100 причин ненавидеть тебя.

уже заканчивая писать свое предсмертное письмо, темноволосый в последний раз окинул взглядом всю до ужаса маленькую комнату: серые и досмерти пугающие, тюремные стены, одиноко стоящая в углу кровать, такой же серый и холодный пол, от вида которого тело невольно вздрагивало, дверь в туалет, и ничего больше. устав от этого одиночества, что медленно пожирало Ларри и полного нежелания жить, парень спонтанно решил покончить с этим всем здесь и сейчас. ещё до заключения, людей, порой, удивляли его действия . его безумные идеи и постоянный риск в его действиях поражали абсолютно каждого. поэтому, принимать такое решение Джонсон не боялся. терять было уже нечего. усевшись на кровати, до конца обдумывая свое действие, из головы не вылезал Фишер. эти мысли остановили Ларри. ведь, именно он был его причиной существовать, просыпаться по утрам, зная, что есть человек, который будет рядом, он был таким единственным, он принимал его со всеми недостатками, без исключения. чувства брюнета к нему, были безграничны, он настолько любит и благодарит его за всё, что постепенно любовь начала перерастать в нечто большее, чем просто дружеская. Ларри уже давно подозревал, что Фишер небезразличен ему, и с каждым днём это подтверждалось все сильнее. и всё же, он спокойно может подождать до окончания срока и спокойной выйти на свободу: беззаботно жить как раньше, не думая ни о чем, и писать музыку. но жизнь будто разделилась на до и после — одиночество взяло верх, моральная зависимость от Фишера давала знать о себе, и одержала победу даже над очень сильной волей парня и он сдался, отчаялся и потерял желание жить. всё так же сидя на кровати, прикрыв лицо руками, с красными от неудачных попыток сдержать слезы глазами, из его мыслей выбил строгий голос офицера, окинув взглядом комнату парня, резко раздался до ужаса громкий и строгий голос: — на выход. — кратко и холодно вскрикнул полицейский, открывая камеру парня. пребывая в полном недоумении, парень вышел из камеры, и будто вновь ощутил настолько желанное чувство свободы, которого ему не хватало в эти серые дни. набирая полные лёгкие воздуха, и громко выдыхая, ноги задрожали, а на лбу выступил холодный пот. дверь с шумом захлопнулась. теперь их путь начинался по длинному и тёмному коридору. от этого утомительного стука обуви полицейского об дощатый, деревянный пол, жути нагоняло все больше, ноги по прежнему дрожали, поджимая губы Ларри с ужасом думал , как же докатился до такого, когда же он встал на кривую дорожку и его жизнь пошла по наклонной. парень мельком взглянул на мужика , лет сорока, с темными волосами, в которых мелькала седина, грубые черты лица, смотря на которые невольно вздрагивало тело, как в детстве, когда темноволосый смотрел на отца, который иногда проявлял свою псевдо-заботу и забирал его из детского сада. решив немного разбавить напряжённую обстановку, в надежде успокоить свои нервы, парень неуверенно спросил: — можно вопрос? — надеясь хоть на какой то ответ от такого серьёзного мужчины, ну, мало ли, вдруг он окажется приятным собеседником, внешность обманчива , как никак. — без вопросов. заткнись и иди. — надежды тут же развеялись, Ларри очень раздражало такое отношение к заключённым с самого первого дня пребывания. всё было слишком жестоко даже для тюрьмы. но от безвыходности, он молчал, молчал , ведь другого выхода не было.он понимал что сам виноват , ведь его предупреждали, просили прекратить злоупотреблять алкоголем, но выхода уже не было, хотя парень очень хотел повернуть время вспять и сделать все, чтобы этого не произошло. но это было не возможно. как говорили некоторые заключённые: либо привыкай, либо получай наконец узкий и жуткий коридор кончился, путь шёл прямо в кабинет к офицеру, но взгляд Ларри привлек не полицейский, а до боли знакомый мужчина — темные, короткие волосы, уже морщинистое от старости лицо, всё те же усы, прямо как из детства, и эти глаза, которые он запомнил на всю жизнь. нахмурившись, парень смотрел на эту ехидную улыбку отца, сидевшего рядом с офицером, который, так же с улыбкой встречал заключённого. секундную паузу прервал грубый, прокуренный голос: — Ларриша, дорогой сыночек...