Апокалипсис уже наступил

Я обдумываю произошедшее, стараясь проанализировать свои действия — промазал я всего пару раз, да и то, чаще попадая в туловища монстров, что бессмысленно, а остальные выстрелы пришлись четко им в головы. Внезапно мне вспоминаются горячие руки Арсения — моя футболка задралась в тот момент, и сейчас я будто снова почувствовал уже фантомные касания ладоней на своей коже. По загривку бегут мурашки и я легонько кручу головой, делая вид, что просто разминаю шею. Сейчас, определенно, не самый лучший момент для подобных мыслей, но контролировать их сложно. Я понял, что испытываю очень странную гамму чувств. С одной стороны, помимо легкого возбуждения и весьма не дружеских мыслей о горячих руках на моем торсе, я думаю о самом Арсении. Он всего лишь новый знакомый, мы даже не успели стать друзьями, и мне неловко за подобные образы в голове, я прекрасно понимаю, что это все просто результат «банального недотраха», как высказался бы Сережа. А с другой стороны я чувствую вину перед Ильей. Да, я прекрасно понимаю, что мы больше никогда не увидимся, и что, скорее всего, он мертв, но Илья продолжает преследовать меня во снах, будто бы это все еще не конец, будто бы я предаю его светлый образ. Звучит глупо, с такими размышлениями раньше меня бы послали к психотерапевту, а сейчас остается только надеяться на самоанализ. — Антон, чего там, на радарах? — на всякий случай интересуется Серега, выдергивая меня из размышлений. — Все чисто, едем дальше, — отвечаю я, с небольшой паузой, никаких звоночков о полчищах зомби определенно не поступает. *** Мы останавливаемся возле высокого здания, этажей в двадцать и всего в два подъезда, которое выглядит, как новенькое. Дом не элитный, но отчего-то хорошо сохранившийся, по нему даже нельзя было предположить, прошлись ли по нему мародеры. В любом случае этот дом, а может и соседние, предстоит проверить в первую очередь на безопасность, так как нам нужен ночлег. Бункер находится неподалеку, но идти туда ближе к вечеру не имеет смысла, плюс может быть банально опасно, так что изучение новой точки на карте откладывается на завтра. Мы делаем так почти всегда, незачем рисковать, да и времени теперь навалом. Сережа ставит машину возле входа в один из подъездов, и мы все, прихватив только нужные вещи, отправляемся проверять дом. Решаем идти вместе, даже не разделяемся на группы, видимо, после встречи с зомби настроение у всех на волне «потратить поменьше энергоресурсов, но и не переусердствовать даже в этом». Первые пять этажей не происходит ничего интересного. Квартиры пусты, закрытых дверей нет совсем, тут уже явно побывали люди ни один раз. Сегодня мы не ищем припасы, поэтому все, что нужно — проверить подъезд на безопасность и расположиться. Но вдруг Арсений легонько дергает меня за край футболки, и подносит палец к губам, когда на нас, остановившихся, оборачиваются ребята. Арсений прислушивается, мы тоже, но по началу кажется, что вокруг тихо, и только спустя секунд пять, мы тоже вдруг слышим голоса. Человеческие голоса! Сережа первым бежит по ступеням вверх, на звук. Это точно были люди, их бояться незачем, но на всякий случай я проверяю на месте ли нож, замечая, что Позов достает пистолет — мало ли что может случиться. За Матвиенко идет Дима, я следом, потом Арсений. И я вдруг понимаю, что это необычно для меня, идти не замыкающим, сейчас я знаю, что сзади идет Арсений и что мне не нужно постоянно оглядываться и прикрывать тыл. Это небольшое изменение отчего-то приятно греет душу. — Серега, только аккуратно, — тихо просит Дима, догнав его, явно волнуясь. Матвиенко приоткрывает дверь квартиры на шестом этаже, она сразу же поддается. — Приветствуем, братья! — слышим мы женский голос, стоит зайти в большую и очень просторную комнату, в которой полностью отсутствует мебель. Представшая перед глазами картина заставляет замереть и удивленно хлопать глазами, оглядывая собравшихся здесь людей, сидящих в кругу. Я быстро пересчитываю их — двенадцать, девушки и парни, которые выглядят словно хиппи из далекого прошлого. Поздоровалась с нами взрослая женщина, видимо, их предводитель. — С чем