Под крылом

—Так нечестно! Вы жульничаете! Я больше с вами играть не буду! — воскликнул Лёша, вставая из-за стола, бросая карты на стол. Они играли в дурака уже четвертый раз и четвертый раз Лёша оставался в дураках, еще и с погонами. Олег и Сергей хорошо чувствовали друг друга, давно играли вместе и пускай колода не была кропленой, они отлично понимали, что у друг друга, подавая невербальные сигналы тела. Лёша видел эти азартные подмигивания, понимал, что в нужный момент эти ребята не просто так уши чешут и волосы поправляют. И пускай они хотели проиграть, талант не пропьешь, как и партнерскую связь. —Ну прости, Лёш, вернись, давай еще поиграем, обещаем ты выиграешь! — жалостно произнес Сергей, чувствуя себя неприятно. Зазря обидел мальчишку, а ведь он и так редко из комнаты высовывается, а тут увидел игру и решил присоединиться и так расстроился. —А разговоров то было... Ой. — махнул рукой Олег, припоминая самоуверенность Лёши вначале. Так и хочется проучить. Но пришлось признать, все-таки они правда жульничали. В какой-то мере. Лёша сел на диван, обращая свое внимание к телефону. Все. Играть он больше не будет. На самом деле парень считал что играть умеет. В детском доме больше и делать то нечего, кроме как в карты по сотому кругу играть. На интерес, потому что на деньги запретили, но все равно. Теперь самоуверенность юноши была подорвана двумя жуликами и ему от этого было обидно до жути. —Не пойду. Вы снова жульничать будете. А я не хочу с жуликами играть! — парень показал Олегу язык. Мужчина не удержался от ответной колкости. —Больно надо, лучше бы учился у жуликов. Так глупо проигрываешь. Лёша обиделся окончательно, фыркнул и встал с дивана. —Больно надо мне с вами играть! Жулики! Парень вышел за дверь, уходя в свою комнату. Серёжа сел на диван, смотря на Олега с осуждением. —Ну вот зачем ты это сделал? Нам с ним связь налаживать надо, а ты... Так глупо его обижаешь. —Излишняя самоуверенность в жизни ему добра не принесет. Пусть подумает десять раз прежде чем хвалиться как он что-то умеет. Брось, он не маленький, перебеситься. —А мне кажется, он пытается самоутвердиться перед тобой. Чтобы заслужить твое уважение. Сергей вздохнул, отходя от стола. Олег пошел следом, а затем сел на диван. Он считал Лёшу достаточно сильным человеком, пускай и не говорит об этом вслух. —Ладно, не расстраивайся. Я поговорю с ним об этом, хорошо? Извинюсь за нас обоих так сказать. —Честно? —Да. Прям завтра, как к поедем к психологу. — Олег подмигнул, похлопав по месту на диване рядом с собой. Сергей вздохнул, но не смог сохранить серьезность, забираясь к Олегу под руку. Лёша прикрыл глаза, выражая явное недовольство, поскольку сегодняшняя погода как назло была дождливой. Не то чтобы он не любил прохладу и влагу, скорее, дождь наводил тоску, а сейчас она была лишней. —Заедем в магазин после врача? — спросил Олег, пристегиваясь. —Зачем? —Не знаю. Пройдемся, может, купим игры, в которых мы с Серёжей еще не успели договориться, что думаешь? Лёша простонал, ну конечно, теперь они каждую его обиду анализировать будут, куда же без этого. Юноша чувствовал себя фарфоровой куклой, но признаться честно, по вечерам, когда в горлу подступал ком, а сны наполнялись кошмарами, он хотел быть любимой игрушкой, которую всего оберегают от бед. Стражем сна, стал Птица. Он теперь всегда проявлял себя ночью, отчего тело Сергея попросту не успевало выспаться. Мужчина чувствовал себя сонным постоянно, но никогда не упрекал в этом Лёшу. А сам юноша, старался поскорее избавить всех от своих бед. Любить кого-то было приятно. Пускай они не совсем семья, но Лёша видел старания и теперь он желал дать что-то в ответ. Не совсем глобальное, то, что он сможет дать без проблем, но оно обязательно должно иметь вес. Поскорее избавить себя и окружающих