Тактический маневр

***

      Зэно проснулся незадолго до рассвета, внезапно и сразу. В голове словно что-то щелкнуло, велев ему вставать. И он поднялся. Тихо и осторожно, не побеспокоив ни одну из девушек, дремавших в опочивальне своего старшего брата.       Глядя на тех двоих, с которыми он провел сегодняшнюю ночь, Оурю невольно зарделся, вспоминая о том, что они с ним вытворяли. В конце концов, это был весьма волнующий опыт, и к какой-то однозначности насчет всего этого Зэно пока не пришел. С одной стороны, это было бесспорно приятно. Столь пылкие и в то же время нежные прикосновения погрузили его тело в такой океан ощущений, о котором Оурю ранее и не подозревал. Однако, несмотря на весь тот дивный трепет, Зэно не мог отделаться от ощущения, будто в этом чего-то не хватает. Чего-то очень важного. И от этой мысли отчего-то становилось грустно, хотя он и не понимал — почему.       Выйдя из спальни, Оурю прошел в центральную залу. Ему безумно хотелось пить, но утолять жажду вином было последним, что он сейчас желал. Так что Зэно предпочел ограничиться сочным яблоком из россыпи фруктов, что ещё оставались тут с вечерней трапезы. Надкусив спелый плод и ощутив освещающую сладость во рту, Оурю довольно улыбнулся. Но утолить жажду полностью удалось лишь съев ещё парочку таких.       Кругом было до непривычного тихо, в сравнении с тем гомоном, что наполнял собой стены дворца Великого Хана обычно. Эта предрассветная тишина воспринималась почти что дико, однако Зэно нравилось плескаться в этом сером беззвучии, ощущая упоительное умиротворение. В голове не вертелось ни единой мысли, и на какой-то миг Оурю почудилось, будто он сидит здесь — один, в залитой сумраком зале — словно в каком-то неясном ожидании.       Бесцельно глядя на небо, подернутое пурпурно-алыми перьями степенно светлеющих облаков, он ощущал чем-то за гранью разума, что такое состояние будет присуще ему довольно часто. Это едва уловимое предчувствие щекотало восприятие, будто истаивающий в воздухе след хорошо знакомого аромата. Но что это всё означало Зэно не понимал. Возможно, он просто слишком резко проснулся. Или необычайно насыщенная ночь сказалась на нём сильнее, чем он полагал. Но отчего-то ему вдруг стало как-то слишком тоскливо — сидеть вот так в одиночку, когда все ещё спят.       Наверное, дело просто в том, что он редко просыпается первым. Да и место это, как ни крути, отнюдь не дворец в Кууто, уже успевший стать ему домом. Теплым, уютным и дорогим. Зэно сглотнул, почувствовав, как внезапно накатившее желание заскреблось под кожей. Взгляд непроизвольно метнулся в сторону спальни господина уже дважды, и он закусил губу, рассеянно перебирая пальцами цветные каменья золотого медальона, что Хирью ему некогда вручил.       «Я лишь ненадолго…» — урезонивал он ту часть себя, которая призывала не двигаться с места.       «Я только мельком взгляну и…»       Зэно с запозданием осознал, что уже стоит возле дверей в отведенную королю опочивальню. Руки подрагивали от волнения, так как почему-то сейчас он ощущал себя едва ли не вором. Сердце стучало в ушах, а в горле вновь пересохло. Но Оурю всё же стиснул литую бронзу рукояти вспотевшей ладонью и легонько приоткрыл дверь.       И когда он заглянул внутрь, вздох застрял где-то чуть повыше сердца и наотрез отказался спускаться ниже к легким.       По юному телу Желтого Дракона прокатилась будоражащая дрожь. Он не до конца понимал — на что смотрит. Несмотря на вполне характерный внешний облик происходящего. Зэно не мог не понимать этого совсем, в особенности в свете недавно пережитого. Но всё-таки… имелось некое кардинальное отличие.       