Под крылом

Крик. Снова. Громкий, но непродолжительный. Юноша вскочил, вновь крича, стараясь прогнать жуткий сон. Но вскоре, Лёша закашлялся, падая обратно на кровать. Юноша уткнулся головой в подушку, полностью накрывшись одеялом. Из глаз горячим, необузданным потоком, крупными каплями лились слёзы. Эти сны повторялись и с каждым новым сном, картины становились все ужаснее. Искажённые, обличающие в стыде и слабости. Лёша попытался переключить внимание на другое воспоминание, не менее ужасающее, но не такое унизительное. Оно внушало уверенность в том, что у него просто не было выхода. В любой из ситуаций в которых был Кирилл. Но Лёше не удалось воссоздать страшную картину. Он вспомнил только море крови и скорую. Вспомнил, как Игорь, прибывший на место раньше своих коллег, грубым жестом закрыл Лёше глаза. Но юноша помнил, что точно видел труп. Видел кровавый след оставленный на дороге, слышал последний крик сестры, но мозг почему-то вырезал это воспоминание. Вместо него, красками выразил другое, более теплое и несколько приятное. Горячая рука, пахнет огнём. По приезде скорой Гром развернул юношу к себе и в конце концов, обнял. Не дал рассмотреть как врачи чуть ли не по кусочкам собирают сбитое тело. Как следователи убирают ее слетевшие босоножки. Лёша не помнил даже звук, Гром как будто закрыл ему уши. Но Лёша точно помнил, что звуки были. Шуршание пакета для тела, звук молнии, комментарии. Да-да для кого-то это было всего лишь рабочим днём. Они каждый день видят подобные картины и между собой могут бросать порой не очень приятные реплики. Лёша слышал их. От этого глаза юноши намокли. Шок не отступал, но приходило понимание произошедшего. Почему-то Лёша думал, что сестру ещё можно спасти. Надежда мыльным пузыриком витала в воздухе. Она лопнула стоило юноше услышать эти слова, но что они говорили? Этого Лёша не помнил. Но как? Почему он не помнит последние минуты жизни сестры, зато свое изнасилование видит каждый раз когда ложиться спать? Издёвка над самим собой? Или желание убедить самого себя, что он не виноват в смерти сестры? Да, наедине ото всех, Лёша тайно винил себя в произошедшем. Ему нужно было крепче держать сестру за руку, следить за дорогой, но кто же мог подумать, что стоит ему отвести глаза в сторону, как всё закончится? Засмотрелся на радугу, отпустил сестру, что бы показать на нее пальцем, а она решила, что это начало новой игры. Лёша всхлипнул щупая мягкую подушку. Слишком мягкая для места в котором он живёт. И одеяло... Его хотелось смять, в нем не чувствовалась жёсткость. А звуки? В детском доме никогда не бывает тихо, даже ночью. Слышно чужое сопение и шум ветвей за окном. А сейчас... Лёша слышал только свой собственный крик. Юноша сел, наконец осматривая комнату. Это не детский дом, это точно. Темно, там где должно быть окно — матовое покрытие. Лёша путался в пространстве, не понимая где вообще оказался, пока воспоминания не вернулись, запоздало восстанавливая картину. Его усыновили, точно. И это был Сергей Разумовский, молодой гений, выросший в этом же детском доме. Лёша хотел было слезть, но упёрся рукой в пульт, видимо оставил его в одеяле и сейчас, случайно нажал несколько кнопок. Лёша подумал, что ничего не произошло, но раздался женский голос, чем-то схожий с теми голосовыми помощниками, устанавливаемыми на телефоны. —Привет! Меня зовут Марго. —Аааааа! Кто здесь? — воскликнул Лёша, бросая пульт обратно на кровать, на ходу врезаясь в стенку. Инстинктивно дернулся, отчего не рассчитал силу и больно ударился плечом. —Не пугайся. В тумбочке ты найдешь очки виртуальной реальности. Примерь. Леша повиновался. Дрожащая рука открыла одну из прикроватный тумбочек и обнаружила футляр. В них оказались очки. На вид обычные, но стоило их надеть, как вся их «обычность» тут же рассеялась. В комнате парила мультяшная женская голова. Она приветливо помахала двумя такими же мультяшными ручками. —Ты... Ты... —Разработка Сергея Разумовского. Ты не слышал о презентации последнего обновления? —Нет. —Мне включить запись? —Н-нет, как... Ты что, следишь за мной? — от одной мысли, что за ним могут следить, у Лёши начиналась паника. Это даже не было связано с его истериками и полученной травмой. Юноша и так многого не знал о личных границах и пространстве, но дело было в другом. Просто жить под наблюдением страшно. —Нет. Мое создание не предусматривало возможность слежки за кем-либо, это отсутствует в моей программе. Я лишь помощник. —Как... В обычном телефоне? —Именно. Только мои возможности несколько масштабнее. Хочешь попробовать? Лёша замешкался. Заключать какие-то договора с неизвестно как настроенным объектом это страшно. Но происходящее мало напоминало реальность. Нет, ну правда, с ним общается виртуальная девушка... —Ладно, думаю, можно попробовать. —Ура! Тогда, чем хочешь заняться? Вместо девушки перед Лёшей возникла увеличенная версия экрана телефона. Марго могла подключится и к другим гаджетам, но у Лёши был только телефон. Теперь юноша понял, почему в комнате отсутствовал телевизор. Он тут был попросту ненужен, с такими то технологиями... Лёша просидел в комнате некоторое время, а когда перевалило заполночь, он встал. Жутко хотелось есть, но в то же самое время, страшно выйти. Возможно хозяин дома спит, вдруг у него как в детском доме, свои порядки? Лёша приходил на ужин в приюте, только потому что знал, что ночной голод способен его сгубить. —Марго, открой окна. —Принято. Матовое покрытие исчезло и перед Лёшей предстал Петербург. Он купался в лучах тысячи огней и кажется, совсем не спал. Величественный город и в тоже самое время, падший в трясину порока и беззакония. Лёша опустился на пол, заворожённый этим видом и пространством. Впервые ему было так легко, хотя казалось бы, должно быть страшно сидеть так высоко, не зная точно крепость этих стекол. Макаров мог просидеть так до утра, любуясь гордым и красивым городом, но голод не шутка. Нужно идти на разведку. Переминаясь с ноги на ногу у двери, Лёша вздохнул. Урчание становилось невыносимым. Нужно было поесть днем, хотя бы немного. Рискуя получить проблемы с желудком, Лёша предпочитал прятаться ото всех, пока не наступит критическая точка этого состояния. Алексей открыл дверь и медленно вышел в коридор. Марго объяснила, где находится кухня и сейчас, кажется провожала, подсвечивая коридор лампочками. Лёша не взял очки, но понимал, что помощник где-то рядом. Крадясь по коридору на цыпочках, юноша услышал звуки из какого-то фильма. Диалог из серии «брат за брата, за основу взято», намекал на боевик. Если Сергей не спит, то наверное стоит уведомить его о позднем перекусе? Иначе на утро, Лёша рисковал получить за акт невиданной дерзости, расхищая чужой холодильник. Ну, отчасти он уже не был чужим для Макарова, но Лёша все равно побаивался. Он отлично знал, что за красивой обложкой может скрываться чудовищная правда, которую никто не хочет замечать. Сам же участвовал в этом параде лжи и лицемерия, улыбаясь перед спонсорами, даже тогда, когда мучительнее всего хотелось заплакать. Лёша тихо вошёл в комнату. Насколько помнил юноша, это гостиная. Она здесь, просто чтобы Сергей хоть иногда менял свое местоположение. Потому гостиная не сильно отличалась от кабинета Разумовского. Здесь была другая картина, а так же большой диван. В этой комнате, в стене были установлены полки с подсветкой, а на них, Сергей хранил какие-то фигурки. Лёше они были не знакомы, но кажется, очередная причуда Разумовского, пытающегося таким образом заполнить пустоту в душе, вызванную отсутствием родителей. Оба "смотрели" фильм. Точнее, Олег боролся с самим собой, что бы не заснуть, а Сергей, задремал на его плече. В отличии от Олега, который так же оставался в костюме, Разумовский переоделся в шорты до колена и полосатую кофту. Фильм смотрели так же в очках, в будущем Сергей горел идей разработать линзы с технологией дополненной реальности, но пока это была просто мечта. Олег изменился в лице увидев Алексея. Сонливость пропала, во взгляде читалась заинтересованность. Олег жестом остановил фильм, полностью переключаясь на Лёшу. Сам юноша удивился не меньше. Ему казалось, что друзья в такое время сидят дома и он остался один на один с Сергеем. —З-здравствуйте... — прошептал Лёша сминая рукава кофты. —Добрый вечер. Чего не спишь? Проголодался? —Д-да... Немного. А вы?... — смущённо произнес юноша , поднимая взгляд на Олега. Настала пора Олега тщательно подбирать слова для ответа. Картина крайне двусмысленная, но конечно, у них с Сергеем крепкая мужская дружба. Настолько крепкая, что в одной постели спят. Но Лёше об этом знать было не обязательно. Как выяснил Олег, Сергей не говорил на эту тему с юношей. Он просто поддался порыву и решил забрать Лёшу к себе. Олег не знал, то ли у него сработал отцовский инстинкт, то ли Разумовский просто решил найти себе проблему на голову, но вместо того, что бы поспособствовать усыновлению Лёши в традиционную семью, он взял его к себе, не рассказав о всех нюансах своей жизни. Обещает рассказать, когда Лёша обживется. Но сколько этого дня ждать? И долго Олег с Сергеем будут строить из себя железных, не поддаваясь привычным для друг друга нежностям? —Я тоже. Пойдём поедим. Мы не хотели тебя будить, но предполагали, что ты проголодаешься. —Ммм, я слышал, что кто-то из вас сказал «Пойдем поедим». Я с вами. — сонный Сергей открыл глаза и потянулся. Слегка помятый, но явно довольный. Лёша только сейчас заметил, что Сергей достаточно юный. Возможно чуть старше Кирилла... Лёша медленно шел за парочкой, смотря себе под ноги. Кухонное помещение было большим, но отлично сочеталось с общим интерьером дома. Кухонные шкафчики, плита и холодильник были одного темно-матового оттенка. Вместо стола, подобие расширенной барной стойки. Сергей сел на высокий стул, подперев рукой голову. Желание спать преобладало над голодом, но он не мог пропустить ни одного момента раскрытия Лёши в новом доме. Правда подросток вел себя странно. Он был скован и боялся буквально каждого шороха в свою сторону. На банальный вопрос, «что ты хочешь?», Лёша не нашёл что сказать и замкнулся. —Чем ты увлекаешься? Чего хочешь добиться в будущем? Уже думал о профессии, которую выберешь? — Сергей вспоминал собственную стеснительность и как такие вопросы, заставляли его самого включать воображение и выходить из своей скорлупы. Но на Лёшу эти вопросы не произвели впечатления. Он молчал, то ли не зная, что сказать, то ли просто не хотел отвечать. —Я стану прокурором. — это было утверждением. Лёша не собирался тратить много времени на развитие этой темы. —Ух ты, прям точно-точно? Это твоя мечта? Как-то... Скучно. Не находишь? — Сергей улыбнулся, не отступая так просто. Ребята в возрасте Лёши, хотят больше всего веселиться, влюбляться и проживать лучший период в жизни. Ненадолго отпускают невзгоды и в крови бурлят гормоны. Сергей помнил об этом периоде, тогда-то он и изменил свои взгляды на лучшего друга, увидев в нем более близкого человека. Но Лёша выглядел угрюмым. Он будто повзрослел лет на десять. Он четко поставил цель, но она не выглядела как мечта. Обычно, людям свойственно открывать душу, когда дело касается мечты и расписывать ее в ярких красках. Лёша же, выбирал работу. Тяжёлую, выматывающую как морально так и физически, работу в которой легко сгореть. Разумовский хотел помогать людям. Олег хотел