Цена покоя

Sommes-nous les jouets du destin Souviens-toi des moments divins Planant, éclatés, au matin Et maintenant nous sommes tout seuls Perdus les rêves de s'aimer Le temps où on avait rien fait Il nous reste toute une vie pour pleurer Et maintenant nous sommes tout seuls Protect me from what I want Protect me from what I want Protect me from what I want Protège-moi

      Дин честно пытался не спешить, старался двигаться размеренно, плавно, продлевая общее удовольствие. Но Крисси была такой горячей и отзывчивой, что сдерживать себя было нереально. Она обхватила руками его плечи и притянула еще ближе к себе. Острые горошины женских сосков терлись о его грудь. Дин ускорился, понимая, что еще чуть-чуть и его окончательно сорвет с резьбы. Спинка кровати стучала о стенку. Стук, честно говоря, был какой-то противный и неритмичный.       — Дин! — закричала Крисси, выгибаясь ему навстречу. — Просыпайся же, мать твою!       Горячее тело растаяло у него в руках. Гибкая узкая спина, которую он обнимал, сменилась на мягкую подушку. Дин лежал на животе в собственной кровати и упирался каменным стояком в матрас. Вместо девичьих рук плечи обхватывало одеяло. Он протянул руку к телефону на тумбочке. Четыре часа ночи. Дин выругался и завозился, переворачиваясь на бок.       Стук повторился. Теперь то Дин сообразил, что звук шел из-за двери. Он натянул штаны и отправился открывать. На пороге стояла растрепанная Крисси.       — Ну и что случилось? Кошмар приснился? — пробормотал Дин, спросонья размышляя, как бы сейчас было хорошо затащить девчонку в кровать и продолжить то, на чем он остановился во сне.       — У тебя есть пила? — нетерпеливо спросила Крисси. Дин потряс головой.       — Стоп, что? С таким вопросом ко мне девушки еще посреди ночи в комнату не врывались, — он старался не выглядывать из-за двери слишком сильно, чтобы не продемонстрировать свой стояк.       — Идиот! Так есть или нет?       — Что?       — Пила! Ну проснись, Дин, ну прошу тебя! — Крисси от нетерпения хлопнула ладонью по дверному косяку.       — Вообще, есть. А зачем тебе? — он никак не мог врубиться, что происходит.       — Давай скорее! Мне надо снять гипс.       — Прямо сейчас? Мы же договорились, что я тебя завтра отвезу в больницу.       — Мне нужно сейчас! Я уезжаю.       Дин уставился на нее во все глаза. Куда ее несет посреди ночи?       — Так, ты можешь объяснить толком, что происходит?       — Ты помнишь Жозефину, с которой я жила у Виктора? Она позвонила, говорит, в Гарварде на людей нападает какая-то тварь, с которой сама она справиться не в состоянии. Мне нужно срочно ехать.       — И на чем ты собралась уезжать?       — На попутках доберусь. Так ты дашь пилу или нет?       — Проходи, — Дин чуть поправил штаны и приоткрыл дверь шире.       Пока он рылся в ящике с инструментами, Крисси нервно хромала по комнате.       — Сядь уже, — рявкнул он, небольшую шлифовальную машину, которой он сам однажды снимал гипс в развалюхе Руфуса. Крисси на удивление послушалась. — А теперь вытяни ногу и не вздумай дергаться!       Дин встал перед кроватью на одно колено и уложил на него загипсованную ногу.       — Перелом точно сросся?       — Да! Пили давай уже! — Крисси нетерпеливо ерзала по кровати.       Когда гипс был снят, Дин поднялся, стряхивая с себя белое крошево.       — Через десять минут встречаемся в гараже. Одна ты никуда не поедешь.       Крисси посмотрела на него исподлобья и, наверное, хотела что-то возразить, но только фыркнула и убежала к себе в комнату. Дин устало присел на кровать. Все его нутро восставало против того, чтобы отпустить девчонку одну добираться сутки с дальнобойщиками, а потом охотиться за неизвестно какой тварью. Он поедет с ней и точка. И ему было абсолютно все равно, что до встречи с ними она скорее всего проделывала все это тысячу раз. Он черкнул пару строк в сообщении Сэму. Тот должен был быть недалеко от Гарварда в Вермонте и мог быстро к ним присоединиться.

