Misterious Bunny

- Эй, хуесос ебаный! Ты где засел? – доносился крик на весь школьный коридор. Благо, это была перемена, и крики младшеклассников заглушали ругательства парней. Однако мимо ушей Бабурина, к которому, собственно, и были адресованы эти слова, они не прошли. Толстяк прятался в одной из кабинок мужского туалета, закрывшись на защёлку, и трясся всем телом. С самого утра пацаны из компании сначала кидали в его сторону косые взгляды, а сейчас ни с того ни с сего начали угрожать жестокой расправой. Что он опять не так сделал? Уж только надеялся выйти из роли «жертвы», как это было в прошлой школе, будь она проклята. Внезапно дверь туалета распахнулась, а у Бабурина сердце в пятки упало. Прыщавый затаил дыхание, мысленно молясь, чтобы поскорее начался урок, а там уже можно будет съебаться с остальных занятий, соврав о плохом самочувствии. Шаги с каждой секундой приближались к его кабинке. - Димон, проверь кабинки. Эта свинья сто пудов тут. Со лба Семена водопадом стекали ручьи пота, а сердце начало биться так, словно он преодолел только что огромную дистанцию, спасаясь от дворовых собак. Бежать некуда. Осталось отсчитывать последние секунды. Дима – один из шайки – стал дергать ручки кабинки, и когда дошла очередь до кабинки Семена, дверь не поддалась. - Ах, вот ты где, паршивец! – воскликнул другой из банды, мелкий с шишкой на лбу, заглянув под дверцу. - Слышишь ты, свинтус, либо сам выходишь, либо мы дверь вышибем, - послышался грубый голос из-за двери. - П-пацаны, что я не так сделал? Отвалите от меня! – завизжал подобно свинке толстяк. Он то и дело посматривал на наручные часы, мысленно молясь, чтобы эти несколько минут до начала урока пролетели незаметно. - Это лучше ты нам расскажешь, что натворил. А ну выходи. Ручка кабинки заходила ходуном, а в дверь начали прилетать удары ног. Бедный рыжеволосый толстяк жался к толчку, громко хрюкая при каждом ударе. Тут на своей ноге Семен вдруг почувствовал крепкую хватку. Из-под щели внизу вытянулась крепкая мальчишеская рука и, схватив Бабурина за штанину, с силой потянула обратно. Прыщавый, не ожидая такой резкости, не устоял на ногах и свалился на пол, пачкая серую школьную рубашку в разлитой по полу чужой моче, но сейчас это было не главным. Из-за толстого брюха через низ кабины смогли пролезть только его ноги. Парни стали тянуть Бабурина сильнее, отчего тот болезненно зажмурился и завизжал. - Открыл дверь быро! Рыдающему в три ручья Семену удалось дотянуться до ручки дверцы и снять защелку, после чего въевшаяся в пузо древесина остановила его мучения. Но ненадолго. Два гопника – Димон и Андрей – подхватили под руки толстяка и силой поволокли из туалета. Минув школьный коридор и лестницу, мальчишки покинули школу и завернули на задний двор. Хоть Бабурин как и Антон недавно перевелся в школу, но он прекрасно знал обычаи местной банды и понимал, что если тебя ведут за школу – тебе пиздец. Толстяк уже успел не только побыть очевидцем таких публичных массовых избиений, но и лично сам избивал здесь хиленьких шестиклассников. С каждым шагом Бабурин начинал паниковать сильнее, и понятно почему: в школе было очень немного людей, способных противостоять ему. И одним из них был Пятифанов. Он – глава шайки, наверняка он настроил всех против него, но зачем? Отомстить? Но ведь особых причин нет. В любом случае, надеяться на победу в драке против Ромки было бессмысленно и глупо. Не все оставались в сознании после его тумаков, не то что победителями. Прыщавый хлопнул пару раз себя по щекам, пытаясь таким образом разбудить в себе адреналин. Вскоре парни оказались на стадионе сзади школы. Они остановились и с силой толкнули Бабурина вперед, отчего тот приземлился ничком. Болезненно промычав, Семен уперся руками в землю, поднимая корпус, и заметил, что упал прямо перед чьими-то ногами. Сглатывая, толстяк поднял голову и увидел ледяной взгляд потемневших зеленых глаз. - Что уставился? Страх сковал мышцы, а голосовые связки внезапно прекратили свою деятельность, отчего Семен со стороны выглядел довольно забавно, замерев в неловкой позе и неразборчиво мыча. Гопник схватил толстяка под мышку и резким движением поставил на ноги. - Вставай. Рыжего окружила шайка пацанов, в числе которых был и Бяша. Они хмурыми лицами уставились на «яблоко раздора», сгорбившись и спрятав руки в карманы курток. Они подготовились