Min Yoongi is NOT a pervert

— И он мне нравився очнь сильно, — невнятно бубнит Юнги. — Мой Хосоки, Чон Хосок. Ах, этот мудак, — угрюмо продолжает он.       Сокджин сочувствующе похлопывает его по спине, но от этого он лишь чувствует себя ещё более жалким. — Это отстойно, чувак. — А знаешь, что ещё больше отстойно?.. — спрашивает Юнги, драматично взмахивая руками, а затем вздыхает с самым расстроенным видом: — Если мы с ним разбежимся, мне действительно будет пиздец как не хватать его члена. — Ладно, эм... Думаю, на сегодня алкоголя тебе хватит.       Юнги дует губы, глядя на Сокджина, однако бармен твёрд в своём решении, забирая у Юнги полупустой стакан пива из-под рук и тут же заменяя его стаканом воды со льдом. — Знаешь, я, конечно, не эксперт во всех этих штуках, но разве тебе не следует поговорить обо всём со своим парнем? — Ага, потому что эта ненадёжность нихуёво так тревожит. Он ведь может подумать, что со мной чертовски трудно, а потом... а потом он порвёт со мной, и моё сердце будет разбито. — И во-от, таким образом, твоё окончательное решение заключается в том, что ты... — Порву с ним до того, как у него появится шанс порвать со мной. — Это просто наитупейшая вещь, что я когда-либо слышал. — Да? А что бы ты сам сделал, если бы всякие рандомные люди продолжали бросаться на твоего парня, м?       Сокджин прекращает вытирать стакан в руке, на его лице расцветает озорная ухмылка, когда он наклоняется к нему, так, чтобы никто другой не услышал, что он говорит. — На твоём месте я бы боролся за своего мужчину, — выдыхает он, будто эта самая наипростейшая вещь, что есть в мире.       Юнги сухо смеётся, на что Сокджин просто пожимает плечами, возвращаясь к предыдущему занятию. — Ты ведь спросил, что делал бы я, и я ответил. — Ну а как мне это сделать? — Просто... Заставь его забыть обо всех, кроме тебя.       Просто? Может, если бы вы и были каким-нибудь там Ким Сокджином с лицом словно с обложки журнала, это было просто, но как Юнги мог конкурировать с бесчисленным количеством всех этих девушек из прошлого Хосока? У того, очевидно, был какой-то типаж, и, блять, типаж этот был, без капли вранья, великолепным: пиздец как не обделённые внешностью - проще говоря, красивейшие, - люди с словно скульпторами вылепленными, настолько они идеальны, задницами и плоскими животами; и всё, что Юнги мог со своей стороны предложить, это... попка да рыхлый животик. Он сварливый, необщительный, и вообще с ним трудно иметь дело. О чём он только думал? Чонин был прав, он идиот... И что ещё хуже, он идиот, который с концами потонул в любви в Чон Хосока. — Ну же, веселей, Юнги, — говорит Сокджин, прежде чем уйти, чтобы позаботиться об остальных клиентах.       Юнги вздыхает печально, понимая, что рано или поздно ему всё равно придётся вернуться в общежитие. Встав со своего места, он пошатывается слегка - да, алкоголь вскружил ему голову слегка, но он не пьян. Он был бы пьян, если бы не Сокджин. Что ж, ладно, ему лучше поскорее покончить со всем этим.

XxxX

— Так, так, так, ну и кто же у нас тут? Выглядишь немного побитым, — ехидно посмеиваясь, говорит Чонин.       Юнги окидывает его суровым взглядом, пытаясь пройти мимо, но Чонин стоит у него на пути, двигаясь и преграждая путь всякий раз, когда он пытается его обойти. — Да подвинься ты. — Не так со своими друзьями разговаривают, — цокая, тянет Чонин. — Я же сказал, двигайся, ты, ублюдок. — А ты сегодня в ужасном настроении, погляжу. Что, в раю грянул гром?       Юнги сжимает руки в кулаки, люто ненавидя тот факт, что Чонин сейчас издевается над ним, потешаясь над его горем. — Дай угадаю, ты застал Чона со спущенными штанами, а? Говорил же тебе, Юнги... Ты, конечно, миленький и всё такое, но ты попросту не стоишь того, чтобы ради тебя и отказываться от отличного секса.       Юнги фыркает, закатывая глаза, о, он отлично понимает, что Чонин сейчас просто пытается вывести его на эмоции, поэтому, решая ему не потакать, разворачивается, пытаясь уйти назад, к бару, как вдруг его цепляют за запястье. Чонин притягивает его к себе, хватая за талию. — Ещё не поздно, Юнги, идём ко мне. Я трахаю намного лучше, чем Чон. Что скажешь, а? Как насчёт того, чтобы ему отомстить? — Ага, конечно! Отпусти меня ты, жук! — кричит Юнги, пытаясь вырваться из навязанных объятий, но безуспешно. — Да что ты скромничаешь, а? Мы ведь оба отлично знаем, что ты мечтаешь об этом, — шепчет Чонин, самодовольно ухмыляясь.       Он крепко удерживает Юнги рядом с собой и наклоняется, пытаясь его поцеловать, как вдруг его руку буквально отрывают от чужой, а сам Чонин оказывается лежачим на полу прежде, чем успевает осознать, что, чёрт подери, происходит.