- не позволив договорить, парень обрывает его, начиная кричать от безвыходности. он не хотел видеть его, но возможно он был его последней надеждой. — ну же, потише, Ларри, ты теперь на свободе, я просто приехал забрать тебя, дорогой. — подскакивая со стула, раскрывая руки, ожидая, что сын обнимет его, тот лишь с недоумением посмотрел на полицейского, пока тот поглаживал свою бородку, смотря на набитый конверт, лежащий прям под носом, как бы давая понять, что отец заплатил немаленькую сумму, чтобы сын оказался на свободе. суровый, взгляд смотрел на Ларри, пытаясь выдавить хоть каплю радости на своем лице, но все они знали, что он совсем не рад видеть его. Ларри смотрел в пол, ведь смотреть в глаза, которые причинили столько боли, которые однажды разбили все твои мечты в один миг, было просто невыносимо. резко вздрогнув от торжественного голоса офицера, он вновь поднял голову, встретившись взглядом с отцом. — Ларри Джонсон, вы можете быть свободны. — после этих слов, приводящий его из камеры мужчина кинул ему сумку с одеждой и личными вещами в руки, попросив парней удалиться из помещения. уже усаживаясь в дорогую машину отца, не проронив ни слова, парень наблюдал, как машина неспеша тронулась и они отправились в долгую поездку, уже в известные всеми апартаментами, где он родился и прожил всю жизнь. его отец был успешным бизнесменом за пределами штатов, он бросил его и Лизу на произвол судьбы уже как более пятнадцати лет назад, оборвав все связи, ни разу за все время не поинтересовавшись как же они так были. — даже спасибо на скажешь? — прервал тишину голос надоедливого отца, который будто с неким стебом улыбался и смотрел на младшего, которого это ужасно раздражало. руки сжимались в кулаках и желание настучать ему было все сильнее, он все же, он понимал что отец его единственный шанс снова стать человеком. — я не просил тебя вытаскивать меня, и тратить свои бесценные денежки, ради которых ты оставил нас.— бзыкнул Ларри, от чего улыбка с лица старшего пропала, а он недовольно цыкнул, уставившись на дорогу. — ну вот и поговорили — подумал темноволосый, подперев подбородок рукой, смотря на быстро мимо уходящие машины. незаметно, мужчины уже подъехали к родным апартаментам, хлопья снега медленно кружили в небе, а в воздухе веял приятный аромат чего-то родного и свежего - не передать словами ностальгию, которую испытали тогда двое, когда отец забирал Ларри с садика, и они за руку шли вместе домой, он рассказывал ему моменты из жизни, а тот хихикал и восхищался своим папой. не передать словами, как брюнету тогда хотелось вернуться в то время, тогда жилось легче, тогда никого не волновали деньги, ведь родители были вместе и готовы были справится со всеми трудностями. что то невероятное и прекрасное вспоминалось, такие теплые времена, которые нельзя не вспоминать с улыбкой. — пришло время прощаться — тяжёлая мужская рука легла на плечо, похлопав его, в надежде приодобрить. Парень вновь почувствовал отцовские тепло, которое ему так не хватало уже на протяжении многих лет. конечно, брюнет понимал, что папа вел себя отвратительно, особенно по отношению к матери, но он, как никак, был его родным отцом, который когда-то был так любим им. холодно взглянув в отцовские глаза, и кивнув в знак прощения, парень поспешил зайти внутрь. в одной кофте мороз пробивал до аж самых костей. даже за такое краткое время нос успел покраснеть, а руки заледенеть. но даже замёрзшие части тела не так волновали парня, как мысли по поводу встречи с Саллом. страх и неизвестность пугали, пугали сильнее, чем стая собак, которых Ларри всю жизнь до безумия боялся, несущаяся на встречу, с желанием разорвать на маленькие частички тело парня. ноги будто сами уже переступали порог здания, медленно направлялись к железному лифту. двери с грохотом распахнулись и парень зашёл в кабину, максимально избегая кнопки четвёртого этажа. уже хотев потянуться в карман за