к январскому морозцу. Один Семен стоял как белая ворона в тонкой обоссаной рубашке с подкатанными к локтю рукавами и дрожал всем телом, тер ладонями плечи в надежде, что это поможет ему как-то согреться. - Ты очкарика избил? – глухо спросил Рома, все так же пристально смотря на Бабурина, чье лицо вытянулось после этого вопроса, - Отвечай же! - Ну… - Не тяни кота за яйца! – рыкнул Пятифан. Когда он не в настроении, лучше его не злить и делать то, что он говорит, это знал каждый ученик, даже тот, который не состоял в банде. - Ну да, избил. - На кой ты это сделал? - Я мстил. - За что ты, баран, мог мстить человечку, меньше тебя раза в три? На этом вопросе толстяк немного завис. Во время речи Ромки шайка переводила взгляд на него, а когда наступило время отвечать Семену, уставилась на него в ожидании правдоподобного ответа. - Он мне всёк при пацанах. Были свидетели. - Хм, такому, как ты, и всечь-то мало, - хмыкнул Пятифанов, все так же с недоверием пиля взглядом Семена, - Почему мне не сказал о драке? - Я не нашел тебя в школе. - Не пизди. Тут Ромка за долю секунды замахнулся и плотно впечатал перебинтованный кулак в прыщавую пухлую щеку. Толстяк по инерции попятился назад, но сзади подхватили крепкие руки парней. Мир вокруг него словно поставили на паузу. Сейчас отключили видимость, отключили звук. Единственное, что он сейчас слышал, это сердцебиение и то, как кровь бежит по венам. Ромка спрятал руки в карманы кожанки, задрав голову и высокомерно смотря на Бабурина. - Ты прекрасно знаешь, где я могу быть, мудила. В крайнем случае, спросил бы у пацанов. Дальше, ты был один? - Да. - Пиздишь вдвойне, - и Пятифан ударил вновь, только теперь уже не в щеку, а в слой жира под дублёнкой. Семен заохал, падая навзничь на заснеженную дорогу, как и Антон когда-то. На этом тумаки не закончились: Ромка скинул куртку, оставшись в одной шапке, спортивках и тонкой майке, и сел прямо на пузо толстяку, продолжая бить его кулаками по лицу. Постепенно крепко натянутые на кистях бинты становились алыми. Кровь струёй хлынула из сломанного носа жиртреста, смешиваясь с текущими из глаз слезами. Брюхан брыкался, визжал и хрюкал, всячески пытался скинуть прилипшего Пятифанова, но тщетно: тот вцепился как клещ. Остальные лишь молча стояли в стороне и наблюдали за жестокой расплатой. - Ты был не один. С тобой были еще двое, - яростно шептал Рома в перерывах между ударами, - Это против правил, и ты это знаешь. Тоха – это ж палочка, тростинка, которую сломать – раз плюнуть, ничего проще не придумаешь. А если бы вы его убили? Кому было бы лучше, идиот?! Хулиган вцепился в грудки Бабурину, бешено заглядывая в заплывшие от тумаков глаза толстяка. Яростные глаза залились прежней зеленью, а со рта капали на снег, на запачканную рубашку бывшего товарища капли слюны. В этот момент у него действительно снесло крышу. Губы Пятифана вновь скривились в хищном оскале, словно он уже был готов откусить часть от Бабурина как дикое животное. - Что он тебе сделал? Что?! Отвечай же! Ромка стал яростнее бить толстяка, но на этот раз в дело пошли не только руки, но и ноги. Пятифан стал пинать со всей силы в толстые бока, ноги, задницу, не жалея силы. « Он мог его убить…» « Антон ужасно выглядел. И хоть это было маловероятно, я все равно боялся, что он мог умереть на моей кровати…» « Мстить ему? Да он даже мухи не обидит, о каком Семене может идти речь?!» « Больше он к Антону не посмеет и близко подойти». « Не дам. Не позволю». - Ромка! Ты сейчас его убьешь! Пошли, а то нам хуже будет! – послышался из-за спины отчаянный голос Бяши. Именно он вывел Пятифана из пучины тягостных мыслей и гнева. Ромка опустил глаза на опухшее посиневшее лицо Семена. Тот больше не сопротивлялся, растянулся на дороге, тяжело дыша и прикрыв глаза. - Скажи «спасибо», что это только моя заслуга. Я дерусь по-честному, один на один, в отличие от некоторых. Затем Ромка встал и протянул руку в сторону корефана, что все это время держал его кожанку, а затем, одевшись, одарил валяющегося на снегу избитого Семена холодным взглядом в последний раз и фыркнул. - Пойдем, пацаны. Пускай валяется, охлаждает морду. Авось, найдет кто. Под смешки товарищей на остроумную шутку хулигана банда направилась обратно в школу, оставив тяжело охающего рыжего толстяка один на один с закутанным серыми облаками небом и посеревшей снежной пеленой.