XxxX

      Хосок в полнейшем замешательстве. Он обрыскал весь чёртов кампус в поисках Юнги, библиотеку и даже музыкальную комнату, где Юнги любил тусоваться всякий раз, когда у него выдавалось свободное время. Что насчёт бара... Что ж, это было последнее место, куда он догадался заглянуть, лишь в последний момент вспомнив, что Юнги подружился с тем красивым барменом - Ким Сокджином (нет, он к нему не ревновал или ещё что-то в этом роде... да, господи, конечно же не ревновал, вообще нет, нисколечки).       Он переходит улицу, направляясь к бару, как вдруг краем глаза замечает знакомую светлую макушку.       Юнги. Слава, блять, богу.       Ноги его двигаются сами по себе, он бежит - чуть ли не летит, - через улицу к своей крошке, и именно тогда вдруг замечает, что Юнги не один - какой-то парень остановил его на выходе из бара, преграждая собой путь. Мгновение Хосок растеряно наблюдает за тем, как эти двое, видимо, спорят, а затем руки этого ублюдка, кем бы он ни был, оказываются на Юнги, он тянет его за запястье, насильно прижимая к себе и удерживая, даже когда блондин яро сопротивляется.       И после перед его глазами вспыхивает красная пелена. Прежде чем он вообще осознаёт, что происходит, он уже несётся вперёд, прижимая парня к земле и угрожающе подняв кулак, но в последний момент от удара его удерживает шокированный Юнги, ухвативший его за руку и потянувший на себя, подальше от - теперь-то он его узнаёт, - Чонина. — Хосок, что за хуйня только что произошла?! — отчаянно кричит он.       Хосок встаёт, в момент всё своё внимание обращая на старшего, даже не взглянув на этого хуеголового придурка, корчащегося на полу. — Юнги, слава Всевышнему! Я тут как сумасшедший бегал туда сюда, разыскивая тебя! Какого хрена твой телефон выключен, а? Но, что самое главное, ты в порядке? Этот ублюдок сделал тебе больно?       У Юнги нет ни малейшей возможности ответить хоть на один из этих вопросов, потому что Хосок внезапно притягивает его к себе, крепко обнимая, затем отстраняясь и обхватывая его щёки. Он видит плещущее водопадом беспокойство: во взгляде Хосока, в его нахмуренных бровях и широко распахнутых глазах. — Никогда не делай так больше, Юнги! Не пугай меня так, прошу тебя.       Хосок снова обнимает его, и Юнги испускает дрожащий вздох, в глазах его собираются слёзы теперь, когда он, наконец, осознал - это ведь было до глупого очевидно, - что Хосок заботится о нём, сильно-сильно, если судить по сегодняшнему представлению. — Что за хуйня, чел?! — Чонин стонет, схватившись за голову.       Парочка отрывается друг от друга, услышав чужой голос. Хосок окидывает его суровым взглядом, напрягая челюсть и угрожающе приподнимая брови. — Держись подальше от моего парня, ублюдок, иначе в следующий раз я пробью дыру в твоём толстом черепе, ты меня понял?!       Чонин кивает, пытаясь встать, прежде чем убежать прочь, между ними же в это время повисает тишина. Юнги попросту не знает, что ему сказать, поэтому решает преодолеть неловкость единственным известным ему способом - притворяется раздражённым. Он хлопает Хосока по плечу. — Ты такой идиот, господи! Я и сам могу о себе позаботиться, ты же знаешь! Я мог бы просто взять и его- мпфф.       Хосок прерывает его разглагольствования поцелуем - долгим и нежным. Юнги охает, покачиваясь на цыпочках, невольно приоткрывая рот и впуская хосоков язык внутрь. Хосок вздыхает, крепко обнимая его, словно от всего мира защищая, словно Юнги испарится, исчезнет, если он его даже на секунду отпустит, но Юнги и не против этого, он вполне себе доволен тем, где он есть. А именно в объятиях Хосока.

XxxX

— А я действительно мог побить его самостоятельно, ты же знаешь это, м? — не перестаёт спорить Юнги. — А-ха, конечно же, ты всё у меня можешь, малыш. — Я ведь буквально старше тебя! — И даже так ты всё ещё мой малыш.       Юнги едва сдерживает улыбку, кончики его ушей полыхают румянцем. Хосок воркует да люлюкает с ним, словно с маленьким, вечно называя милашкой, и всегда, всегда ведёт себя с ним очень осторожно - и, чёрт, как же ему это нравится.       Воздушное чувство безопасности, в котором они пребывали по пути домой, резко рассеялось, стоило им перейти порог общежития, и Юнги вдруг вспоминает, почему он вообще ушёл в такой спешке, и ему захотелось спрятаться где-нибудь, желательно внутри себя. Он усаживается на кровать, поджимая под себя колени. — Я видел то видео, — неуверенно начинает Хосок.       Юнги не смотрит на него, занятый тем, что играет с кусочком ваты на одеяле. Хосок смотрит на него пару мгновений и после, вздохнув, присаживается на край кровати, всё его тело напряжено, словно натянутая нить. — И ты тоже его видел? — выдыхает вопрос он.       Он воспринимает молчание Юнги как подтверждение и в отчаянии потирая глаза. — Когда я понял, что ты посмотрел его, мне стало так плохо... А потом я не мог тебя отыскать, а когда, наконец, нашёл, этот ублюдок не отпускал тебя. Ах, я так это ненавидел, — сухо усмехнувшись, рассказывает он. — Ненавидел то, как он прикасался к тебе... Ненавидел то, что ты увидел это тупое видео. Ненавидел и сейчас безумно ненавижу тот факт, что я тебя не заслуживаю, но это правда, Юнгз, ты слишком хорош для меня, и я удивлён, что ты этого до сих пор не осознал. — Замолчи, — выдыхает Юнги, закатив глаза. — Нет. Я не замолкну. Я знаю, кто я, хён, знаю, что люди думают обо мне, но тот человек, кем я был раньше... Его не существует, хён, больше не существует. Он в моём прошлом, потому что... Потому я надеюсь, что в моём будущем будешь лишь ты. Чеён, она ничего для меня не значит, думаю, она специально прислала мне это видео, потому что я отшил её прошлой ночью, а она не могла этого вынести. Я... Я бы никогда не изменил тебе, Юнги, клянусь.       Хосоков голос так мягок, когда он выдыхает последние слова. Именно тогда до Юнги окончательно доходит, хоть он и подозревал по чуть-чуть, по чуть-чуть всё это время - он влюблён в Хосока. Он подползает к Хосоку так, чтобы их плечи соприкасались. — А... Что ты почувствовал, когда смотрел то видео? — осторожно спрашивает Юнги. — Панику, конечно же, особенно когда понял, что ты скорее всего у... — Нет, я имел в виду... Тебя, ты... возбудился? Из-за неё?       Хосок смотрит на него широко раскрытыми глазами, и Юнги терзает зубами губы, чувствуя себя ужасно глупым из-за того, что до сих пор он такой неуверенный, хоть и очевидно уже, что Хосок и вправду заботился о нём. — Нет. Нет, ты что, ни капельки совсем, хён, — со всей искренностью отвечает Хосок.       Юнги чувствует, как воспаряет сердце. Он не хотел терять Хосока, ни за что, никогда, не хотел и думать о том, как ему дальше жить без Хосока, особенно теперь, когда он почувствовал, каково это - быть с младшим, но искренность Хосока даёт ему надежду, что, может... Просто может быть, однажды и Хосок полюбит его в ответ.       Он поднимается с кровати, усаживаясь к Хосоку на колени и обнимая его за шею. — А что насчёт сейчас? Сейчас-то ты возбуждён? — шутливо тянет он, отчего Хосок заливается хохотом, и да, ему кажется, что может быть и такое, что... Может быть, Хосок и сам боялся его потерять.