от своих кошмаров, например, это бы очень им всем помогло, но страшные сны продолжали преследовать Лёшу. —Ладно, как скажешь. Долго Сергей сидел со мной сегодня? — робко спросил Лёша, поскольку помнил когда проснулся и как заснул в объятиях Серёжи, а вот проснулся он один. —Несколько часов точно. Лёш, тут такое дело... — голос Олега стал серьёзнее, он и без того всегда был строже, но сейчас это ощущалось как-то особенно остро. — У меня к тебе есть серьезная просьба. Лёша улыбнулся, подумав, что если поможет сейчас, то докажет, что ему не безразличны эти люди. Но просьба прошлась ударом под дых, заставив парня застыть. —...суд и... Твое присутствие важно, как доказательство именно против Гречкина. К тому же там будут другие пострадавшие, ты не будешь один. По спине пробежал холод, Лёша вцепился в ремень безопасности, отворачиваясь к окну, часто дыша. Олег попробовал положить свою руку на плечо юноши, попытался сказать что-то, избавить их обоих от давящей атмосферы, но у него это не получилось. —Ты... Ты хочешь чтобы я пришел в суд и рассказать, что он со мной сделал? Нет, ты хочешь чтобы Я рассказал ЕМУ, что он со мной сделал да? Чтобы он снова упивался своим гребаным чувством превосходства. Я думал тебе не безразлично мое состояние! — выкрикнул Лёша, съёжившись в комок. Это был срыв, казалось все терапии, все старания прошли даром, ведь теперь он снова чувствовал себя на краю обрыва. —Успокойся. Мне не все равно, поэтому это все больше не важно. Я тебя услышал... Я... Лёш, все будет в порядке, ладно? Он не посмеет тебя тронуть, я обещаю. И... Я могу попросить тебя не говорить об этом разговоре Серёже? Он расстроится. Но дальнейшие слова были бессмысленны, им уже не достучаться до сознания Лёши. Он тонул в своем страхе, радуясь лишь тому, что Олег спросил об этом в день терапии. Сейчас он мог поделиться своими чувствами с тем, кто не обидиться на них. Ведь высказывать это все Олегу или Сергею чревато последствиями, гиперопекой или они просто расстроятся. Вернулись домой они почти сразу после терапии, не став уже никуда заезжать, поскольку погода на улице оставляла желать лучшего. Даже выйдя под дождь всего на минуту, они оба промокли насквозь. Сидя в машине Лёша вымотанный, мог смотреть только перед собой, не на шутку пугая таким поведением Олега. Казалось бы, тема с появлением Лёши в суде закрыта, никто никого никуда силком не затащит, но она аукнулась ночью, когда все разошлись по кроватям. Антураж кошмара принял зал заседаний. Лёша открыл глаза, казалось, он помнил этот день. Весна, за окном щебечут птицы и он был бы таким прекрасным днем, если бы не суд. Лёша вздохнул, значит, пришло время пережить суд сестры. Но что-то отличалось. Он взглянул на судью, тот тут же отвел взгляд в сторону прикрывая рот, но Лёша точно уловил ехидно смешок. Затем Лёша взглянул вниз, на Кирилла. Тот провоцировал всем своим видом, а когда заметил на себе взгляд юноши, улыбнулся шире, дьявольской улыбкой. Лёша тут же хотел сойти прочь с постамента, на котором должен был отвечать, но не смог, его руки в оковах, а оковы эти тянутся от стойки. —Так что вы говорите? А... Изнасилование. Ха-ха, — Судья не сдержал улыбки, отчего у Лёши от холодного пота взмокла спина, а погода за окном сменилась на ураган. Ветер бил в стекла, в надежде выбить их, но они заразы держались. —Т-так и было... Он завел меня в п-п-подсобку... — Лёша не узнал собственный дрожащий голос, но уже чувствовал как по щекам стекают слезы. —А, позвольте спросить, зачем вы пошли? — задал вопрос судья, и Лёша понял намек. Он думал об этом моменте не раз, но с каждым разом ответ все больше отдавал глупостью, — Может, Кирилл Гречкин дал вам достаточно намеков и это было... Ну не изнасилование, предложим... Судья играл с его болью как с игрушкой, разрушал