…

Белое из-за облаков небо сливалось с белым снегом на опушке. Антон готов был поклясться, что, если встать под подходящим углом и градусом, то горизонт сольется, и все будет казаться белым-белым, и не будет больше границ, таких как «небо» и «земля». Однако глазу мешал черный лес, что сегодня выглядел мрачнее обычного. Ветра не было, но это даже к худшему, так как сидеть одному в комнате и гробовой тишине – это смертная скука и тоска. Родители наказали Антона не только домашним арестом, но даже стали встречать после уроков. Было очень неудобно проходить мимо группы одноклассников, держась с Кариной за руку по дороге домой. Своим горем Антон поделился с Полиной, начиная с того момента, как его избил Семён, а заканчивая унизительным наказанием. - Бедный, - девочка с сожалением гладила одноклассника по руке, - Ну, ничего, посидишь немного, да успокоятся. Они ведь родители, волнуются за тебя. - Хотел бы я в это верить… После уроков, придя домой, Антон пытался занять себя любым делом. Сделав уроки, мальчик сел рисовать, но когда на четвертом рисунке сам собой вышел один и тот же динозавр, мальчику прискучило это занятие. Дошло до того, что Петров добровольно спустился к матери и спросил, нужна ли ей в чём-нибудь помощь. Удивленная внезапным предложением Карина нагрузила парнишку уборкой по дому, однако и это заняло около полтора часа, и следом вновь наступила скука. Вдруг блондина осенила идея. Он вспомнил о блокноте, тайная запись которого спасла им жизнь тогда, в лесу. Что же он сразу не вспомнил! Мальчик бегом вернулся в свою комнату и закрылся изнутри, после чего, порывшись в ящиках письменного столика, выудил оттуда свечу и тетрадь. Что же он сможет интересного прочитать здесь в этот раз? Петров зажёг свечу и начал медленно подносить к одной из страниц, но его отвлек внезапный стук в окно. Вздрогнув, мальчик обернулся, но никого там не увидел. Этот факт настораживал, поскольку комната Антона находилась на втором этаже, и просто так залезть и постучаться возможности не приходилось. Поднявшись со стула, блондин подошел к окну, распахнул настежь ставни и высунулся на улицу. Может быть, детвора снежками кидается? Нет, тогда бы остался след. Более того, это был не простой сплошной удар, а стук. «Тук-тук-тук», - продолжало проноситься в голове Антона. Может, это ему вообще послышалось? Если это так, то почему он отчетливо запомнил этот звук и прокручивает сейчас его в голове? - Кого ты там высматриваешь? – неожиданно послышался сладкий голосок из-за спины, отчего голубоглазый чуть не выпал из окна. Посередине комнаты стояла Алиса, сцепив руки в замок. Её глаза, такие светлые и большие, пристально смотрели из-под маски на мальчика. - Ты что тут забыла? И как ты тут оказалась?! - Тише, тише, Антоша, не кричи, - девочка провела указательным пальчиком в кожаной перчатке по губам Антона, чтобы тот замолчал. - Что ты здесь делаешь? Это ты постучалась в мое окно? - Да, это была я, - ответила лисица и гордо подбоченилась, - Но ты оказался такой медленной черепашкой, что мне пришлось зайти через дверь. А я здесь для того, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь. - Плутовка! – отскочил Антон, хмурясь, - Ты меня обманула! Я чуть не погиб тогда у гаража! Где ты была? Куда исчезла? Меня чуть не убили! - Какой же ты грубиян, - обиженно ответила девочка, скрещивая руки у себя на груди. В ее глазках мелькнул странный, но недобрый огонёк, - Думаешь, если тебя мать отругала, то можно портить настроение другим, вообще не относящимся к делу людям? - К-как ты узнала