Misterious Bunny

Зима. На дворе стоял дубак. Очередная ночная вьюга оставила на окне резные узоры. До чего же загадочны природа и физические явления. Далеко не у каждого человека хватило бы терпения сидеть часами у окна и, не отрываясь, вырисовывать узоры с мелкими деталями до посинения. -Тоша! Смотри, какие чудные узоры на окне! Дедушка мороз опять постарался! Белокурый парень повернулся в сторону окна. Малышка Оля до сих пор верит в деда Мороза и в то, что именно он приносит ей подарки на новый год. Антон тоже верил в него, однако вместо желанного подарка получал какую-нибудь игрушку, книгу или мелки для рисования. «Ему что, жалко, что ли?» - проносилось у парнишки тогда в голове, - «Желание у меня совсем простое, даже не требует каких-либо материальных затрат. В голове всплыли строчки, которые он писал в каждом письме: «Дедушка Мороз, меня зовут Антон, мне 10 лет. Учусь я хорошо, на четвёрки и пятёрки, родителей слушаюсь. Помоги пожалуйста исполниться моей мечте, я очень хочу, чтобы мои родители помирились и спасли меня и мою сестру Олю от страшного слова на букву «р»». Развод. Сейчас Антону уже 14, он не ребёнок и перестал верить в каких-либо Дедов Морозов и других духов. Однако почему же он боится спать в новом доме, куда он с семьёй переехал неделю назад? Почему вздрагивает каждый раз и начинает повторять бабушкины слова, как молитву, слыша скрип половицы или ставни, резко распахнувшейся от сквозняка? - Очень красиво. Сегодня он особенно постарался. Оля, белокурая, как брат, девчушка, радостно захлопала в ладоши и уставилась в окно, вызывая у брата очередную улыбку. Пускай верит в Дедушку Мороза, пускай думает, что он есть. А Антон пока что ей подыграет и порадуется искренней радости сестры и ее вере в чудо. Парень вновь обернулся на окно, как вдруг его внимание привлёк рисунок лисьей морды, смотревшей прямо на него. Лиса, самая обыкновенная лиса, точнее её узор был на окне, прямо на уровне лица мальчика. Её пушистая шерсть с инеем сверху, хрустальные и лукавые глазки и носик казались настолько реалистичными, что казалось, хищница вот-вот откроет пасть и цапнет за что-нибудь. За палец например. - Оля, смотри! Лиса на стекле! - Где? – сестра приподнялась на стуле, развернувшись на 90 градусов к окну. - Да вот же, смотри! – Антон размахивал рукой у самого окна, проводил пальцем по стеклу, обводя силуэт лисицы, как вдруг на кухню зашла мама. - Прекратите! Ну что за дети?! – в её голосе читался гнев, перемешанный с раздражением и усталостью. С какой-то стороны, и ее можно понять. После переезда в старый бабушкин дом, оставленный ей в наследство после смерти, между родителями Антона разразилась страшная война. Папа всё реже стал появляться дома, ссылаясь на дополнительную для дохода семьи вахту, а у мамы начали сдавать нервы в одиночестве, ещё и Оля начала в последнее время вскакивать по ночам в слезах. По её словам, она видит сову у своего окна размером с человека, и сколько бы родители не пытались её успокоить и убедить, что это всего лишь проделки её воображения – всё попусту. - Ааа, - протянула сестра, прожёвывая печенье, - вижу! Но все равно не очень похоже… Сначала родители кричали друг на друга, мама била посуду, плакала, у папы порой в речи даже проскальзывали матерные словечки. Но скоро случилось событие похуже: родители перестали разговаривать вовсе. Отец стал возвращаться с вахт очень поздно, а мама не замечала и делала вид, что его здесь нет. Ни здрасьте, ни досвидания. Вся эта напряжённая атмосфера дома лишь давила на парнишку, вгоняла в депрессию и глубокие мысли, куда Антон проваливался многочисленные разы и с трудом выходил из них в реальный мир с жестокостью, несправедливостью и страшным словом на букву "р". Тем не менее, жалел Антон в данном случае больше не себя, а свою сестру Олю. Сейчас закончатся зимние каникулы, и через пару дней он пойдёт в новую школу, благодаря которой он хоть как-то развеется после домашней напряженной атмосферы, а Оля ещё маленькая, ей 6 лет, поэтому ей придётся терпеть это круглыми днями: «Сиди, Оленька, наблюдай каждый день молчанку родителей, смотри засевшие в памяти мультики с пересмотренных по тысячи раз кассет, и изредка выглядывай в окно подышать свежим морозным воздухом», - вот это расписание дня. - Антон! – мать вывела парня из размышлений, щелкнув перед глазами пальцами, - Не спи: зима приснится – замёрзнешь; доедай кашу, не корчи из себя страдальца. Антон сделал глоток воздуха, готовясь к новому поединку с холодной комочковатой кашей, и повернулся к окну, чтобы в последний раз посмотреть на свою «подругу», изображённую на стекле. Но лисы и след простыл: как ни бывало! - Антон! – голос матери повысился; кажется, она на пределе, в такие моменты лучше её не выводить. Антон взглотнул и, взяв ложку в руку, принялся доедать остывшую манку. После этого злой взгляд матери сменился на презрительный, и она удалилась обратно в зал. Кое-как, с горем пополам, Антон покончил с противной кашей, встал из-за стола и хотел уже подниматься к себе, как прямо на входе столкнулся с отцом, вернувшимся с очередной смены. На щеках вновь образовалась легкая щетина, от куртки пахло одеколоном вперемешку с еловыми шишками и сосновой смолой. Серые глаза повернулись в стороны сына и, кажется, внезапно засветились. Слышали когда-нибудь выражение «улыбаться глазами»? Отец Антона и Оли обладал этим навыком. Он мог даже не улыбаться, но глаза всегда смотрели с такой теплотой и нежностью, особенно часто этот взгляд был адресован Антону. - Ну что, сын, - мужчина подошёл к мальчику и потрепал белобрысую макушку, - готов к труду и обороне? Антон подвёл руку к голове, как делают обычно солдаты, встречающие кого-то выше по званию, и пионеры в лагерях, и чётко произнёс, даже воскликнул: - Всегда готов! Отец добродушно усмехнулся и, ещё раз проведя ладонью по светлой копне волос, подошёл к столу, внимательно осматривая комнату. Кажется, он что-то искал. - Карина! Ты не видела мои ключи от машины? Кажется, я оставлял их на подоконнике, но сейчас их здесь нет. На пороге кухни появилась мама. Она стояла, оперевшись спиной о дверной косяк и скрестив руки на груди. Сердце парнишки упало в пятки: ничего хорошего эта поза явно не предвещала. - Вроде бы видела, вроде бы нет…Вроде бы глава семьи и отец двоих детей, а вроде… - Карина, мне сейчас не до твоих намёков и интриг, - раздражённо отрезал отец, - меня отправили в другой конец леса заменить товарища, у него жена рожает. - Значит, о чужой семье ты подумал, а о своей так шиш с маслом, - цокнула женщина, сворачивая в руке кухонное полотенце и закатывая глаза, - они под зеркалом, в прихожей, - после недолгой паузы продолжила она. - Большое человеческое спасибо, - отец нетерпеливо подошёл к комоду и достал из ящика ключи, - я ушёл. Вскоре входная дверь с грохотом хлопнула, а раздосадованная мать быстрыми шагами пошла в гостиную, оставив детей на кухне самим себе. Оля кинула мимолётный взгляд на брата. Во взгляде девчушки читалось волнение и легкий испуг - все никак не привыкнет к "домашней войне". Ох, как же Антон ее понимает... - Оля, пойдём посмотрим мультики? "Русалочку" например? - Не хочу "Русалочку". И вообще ничего не хочу смотреть, - Оля обиженно надула губки, скрестив руки на груди. Вот так новость. Оля и не хочет смотреть мультики? Такое от сестры Антон слышит впервые, - Давай лучше поиграем во что-нибудь, Тоша? - А во что ты хочешь? - Салки! - радостно воскликнула девочка, уже намерившаяся прыгать со стула и нестись салить брата, но Антон вовремя ее остановил. - Нет, Оля, салки запрещены дома, а то ещё разобьём чего - мама ругаться будет. Девочка задумалась. Она мило надула щечки, забавно ссупилась и на некоторое время залипала в определенную точку на полу. Но этот момент длился немного. Вскоре Оля повернулась и предложила: - Ну, может тогда в прятки? - Ну, прятки уж куда не шло, - согласился Антон. Первой водой был Антон. Парень отвернулся к деревянной стенке, начиная отсчет до 10, а сестра побежала искать место укрытия. - 8...9...10...Кто не спрятался, я не виноват, - Петров громким голосом сказал последние слова и пошел искать Олю. Сначала мальчик планировал обыскать первый этаж: он сомневался, что сестра прячется на втором этаже, потому что ни скрипа ступенек, ни топота наверху он не слышал. Антон вышел в прихожую. Прятаться здесь особо негде, если только в кладовке под лестницей, но этот вариант исключался сразу, потому что Оля до жути боялась туда заходить. Следом же блондин повернул в гостиную. Мама сидела на диване и вязала носки. Её лицо выглядело невероятно безмятежным и спокойным в этот момент. На появление Антона она никак не отреагировала, а поскольку Петров младший являлся честным ребёнком, он не стал спрашивать у матери, заходила ли сюда сестра, и стал искать сам, заглядывать во все дверцы и шкафы. - Ты что-то ищешь? – спросила Карина, наконец-то обратившая внимание на присутствие сына. - Да, мы с Олей в прятки играем, она прячется, я – ищу. Мать многозначительно повела бровью и продолжила заниматься вязанием. Стоило парнишке посмотреть на самый дальний шкаф – он услышал какой-то шорох и копошение внутри и увидел, как