Show Me (Your Broken Pieces)

– Как долго? - он спрашивает, глаза тёмные, а уголок рта изогнут в самодовольную ухмылку. Это не должно выглядеть на нём так хорошо, но это так. – Я не... не знаю... - Чангюн запинается. – Как. Долго. - Хёну твердо выделяет каждое слово. – Недели..? Месяцы... Я... – Подумай, малыш, когда он в последний раз тебя куда-то водил? - спрашивает он, на этот раз мягче, гладя руками по бедрам Чангюна. Чангюн закрывает глаза, пытаясь вспомнить. Это не занимает у него много времени, в конце концов, это был особый случай. – Двадцать шестое января. Мой день рождения, - вздыхает Чангюн, наконец, выдавливая из себя слова. Хёну хмыкает, прежде чем оставить поцелуй прямо под макушкой Има, где под тонкой кожей проступала чувствительная жилка. Спина Чангюна выгнулась дугой, глаза закатились назад. – Расскажи мне. – Он... он пригласил меня на ужин, - Чангюн задыхается, руки сжимают простыни под ним, пока Хёну продолжает целовать его ствол. – А потом использовал меня п... перед тем, как трахнуть. Лицом вниз. – Хм... Я заставлю тебя кончить, - лижет – Своим языком, - лижет. Чангюн издает протяжный дрожащий стон. Хёну ворчит, его губы прижимаются к стыку между шеей и плечом Чангюна, а его бёдра повторяют толчки, вгоняя член в тугое колечко мышц Чангюна. Стоны Чангюна вырываются из него с каждым резким толчком головки члена Хёну в его простату. Его руки безвольно лежат над головой, он слишком устал, чтобы даже поднять их после второго оргазма. Хёну доводит его до третьего, и Чангюн уже видит звёзды на потолке. Но, может быть, на нем всегда были звёзды... Чангюн не может быть уверен. Ему кажется, что он не видел свой потолок уже очень давно. Чангюн вспоминает каждый раз, когда он занимался сексом со своим парнем на этой кровати - на их кровати - за последние несколько месяцев, и он не может вспомнить ни одного случая, когда он лежал на спине или лицом к своему парню. Он помнит все те разы, когда мужчина трахал его сзади, держа Чангюна за шею, вдавливая его лицо в матрас, пока он кончал в презерватив внутри него. Чангюн даже не мог вспомнить, кончал ли он когда-нибудь первым... – Посмотри на меня, Чангюн, - прошелестел низкий голос Хёну, вырывая Чангюна из его мыслей. – Только. Я. Чангюн открывает глаза и встречается взглядом с Хёну, его лицо прямо перед ним, сильные руки держат его над младшим. – Хён... - Чангюн хнычет, и на него смотрят тёмные глаза старшего, его зрачки расширены настолько, что почти ничего не осталось от мягкого шоколадно-коричневого цвета радужки Хёну. – Скажи мое имя. – Х... Хёну, - лепечет он. Старший мужчина ускоряет темп, бёдра горят в том месте, где они встречаются с задницей Чангюна. – Вот так, детка, - тихо напевает Хёну, продолжая свои ласки. Чангюн выгибает спину, услышав это. Его парень - бывший парень - не любил клички, а Чангюн изголодался по ним. Ему было отказано в том, чего он больше всего хотел от своего парня, но именно ему изменили. В какой-то момент Хёну просовывает руку между их телами и берет твердый до боли член Чангюна, он почти липкий от спермы двух предыдущих оргазмов, но Хёну, кажется, не возражает. Он замедляется Так мучительно медленно, что Чангюн плачет, умоляя его ускориться. – Хён, Хёну, пожалуйста... - плачет он вслух, собирая все свои силы, чтобы поднять руки вверх и вцепиться когтями в плечи Хёну. Он знает, что оставит следы. Хёну замедляет движение бедер до почти полной остановки и вытаскивает член, пока в нем не остается только кончик. Чангюн застонал. Он крепко обхватывает Има, проводит подушечкой большого пальца по его нижней части, прямо под