о моей матери? - О, Тоша, - послышался голос лисички откуда-то из-за спины, а на плечах Антон почувствовал теплые ладошки, - Я всегда была рядом. Я все видела, я все прекрасно знаю. Сбитый с толку внезапным заявлением, Антон опустил голову и сел на стул, но Алиса не уходила и продолжала стоять за его спиной. Почувствовав напряжение блондина, гостья стала круговыми движениями массировать тому плечи, продолжая рассказ: - Давай все по порядку. Ты сказал, я тебя обманула, да? Тогда позволь спросить, в чём именно? Твой друг действительно оказался в гараже, разве нет? Значит, я правильно привела тебя к месту. И наехал ты на меня очень зря, потому что я никуда не исчезала – если ты меня не видишь, это не значит, что меня нет рядом. Я всё это время была с тобой, и поверь уж, если бы тебе действительно угрожала опасность, я бы пришла на помощь и защитила бы. - Но…что это за существо было? Он…Он выломал двери и связал Бяшу тогда… - Конечно, он выломал двери. Что ему оставалось делать, когда от него закрываются? Тебе было бы приятно, если бы перед твоим носом хлопнули дверью? Антон стыдливо опустил голову. - Нет. - Ну вот. А друга твоего он связал, потому что тот слишком сильно капризничал и своевольничал. Поверь, современные дети такие жестокие: если ничего не предпринять, могут минимум рога оторвать, за это я ручаюсь. Первый, кто пришел на ум Петрову, был замахивающийся на него Бабурин, поэтому мальчику пришлось мысленно согласиться со словами плутовки. Порой, дети бывают жестокими. - Но Бяша не такой. Он добрый на самом деле. Просто ему было страшно. - Страшно? А чего бояться? Блондин впал в ступор после этого прямого вопроса. На вид самый обычный вопрос, но как бы на него ответить, так, чтобы и лисицу не обидеть, и правильно донести суть? - Ах, я поняла, - словно прочитав мысли парнишки, сказала девочка с неким укором в голосе, - Вы, люди, вечно смотрите на внешний вид, и если кто-то не такой, как вы, вы сразу же строите к нему предвзятое отношение. Антон почувствовал себя неловко после её слов, и дело было даже не в том, что она прочла его мысли и угадала причину, но и в том, что она говорила, действительно являлось правдой, и таким же образом думал не только Антон, но и абсолютно все люди. В первую очередь, они смотрят на обёртку, а затем уже пробуют конфету на вкус, верно? И в общении так же. Чтобы подбодрить расстроившуюся лису, Антон накрыл ее ладонь своей, и обернулся уже, чтобы сказать ей утешительные слова, но она перебила: - Ах, Тоша, не нужно мне сейчас говорить о том, что это не так и все в таком духе. Все люди такие, и ты сам это прекрасно понимаешь. В любом случае, я хочу тебя убедить в том, что наш Хозяин, тот, который выбил дверь и якобы хотел вас убить, на самом деле хороший, и вас бы он не тронул. - Правда? - Ну конечно! – глаза плутовки вновь засияли задорным огоньком, - Пусть из меня воротник сделают, если я обманываю! И тут же она залилась смехом, чистым и звонким, словно колокольчик. Кажется, девочка осталась довольная своей шуткой, а Петрову ничего не оставалось, кроме как улыбнуться в ответ. - Значит, ты все прекрасно знаешь о том, что произошло со мной в последнее время? - Знаю. - И твой приход действительно объясняется твоим беспокойством за меня? - Ну а как же иначе-то? Я тебе даже гостинцы принесла. Плутовка засунула руку за пазуху, пошуршала чем-то, и о, как у Антона округлились глаза, когда она вытащила оттуда маленькую корзиночку, наполненную спелыми грибами, покрытые инеем крупные гроздья рябины и пахнущими смолой еловыми