***

      Они ехали уже несколько часов. Крисси, поначалу нервно вертевшаяся на сидении, наконец-то уснула. Несколько раз она порывалась покурить в машине, но Дин решительно пресек ее попытки. В Детке не будет вонять сигаретами!       Крисси поежилась и сонно привалилась к его плечу. Дин в тысячный раз возблагодарил жизнь за то, что она наградила его машиной с диваном спереди вместо раздельных сидений. Утренняя прохлада наполняла салон. Он включил печку посильнее и приобнял Крисси за плечи одной рукой, убеждая себя, что делает это только потому, что она замерзла.       Дин вздохнул. За несколько дней Крисси умудрилась забраться куда-то глубоко в его нутро. Целыми днями они смотрели старые фильмы и перекидывались в покер. Надо сказать, что она отлично играла, ему даже несколько раз пришлось изрядно попотеть, чтоб обставить ее. А еще они много говорили. Дин уже и не помнил, чтобы кто-то так внимательно слушал бесконечные байки об охоте и так заливисто смеялся над его шутками.       Неожиданно для себя Дин понял, что его целью стало рассмешить Крисси. Увидеть, как красивые глазки прищуриваются, а уголки губ тянутся вверх. Потом раздавался звонкий девичий смех и Дин внезапно обнаруживал, что улыбается, как идиот, глядя на Крисси. Она не смотрела на него осуждающе, когда он открывал очередную бутылку, не ныла из-за вредной еды и вообще не лезла в душу. С ней было просто легко.       А потом наступали ночи и Крисси снова была с ним. Каждый раз за эту странную неделю ему снилось, как она выгибается в его руках и выстанывает его имя. По утрам Дин просыпался злой от разочарования и с каменным стояком. Позже он снова пересекался с Крисси на кухне, это стало у них своеобразным ритуалом, и настроение тут же резко взлетало вверх. За этими навязчивыми снами отступили кошмары со смертями близких. И собственная черноглазая морда больше не беспокоила его. Откровенно говоря, он был не против.       Крисси приподнялась с его плеча и сонно захлопала глазами.       — Далеко еще?       — До Гарварда ехать больше суток. Так что да, еще очень далеко, — улыбнулся Дин. — И нам явно придется где-то заночевать.       — Ну уж нет! — вскинулась Крисси. — Жозефине нужна помощь, и я не собираюсь задерживаться дольше необходимого. Если тебе уже невмоготу, давай я поведу.       — Ха! Да ни за что в жизни. За руль Детки я пускаю только Сэма и то по большим праздникам.       — И ты хочешь сказать, что проедешь сутки без отдыха? Дин Винчестер был упрям. Так сказало бы любое существо на планете Земля и вне её, которое хоть раз встречалось с охотником.       Дин Винчестер любит свою машину, как живого человека. Так ответил бы каждый, кто хоть немного его знал. Сэм посмеялся бы, если бы кто-то предположил, что Дин может пустить за руль кого-то кроме брата. Только вот за эти сутки Дин понял, что Крисси Чемберс, во-первых, гораздо упрямей него, а во-вторых, неплохо водит машину. Все это выяснилось после двухчасового яростного спора, во время которого Дина пару раз обозвали жутким собственником и эгоистом и еще разок — старым перестраховщиком.       В итоге Дин нервно крутился на пассажирском сидении и пытался смотреть сразу во все зеркала, правая нога так и норовила надавить на педаль. Через несколько часов такой езды ему все же пришлось успокоиться: Крисси ехала ровно и не давала поводов для паники.       Как-будто этого было мало! Посреди охренительной песни Styx Крисси заявила, что ей надоело слушать «каких-то пожилых козлов» и врубила радиостанцию с инди-роком. В конце концов под заунывные вопли Брайана Молко Дину даже удалось немного поспать.       Так, периодически сменяя друг друга, к утру они добрались до Гарварда. Жозефина жила в многоэтажке, неподалеку от студенческого городка. За годы охоты Дин перевидал сотни таких маленьких чистых квартирок, с расставленными по всем поверхностям милыми сувенирами и фоторамками. На одной из них Дин приметил троицу подростков перед большим уютным домом. Крисси на фотке была взъерошенная, как маленький воробей, и сердито смотрела на Эйдана, который приобнимал ее за талию. Дин уже и забыл, какой она была мелкой и дерзкой. И как отличалась от чуть более сдержанной самоуверенной девушки, которая провела с ним эту неделю.       Жозефина тепло обняла Крисси, кинула на него странный взгляд и усадила их пить чай. Над столом повисло молчание. Дин удивился. Ему казалось, что девчонки должны были сходу кинуться без умолку болтать о последних новостях. Но Крисси предпочла сразу перейти к делу.       — Ну рассказывай, что за монстр здесь завелся. Жозефина задумчиво посмотрела на нее и снова взглянула на Дина.       Он почувствовал себя сильно лишним в этой компании.       — Кто-то пожирает людей в кампусе. Я не могу понять, в чем дело.       Дин отбросил посторонние мысли и настроился на работу.       — Именно пожирает? Целиком? Не съедает сердца? Не выпивает кровь?       — Я в состоянии опознать оборотня или вампира, — вскинулась Жозефина.       — Ну мало ли, может ты за эти годы совсем растеряла все охотничьи навыки, — влезла в разговор молчавшая Крисси.       — Я все прекрасно помню! — девушки сцепились взглядами. Дину почудилось, что воздух в комнате заискрил.       — Ну я переодеваться и в морг. А вы, девочки, поболтайте тут по душам, — он решил по-тихому свинтить. После долгой дороги разнимать двух что-то не поделивших женщин ему сильно не хотелось.       — Там нечего смотреть, — Жозефина отвела от Крисси глаза и глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. — От людей остаются только лужи крови и пара костей.       — Ругару! — осенило Дина.       — Кто? — переспросила Крисси. — Смешное слово.       — А вот тварь не очень смешная, — ответил он, припоминая обстоятельства смерти Трэвиса много лет назад. — Ген ругару передается по наследству. От отца к сыну. Лет до 30 это может быть обычный человек, но потом у него просыпается голод. Он сжирает все доступные продукты, а потом переходит на двуногую свининку. Если съедает первого человека, то сразу превращается в монстра.       Дин заметил, как по-разному отреагировали девушки на его рассказ. Жозефина прижала руки ко рту и испуганно округлила глаза. Крисси же вся подалась к нему и коротко бросила:       — Как его убить?       — Сжечь. Но для начала его нужно вычислить. Скорее всего для обращения он сожрал кого-то из близких. Жозефина, кто стал первым ужином нашего монстра?       — Не знаю. Я наткнулась на информацию в новостях, когда жертв уже было несколько.       — Ясненько, сейчас взломаю базу местной полиции, и мы все выясним.       Нужную информацию Дин нашел быстро. Пару недель назад погибла некая Виктория Ричардсон, студентка второго курса. Судя по фотографиям с места преступления, это действительно был ругару.       — Знаешь, ее? — спросил он Жозефину, демонстрируя на ноутбуке фотографию молоденькой блондиночки.       — Видела пару раз. Кажется, она училась в одном со мной корпусе и изучала высшую математику.       — Знаешь, с кем она общалась? Друзей? Парня? Может кто-то из них внезапно исчез?       Жозефина растеряно помотала головой.       — А может здесь есть место, где она тусовалась? — вставила Крисси. — Какой-нибудь бар или кафешка?       — Обычно студенты с моего факультета проводят время в пабе «Графтон». Здесь недалеко. Буквально три квартала.       — Отлично! — порадовался Дин. Узнать все необходимое у подвыпивших студентов будет легко. –Значит сейчас я соберу огнемет, а к вечеру отправлюсь в этот паб. Думаю, сегодня и грохну эту тварь.       — А мне что, сидеть без дела? — возмутилась Крисси.       — Ну не знаю, пообщайся с подругой, — бросил Дин, выскакивая за дверь квартиры. Ему очень не хотелось, чтобы Крисси встречалась с сильной и кровожадной тварью.       Когда он вернулся, в комнате висело напряженное молчание. Жозефина читала какую-то книгу, а Крисси откровенно скучала и игралась небольшим складным ножом. Дин хмыкнул, но лезть не стал, сами разберутся.       Огнемет из завалявшегося в багажнике огнетушителя и слитого из Детки бензина он собрал за час. До вечера, когда студенты начнут стягиваться в паб, еще было долго и Дин незаметно для себя прикорнул на маленьком диванчике. Сказывалась сумасшедшая гонка через пол страны. И смысл был так себя истязать, если они даже разговаривать друг с другом не могут. Разбудил его какой-то истерический всхлип Жозефины.       — Как ты могла не сказать мне, что он погиб?!       — А тебе это было интересно? — послышался в ответ язвительный шепот. — И вообще, тише, Дина разбудишь.       Он на секунду задумался, обозначить ли как-то свое пробуждение. Но решил промолчать. Девочкам явно надо было посекретничать. Он заворочался и попытался глубже зарыться в диванные подушки, но тихий разговор все же долетал до него.       — Ты выгнала нас, когда мы пришли за помощью. Сказала, что больше не хочешь с этим связываться, — продолжала яростно шептать Крисси. — Ты порвала с этой жизнью. Вот я и решила, что тебе все равно.       — Я не выгоняла вас! Вы ввалились посреди ночи ко мне в квартиру и потребовали отправиться с вами в путь. А я просто хотела жить нормально! — голос Жозефины снова сорвался.       — Ты так нужна была мне тогда, — уже более спокойно проговорила Крисси. — Не Эйдан, не кто-то еще. Именно ты.       — Почему вы ушли из колледжа?       Ответа не последовало. Девушки помолчали. Дин разрывался между порывом сбежать из квартиры и нежеланием мешать разговору.       — Крисси, — в голосе Жозефины появились умоляющие нотки, — бросай охоту. Я не хочу терять последнего родного человека. Ты же понимаешь, что наша война давно закончилась, еще тогда, в доме Виктора. Переезжай ко мне. Я за год подтяну тебя, и ты сможешь поступить в Гарвард и продолжить изучать медицину. Помнишь, как ты хотела стать врачом? Это же тоже спасение людей, только не надо рисковать собой.       Дин мысленно умолял Крисси согласиться. Пусть этот ругару стал бы последним злом, с которым ей пришлось столкнуться в жизни. Она и так много выстрадала и вынесла. Для нормального человека это чересчур. Но где-то глубоко под ребрами у Дина завозился мерзкий эгоистичный червячок. Он почему-то подсознательно решил, что после охоты они вернутся в бункер. Честно говоря, ему не хотелось ехать в пустой без брата дом, из которого тот уезжал все чаще. Дин, конечно, радовался за Сэма, но перспектива снова слоняться по огромному бункеру в одиночестве и перебирать в голове собственные ошибки приводила его в ужас. С Крисси все было другим.       Ответ последовал только через пару минут.       — Я должна подумать. И не наседай на меня сейчас. Закончим дело, а потом все решим.

***

      Естественно, Крисси увязалась в паб вместе с ним. Он не мог удержать ее на расстоянии от охоты, когда ей было 14, что уж говорить сейчас. Он только уговорил её остаться у барной стойки и не лезть в его разговоры со студентками. Дин подозревал, что без Крисси ему будет проще наладить с ними контакт. За бар он вернулся ни с чем. Компания из молодых девчонок оказалась вообще с другого факультета и не могла сказать ему ничего толкового.       — Ну и как следственные мероприятия? — ехидно улыбнулась Крисси и пододвинула ему кружку темного пива.       — Ты знала, что они с другого факультета, да?       — Конечно. Видишь их толстовки? Явно часть униформы какого-то сообщества. Жозефина состоит в таком на своем факультете и у нее толстовка совсем другая.       — Зашибись, — нахмурился Дин. — И почему ты мне сразу не сказала?       — Не хотела лишать такого приятного общения, — голос Крисси так и сочился непонятным ему ядом. — А вот те пара парней явно то, что нам нужно.       Дин не успел ничего сказать, а Крисси уже небрежным жестом откинула волосы за спину и с кружкой пива направилась к сидящим неподалеку студентам. Толстовки на них и правда были другие. Уже через несколько секунд она сидела за их столиком.       Дину хватило терпения минут на пять ее улыбок. По глазам молокососов из колледжа он легко читал, как именно они собрались провести эту ночь. Один даже закинул руку на спинку дивана позади Крисси и медленно продвигался к ее плечу. Свои следующие действия Дин предпочел не анализировать. Он выудил из кармана удостоверение агента ФБР и уселся рядом с Крисси, почти случайно отпихнув руку парниши.       — Агент Сигер, — Дин помахал значком перед лицом охреневших ребят. — По делу об убийстве студентки Виктории Ричардсон. Что вы знаете о контактах девушки? У нее был парень?       Парни в недоумении переглянулись. А вот Крисси с силой пнула его по ноге.       — Ой, агент Сигер! Как интересно! — она по-дурацки надула губки и глянула на него из-под ресниц. Взгляд контрастировал с глупым выражением лица и обещал ему медленную и кровавую расправу. — Ребята как раз мне рассказывали, что у них в кампусе совершенно безопасно. А эта Виктория нарвалась сама и переспала с половиной факультета. Видите ли, я собираюсь сюда поступать. И вопросы безопасности меня очень волнуют.       — Да-да, детка, тебе совершенно нечего боятся, — наглый сосунок все-таки приобнял Крисси за плечи и попытался пододвинуть ближе к себе, тем самым отгораживая от Дина.       Тот только зубами скрипнул. Он им не подросток, чтобы мериться тут непонятно чем. Да и какое право он на это в конце концов имеет. Крисси работает, и ее методы выуживания информации по большому счету ничем не отличаются от его.       — Так прям и с половиной факультета? — Дин обратился ко второму парню, который сидел напротив. — На Викторию кто-то мог затаить обиду? Может кто-то был ей ближе других?       Парни замялись.       — Ну, вообще-то в последнее время она общалась только с профессором Хиддингом.       — Общалась?       — Ну знаете, он молодой мужик лет тридцати. Часто общается со студентками.       — Ага, — фыркнул тот, что все еще безуспешно пытался отвлечь Крисси от неприятного разговора. — Да он на каждом курсе выбирал самую красивую и умную девчонку и приставал к ней. Кто-то отказывался, а вот Викки никого не динамила.       — И где он сейчас? — напряженно спросила Крисси. Она уже скинула назойливую ладонь со своего плеча и перестала пытаться состроить из себя местную дурочку.       — Да две недели уже как на больничном. Вообще-то он пропал за пару дней до того, как убили Викки, — парень почесал затылок. — Странно на самом деле. Раньше он никогда не болел.       — И кто же еще был у него в фаворитках? Ну с других курсов, — Дин приготовился сравнить имена со списком жертв из полицейской сводки. Парень перечислил пару фамилий погибших девушек, а потом произнес:       — А! Еще эта, ну отличница из магистратуры. Темненькая такая, красивая. Имя у нее еще длинное, необычное. Французское, наверное. Она его долго отшивала. Не знаю, отстал он от нее в конце концов или нет.       Парень говорил что-то еще, но Дин и Крисси уже этого не слышали. Оба рванули к выходу. Три квартала до дома Жозефины они неслись так, будто за ним гнались адские псы. Дин ругал себя последними словами за то, что решил прогуляться до паба без машины. Около Импалы он притормозил, выуживая из багажника приготовленный огнемет. Крисси, не дожидаясь его, бросилась в дом. Он окликнул ее, но затормозить не смог. Сумасшедшая девчонка ничего не слышала вокруг себя, не говоря уж о том, чтобы думать о необходимом оружии.       Дверь в квартиру Жозефины оказалась выбита. В глаза Дину бросилась полоса крови, протянувшаяся к приоткрытой спальне. Оттуда же послышался звук удара и женский вскрик. Стараясь не думать, чья эта кровь и кто кричит, он кинулся в комнату. Крисси полулежала, привалившись к стене, а на ней сидел огромный мужик и душил. Сморщенные окровавленные лапищи твари дико смотрелись на тонкой шее. Крисси лягалась и отбивалась, но силы явно были не равны. Дин рванулся вперед и буквально за шкирку оторвал от нее монстра. Ругару, а это без сомнений был именно он, упал и ударился головой об угол кровати. Но Дин не успел вытащить зажигалку. Его внимание привлекло то, что было на кровати. На миленьком покрывале в желтенький цветочек лежал изуродованный труп Жозефины. Одна рука была вывернута под неестественным углом. Другой просто не было. На месте плеча белела только кость в кровавых ошметках. Половина лица тоже была отъедена и сквозь дыру в щеке проглядывали белоснежные по сравнению с темной кожей зубы.       Он опоздал. Опять.       В чувство его привел удар по ноге. Дин грохнулся на пол и выронил огнемет. Ругару бросился на него и попытался укусить за шею, но Дин вывернулся, оттолкнул тварь ногой и сам навалился сверху. Привычная красная пелена начала застилать глаза. Как же он ненавидел этих уродов. Руки действовали автоматически, отдельно от мыслей. Правый кулак впечатался в изрезанную язвами скулу. Удар. Еще один. Эти твари отравили всю его жизнь, паразитировали на ни в чем не повинных людях и хотели только жрать. Дин продолжал методично избивать урода.       — В сторону! — послышался сквозь громкий набат крови в ушах звонкий голос. Дин усилием воли приказал себе остановиться и отскочить.       Душный воздух комнаты прорезала струя пламени. Крисси держала в руках огнемет и с абсолютно спокойным лицом, по которому плясали оранжевые отблески, сжигала монстра. Ругару уже горел, тварь верещала и металась по комнате, а Крисси все выпускала и выпускала горючую смесь. Огонь перекинулся на светлые занавески и побежал по стенам. Дин вскочил и схватил Крисси за предплечье, пытаясь утащить подальше из комнаты, из этой квартиры, но та выкрутила руку и, отбросив огнемет, кинулась к кровати. Подхватив тело Жозефины под уцелевшее плечо, она потащила его к двери. Дину оставалось только помочь. Огонь уже полыхал по всей комнате и того и гляди отрезал бы им путь к выходу.       Когда они вывалились на улицу, Дин опустил тело на асфальт. Крисси упала возле него на колени и попыталась начать делать искусственное дыхание, пачкаясь в крови подруги. Но Дин понимал, что это бесполезно. Жозефина была мертва, причем, судя по всему, еще до их прихода. В доме со звоном разбилось стекло и огонь вырвался на улицу. Вдалеке послышалась пожарная сирена. Дин мягко обхватил руками Крисси за плечи и повел к машине. Она не сопротивлялась. Усадив ее, он перенес труп в багажник и поспешил убраться от горящего дома. Дело было сделано.

