дух грубой роборыбы с хребтом-бензопилой

«Где Хёнджин?» Из черепа что-то вытаскивают. Соскребают, заталкивают внутрь структурный гель. Писк приборов и расчётных устройств нервирует. — Отдай шесть своих копий в экспериментальную лабораторию. Разумеется, в обмен на шесть друзей. Хван, Со, Бан, Хан, Мин и Ян. Большего мы не возьмём. Первая копия мертва спустя три дня: она не смогла выдержать нагрузку на организм, которая предполагала симуляцию процесса жизнедеятельности. — Если захочешь, мы можем изъять долю твоей памяти. Ту, что травмирована больше всего. Так тебе будет спокойнее жить, а нам удобнее. Вторая и третья копии случайно съедают друг друга. Учёные решают придерживаться изначальной тактики: только один Ли Феликс. Пока не умрёт. — Ещë раз: ты предлагаешь шесть копий и самого себя в обмен на шестерых друзей и на… другого Феликса? Я поражён. Требуешь отдать свою жизнь другой копии… ты ясно себе представляешь, что пойдёшь на эксперимент, пока иной Ли Феликс займëт твоё заслуженное место? Неужто настолько не хочешь жить? — Ага. Пусть какой-нибудь другой Феликс поживёт за меня, а я устал. Но могу я напоследок увидеть… их? — Конечно. Четвёртая копия так отчаянно тянется к Хёнджину, что начинает откусывать от себя части, чтобы уменьшиться и протиснуться в проёмы. Феликс находит Хёнджина на крыше, вклинивается в его руки, словно в весну, много раз целует в изумлённые глаза и просит: — Смейся почаще… — Что с тобой? — …а шкатулку оставь мне. Пожалуйста. Пятая копия подвергается исследованиям седьмой год подряд. На ней выращивают опухоли, бесконечно изучая способы лечения. Ей приказывают копаться в ещё живых роботах-оборотнях, заставляя отыскать причину мутации. Безрезультатно. Он лишь узнаёт, что оборотни всегда кого-то ищут: либо то, что можно съесть, либо то, из-за чего не страшно погибнуть. Каждая копия просыпается в лёгкой тревоге и неизвестности. Каждая копия думает, что недавно виделась с Хёнджином, хотя та весна случилась сотню месяцев назад. «Где Хёнджин? Где тот, кто оставил мне шкатулку?»