шишками. - Это, чтобы ты поправлялся поскорее, - ответила гостья в ответ, протягивая удивленному мальчику корзину со съестным. - Ого, - только и смог ответить Антон, все еще шокированный, беря подарок в руки. Появилось ощущение, что загадочный предмет сейчас исчезнет так же внезапно, как и появился. Но корзина не исчезала. Чтобы убедиться, что он не спит, Петров дотронулся до замороженных спелых ягод, отчего по телу прошел легкий холодок. Если бы это был сон, почувствовал бы он все это? Вряд ли. - Угощайся. Не бойся, они не отравлены. Хоть по маске невозможно понять эмоции человека, но почему-то Антон был уверен, что девочка сейчас игриво усмехается. - Спасибо большое, но я не голоден пока. Я потом это все съем. Мальчик поставил корзинку на стол и, когда обернулся, заметил заинтересованный взгляд лисицы, направленный на его рабочий стол. - Ух ты, а что это у тебя тут? - Ты о чем? Девочка подошла к столу и взяла в руки загадочную тетрадь в темно-синем переплете. - Да так, блокнот. Я пока не придумал, для чего могу его использовать, - соврал мальчик, медленно приблизившись к любопытной гостье и пристально наблюдая за тем, чтобы она не натворила чего-нибудь несусветного. - А чего тут думать-то? Давай нарисуем в нем что-нибудь! Плутовка уже потянулась к цветным карандашам в вазе, но Антон ловко перехватил ее запястье. - Это не лучшая идея. - Почему же? - Потому что у меня много обычных листов для рисования, - сглотнув, ответил мальчик, - Если я буду рисовать здесь, то куда мне девать их? - Ух, как скучно, - наигранно надулась лисичка, расслабив руку. Внезапно за окном завыл ветер, эхом отозвавшийся тут же в трубе, заскрипевший в деревянных щелях, поднял недавно выпавший, еще не растаявший снег с земли и понес его, создавая с ним в воздухе красивые узоры. Мрачные деревья закачались, зашевелили своими когтистыми ветвями-лапами. Из чащи леса с криком взлетела стая черных воронов. Антон поёжился от холода и посмотрел на свою гостью, которая вовсе не испугалась внезапного воя вьюги. Она сама подошла к окну и высунулась на улицу. Вся эта канитель творилась еще с минуту, после чего пропал и ветер, упал с высоты поднявшийся с ним в воздух снег, деревья приняли то же положение, что и раньше. Жизнь за окном снова остановилась, словно и не было этой резкой минутной вьюги. - Кажется мне пора, - ответила девочка, раздвигая шире ставни и пуская в комнату струи ледяного воздуха со двора. - Ты уже уходишь? - Это меня позвали. Ну, ничего, я скоро вернусь, и поверь, не дам тебе заскучать надолго. Девочка подмигнула Антону, обернувшись напоследок, а затем запрыгнула на подоконник и спрыгнула вниз, словно это был вовсе не второй этаж дома, а обычные ступени в подъезде или возле школы. Блондин пулей подлетел к окну и высунулся вниз, но девочки след простыл. Перед его глазами по-прежнему стелилось белое поле, затуманенное небо и никакого намека на недавно приходившую лисицу. - Антон! – послышался голос матери из коридора, - Окно закрой! Тянет по полу сквозняком! Мальчик встрепенулся, послушно закрыл ставни и обернулся. На столе по-прежнему стояла корзинка с гостинцами из леса. Запах от них, казалось, со временем не развеивался, а наоборот усиливался. Мальчишка перевел взгляд на грибы. Ему не показалось, перед ним лежат настоящие белые грибы, пахнущие свежестью и утренней росой. Интересно, где она их только достала? Петров раздвинул гостинцы по сторонам, и увидел на дне корзины слой фруктовых конфет, среди которых была его любимая жвачка «Турбо». Антон улыбнулся уголками губ. Она неисправима.