Это читалось в каждом жесте, скользило в каждом прикосновении к бледной коже, утопало в россыпи алых волос вместе с окунающимися в них пальцами. Дышало — в каждом прерывистом от пылкого жара вздохе. Аби держался за их повелителя так, как если бы тот был его неотделимой частью. И это выглядело настолько естественно, что захватывало дух.       Когда Сэйрю внезапно резко выгнул спину, запрокинув голову назад, повелитель мягко притянул его к себе. И когда их губы соприкоснулись, Зэно едва не осел на пол, вдруг осознав, что, пожалуй, впервые видит настоящий поцелуй. От одного взгляда на это его прошибло сильнее, чем ото всех тех, что были подарены ему буквально накануне.       Оурю понимал, что должен уйти. Должен сейчас же закрыть дверь и развернуться, но не мог шевельнуть и пальцем. Увиденное поглотило его настолько, что начинало казаться — он вот-вот упадет и попросту утонет в этом мареве кристально-чистых чувств. И когда Зэно уже был готов опуститься на колени в бессилии, до него долетел приглушенный шепот: — Подглядывать нехорошо, пацан.       Оурю вздрогнул, ощутив на своем лице холодную влажную ладонь. Его потянули назад, и дверь тихо захлопнулась, скрыв за собой наглядный ответ на вопрос, терзавший Зэно сразу после пробуждения. Вопрос, что вертелся у него в голове, когда он изучал спящие лица девушек, с которыми был этой ночью, и чьи тела, казалось, так хорошо изучил.       «Чего же в этом всем не хватало?»       Зэно до сих пор не знал слов, способных передать это предельно ясно. Однако ответ уже был запечатлен в его глазах, рухнув в пучину памяти ярким красочным огоньком истины, искрящейся, подобно редчайшему драгоценному самоцвету.       Осев на подушки, почти не ощущая собственного тела, Зэно взглянул перед собой, наконец разглядев знакомую физиономию Рёкурю. Он был весь вымокший, да и одет не полностью. — Ты… чего это… Сю-Тэн, — тихо вымолвил Оурю. — Под дождь, что ли, попал посреди ночи? — Можно и так сказать, — усмехнулся тот, растянув тонкие губы в оскалистой ухмылке.       Рёкурю заглянул ему в глаза, и Зэно разглядел там отблески той же головокружительной глубины, которую и сам испытал только что. Несмотря на привычную улыбку, Сю-Тэн, похоже, тоже успел открыть для себя что-то новое этой ночью. Однако первые лучи просыпающегося солнца уже украдкой коснулись лица Зэно, и он вдруг повеселел. — Ну что, — спросил Оурю с улыбкой, — как считаешь, что припас нам господин Гартул на сегодня? — Х-ха, что бы там ни задумал этот празднолюбивый засранец, полагаю, в тактическом маневрировании на ходу мы уже поднаторели, — ответил Сю-Тэн сквозь тихий смешок.       Зэно засмеялся в ответ, ощущая, как гулкое эхо потрясения потихоньку стихает, возвращая его сердцу спокойный размеренный ритм. В задушевных беседах Рёкурю был не силен, но вот за хорошей шуткой никогда в карман не лезет. И сейчас Оурю был искренне рад любой, даже насчет его «успехов» в «боях особого рода».       Наступало утро ещё одного дня в стенах дворца Владыки Восточных Равнин, и двое Драконов встречали его вместе с багряно-золотым рассветом, стелящимся согревающим теплом по остывшей за ночь земле. Вчерашняя усталость уступила место свежим силам, идеям и мыслям. И, как верно подметил Сю-Тэн, разбираться с капризами хозяина этого радушного дома, их братия уже наловчилась. Так что, даже если хан вдруг вновь выкинет нечто особо заковыристое, останется только произвести ещё один действенный тактический маневр.