головкой, и одним быстрым движением вгоняет свой член обратно в Чангюна, раздавливая его простату и в третий раз отправляя мальчика за грань. Всё тело Чангюна вздрагивает, голова запрокинута назад, бёдра трясутся, когда еще несколько капель спермы стекают с его члена. Все его мышцы болят, он измотан и обессилен. Он едва замечает, как Хёну вытирает его одной из одежд его бывшего, которая лежала на полу, и помогает ему забраться под одеяло. Он закрывает глаза и прижимает к себе Хёну, погружаясь в глубокий сон без сновидений. Хёну обхватывает его руками и целует в лоб, после чего засыпает сам.        Этот ублюдок никогда не звонил и не приходил домой. А если и приходил, то знал, что лучше не подниматься наверх, поскольку большая часть его гардероба валялась на тротуаре несколькими этажами ниже. Проснувшись, Чангюн чувствует себя на удивление легко. Ни головной боли, ни похмелья, ни даже кошмаров. Его вырубил Хёну который теперь спит, подложив одну руку под голову, уткнувшись лицом в подушку, слегка раздвинув губы и тихонько похрапывая. Чангюн встает с кровати, находит рубашку Хёну, которая все еще пахнет сигаретами и его насыщенным одеколоном, и надевает её, как это ни банально. Он готовит простой завтрак. Бекон и яйца. Кажется, что утром он хотел бы получить протеин. В глубине холодильника он находит апельсиновый сок, до истечения срока годности которого оставалось два дня. Идеально. Хёну просыпается в тот момент, когда парень уже почти закончил готовить завтрак, и тостер пикает, давая ему знать, что его тосты готовы. – Доброе утро, - прошептал он, заставив Чангюна повернуть голову в сторону своей спальни. На Хёну были только трусы. Чангюн был уверен, что они не его. Его кожа выглядела великолепно в естественном свете, падающем из окна. – Доброе утро, - с улыбкой поприветствовал его Чангюн. – Надеюсь, ты голоден! – Голоден! Они едят в основном в тишине, но, как ни странно, рядом с Хёну очень легко. Молчание не кажется неловким или тяжёлым. Они вместе убирают кухню, потом гостиную, потом спальню. Со свежей головой Чангюн собирает оставшуюся одежду и другие личные вещи своего бывшего в несколько коробок и ставит их у входной двери. Возможно, позже он отправит их к кому-нибудь из своих друзей. Возможно. Они принимают душ вместе, потому что не могут оторвать руки друг от друга, но от них обоих пахнет трёхдневным мусором. Хёну трахает его у стены, сцепив ноги Чангюна за его спиной, упираясь пятками в поясницу старшего, чтобы побудить его трахать его сильнее. Он глотает стоны Чангюна, когда тот кончает, и не перестает вбиваться в него, пока Чангюн не заплачет от перевозбуждения. А когда он отпускает Чангюна обратно на землю, младший опускается на колени и дрочит ему несколько раз, пока тот не кончает в открытый рот Чангюна, готовый поймать его сперму до последней капли. О том, что у них нет дивана, они узнают только тогда, когда заказывают обед и решают поесть перед телевизором, но сесть не на что. Чангюн находит старое одеяло и расстилает его перед телевизором вместе с кучей подушек, и это идеально. Их маленький пузырь не лопается до самого вечера, пока они смотрят сериал, который никогда раньше не видели, и тут у Хёну звонит телефон. – Это твой отец? - нерешительно спрашивает Чангюн. Хёну качает головой, прежде чем снять трубку. – Хосок? Старший вздыхает на другом конце линии. Хёну может только представить, через какой ад ему пришлось пройти вчера после того трюка, который он проделал. – Ты в порядке? Где ты? – Я в порядке. Я с другом. – Я знаю всех твоих друзей Хёну, ты ни с кем из них не общаешься. – Новый друг. Почему? Ты