XxxX

      Стыдно признаться, но он много размышлял над словами Сокджина с того вечера. Хосок был милашкой, он прижимал Юнги к себе практически всю ночь, не выпуская из объятий даже во время сна, и когда Юнги рассказал ему о собственной неуверенности, об опасениях и мнении Чонина, он увидел, как палитра эмоций пересекла черты чужого лица: замешательство, понимание и раздражение по отношению к Чонину.       Затем он поцеловал Юнги, заверяя, что он - и никто больше, - был единственным, кого Хосок хотел, хочет и будет хотеть, и Юнги поверил ему, но... Но... Сокджин был прав, он не собирается терять Хосока из-за собственной неуверенности. Но он и зацикливаться на том факте, что бывшие хосоковы пассии всегда блуждают где-то рядом, наблюдая за ним, выжидая, когда тот вновь станет одиноким, не будет. Юнги не собирался сопротивляться им. Он собирался заставить Хосока забыть обо всех других людях, с кем он когда-либо был.       Он разглядывает себя в отражении зеркала - то большое, во весь рост, висит рядом со шкафом, - и прерывисто выдыхает, чувствуя, как живот щекочут своими крыльями нервные бабочки, но внутри него было и что-то ещё, что-то, подозрительно похожее на волнение. Итак, Хосок совсем скоро вернётся с занятий, так что Юнги остаётся лишь ждать.

XxxX

— Юни, я пришёл, — объявляет Хосок, входя в комнату, однако все остальные слова комом застревают в горле, а с губ срывается вздох. — Хэй, большой мальчик, — с кокетливой улыбкой зовёт Юнги.       Хосоков мозг буквально плавится, он и уже практически твёрд, но в то же время его сердце сочится любовью к его прелестному мальчику, находящемуся всего в паре шагов от него. Блять, он и твёрд, и мягок одновременно, и в этом, если так посудить, совершенно нет никакого смысла, однако так оно и есть. — Почему ты стоишь так далеко? — надув свои прелестные губки, бубнит Юнги, хлопая ресничками. — Разве ты не хочешь со мной поиграть? Я ведь тебя целый день прождал.       Хосок только и способен что глупо кивнуть, топая к Юнги, стоящему на коленях на его кровати. Господи, он такой хорошенький, просто... невозможно хорошенький. Пушистая чёлка прикрывает кошачьи глаза, густо подведённые карандашом, и, блядство, это что блеск на губах?       На ушке болталось маленькая серьга-кольцо, шею украшал тонкий чокер с крохотным сердечком по центру и камушками-"бриллиантами" по всей длине, но то, что в конечном счёте выбило из Хосока способность адекватно мыслить, - тот факт, что на Юнги не было ничего, кроме нижнего белья.       Чёрно-красный кружевной пеньюар с корсетом, обхватывающем его и без того тонкую талию, придающему его общему образу ещё более соблазнительный вид (хотя, казалось бы, куда больше). Прелестные чёрные чулки тянулись до самых бёдер, прикрывая стройные ножки, и, блять, скользя по ним взглядом, Хосок буквально чуть слюну не пустил. Он хочет прикоснуться к нему, чертовски хочет. Ему просто необходимо сделать это.       Юнги медленно ползёт ему навстречу, задрав попку кверху. Даже не приглядываясь, Хосок ясно может увидеть сквозь тонкий материал белья очертания твёрдых сосков и выпуклость члена. Его "путь" заканчивается прямо на хосоковых коленях, Юнги забирается на них, носом утыкаясь в его шею, совсем как кот, и, блять, Хосок чуть не теряет сознание. — Я красивый? — застенчиво интересуется он. — Блять, да... Да, ты чертовски красив, — кое-как хрипит Хосок, судорожно сглатывая, во рту чертовски сухо.       Юнги хихикает, явно довольный ответом возлюбленного, и после усаживается верхом на его бёдра, руками обвивая шею, а губами дразняще скользя по шее младшего, вызывая волну мурашек по чужой коже. — Красивее, чем Чеён? — мурчит он низким голосом, губы его всего в паре сантиметров от хосокова лица, пухлые, блестящие, с маленькими вмятинками от зубов - ведь всего несколькими минутами ранее он нервно покусывал их, ёрзая на кровати.       Но Хосок просто-напросто не в силах обращать внимание на что-то другое, когда сладкие губы маячат перед глазами, словно самый сладостный во всём этом бренном мире запретный плод. Он едва слышит Юнги, что уж говорить про слушать, глаза его пристально следят за чужими губами, он так сильно ими поглощён, что требуется время, чтобы осознать, что только что ему задали вопрос. — Кто? — переспрашивает он, в голове у него абсолютная пустота, все остальные мысли не о Юнги напрочь забыты.       Юнги довольно ухмыляется и, наконец, даёт Хосоку то, о чём тот так мечтает, или, по крайней мере, делает вид: он наклоняется, внимательно наблюдая за тем, как парень прикрывает глаза в ожидании, но его губы так и не встречаются с хосоковыми - игриво мажут по губам младшего, уходя в сторону, лишь больше раздразнивая его. — Юнги, — скулит Хосок. — Хмм? — мычит Юнги, невинно так, будто и не знает на самом деле, как сильно сводит Хосока с ума. — Юнги, ну же, не юли, — предупреждающе рычит парень. — Или что? — вызывающе шепчет Юнги. — Или я отшлепаю тебя так, что ты ещё неделю на попе сидеть не сможешь.       Волна возбуждения пробегает по телу Юнги, как только в мыслях мигает образ, как Хосок его шлёпает, и, блять, об этом определённо было что-то, о чём ещё обязательно нужно будет подумать, но не сейчас - сейчас у него совершенно другие планы. — Прости, — говорит он, надув губки и ещё ближе придвигаясь к Хосоку. — Малышу очень жаль. Малыш больше так не будет.       