помогать Разумовскому. Лёша... Он не хотел ничего. Возможно это желание справедливости, но Сергей понимал, что скорее всего, юноша желает мести. Подсознательно или нет, неважно. Это всё равно плохой знак. —У каждого разные мечты. —Это не похоже на мечту. Это больше напоминает месть. Уверен, что она лучший выход? Лёша дрогнул, сжался, бросил на Сергея испуганный взгляд и опустил голову. Это произошло слишком быстро, напрягает. Сергей нахмурился. —И что же плохого в мести? —Нуу... Месть, это такая штука, когда больше собственной жизни, тебя интересует желание насолить обидчику. Ты буквально кладешь на алтарь душу и теряешь человечность. Потому, отпустить всё, лучший выход в этой ситуации. Юноша весь сжался от одной мысли, что Кирилл просто уйдёт безнаказанным. Он совершил уже два преступления и все попытки Лёши, довести его до справедливого суда, кончились ничем. Напротив, они даже привели юношу к худшим последствиями. Но и отпустить ситуацию Лёша не мог. В его видении мира, зло должно быть наказано. Любой ценой. —И вы... Вы предлагаете просто отпустить это всё? Простить? Тогда... Тогда он просто уйдёт безнаказанным... —Уверяю тебя, когда-нибудь он свое получит. — Разумовский пожал плечами. От собственных слов захотелось смеяться. Сергей почувствовал, как теряет контроль. Полные лжи слова, он сам в это не верит, но пытается накормить этой ложью человека, который на собственной шкуре испытал всю несправедливость суда и мира в частности. —КОГДА-НИБУДЬ? — Лёша закричал слишком громко, отвлекая уже и Олега от приготовления пищи, — Так не должно быть! Должно быть уже сейчас! Мне не нужно, что бы он страдал когда-нибудь через десять лет, он должен понести наказание за свои преступления! Может мне ещё и в божью кару поверить?! — Лёша почувствовал мокрые, гадкие слезы стекающие по лицу. Поймав на себе озабоченные взгляды, юноша вскочил со стула и быстрым шагом направился вон. —Ты тоже это заметил? — Олег вытер руки полотенцем и взглянул в дверной проем, куда только что ушёл Лёша. —Заметил что? Что мальчик горюет по сестре? Да, есть такое. — Сергей вздохнул, закрывая глаза. Подростковый возраст самый трудный, нужно быть умнее и не сводить всё к конфликту. —Нет, другое. Преступления. Множественное число. Других громких скандалов не было. Думаешь, это совпадение? — Олег говорил спокойно, мужчина от природы замечал детали и обладал недюжинной хладнокровностью. Армия только закалила эту черту характера. Нередко, именно Олег старался брать на себя все волнения. Потому и сейчас, он осторожно намекнул Сергею, что дело может оказаться не таким простым. —Ты... Ты хочешь сказать, что с ним могло ещё что-то случится? — Разумовский поежился. Он и сам чувствовал это напряжение, ещё тогда в машине получив неадекватную реакцию на желание помочь. Но Сергей старался списать все на то, что Лёша просто попал в чуждое ему окружение. Одна только мысль о том, что Алексей мог пострадать гораздо сильнее, вводила в ступор и встречала бурное отторжение. —Ну, раз ты теперь его опекун, то обязан это выяснить. Кстати, он ещё не поел. Держи, — Олег поставил перед Сергеем поднос с едой, — Отнеси ему поесть. Заодно и скажешь, что тебе можно доверится и в случае чего, все рассказать. Сергей смутился, но вздохнул и взял поднос в руки. На нем стоял нарезанный на скорую руку салат накрытый крышкой и апельсиновый сок. Есть много на ночь нельзя, но лёгкий перекус ещё никому плохо не сделал. Разумовский медленно шёл по коридору. В голове он прокручивал тот момент, когда узнал, что Кирилла отпустили. Это было настоящим ударом. Сергей невольно ставил себя на место Лёши и понимал, каким беспомощным сейчас себя чувствует Макаров. Как ему больно оставаться совершенно одному в этом мире. Желание взять под крыло, рассказать