картой, чтобы поехать в своё жилище, парня осенило, что кроме телефона, на данный момент у него не было ничего. в стоявшей на полу сумке были лишь вещи, которые были на брюнете в ту ночь, и больше ничего. и от безысходности Ларри пошёл искать Лизу, чтобы та дала запасную карту, но в голову даже мысли не приходило, где бы женщина могла сейчас быть. Наобум нажав первый попавшийся этаж, лифт тронулся и с шумом поехал наверх. Третий этаж показало на приказной панели, и двери открылись. Попытка была удачной, прям перед лифтом показался силуэт проходящей мимо женщины. — мам? — тихо, почти шёпотом произнёс Ларри, ожидая хоть какой то реакции женщины. Лиза медленно повернула голову, стоило лишь услышать голос, хоть немного похожий на голос сына, та сразу впадала в ступор, ожидая увидеть родного человека, а на деле это был какой нибудь очередной жилец дома, но не сейчас. в лифте стоял он — любимый сыночек. слезы невольно полились из глаз, оставляя на щеке мокрую дорожку. закрыв рот рукой, женщина по стене сползла в низ, до сих пор не в силах прийти в чувства. — мам, ты чего? — выбежав из лифта, брюнет бросился к маме, крепко взявшись за плечи и смотря в красные от слез карие глаза. — Ларри, сыночек, я так сильно скучала. — взахлёб проговорила женщина, обняв худенькую тушку, целуя макушку, а после чего и всё лицо. с силой отстранив от себя парня и положив руки ему на щеки, дама возмущалась, почему сын так сильно исхудал. поднявшись, Лиза, бросив всё дела вместе с парнем направилась домой, дабы привести парня в порядок. в лифте пара стояла молча, Ларри был неимоверно счастлив вновь почувствовать былое тепло. тепло, которое ему так давно не хватало. рука парня потянулась к руке женщины, и та сковала их в замок, уже ни за что не собираясь его раскрывать.

***

усаживая парня за небольшой кухонный столик, парень до сих пор не мог поверить, что он снова дома. Почти год он не видел эти родные стены, этот родной запах, это до боли очаровательное лицо матери, её заботу — всё её. — Ларри, ты так сильно похудел, волосы уже так отросли. — заботливые глаза матери, с огромными от недосыпа синяками под глазами, уже старческими морщинками с такой теплотой осматривали парня с головы до ног. — да, заметно изменился так. — усмехаясь тараторил парень, выдавливая на лице неловкую улыбку. — ох, знал бы ты как Салли мучался всё это время.- с грустью приговаривала женщина, уже помешивая в кружке крепкий кофе. — вы, кстати, виделись уже? — резко опомнилась та. — честно, я не думаю, что он хочет видеть меня после всего этого. — после этого разговора настроение так резко упало. — так, не неси чушь! поешь и обязательно сходи к нему. — настаивала Лиза, не сильно ударив кулаком по столу. — понял, мам. — лишь кратко ответил брюнет, смотря на кофейную гущу, которая медленно двигалась в тесном пространстве, начав быстро помешивать её, от чего та начала образовывать воронку, в которую парень с огромным желанием хотел попасть, чтоб его засосало туда и он больше не беспокоился ни о чем. время на часах медленно приближалось к отметке десяти вечера, парень сидел у мольберта, слушая металл, с аккуратностью нанося краску с палитры на белый холст. это не было каким то замысловатым рисунком, просто что то нарисованное на бурных эмоциях, именно в этой картине хотелось показать всё свои бушующие внутри чувства, дабы получить настоящие умиротворение и спокойствие в дальнейшем. в подростковом возрасте, да и не только, Джонсон постоянно рисовал, рисовал абсолютно всё: природу, каракули, глаза и конечно Фишера. он был его музой и предметом вдохновения, рядом с ним всегда хотелось творить, хотелось рисовать его: до ужаса костлявые и бледные руки, прекрасные и изуродованные от шрамов губы, до ужаса прекрасные голубые глаза — в нём было неповторимо и прекрасно абсолютно всё. в комнату резко кто то ворвался, от чего брюнет резко подпрыгнул на месте — Джонсон, это действительно ты. — взахлёб кричал синеволосый. кто бы мог подумать, что двадцатилетний парень будет рыдать лишь от вида своего друга. — сука ты ебливая, не