Ох, вот же блядство, это что за наипрекраснейший ад поднявшийся на землю? Юнги ведёт себя так мило, так покорно, и Хосок это чертовски обожает. Член его уже, обделённый вниманием, выпирает в штанах, истекая преэякулятом. — Блять, Юнги, сука, ты чертовски совершенен, — шипит он, уткнувшись в шею Юнги.       Юнги откидывает голову, предоставляя Хосоку доступ к бледной коже, руками в это время крепко хватаясь за чужие волосы, боясь, что, отпусти он Хосока, тот остановится, а он просто не мог вынести и мысли о том, чтобы останавливаться сейчас. Бёдра его непроизвольно покачиваются, пытаясь потереться о бёдра ноющим от отсутствия ласки членом. — Хосоки, — хнычет он. — Чёрт, чего ты хочешь, малыш, что тебе нужно? Скажи, я дам тебе всё, что ты захочешь.       Юнги смотрит на него остекленевшим взглядом, смыкая бёдра, и наклоняется за поцелуем, и Хосок тут же охотно приникает к его губам, целуя с таким же отчаянием. — Хочу... Хочу показать тебе кое-что, — шёпотом выдыхает он в хосоковы губы, тот мычит одобрительно, призывая продолжить.       Юнги отрывается от его губ, разрывая поцелуй, и отодвигается слегка, пальцами пробираясь к маленькому сердечку на чокере, так прелестно украшающему утончённую шею. Он подцепляет его пальцами, приподнимая и показывая Хосоку, и тем самым весь воздух выбивает из лёгких младшего - на металлическом сердечке петляющим почерком вырезано хосоково имя. — Нравится? Я... Тебе нравится это? — спрашивает Юнги, застенчиво наклонив голову.       В ответ Хосок только и может что резко поддаться вперёд, напористо целуя Юнги, надёжно удерживая его за затылок. Наконец, на него словно грянуло осознания, что Юнги действительно его, и это не выдумки какие-то, не злая шутка по уши влюблённого разума. Юнги здесь, рядом, и он столь же сильно хотел Хосока, как и он - Юнги. — Я влюблён в это, малыш. Люблю тебя, — признание само собой слетает с губ.       Он впервые говорит кому-то эти слова, но, чёрт, в них серьёзности больше, чем было за всю жизнь. Он любит Юнги, любит каждую "изюминку" старшего, начиная с ворчливых кошачьих манер и хриплого голоса по утрам и заканчивая миленьким маленьким носиком и жилистыми руками. Он любит Юнги.       Юнги широко распахивает глаза, выглядит он, мягко говоря, ошеломлённым, и Хосок уже пугается, что, может, слишком шокировал его, может, он сказал это слишком рано, может, он Юнги напугал и... — Т-Ты и вправду имеешь это в виду?       И если Хосок нужен путь назад, то вот - сейчас он может с лёгкостью взять свои слова обратно, обвинить во всём гормоны, возбуждение, несущееся по венам, но проблема (или нет?) в том, что он не хочет. — Да. Я люблю тебя, Юнги.       Юнги чувствует, как невольно подрагивает нижняя губа, а глаза заполняют слёзы от переизбытка эмоций и волнения. Хосок тоже любит его! И это наилучшее чувство в мире. Он наклоняется за ещё одним поцелуем, руками беспорядочно шаря по телу, пытаясь запечатлеть всё чужое тело кончиками пальцев. Они движутся от затылка, перебирая волосы, вниз, спускаясь к скрытой тканью груди.       Он начинает отчаянно расстёгивать хосокову рубашку, недовольно скуля, когда неуклюжие пальцы начинают путаться в пуговицах. Хосок прерывает поцелуй и одаривает его нежной улыбкой, перехватывая руки и помогая двигаться дальше.       Как только хосокова рубашка оказывается откинута прочь, Юнги тут же приникает к обнажённой коже губами, буквально атакуя её поцелуями, всей душой желая оставить след на идеальном теле возлюбленного. Хосок не иначе как произведение искусства - загорелая кожа, подтянутый пресс, - мечта, и он любит Юнги! Это просто невероятно. — Шшш, полегче, малыш, — успокаивающе шепчет Хосок, когда движения Юнги становятся всё яростнее, напористее. — Хосоки, пожалуйста, — отзывается тот хныканьем.       Хосок меняет позу, осторожно укладывая старшего на матрас. Юнги выглядит таким хрупким, таким крошечным под Хосоком. — Такой красивый, — бормочет он, губами блуждая по чужим ключицам.       Юнги вздрагивает всем телом, всё его существо отзывается на похвалу всплеском довольства и возбуждения. Было так неловко и чертовски смущающе, когда он примерял наряд, в мыслях прокручивая то самое видео с Чеён и то, как она - с этим спорить бесполезно, - прекрасно и соблазнительно выглядела в нём; как бы ему не хотелось признавать это, но он волновался, ужасно волновался, что его плоская грудь и слегка пухлый живот будут выглядеть нелепо в тонком материале. Он ни в какое сравнение не шёл рядом с ней: у неё было просто идеальное тело, выточенное за годы танцев, груди полные, упругие, и каждый изгиб её тела был просто до идеального пропорциональным. Да, он не мог посоревноваться с ней в этом, но, как оказалось, ему и не нужно - Хосок любит его таким, какой он есть.       Он доказывает это, снова и снова, когда одаривает Юнги поцелуями везде, куда только может дотянуться, шепча комплименты, пока медленно движется вниз. Его руки скользят по бёдрам старшего, наслаждаясь тем, как они ощущаются в его ладонях, что затем медленно скользят под кружевной пеньюар, пальцами пробегаясь по гладкой коже бедра, как вдруг его ладонь касается чего-то, что особо привлекает внимание. — Это... Это то, о чём я думаю? — спрашивает он, тяжело вздыхая.       