***

      Дин гнал за город к ближайшему придорожному мотелю. Краем глаза он следил за Крисси, боясь, что она сорвется. Но та просто сидела, привалившись лбом к холодному стеклу, и безучастно смотрела на пролетающие в темноте деревья. Им пришлось остановиться на заправке и Дин отвел Крисси в туалет, смыть кровь и копоть. За всю дорогу она не произнесла ни слова. Под глазом у нее расцветал огромный синяк.       Администратор за стойкой мотеля странно посмотрел на них. Дин понимал, что они выглядят подозрительно: потрепанный мужик и молодая избитая молчаливая девчонка. Но их заселили без проблем. В комнате Крисси опустилась потертый диванчик и свернулась калачиком. Дин бросил сумки с вещами у порога.       — Я поеду похороню ее тело, — сказал он тихо. — Слушай, ты бы поспала. Завтра будет…       Дин хотел сказать «легче», но понял, что соврать не сможет. Ведь легче не будет.       — Как охотницу, — послышался из клубка рук и ног на диване хриплый голос. — Похорони ее, как охотницу. Она это заслужила.       Дин кивнул и вышел из номера. Подходящее место для костра нашлось быстро в ближайшем леске. Ночью сложить дрова было непросто, но Дин не хотел оставлять это до утра. Тупая монотонная работа топором всегда помогала ему успокоиться.       Он вспоминал подростков из мотеля в Канзасе, которые без жалости мстили за погибшие семьи, а потом утром пекли вафли, надевали рюкзаки и шли в школу. Все они пытались вырваться из жизни охотников и ни у одного не вышло. Он сильно сомневался, что после произошедшего Крисси сможет когда-нибудь оставить охоту. И он ее в этом понимал. По его опыту только убийства тварей могли заполнить чернеющую в душе пустоту после смертей близких. Он сам не знал выхода из этого порочного круга. Чертова охота! Чертова жизнь! И эта неспасенная девчонка осталась очередной зарубкой в списке тех, кому он не успел помочь.

***

      Дин вернулся в мотель только к четырем утра. Он надеялся, что Крисси смогла уснуть, но она все также сидела на диване, обхватив руками коленки. В ладони было зажато горлышко ополовиненной бутылки виски.       Дин порылся в карманах и нащупал то, что следовало отдать сразу: небольшую фоторамку с изображением троих счастливых подростков. Он, не раздумывая, прихватил ее, когда они выбегали из горящей квартиры.       Крисси взяла фотографию и равнодушно вгляделась в застывшие на ней лица. Дин решил уйти в душ и оставить ее одну. Он знал, что никакие его слова не смогут сейчас вытащить ее из омута сожалений. Он не был в этом специалистом. Если бы Сэм был с ними, возможно, нашел бы, что сказать.       Выйдя из душа, Дин понял, что идея оставить Крисси в покое была огромной ошибкой. Волны горя и боли, помноженные на алкогольный дурман, наложились на небольшое напоминание о счастливом прошлом, которое он сам сунул ей в руки. Крисси сорвало. Она сидела, уткнувшись лбом в фотографию, и рыдала взахлеб.       Одной из самых ненавистных вещей в жизни Дина Винчестера были женские слезы. За 40 лет жизни он так и не понял, как с ними бороться даже в тот год, когда он жил с Лизой. Мисс Брейден всегда начинала плакать, когда они ссорились, а он только бесился еще больше и уходил из дома. Потом, конечно, возвращался, приносил цветы и шоколад, на который Лиза была так падка. Но вот слезные приступы предпочитал пережидать в стороне. Иногда его плечо в качестве носового платка выбирала Чарли. И Дин всегда деревенел, когда названная сестренка бросалась изливать боль и горе в его объятиях.       Что делать с судорожными захлебывающимися рыданиями Крисси он не знал тем более. Но оставлять ее с этим наедине было как-то совсем уж по-свински. Дин осторожно сел рядом, приобнял Крисси и неловко погладил по сотрясающейся спине. Она подняла на него зареванные, припухшие глаза и быстро заговорила, продолжая всхлипывать.       — Это я виновата! Идиотка! Поперлась с тобой в этот дурацкий бар! В голове черте что было, а не охота. Я должна была остаться с ней, должна! Я такая бесполезная!       — Ты совершенно ни в чем не виновата. Мы не могли знать, что ругару придет именно за ней. Так бывает, мы не можем спасти всех. Вспомни, скольким людям ты помогла. Ты ни в чем не виновата, — он мог только повторять и повторять то, что они с Сэмом говорили друг другу из года в год, и подставлять плечо под мокрое лицо.       — Никого не осталось. Совсем никого, — Крисси продолжала всхлипывать. Дин ясно видел, что успокоиться она просто не может. Её захватила жуткая пьяная истерика. Пару минут он пытался привести ее в чувство, но она захлебывалась и давилась слезами. Это нужно было срочно прекращать. Он подхватил Крисси на руки, несмотря на слабые протесты прямо в одежде затащил в душ и рванул кран с холодной водой.       Крисси замерла под ледяным потоком. Её трясло. Наконец она перестала рыдать и тихонько зашмыгала носом. Дин переключил воду на более теплую, заставил Крисси высморкаться и начал осторожно, чтобы не потревожить набухший синяк, умывать ей лицо. Примерно так он откачивал Сэмми, когда младший братишка впервые напился в 17 лет отцовского виски и блажил по поводу какой-то девчонки, что отказалась пойти с ним на бал в конце года.       Крисси стояла, вцепившись в воротник его рубашки и послушно принимала все манипуляции. Вдруг она вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза. Мелькнула мысль, что она уже совсем протрезвела и пора нести ее в комнату сушиться. Но у Крисси, как оказалось были совсем другие планы. Она обхватила руками его шею, притянула к себе и поцеловала. Дин опешил и попытался отодвинуться, приподняв подбородок, но Крисси не дала ему этого сделать. Неожиданно сильно вцепившись в него, она покрывала лихорадочными поцелуями каждый миллиметр кожи, до которого получалось дотянуться. Разгоряченные губы что-то шептали и легко касались его небритой шеи, горячий язычок проходился по кадыку. Только спустя пару секунд Дин понял, что она говорит.       — Пожалуйста, мне так нужно! Прошу, Дин! Я хочу снова. Я знаю, ты тоже.       И он ее понимал. Бывали дни, когда после особенно кровавой охоты он сбегал в бар и снимал первую попавшуюся под руку женщину, чтобы просто почувствовать себя живым. Ощутить тепло другого человека, понять, что жизнь не закончилась.       Но Крисси Чемберс не была первой попавшейся. За сумасшедшей ночью в любом случае наступит отрезвляющее утро, и Дину хватало мозгов это понимать. Но пока он пытался рассуждать, быстрые руки Крисси оказались под его футболкой, огладили напряженный живот, мягко прошлись по ширинке джинсов. Она не переставала целовать его, и Дин понимал, что его уносит. Слишком долго и сильно он ее хотел. Слишком яркими были воспоминания о том переулке в Канзас-Сити. И в конце то концов, ей действительно сейчас было нужно хотя бы на минуту забыть свое горе. А утро? Утро будет только через несколько часов.       Когда Крисси снова обхватила его шею, вжалась в него грудью, бедрами, всем телом и запустила пальчики в волосы на затылке, Дин больше не смог изображать из себя каменного истукана. С тихим рыком он рванул воротник промокшей футболки и впился губами в шею Крисси. Так, как хотел сделать уже очень давно. Она откинула голову и гортанно удовлетворенно застонала. И этот похотливый победный стон окончательно сорвал у Дина башню. Он упал на колени перед душевой кабинкой, дорывая футболку, целуя грудь, живот, выпирающую косточку левого бедра, правого. Крисси хныкала и прижимала его за волосы еще ближе к себе. Теплая вода из душа заливала рот, глаза и пол в ванной, но ему было все равно. Во всем мире осталась только шелковая кожа под его губами и упругая попка в руках.       