Горсть васильков

Всё-таки удивительная пора детства и юности. Только тогда окружающая мистика не вызывает вопросов к действительности и любые чудеса воспринимаются как само собой разумеющееся. Взрослея, теряешь такое мироощущение. Да и правда, поверят ли сегодня, что кто-то видел разом все двенадцать месяцев? Засмеют только. *** Хвороста в лесу было еще полным-полно, но вокруг уже поднимался трескучий мороз. Несмотря на готовность старого солдата по имени Торис помочь ей со сборами, Наташа невольно желала поскорее завершить дело, чтобы и его не задерживать, и самой вернуться до того, как разгуляется стихия. Пока они возвращались к саням, она рассказывала ему историю о том, как заяц с белками взялся играть в догонялки, а они его обманули и на дерево убежали. Усмехался, качал головой, и по взгляду его было ясно, что ее словам он не слишком доверяет. — Вот Вы мне не верите… — заметила Наташа, пока они привязывали хворост к саням. — Ну, как же не верить? — поспешно возмутился Торис. — Нынче день-то какой? Старому году конец — новому начало! В такой день всякое на свете бывает. Приятно стало Арловской от его слов. Хотелось отблагодарить его за добродушие, помочь в ответ ему в его непростом задании. Юный король Феликс взялся за украшение дворца перед новым годом, и солдат должен был найти лучшую елку в лесу. Значит, что возвращение домой пока подождёт. — А давайте я вам одну елочку покажу, такой наверное во всем лесу не сыщете: веточка к веточке! *** Метель и правда разыгралась не на шутку и по всей видимости собиралась задержаться у них в гостях на всю ночь. Тем радостнее было Наташе поскорее вернуться домой. Хотя настоящим «домом» назвать это было бы не совсем правильно. Особенности ее существования заставляли регулярно менять дома, потому что она, как и ее сестрица Оля, попросту переживали их хозяев. Это давало кров и возможность видеть, чем живут разные люди. Причем, ее все больше забавляло то, насколько обычные люди верят словам. Вот, к примеру, живут они годами у одной семьи — все в городе их знают таковыми. А стоит перейти к другой семье, которая заявит, что эти девушки — их приемные дочери, как и все остальные воспринимают это как должное. Люди забавные. Наташа всякий раз старалась платить добром за добро и добросовестно бралась за любое порученное дело. В качестве их воспитателей попадались разные люди. Некоторые меру в просьбах знали, некоторым же всегда и всего было мало. Вот и на этот раз судьба занесла их с Олей к женщине, которая имела много разных качеств, но обращены они все почему-то оказались только к Оленьке. Они души друг в друге не чаяли, и в какой-то момент бездетная мачеха стала считать ее даже своей дочерью. Наташа не обижалась на Олю, понимала, что возможно, это она где-то чего-то не понимает, и собственное положение воспринимала итогом своих же усилий. Вот и сейчас, когда она вернулась с улицы, они что-то шушукались между собой, а в комнате со своих мест были сняты корзинки разных размеров. Знала бы она, что за идея пришла в их непутевые головы, осталась бы ночевать в хлеву. Хотя, кого она обманывает, пришла бы все равно. — Но там же метель… — в этот момент тепло от огня ощущалось особенно ценным. Жалко, что не накопить его — уйдет, едва подует ветер. — На то и зима, чтобы метель мела, — возразила мачеха, подхватывая корзинку. — А за подснежники только зимой платят золотом, весной-то медью! — добавила Оля. Наташа отвернулась от обеих. Подснежники в зимнем лесу найти мог бы тот, кто знает, где находится «не знаю куда» и что такое «не знаю, что», которое нужно принести. Наташа таким человеком явно не была. — Иди и без цветов не возвращайся! — ее размышления грубо прервала мачеха, ткнувшая ей в руки корзину. Деваться было некуда. *** Наташа никогда не задумывалась о том, чем могут думать важные люди, когда им в руки попадает власть. Она мало что знала о юном короле Феликсе. Знала только, что его родителей не стало, когда он был совсем в юном возрасте, что его воспитанием занимался весь придворный люд. Какие-то решения, принимаемые им мало заботили девушку, больше поглощенную взваленными на нее обязательствами и ежедневными делами. Но найти цветы среди снега? Проще было приказать отправиться на верную погибель. Может быть, Оля что-то знает и потому не беспокоилась за ее судьбу, спокойно отправляя замерзать в лес? Эта мысль была единственной, что грела душу. Ну а тело не грело почти ничего. Старый платок почти не сохранял тепла. Это можно было бы пережить, не буйствуй так