Юнги застенчиво кивает в ответ, пальцами сжимая подол пеньюара и приподнимая его, тем самым обнажая живот с маленьким милым пупком, на показ выставляя тонкие бёдра и... вот же блядство, чёрные кружевные трусики, ни на капельку не скрывающие член, тесно затянутый крошечным красным бантиком спереди, будто всё это и сам Юнги - один большой подарок для Хосока. — Я, м... Это шло в комплекте. Я могу снять их, если это слишком странно, — лепечет он, полагая, что ошеломлённое молчание Хосока совсем не к добру. Ошибочно, конечно.       Хосок сквозь зубы втягивает воздух, пытаясь успокоить собственное тело, в следующий момент прижимаясь губами к животу Юнги, языком погружаясь в прелестный пупок. Затем поцелуями он спускается ниже, ещё ниже, пока его лицо не оказывается впритык к (чертовски красивыми) кружевными трусиками, он замечает на передней части едва заметное тёмное пятнышко предэякулята.       Юнги пытается сомкнуть ноги, чувствуя себя уж очень неловко, но Хосок не позволяет ему, напротив, шире раздвигая чужие бёдра. — Не могу поверить, что ты настоящий, — Хосок смеётся хрипло, чувствуя, как захватывает дыхание - Юнги наблюдает за этим застенчиво, - от вида кремовой кожи.       Всё, чего он хочет в данный момент - это усыпать засосами идеальную кожу чужих бёдер, искусать её, так, чтобы, когда бы Юнги ни двигался, он чувствовал их. Он покусывает внутреннюю сторону бёдер в опасной близости от паха.       Бёдра Юнги дрожат неистово, с губ срывается стон. Один лишь вид Хосока между его раздвинутых ног столь возбуждающий, что, он чувствует, без какой-либо стимуляции он может кончить прямо здесь и сейчас. А затем Хосок ещё больше подталкивает его к пику, перекидывая ногу Юнги через плечо и чуть ли лицом не утыкаясь в чужой член.       Он мокро мажет языком широкую полосу от яичек к натянувшей ткань головке. Юнги ломанно стонет, выгибаясь над кроватью, слепо хватаясь руками за чужие волосы, когда младший повторяет действие. Ощущение грубого кружева на твёрдой плоти в сочетании с горячим хосоковым языком буквально сводит его с ума.       Хосок отодвигает ткань в сторону, жадно наблюдая за тем, как непристойно свисает мошонка. Он прижимается к ней поцелуем, затем резко всасывая в рот, одновременно с этим встречаясь взглядом с Юнги, что только и может, что захлёбываться в собственных стонах. Он слегка приподнимает таз Юнги, открывая себе доступ к прелестному колечку мышц.       С любопытным видом он высовывает язык, чуть тыкая в дырочку кончиком, после облизывая по краю. — Хосок! — хнычет Юнги.       Хосок на это лишь стонет, закатив глаза. Юнги такой чувствительный, такой отзывчивый - гораздо отзывчивее, чем кто-либо, с кем он когда-либо спал, - и это заводит его, пиздец как заводит, потому он попросту не может чуть дальше протолкнуть язык в дырочку возлюбленного. — Хосок-ах, я... Я кончу, если ты продолжишь, — предупреждающе выдавливает Юнги.       Хосок сразу же отстраняется, начиная поцелуями подниматься вверх и заканчивая на лице, сладко расцеловав его щёки и губы. Юнги смотрит на него, широко распахнув невинные глаза, сжав руки в премилые кулачки на груди. Блять, он чёртово произведение искусства.       На хосоковых губах невольно расцветает улыбка, он заключает его в объятья, заключая в клетку меж собой и кроватью, затем наклоняясь и прижимаясь лбом к чужому. Он ведь никогда и не знал, пока они с Юнги не начали встречаться, что секс может быть не просто... высвобождением собственного либидо, а чем-то большим, но теперь всё по-другому. Он не просто трахает Юнги только лишь ради того, чтобы кончить - он занимается с Юнги любовью, больше заботясь об удовольствии возлюбленного, чем о своём собственном, стараясь изо всех сил показать свои истинные чувства, глубокую страсть и восхищение, ведь он действительно восхищается Юнги больше всего на свете.       Юнги потирается носом о хосоков в безмолвной мольбе о поцелуе, Хосок практически сразу же сдаётся, наклоняя голову и прижимаясь губами к чужим. Пальцы его лениво ласкают чужое тело, постепенно скользя к чужой эрекции, забираясь под кружева трусов и поглаживая её, на что Юнги тут же отзывается поскуливанием в губы, чувствуя, как подёргивается член в руке Хосока. — Я, мхм, я сейчас кончу... — Не сдерживайся, малыш, — лишь ещё больше подталкивает его к краю Хосок.       Он увеличивает темп движений, ладонь легко скользит по члену старшего из-за хосоковой слюны и не прекращающего течь преэякулята. Хосок смотрит ему прямо в глаза, да с такой мягкостью и нежностью, к которым Юнги попросту не привык. Это было нечто гораздо большее, нечто более интенсивное, чем просто дрочка. Юнги щурит глаза под пристальным взглядом младшего. — Ты такой милый, — со смехом выдыхает Хосок, но Юнги совсем не слышит его из-за собственного громкого стона, сорвавшегося с губ. — А? — мило переспрашивает он. — Ты чертовски милый, — повторяет парень, наскоро чмокая губы. — Я б-близко.       Хосок слегка усиливает хватку, одновременно с этим начиная расцеловывать его шею. Всё тело Юнги напрягается, словно натянутая струна, чувствуя, как по телу словно электрический ток пробегает, прямо от кончиков пальцев ног вверх по позвоночнику. Жар в низу живота становится просто невыносимым, он инстинктивно обвивает руки вокруг хосоковой шеи, прижимая его к себе, когда его тело начинает дрожать от удовольствия. — О- О боже! — воет он, чувствуя, как та тонкая ниточка, удерживающая его на краю, наконец, лопается.       