и показать другую жизнь, взяло верх. Когда Сергей принимал это решение, он не думал о последствиях. Не думал о самом юноше, о его травмах и потому, когда желание исполнилось, оно было наполнено эгоизмом. Олег не сказал ни слова против, но теперь, намеренно толкал Сергея к Лёше, дабы показать, какой выбор тот совершил. А может, что бы Разумовский поскорее наладил отношения с юношей. В любом случае, Сергей чувствовал вину. За то, что поспешил. За то, что не может стать человеком, который нужен Алексею. «Наговариваешь. Мы неплохо справляемся. Цыплят по осени считают. » —Н-неуместно. Т-там другой смысл... Ты не должен появляться! — шептал Сергей закрыв глаза. Он застыл словно статуя, чувствуя на своих плечах руки. Толстые, черные, острые когти, впились в плечи Сергея. Он лишь сильнее закрыл глаза, сжимая челюсти, что бы не выдать свой страх. «Разве? Тебе сложно с этим справиться. Ты чувствуешь вину за то, что не спас его раньше. Не вытащил оттуда сразу после суда. Винишь себя, за то что медлил с документами и играл честно, вместо того, что бы сразу вытащить его оттуда. Но, я здесь, что бы помочь тебе. Позволь мне взять всё в свои руки, позволь помочь тебе...» Шёпот, который Разумовский не слышал уже так давно, звучал в голове. Сергей не понимал, что это, вторая личность или будущая причина его сумасшествия, но кем бы ни был этот голос, он пугал Сергея. Разумовский не знал с чем был связан этот страх, ведь по сути, голос никогда не делал ничего плохого, по отношению к самому Сергею. До встречи с Олегом, это существо принимало облик ребёнка и они играли вместе. Уже потом, Разумовскому рассказали, что играл он один. Возможно подсознательно Сергей наделил существо угрожающим видом, дабы напомнить себе, что нельзя ему верить. Разумовский знал, что стоит открыть глаза и исчезнет всё. И руки с черными когтями и дыхание в спину и даже, удары крыльями друг о друга, но открыть глаза Сергей не мог. Его сковал страх. —Я н-не позволю тебе... Т-тронуть мальчика. «Тронуть? Да брось, ты правда веришь, что я такое чудовище? Я оберегал тебя...» —Ты делал больно людям... «И все ради тебя. Он такой же как ты. » Сергей резко открыл глаза, чувствуя, что задыхается. Что это было? Осмотрев себя и коридор, Разумовский убедился в очередной раз, что существо живёт лишь в его голове. Мужчина подошёл к двери и застыл как вкопанный не зная, что делать. Неуверенность, чувство вины и страх, сделать ещё хуже, сковывали движения. «Я помогу вам. Я помогу вам обоим...» Лёша сидел на полу, смотря в окно. Неожиданно стало все равно и на чувство голода и на желание справедливого суда. Юноша просто хотел сидеть на одном месте и больше ни о чем не думать. Лелея воспоминания о сестре, Лёша думал о том, как им было хорошо вместе. Пускай и в детском доме, но вместе... Неожиданно в дверь постучали. Лёша дёрнулся, обернулся к двери и вздохнул. Кажется, здесь его вряд-ли оставят в покое. Ну, тут хотя бы существуют некоторые правила приличия, которых в детском доме не было совсем. Пришедший ждал, когда Лёша разрешит войти. —Войдите! На пороге появился Сергей Разумовский с подносом с едой. Он ласково улыбнулся, поставил поднос на одну из прикроватный тумбочек. —Мне жаль, что наш диалог... Зашёл не в то русло. Но, я хочу сказать, что если у тебя какие-то проблемы, ты всегда можешь обратиться ко мне. Лёша смотрел на мужчину, не находя в нем сходств с тем «Сергеем», который сидел за столом. Взгляд Разумовского был спокойным, движения четкими, а голос не дрожал от смущения. Юноша поежился. Резко отвернулся, нахмурился. —У меня нет проблем. Всё в порядке. —Мы оба знаем, что это не совсем так. Но если захочешь поговорить со мной, я всегда выслушаю. Лёша обернулся, но заметил только чужую спину скрывающуюся за дверью. Что это было?