забыть ситуацию, произошедшую два года назад с его одноклассницей. Он винил себя и утверждал, что если бы не его трусость - Ира была жива. Но был ли он трусом? Душа Шаста выла по ночам. И пусть она и немая, у неё нет голоса, она не может кричать. Но она должна терпеть, терпеть и терпеть, пока не взвоет от боли, которую наносит ей человек. Интересно, когда ей надоедят эти страдания? После самоубийства своей первой любви, Тоша нашёл способ успокоиться - селфхарм. Сначала неглубокие царапины из которых даже кровь не шла. Это не впирало подростку, он хотел ещё. Поэтому на его белоснежный и невероятно худых руках появлялись новые порезы, которые становились всё глубже и глубже.

Антон называл это медленным самоубийством.

Антон знал, что эту привычку позаимствовал у Иры.

Сегодняшняя ночь не стала исключением. Шастун докурил на балконе своего учителя и, немного пошатываясь, побрёл в комнату , которую ему любезно выделил Арсений, даже не подозревая о том, что его сожитель сейчас будет делать.