Он всхлипывает, хныча от интенсивности оргазма, чувствуя себя буквально погребённым под этим чувством. Хосок прижимается губами ко лбу, легонько целуя и шепча комплименты, крепко обнимая, пока сам Юнги не успокоится, хоть Юнги едва ли слышит его из-за звона в ушах. — Я люблю тебя, С-Сока, люблю, люблю тебя.       И хосоково сердце буквально делает сальто в его груди, услышав признание Юнги, и он мурлычет, удерживая старшего в руках, пальцами вырисовывая разнообразные узоры на чужой спине и не переставая шептать ответное "Я тебя люблю" в кожу возлюбленного, пока тело того не перестаёт трястись, словно лист по ветру, а его дыхание не приходит в норму.       Юнги приподнимается, прижимаясь к хосоковым губам в лёгком поцелуе, затем чмокая его, снова и снова, сейчас ему так хорошо, так хорошо, и он по правде и не знает даже, как выразить это словами, но, кажется, слова и не нужны вовсе, ведь Хосок сладко целует его в ответ. — Малыш, — мурчит он, когда Юнги вдруг меняет позу, забираясь к нему на колени, и спрашивает с осторожностью: — Ты же буквально только что кончил, разве ты сейчас не слишком чувствительный?       Юнги слегка надувает губы, и это так очаровательно, он знает это, отлично знает, ведь всегда так делает, дабы получить желаемое. Да, на самом деле, он и вправду немного чувствительный сейчас, но ему нравится, ему очень нравится то, как лёгкая боль и удовольствие сливаются воедино, как тело желает большего, гораздо большего, хоть это "гораздо" и кажется "слишком". — Хочу, чтобы ты трахнул меня, — невозмутимо требует он, скрестив руки на груди. — Да? — Да, хочу чтобы трахнул меня вот так, в этом красивом наряде, — заявляет Юнги.       И Хосок едва ли не рычит в ответ. Руки его скользят к маленькой, но чертовски дерзкой попе старшего, сжимая ягодицы в ладонях. Та слегка вздрагивает в его руках, на что Хосок шлёпает Юнги, в игривой форме приказывая снять испачканное бельё.       С лёгким румянцем на щеках Юнги повинуется ему, стягивая с ног кружевные трусики, испачканные в сперме. — Блять, нам нужно закупить побольше такого, малыш, — наблюдая за ним, говорит Хосок.       И ему чертовски нравится, как это звучит, нравится, что мысли Хосока совпадают с его собственными, Юнги нравится чувствовать себя красивым, крошечным в чужих руках - а бельё действительно заставляет его чувствовать себя красивым, действительно красивым. — Ох, посмотри на них, теперь они такие грязные, — с ухмылкой тянет Хосок, отчего Юнги ещё пуще краснеет, отбрасывая трусы в сторону.       Хосок вновь осторожно укладывает Юнги на спину, после устраиваясь между его ног. В прошлом - том самом, где они с Юнги ещё не были вместе, - минет он не делал, вообще он и с парнями не спал, пока не наступил Мин Юнги, но тогда, в тот их первый раз, когда перед его глазами престал полностью обнажённый Юнги, он тут же решил, что ему просто необходимо попробовать старшего на вкус, даже если раньше это было бы последним, на что он бы решился, но вот теперь... Теперь он официально может заявить, что отсасывать Юнги - его любимейшее занятие. Чужой член небольшой по размеру, пухлый и такой симпатичный. Он просто идеально ложится ему в рот.       Он посасывает нежно-розовую головку, на что Юнги тут же отзывается стоном, а затем, коротко чмокнув её, слегка приподнимается по чужому телу, слизывая сперму, растёкшуюся по животу старшего, до самой последней капли слизывая. С остатками белёсой жидкости во рту он приподнимается ещё выше, замирая у самого лица Юнги и с сияющими довольством собой глазами высовывая испачканный в сперме язык. — Блять, — выругивается Юнги, поддаваясь навстречу и захватывая чужой язык губами, посасывая его, отчего младший стонет несдержанно.       Это быстро перетекает в пошлый в жадном переплетении языков, мокрый от слюны поцелуй. Юнги опускает руку, касаясь чужой выпуклости в штанах, вероятно, хосоков член уже красный из-за отсутствия хоть какого-то внимания; Хосок на это отзывается тихим стоном, почти на автомате поддаваясь бёдрами навстречу. Чёрт подери, Юнги просто не может дождаться, когда же это окажется внутри него. — Блять, Соки, смазку, — отстранившись только тогда, когда потребность в кислороде становится практически жизненно необходимой, Юнги жадно глотает воздух, выдавливая слова.       Хосок послушно кивает и тянется к тумбочке, доставая смазку (со вкусом персика, потому как Юнги обожает это) и презерватив, однако, как только он уже было собирается разорвать пакетик с презервативом, Юнги останавливает его, положив руку на запястье. — Я, ух... Я хочу без него, — смущённо признаётся Юнги.       Хосок раскрывает глаза, шокировано глядя на возлюбленного. Вообще, уже спустя пару-тройку дней после того, как Юнги согласился быть его парнем, они вместе отправились сдавать анализы - и это, между прочим, было, наверное, чуть ли не самое ответственное, что он когда-либо делал. Одна лишь мысль о том, чтобы быть внутри Юнги без какого-либо барьера между ними, чувствовать бархатные стеночки, сжимающие плоть, уже звучала словно рай. Поэтому сейчас он судорожно сглатывает накопившуюся слюну и кивает, наклоняясь, чтобы вновь поцеловать Юнги.       