между дверок шкафа мелькнули светлые косички с розовыми резинками. На лице расцвела торжественная улыбка, дверцы шкафа распахнулись Антоном. - Ну вот! Ты опять победил! – сестра наигранно надула губки, - Неужели я такая предсказуемая? За спиной послышался смешок Карины. Так значит, она всё это время знала, что Оля прячется здесь, и просто прикрывала её! - Нет, просто мне сегодня повезло, - Антон слегка улыбнулся, чтобы не огорчать сестру, потрепал по голове, - если бы не чистая случайность, ты бы победила. - Ну ладно, Тоша, теперь ты иди прячься, а я начну считать, -девочка подбежала к стенке и, отвернувшись, начала обратный отсчет. Антоша решил не терять ни минуты и побежал искать место, чтобы спрятаться. На первом этаже оставалось мало мест, где можно спрятаться, поэтому мальчик, выйдя в прихожую, начал подниматься по лестнице, осторожно переступая через каждую скрипучую ступеньку. На втором этаже шел длинный коридор, по бокам которого находилось пару комнат друг напротив друга, а в самом конце находилась лестница на антресоли. Раньше покойная бабушка использовала их для хранения солений, варений и компотов, но после приезда мама решила поменять местные порядки и убрать всё съестное в погреб. Может быть, это и к лучшему, по крайней мере, это вполне хороший вариант для Антона, учитывая то, что весит он немного и по росту вполне поместится туда, если подожмёт ноги в коленях. Дверцы антресолей закрылись изнутри под крик: «кто не спрятался – я не виновата»! По дому был слышен топот сестры и свист ветра. Блондин лежал, поджав под себя ноги, затаив дыхание, и прислушивался к звукам. Дышать старался через рот – сопение через нос могло его выдать с потрохами. Слыша, что сестра ещё внизу и беспокоиться пока не о чем, Антон решил мельком осмотреться; хоть он и близорукий, но к темноте он привыкал достаточно легко, особенно с очками. В уголке стоял маленький узелочек с лекарствами, ещё с бабушкиного проживания, старая ступка и какой-то блокнот. Больше всего Петрова привлекла именно эта книжонка, поэтому он взял ее и осторожно поднес к щели из дверец антресолей, чтобы с помощью хоть маленького лучика света рассмотреть находку. Книга являлась личным ежедневником тёмно-синего цвета, немного потрепанная с пожелтевшими страницами. Тем не менее, открыв записную книгу, Антон не обнаружил ни одной записи в ней. «Странно, зачем тогда покупали, если всё равно не использовали?» - подумал он, - «Но находка старинная…видать, еще в Российской империи сделана, прошла две Мировые войны, жаль такому добру пропадать понапрасну» , - и, сунув книгу за пазуху, мальчик прислушался вновь. По ступенькам послышался топот детских ножек, а запыхавшийся детский голосок рассуждал сам собой, «где может прятаться Тоша». Оля всегда называла брата Тошей. Ни Антоном, ни Тохой, а именно Тошей. Порой, после маминых люлей или издевательств в школе, именно это ласковое «Тоша» поднимало мальчику настроение и помогало понять, что все преграды и препятствия на его пути - ничто, когда рядом есть ещё кто-то, кто называет тебя ласково по имени, обнимает и готов часами проводить с тобой время. Когда шаги затихли, Антон приоткрыл дверцу антресолей и осмотрелся. Никого – похоже, Оля сейчас была в одной из спален. Блондин начал быстрым темпом спускаться с антресолей, а затем чуть ли не кубарем покатился вниз по лестнице. - Палочки - стукалочки, сам за себя! – подбежав к стене, у которой считала Оля, парень постучал трижды. Это означало, что он окончил игру раньше, чем его нашли, и что он выиграл. - Ну вот, опять ты выиграл, - спускаясь с лестницы, протянула сестра. Её голос казался раздосадованным и немного расстроенным. - Еще поиграем? - Не хочу, ты опять выиграешь, - Оля подбежала к брату и взяла его за руку, - давай лучше мультики посмотрим? - Оль, давай в следующий раз? - Ну пожааалуйста! Тош, ну пожалуйста! – сестра начала жалобно пищать и тянуть за рукав кофты. Антон тяжело выдохнул. Кажется, выбора у него немного. - Ладно, какой мультик ты хочешь посмотреть? - «Питера Пена»! - Хорошо, будет тебе «Питер Пен», только дай мне минутку, я к себе в комнату зайду, а затем сразу к тебе. Ты пока подготовь все к просмотру. Оля бойко кивнула и бегом кинулась к себе в комнату, в то время как Антон пошёл к себе. Зайдя в свою спальню, Антон быстрым шагом прошёл к письменному столу и открыл нижний ящик, затем достал из-за пазухи старенькую книжечку и положил туда. Пригодится. Очкарик поспешно закрыл ящик и вышел из комнаты. Через пару минут он уже смотрел мультик с сестрой, совсем забыв об этом самом ежедневнике. А зря.