Он спустил вниз ее джинсы, и она буквально выпрыгнула из них, оставаясь в одном нижнем белье. Простые спортивные трусики почему-то показались Дину гораздо сексуальней любого виденного им кружевного белья. Он поднялся и то ли подхватил ее под бедра, то ли она сама запрыгнула и скрестила ноги у него за спиной. Дин не разобрал. Он вытащил её мокрую, разгорячённую и тяжело дышащую из душевой кабинки и впечатал в противоположную стену ванной. Продолжая целовать сладкую нежную шейку, он уже намеревался сдвинуть трусики в сторону и приступить к самому интересному, как вдруг заметил, что Крисси притихла и мягко, но настойчиво отталкивает его.       — Пожалуйста, Дин, только не у стены. Не снова, — на грани слышимости прошептала она.       Дин мысленно дал себе подзатыльник. Ведь именно так все и произошло пять лет назад. Конечно, Крисси зажимается, вряд ли у нее остались от этого приятные воспоминания. Он целомудренно поцеловал ее в висок и понес в комнату. Медленно уложил на кровать и попытался успокоиться. Девчонка заслуживала лучшего, и он собирался дать ей все, что только сможет.       Он плавно опустился сверху и увлек в долгий нежный поцелуй, оглаживая руками тело, пытаясь успокоить и одновременно в прямом смысле загладить свою вину. И Крисси расслабилась, начала отвечать, выгнулась под ним, раскрылась, снова обвивая его талию ногами и сдирая рубашку вместе с футболкой. Дин выпутался из одежды и наконец запустил руку туда, куда так давно стремился. Крисси была уже настолько готовая, что Дин едва не плюнул на все и не решил закончить эту сладкую пытку прямо сейчас.       — Давай же Дин, черт тебя дери! Я не могу больше.       Она дернулась и попыталась перекатиться на него, но Дин мягко ее придержал.       — Тшш, какая ты нетерпеливая! Я покажу тебе, каким должен был быть твой первый раз, — ухмыльнулся Дин, приспуская чашечку лифчика и прикусывая сладкий сосок. Рукой он нашарил застежку и в два движения стянул надоевший кусочек ткани.       Уделив должное внимание нежной груди, он отодвинулся назад, плавно стянул с Крисси трусики и закинул стройную ножку себе на плечо. Он поцеловал острую выпирающую косточку щиколотки, маленькую антидемонскую татуировку над ней, лизнул нежную кожу под коленкой, провел носом по внутренней стороне бедра и двинулся выше. Крисси стонала и извивалась под ним, пыталась придвинуться ближе к его языку, лицу, пальцам. Она хотела получить сразу все, здесь и сейчас. И Дин отдавал ей все, что мог.       — Дииин, — хрипло протянула она, — пожалуйста, я прошу тебя, я не могу больше.       Он скользнул двумя пальцами в узкую влажную глубину. Крисси выгнулась, раскрываясь еще сильнее, насаживаясь глубже. От того, как бесстыдно она ему себя предлагала, Дин сам едва не спустил в штаны. Пары резких движений хватило, она задвигала бедрами, вскрикнула и расслабилась, глухо застонав.       Сил терпеть больше не было. Раскрасневшаяся Крисси лежала на кровати, закрыв глаза, и тяжело дышала. Её ножки были широко расставлены в стороны, открывая самый прекрасный вид из всех, что Дин когда-либо видел. На бедрах блестела смазка. Привстав, он быстро стащил с себя джинсы с трусами, дотянулся до сумки и достал презерватив.       Полминуты и Крисси захлебнулась стоном. Какая же она была жаркая и узкая! Дин охреневал от её отзывчивости. Он честно хотел быть нежным, но от этой покорности слишком хотелось взять все возможное. Подчинить себе. Каждый резкий грубоватый толчок, каждый стон, движения разгоряченного мокрого тела отпечатывались где-то глубоко внутри него. Дин понимал, что надолго его в таком состоянии не хватит.       — Кончи для меня, малышка, — прошептал он ей на ухо, начиная двигаться быстрее. Крисси заметалась, вскрикнула, и Дин наконец отпустил себя, окончательно растворяясь в податливом теле.       Из последних сил он откатился, снял презерватив и швырнул куда-то в сторону. Крисси завозилась рядом, подлезла под его руку и устроила голову на плече. Спи детка, подумал Дин, лениво поглаживая ее по бедру, спи, и пусть никакие кошмары не потревожат тебя этой ночью.