Как только штаны, наконец, оказываются сняты и отброшены прочь, Хосок испытывает неописуемое облегчение, но затем нетерпеливые руки Юнги стягивают с его бёдер и тесные боксеры, и это просто... вау. Он открывает смазку, какое-то время разогревая её меж пальцев, прежде чем потянуться к дырочке Юнги, уже на чуточку подготовленной после того, как он поиграл с ней языком.       Ладно, с минетом разобрались, но вот подготовка Юнги... Это то, чего он в самом начале чертовски боялся, не совсем уверенный, что всё делает правильно - и вообще, что он делает и что делать нужно, - потому как за всю свою жизнь спал только с девушками. Тогда, в их первый раз, он лишь тупо смотрел на маленькую дырочку, задаваясь вопросом, а вообще поместится ли его член - достаточно внушительных размеров, что скрывать, - в эту крошку, но затем Юнги заметил его широко раскрытые глаза и решил взять всё в свои руки, толкая Хосока на спину и подготавливая себя сам, предоставляя тому ясно видеть, как растягивается колечко мышц, когда он насаживается на член, так что с тех пор Хосок занимается этим сам.       Его навыки в дрочке (дрочке кому-то другому, конечно же а если быть точнее - Юнги) улучшились, он быстро понял, от чего Юнги стонет, а от чего - вздыхает в удовольствии. Подушечкой большого пальца он сначала дразняще потирается о колечко мышц, после медленно вводя указательный палец.       С губ Юнги слетает дрожащий вдох, член его уже почти твёрд, он лениво надрачивает его, в то время как Хосок плавно толкается пальцем. К первому довольно скоро добавляется и второй палец, Юнги выпрашивает его, ведь ему так нравится ощущение лёгкого жжения при растяжке, особенно сейчас, когда он так чувствителен после первого оргазма.       Хосок ускоряет темп толчков, отчего и Юнги начинает двигать рукой в такт ему, закусив губу от удовольствия - пальцы младшего просто удивительные, такие тонкие, длинные и очень, очень умелые. Время от времени он резко меняет темп с яростного вбивания пальцев до медленного, даже нежного покачивания вперёд-назад, тихо посмеиваясь над слабым хныканьем Юнги, однако чужое нытьё быстро перерастает в стон, как только Хосок добавляет третий палец. — Обожаю твои пальцы, — выстанывает Юнги. — А я обожаю тебя, — дерзко бросает Хосок, просто чтобы насладиться тем, как Юнги краснеет, ёжась от неловкости. — Что за мерзость, — ворчит Юнги, напротив мило улыбаясь парню, лицо его захватывает удовольствие, как Хосок продолжает растягивать его, а сам он скулит уже спустя несколько секунд: — Я уже готов, Хосок, ну же!       Хосок мычит в ответ, вытаскивая пальцы и выливая на них ещё немного лубриканта, чтобы смазать себя. И вот теперь, когда Юнги лежит под ним, широко раздвинув бёдра, а Хосок нависает над ним, ему требуется всего пару мгновений, дабы оценить открывающийся перед ним вид, и это... Это обрушивается на него, словно тонна кирпичей - блять, да он же сейчас и вправду займётся незащищённым сексом со своим первым - и он серьёзно настроен на эти отношения, максимально серьёзно, - парнем, и это делает его немного много эмоциональным. — Сок-а? — вопросительно тянет Юнги.       Хосок вырывается из мыслей, ласково улыбаясь старшему. Он пристраивается ко входу и, прежде чем начать входить, наклоняется к Юнги, запечатывая губы поцелуем. Они практически в унисон стонут, когда Хосок, наконец, входит до самого конца, прижимаясь бёдрами к ягодицам - без презерватива все ощущения кажутся в стократ сильнее.       Дыхание Юнги непроизвольно учащается, когда он более-менее привыкает к крупному члену Хосока, тот целует его в приоткрытые губы, затем на пробу качая бёдрами, медленно совсем, дабы ни в коем случае не причинить боль возлюбленному. Юнги же в ответ обвивает ногами талию и, пальцами зарываясь в чужие волосы, тянет Хосока ближе.       Хосок выводит бёдрами восьмёрки, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не соскользнуть на быстрый темп и не начать яростно вбиваться в парня. С его лба стекают капельки пота, и, блять, это, наверное, самая сексуальная вещь, что Юнги видел за всю свою жизнь. Они пересекаются взглядами, и Хосок всё же не сдерживается, ускоряя темп, приоткрыв рот, он опаляет чужую кожу жарким дыханием. Юнги стоном отзывается на каждый толчок. — Блять, ты такой узкий, малыш, — стонет Хосок. — Да? Тебе ведь нравится, какой я узкий для тебя? — выстанывает Юнги, покачивая бёдрами навстречу движениям. — Чёрт, да... Мне это пиздец как нравится. Только для меня, верно? Малыш раздвигает свои прелестные ноги только для меня? — рычит в ответ парень.       Юнги всхлипывает от удовольствия, с хныканьем повторяя "да, да, да", снова и снова, голос его срывается на сиплый стон, когда головка члена мажет по простате, продолжая толкаться прямо в неё ещё несколько раз. — Ты мой, Юнги. Весь, от кончиков волос до пальцев ног, — хрипит Хосок, пальцем пробегая по чокеру, украшающему чужую шею, касаясь гравировки на сердечке и чувствуя, как грудь раздувается чувством гордости. — Твой, только твой, — почти вышёптывает Юнги.       Хосок хмыкает, шире раздвигая ноги старшего, и обхватывает ладонью вновь твёрдый член Юнги. — Хосок, я... Я чувствую, что смогу кончить снова, — со всхлипом выдыхает Юнги. — Оу, моя милая детка, всё в порядке, ты можешь кончать, когда хочешь. — Хосоки, обними меня! Обними, пожалуйста!       