собираешься послать людей, чтобы они притащили меня в особняк и заставили подписать брачные бумаги? – Этот корабль уплыл, Хёну. Ты не сможешь вернуться, даже если захочешь. Семья Ко разрывает связи и все дела с Son Enterprises. Если председатель... если твой отец увидит тебя, ты будешь мёртв, - пауза, и Хёну представляет, как Хосок щиплет себя за нос от разочарования. – Разве ты не мог просто... – Нет, я не мог, Хосок. Ты же знаешь, что не мог, - скрипит зубами Хёну. Если и был человек, который знал и понимал, через что проходит Хёну, так это Хосок. И Хёну знает, что он говорит искренне. – Да. Я знаю. Хёну ждёт, пока он продолжит, ведь он позвонил не просто так, а чтобы узнать, где он находится. – Слушай... Я могу дать тебе немного денег, и я могу отправить тебе некоторые из твоих вещей, чтобы ты смог встать на ноги. – Спасибо, Хосок, я... спасибо, - Хёну немного задыхается. После всего, через что он заставил старшего пройти, он все еще готов рискнуть и помочь ему. Хосок был как старший брат, которого у него никогда не было, он работал на своего отца с юных лет и в итоге взял на себя вину за половину проделок Хёну. – Не благодари меня, я еще ничего не сделал, - усмехается Хосок, – Напиши мне адрес и список вещей, которые тебе нужны, кроме одежды. – Обязательно. Еще раз спасибо, - он положил трубку и поднял голову, чтобы увидеть, что Чангюн смотрит на него широко раскрытыми любопытными глазами. – Кто это был? – Это был Хосок. Он мне как старший брат. Работает на моего отца, но всегда прикрывает меня. Он попытается помочь мне встать на ноги, - объясняет Хёну, кусая губы и пытаясь набраться смелости, чтобы спросить Чангюна, можно ли остаться с ним на некоторое время, но Чангюн его опередил. – Ты можешь остаться здесь, если хочешь. Мне не помешает сосед по комнате, - говорит он, пожимая плечами. – Ты уверен, что это нормально? - спрашивает Хёну, опираясь на локоть и внимательно наблюдая за младшим. – Если ты беспокоишься о моем бывшем, то не стоит. Он слишком труслив, чтобы создавать проблемы, и поверь мне, он не сравнится с тобой, - смеясь, говорит Чангюн и в шутку бьет Хёну по руке. – Хорошо. Спасибо, - говорит Хёну с улыбкой, которая достигает его глаз, и Им понимает, что впервые видит улыбку за все время их знакомства. – Я буду платить за аренду, обещаю. – Я знаю, что будешь, - говорит Чангюн с лукавой ухмылкой. – А если с деньгами будет туго, ты всегда можешь заплатить мне на коленях... УХ! - вскрикивает он, когда подушка, брошенная Хёну, ударяется о его грудь, и они оба смеются. – А если серьезно, спасибо тебе, - Хёну делает паузу, - в моей жизни были только деньги, и мне всегда казалось, что я в цепях и никогда не смогу стать по-настоящему свободным. Но сейчас, впервые в жизни, у меня нет денег, и я чувствую, что никогда раньше не был таким легким и свободным. И я бы не чувствовал себя так, если бы был на улице, так что спасибо тебе. – Не за что, - отвечает Чангюн с улыбкой, зеркально отражая выражение лица Хёну. – Спасибо, что дал мне мою первую сигарету... Хёну закатывает глаза. – Нет, я серьезно. Я рад, что мы столкнулись прошлой ночью. Не знаю, куда бы я попал, если бы встретил кого-то другого, а не тебя. И Хёну понимает. Это кажется извращённым, жестоким и в то же время утешительным. Два человека, сломленные и находящиеся на самом дне, находят утешение в обществе друг друга. Это почти поэтично. – И я уверен, что ты поймешь это, - он разводит руками в воздухе, – Вся эта ”жизнь вне тени твоего отца„. Хёну протягивает руку, берет одну из рук Чангюна в свою и нежно сжимает. – Да... Думаю, так и будет.