пожаловали, добрые люди? — голос подает еще одна женщина с ярко-рыжей копной волос, я сначала принял ее за девчонку, она явно молодилась, и у нее это выходило. — Здравствуйте, — первым из ступора выходит Арсений, краем глаза я замечаю, как Дима убирает руку с пистолетом за спину. — Я и мои друзья ищем ночлег, простите, что отвлекли вас! Он говорит с очень серьезным видом, уважительно, очаровательно, даже немного слащаво, и у него поразительно хорошо выходит, лично мне вообще хочется лишь нервно рассмеяться. Сектанты в мире зомби, ну разве не прикол? Кажется, стоящий рядом Сережа, думает так же как и я, и тоже старается сохранять спокойное выражение лица. — Мы можем приютить вас здесь, или вы можете выбрать одну из квартир нашего общего дома, — сделав ударение на слово «общего», первая женщина салютует нам косяком травы. И откуда они вообще достали травку спустя два года после апокалипсиса?! На балконе выращивали? И надо сказать, что эти люди выглядят расслабленными и счастливыми. Им явно плевать, что на дворе конец света. — Простите, — Арсений продолжает быть вежливым и харизматичным, — но нам с друзьями нужно идти, всего доброго. Мне на секунду кажется, что сейчас, в лучших традициях кино, нас никуда не отпустят, а все эти люди окажутся ужасными убийцами-людоедами. А ведь, правда, чем они питаются, ведя такой образ жизни? Это же не очередной звонок интуиции, а фантазия? — Вы можете отобедать с нами, — будто прочитав мои мысли, произносит рыжая дама. — Ребята как раз отправились за припасами. Она машет рукой в сторону окна, а меня пронзила мысль: припасы! Машина осталась внизу, надо спешить, мало ли, что этим укуркам взбредет в голову, я замечаю, как Сережа нервно стучит ногой по полу, а Дима оглядывается назад. Видимо, Арсений тоже быстро складывает все в голове и улыбаясь, говорит: — Благодарю за такую честь, но мы пойдем, — я мог только снова восхититься его актерскому таланту, когда он уважительно склонил голову и сложил ладони. — Всего хорошего, добрые люди. Кажется, такой ответ устраивает всех собравшихся, и мы, попятившись, спешим выйти из этой квартиры — разворачиваться спиной даже к таким незнакомцам желания не было. На лестничной клетке я снова улавливаю голос шестого чувства, и произношу, перестраховываясь: — Опять что-то будет, осторожно. Не сговариваясь, мы бежим по лестнице вниз, и как раз вовремя. Возле нашей машины крутятся два парня, и один из них пытается вскрыть багажник. — Ребят, простите, но это наша тачка, — кричит им Сережа, выходя на улицу. Судя по странной мимике и покрасневшим расфокуссированным глазам, они понимают его не очень хорошо. И как эту легкую закуску для зомби еще не сожрали? — Не путай, мужик, — бормочет один более коренастый парень, подходя к Сереге, — это наш общий дом, и все общее. Я напрягаюсь, достаю нож и сжимаю в руке, краем глаза замечая, что Арсений, стоящий рядом, отзеркаливает мое движение, достав пистолет. — Не, мужики, простите, у нас другие правила, — продолжает Матвиенко. — Уходите по-хорошему. Произошедшее дальше занимает, кажется, пару мгновений. Незнакомец дергается вперед, в его руках блестит метал, и Серега, постаравшийся увернуться, хватается за плечо, роняя пистолет. Дима реагирует быстрее всех, и стреляет человеку с ножом в ногу. Парень скулит и сползает на землю. — Вы чего, ребята, вы чего? — с трудом выговаривает второй незнакомец, в растерянности начиная буквально ползать рядом с раненым другом. — Валим! — командую я, подбегая к джипу. Дима и Сережа садятся сзади. Позов на ходу стаскивает с себя рубашку, которую надел утром поверх футболки, сосредоточенно и быстро делает из нее жгут, тихо матерясь под нос. Я нажимаю на педаль газа и машина трогается с места. Проехав пару кварталов, паркуюсь у длинной пятиэтажной хрущевки — тут все дома такие, выбирать не приходится. — Мы с Арсом проверим, что внутри, — говорю я и смотрю на Матвиенко, отмечая, что выглядит он чуть лучше — кровь удалось остановить. — Пацаны, я в порядке, — хрипит Сережа. И у него даже получается изобразить улыбку, которой он пытается успокоить Диму. Судя по убийственному взгляду Позова, получается не очень хорошо.