Хосок приостанавливает толчки, приподнимая Юнги так, чтобы тот уселся ему на колени - под таким углом кажется, будто член проникает ещё глубже, и он может спокойно прижимать Юнги к себе. Парень укладывает голову на хосоково плечо, опаляя дыханием шею. — Хочу трахаться с тобой вечность, — едва внятно лепечет он, опьянённый ощущением того, как внутри двигается чужой член, отчего Хосок хрипло посмеивается, отвечая: — Я тоже, малыш.       Юнги слегка отстраняется, дабы посмотреть в глаза младшего, пока тот, ни на секунду не останавливаясь, продолжает толкаться внутрь. Его руки обвивают шею Хосока, прижимаясь ближе, грудь к груди. Хосок смотрит на него пристально сверху вниз, крепко прижимая к себе. И даже по его взгляду ясно, как же он близко... — Кончишь в меня? — с тихим стоном тянет Юнги.       И он чувствует, как хосоков член дёргается внутри в ответ на его просьбу, Хосок и сам кивает, увеличивая темп, и, боже, теперь Юнги практически прыгает на его члене. Он чувствует, как Юнги сладко сжимается вокруг него, и он почти успевает предупредить Юнги, как громкий стон вырывается из горла. — Мхм, блять, — с удивлением выстанывает он, низ живота напрягается, прежде чем оргазм накатывает на него с головой, выплёскиваясь в Юнги, пока он лицом зарывается в чужую макушку. — Ох, чёрт, Хосоки! Ах, — скулит Юнги, прижимая к себе младшего, пока тот кончает в него.       И когда Хосок, наконец, заканчивает кончать, Юнги смотрит на него с оттраханным выражением лица, криво улыбаясь. Он чувствует, как чужая сперма стекает вниз по стенкам, а ещё у него всё ещё стоит, но ничего, он уже тоже невероятно близок.       Должно быть, Хосок замечает, как его эрекция натягивает красную ткань пеньюара - на той уже темнеет мокрое пятнышко, - потому как в следующий момент осторожно укладывает его на кровать и выходит из Юнги, заворожённо наблюдая за тем, как из судорожно сжимающейся дырочки начинает вытекать сперма. Юнги выглядит сейчас так распутно, весь из себя мокрый, блестящий от пота и, господь, какой же восхитительный. Юнги поднимает руку к лицу, начиная посасывать собственные пальцы в качестве эдакого успокоения, чувствуя себя сейчас уязвимым и до чёртиков чувствительным. Хосок умилительно воркует, глядя на него, а затем осторожно проталкивает пальцы обратно в колечко мышц, собирая сперму и, вытащив, размазывает её по небольшому члену, чуть ли не красному от напряжения и отсутствия хоть какой-то стимуляции.       Он обхватывает губами головку, слизывая с неё преэякулят, и после медленно опускает голову, заглатывая его целиком, отчего бёдра Юнги начинают дрожать. Рукой он обхватывает горячие яйца старшего, начиная массировать их. — Я кон- чаю, господи, Хосок! Я- Я кончаю! — хнычет Юнги сквозь пальцы.       Хосок стонет, ртом насаживаясь полностью, и это просто разрушает Юнги. Он кончил намного меньше, чем немногим ранее, но, судя по всему, сам оргазм был столь же интенсивным. Хосок с радостью сглатывает сперму (и да, это ещё одна вещь, которую, как он думал, никогда и ни за что делать не будет) и сразу же поднимается, дабы пообниматься с Юнги, ведь Юнги... Это некто больший, чем просто горячее тело - Юнги первый человек, которого он действительно любит.

XxxX

      Юнги не был пессимистом, ни в коем случае - он реалист, и, если говорить на языке реализма, они с Хосоком чертовски разные и их отношения с вероятностью до девяноста девяти процентов не должны были продержаться и дня, но каким-то образом они продержались - и не какой-то там день, больше, гораздо больше, и держатся до сих пор, потому что они были серьёзно настроены касаемо друг друга, держатся, потому что это они крепко удерживают их своими чувствами.       И хоть его неуверенность и не исчезла в одночасье - совсем нет, она всё ещё здесь, плетётся за ним серой тучей, - но он попросту не обращал на неё особого внимания. А как иначе, ведь Хосок всегда смотрит на него так, словно Юнги самое прекрасное, что есть в этом мире.       Юнги с нежностью закатывает глаза, замечая, в какой позе заснул младший - голова его мирно покоится на груди Юнги, прижавшись к ней щекой, ладонь слабо, скорее подсознательно удерживает телефон. Он улыбается Хосоку, мягко поглаживая по волосам.       Вдруг телефон угрожающе вибрирует, на экране вспыхивает Хэ Чеён. Юнги хочется кричать от раздражения, но нет, он сдержится, он выше этого. Хосок уже давным-давно поговорил с ней, объяснил, что то, что она сделала, было неуместно и неприемлемо, но девушка, похоже, совсем не поняла намёка или, во всяком случае, изо всех сил старалась это показать. По правде говоря, это было даже чуточку грустно, и ведь Хосок даже не мог заблокировать её, так как она была частью его танцевальной команды. Угх, будь проклят Хосок за то, что он такой соблазнительный улов в глазах остальных.       Юнги нервно прикусывает губу, осторожно вытаскивая телефон из хосоковой руки, и нажимает на сообщение, тут же вновь закатывая глаза, но уже от содержания.       Хэ Чеён: Хэй, хочешь потусуемся вместе?       Хэ Чеён: ?       Он злобно ухмыляется, делая фотографию лежащего в его объятиях Хосока, и, удостоверившись, что на снимке запечатлено и его лицо, переходит обратно в мессенджер, в ответ девушке прикрепляя фотографию с простой надписью:       "Прости, он занят ¯\_(ツ)_/¯".