ветер, забиравшийся под него так же просто, как проскакивал со свистом между веток деревьев. В какой-то момент ноги перестали ее держать и Наташа оказалась в снегу. Странно, но у земли ветер почти не ощущался и обманчиво казалось, что здесь теплее и стоит так и остаться здесь лежать. Отряхнувшись, как получится, девушка с трудом поднялась на ноги. Вдруг она почувствовала боком тепло, настоящее тепло, как от огня, едва заметное в этом холоде. Поддавшись ощущению, она пошла в ту сторону. Скоро стал заметен отсвет на стволах деревьев и елочных «лапах», как будто от весело пляшущего огонька. Не веря в свою удачу, Наташа поспешила в сторону света. Может, какой-то лесник решил сделать здесь привал на ночь? Или охотники собрались на ночную охоту? Осторожно подойдя совсем близко, она услышала треск костра и чьи-то спокойные разговоры. Неудачно попавшая под ногу ветка своим треском оповестила о том, что Наташа здесь. Все повернулись в ее сторону. — Здравствуй, красавица, — на ноги поднялся один из дедушек в светлом одеянии. Наташа не могла понять, свет ли костра так играл на его одежде, но могла поклясться, что видела, как на ткани переливаются серебряные снежинки. — Зачем же ты в такой холод по своей воле в лесу что-то ищешь? — Ищу, — согласилась Наташа, делая шаг вперед навстречу спасительному теплу. — Да вот только не по своей воле! Мачеха меня отправила за подснежниками сюда и велела не возвращаться, пока их не принесу. — Не бывать подснежникам под Новый год, — встрял в разговор другой дедушка, сидевший на бревне. Он сурово нахмурился, — На что же твоя мачеха надеялась, отправляя тебя за ними? — На что надеялась — не знаю, только не вернуться мне домой без них. — Ты, я гляжу, совсем замерзла, — послышался голос с другого бревна. Наташа обернулась и увидела молодого чернобрового юношу, с интересом разглядывающего ее. — Братья, пустим ее к нашему костру погреться? — А что ж не пустить, — согласился стоящий дедушка. — Ну-ка, братец Студзень, подвинься, пускай она немного отдохнет среди нас. — Спасибо вам, от всего сердца спасибо! — Наташа невольно задумалась над странным именем, и догадка поразила ее. Она так и села. — Да, ты все верно поняла, — продолжал он. — Это братья мои месяцы, по одному на раз — вместе выходит двенадцать. Год мы здесь новый встречаем, планы строим, старый провожаем и вспоминаем. Слева от тебя сидит Студзень, первый месяц года, справа — Люты, ох и любит он поморозить народ напоследок! А я — Снежань, последний месяц в году — и посох пока еще при мне. Остальных, думаю, ты сама узнаешь. «А ведь и правда, — думала Наташа, разглядывая остальных. — Вон те, в темных одеяниях, наверное, осенние месяцы, по порядку Верасень, Кастрычнiк и Лiстапад. Тот, что с вышитым липовым цветом на кафтане, наверное, Лiпень, срединный летний месяц, а по бокам от него слева Чэрвень и справа Жнiвень с серпом за поясом. Те юноши — Сакавiк, приходящий на смену Люту, Травень, о чем-то весело болтающий с Чэрвенем, и Красавiк, не сводящий с меня глаз. Ой…» — она смутилась. Тот понял ее реакцию по своему и, поднявшись на ноги, заговорил: — Братец Снежань, а подари мне час времени, чтобы мог я вступить в права, а она — собрать цветы? Я частенько ее видел за делами, достойна она помощи нашей. — Правду говоришь, — откликнулся Кастрычнiк, поднимаясь. На его воротнике блеснули рубиновые капельки, складывающиеся в веточки рябины, — И ничто ее не останавливало, ни снег, ни зной, ни дождь и ветра, — сам не раз ее дождем поливал, за что прошу извинить — работа такая. — Не бывать красавiку вперед сакавiка, — Снежань покачал головой, сомневаясь. — А я тоже уступлю ему час своего времени, — Сакавiк подошел к Красавiку и положил ладонь ему на плечо. — И Люты тоже, и даже Студзень, а если нет, я его уговорю! — последний взмахнул руками, показывая, что уговаривать его не придется. — Ну, раз все согласны, тогда так и сделаем. *** Все, что было дальше совсем выпало из детской памяти, оставляя лишь пристальный взгляд молодого Красавiка, да кольцо, которое он подарил ей в знак верности, и от которого так скоро пришлось избавиться по воле юного короля. Феликс, как и Оля, об этом происшествии наверное, даже и не вспомнят. Давно это все было, детское, наивное. Слабо верится сейчас, что все происходило на самом деле. Но Наташа, обновляя рабочий календарь в конце года нет-нет, да и задумается о том, каким был этот почти ушедший год и какую лепту внес в него каждый месяц. И обычно хорошего оказывается больше, чем дурного. Тем она и живет.