зашёл ко мне даже. — вскрикнул парень толкнув того со стула, от чего не удержав равновесия Джонсон свалился на пол, а сверху на него прыгнул Фишер, крепко сжимая его в объятиях. — что это такое? сначала кричит и бьёт, а теперь обнимает — с сарказмом мямлил Ларри, отвечая на объятия, прихлопывая Салли по спине. — Джонсон, я так скучал по тебе. — утыкаясь пластмассовым носом в плечо парня, вновь плакал парень. — сними его. — грубо проговорил Ларри, отстраняя парня, и медленно заводя руки за его затылок, расстегивая сначала одну застёжку, а затем и вторую. протез медленно свалился промеж ног парней, а те лишь глазами проводили его вниз. глаза поднялись друг на друга и их взгляды встретились. от смущения Джонсон неловко улыбнулся, заправив прядку волос за ухо. Казалось, что Фишер слегка надул губы и нахмурился, будто ожидая чего-то большего от Ларри, но тот даже не догадываться не мог о взаимности с двух сторон, хотя, это было очевидно. Фишер постоянно френдзонил парня ещё с давней, школьной поры. Поэтому надежды парня завоевать сердце Фишера давно угасли, а вот чувства. Фишер аккуратно улёгся головой на чужих коленях, мурча, словно кошка от удовольствия. но это удовольствие длилось недолго, Ларри каким то чудом заметил кровавые раны, которые было очень хорошо видно сквозь негустые волосы. — Сал, объяснись. — кратко ответил Ларри став рассматривать засохшую кровь на волосах, которая осталась даже после душа и аккуратно поглаживать место ушиба. — ну вот так получилось. — всеми силами стараясь оттянуть диалог мямлил Фишер. Дело было в том, что он сам от той ночи помнит мало чего, и этому хорошо помогло алкогольное опьянение. Тело Фишера свалилось на снег, а под головой всё больше растекалась бордовая лужица крови. Незнакомец в ступоре стоял и не знал, как правильно реагировать на происходящее. Аккуратно взяв парня на руки и отнеся его к себе в квартиру, управиться со всеми он смог только под утро. пока Салли спал, тот аккуратно обработал голову и дал парню отдыхать, что затянулось аж на два дня. из-за того, что Фишер очень мало спал, на этот раз это длилось два дня. два дня в квартире незнакомого парня, который мог сделать абсолютно всё, но он попал к нужному человеку. Довольно неплохо сдружившись с ним после спячки, они стали поддерживать общение и наконец познакомившись. — ну это всё я помню лишь с рассказа Трева, но вроде всё должно быть понятно. — Фишер чуть улыбнулся, даже понимая, что улыбка была далеко не уместна в данной ситуации. — Фишер, твою мать, что тут вообще происходило, пока меня не было.- немного удивлённый, в ступоре сидящий Ларри просто анализировал всю ситуацию, не в силах выдавить что то более. — я понимаю, что это всё трудно переваривать, но легче забыть это.— похлопав Ларри по плечу, и максимально тепло улыбнувшись, Фишер снова лёг на колени, уже не чувствуя никакого дискомфорта, который был до этого как раз по поводу головы. конечно, Салли прекрасно понимал Ларри на его месте. " на лице итак много ран, и каждая из них порой кровоточит, но такой как Салли будет искать себе их ещё больше, ведь на лице ему мало. " — примерно эту фразу Салли ожидал услышать, но лишь тишина и ничего больше. казалось, будто брюнет специально испытывал терпение Фишера. Ужасная тишина заставляла чувствовать себя не лучше. вроде бы, Ларри всегда был очень общителен, особенно в компании Фишера, и молчаливое состояние у него было крайней редкостью. Саллу намного больше нравился незатыкающийся парень, с блеском в глазах рассказывающий абсолютно обо всем, нежели такой закрытый и молчаливый. — ну и что ты молчишь то? — не выдержав этой нагрузки, Салли ругнулся, толкнув в плечо брюнета. а тот лишь проморгавшись, выпрямился, удивлённо смотря на голубоволосого. — а, извини, задумался. — тепло улыбнулся Ларри, от чего и всё претензии Салли вылетели напрочь из головы. и в ней осталась лишь эта прекрасная улыбка. и, наверно, это было самой первой причиной ненавидеть тебя — твоя до боли прекрасная улыбка. спустя 3 года я решила написать новую часть, я чет совсем ахуела