хрупкую гордость приобретенную с таким трудом. —М-меня попросили! Попросили провести ему экскурсию! — закричал Лёша, вспоминая болезненные моменты. Тут же, кто-то из служителей правопорядка вывез большой телевизор и спустя пару минут хитрых манипуляций, вывел на экран видеозапись. Но она отличалась от того, что помнил Лёша. Нет, они не шли за руку и уж тем более Лёша к нему не жался. Но на видео это было именно так. Затем они целуются, Кирилл прижимает парня к стене, на их лицах играет улыбка и все это снято так близко, будто оператор стоял в шаге от них. Затем Лёша сам открыл нужную дверь, протягивая ладонь Кириллу. Но этого не было. Лёша упал на колени, чувствуя себя заложником этого проклятого сна. Тут же оковы исчезли и Лёша поднял взгляд вверх. Он на коленях, стоит перед толпой, перед которой однажды оскорбил Кирилла, и все смеются. Они не скрывают ироничный взглядом и даже Игорь стоит рядом лишь для насмешки. Он пытается сбежать, но в ушах раздается этот ужасный смех, пропитанный презрением. Не испытывающий сочувствия. Лёша кричит. —Ч-ш-ш-ш, мой мальчик, все хорошо. — спокойный, ровный голос раздался совсем рядом. Лёша открыл глаза, чувствуя как прижимаяется к груди Сергея или все-таки Птицы, не столь важно. Главное, что он под защитой. Но слезы на этот раз не хотели прекращаться. Обычно, сразу после кошмара, ему становилось легче от убаюкивания Птицы, его спокойствие внушало доверие, но сейчас парень плакал от неотвратимо судьбы, которая снова хочет сделать ему больно. Он плакал навзрыд, отчего Птице стало заметно не по себе. Если бы Лёша видел его истинный облик, он бы заметил как ощетинилтсь пропитанные смолой крылья, как взгляд сверкнул красным, но видел лишь гримасу гнева на лице. —Ты... Ты мне не веришь, да? Никто мне не верит, никто, никто... — шептал парень в бреду. —Что тебе приснилось? — Птица позволила Лёше лечь, но никуда не ушел, подсел рядом, гладя длинными пальцами по голове, зачесывая волосы назад. —Скажи... Ты веришь... Что он сделал это со мной? —Раньше тебя не интересовало верю я или нет. Это новый сон? Новый кошмар? Что послужило причиной для него? Лёша знал, поступает плохо, выдавая Олега, но он так же понимал, что если перед ним сейчас Птица, то рассказать Сергею он ничего не сможет. А значит и скандала не будет, наивно полагал еще сонный Лёша. —Олег... Олег спросил меня, смогу ли я дать показания против Кирилла... Наверное это? Лёша замолчал, а ответом ему стала улыбка на лице Сергея. —Я тебе верю. Всегда и во всем. И мне не важно, что скажут другие. Я тебе верю, остальное не важно. Это заставило Лёшу успокоиться и прикрыть глаза. Ненадолго, а затем, сон захватил его разум, не давая долго бодрствовать. —Олег!!! Олег, вставай, это что такое?! Ты что, хочешь, чтобы Лёша давал показания в суде?! — причитал Сергей, больно пихая Олега в бок. Олег морщился, когда только парнишка рассказать об этом успел. Затем вздохнул, переворачиваясь на спину, умоляюще смотря на Сергея, прося прекратить бить. Но на этом издевательства над сонным человеком не закончились и его потащили в ванную, где на большом зеркале, размашисто почерком, губной помадой выдали суть этого разговора. Надпись гласила: «Он хочет притащить Лёшу в суд, не дай ему это сделать! » А подписью служила схематично нарисованая птица внизу. —Мы же говорили об этом, Олег! Он слишком травмирован, ему нельзя туда идти! Мы... Мы и так делаем многое, чтобы он пришел в себя, а ты хочешь все это разрушить! Олег, так нельзя! —Откуда у нас в доме губная помада? — задал наверное самый важный сейчас вопрос Олег, смотря на красный футлярчик с помадой, стоящий на раковине. Сергей тоже повернул голову в сторону раковины, затем густо покраснел, зло щурясь. —Сейчас разговор не об этом. —То есть ты хочешь сказать, что ночью это чудовище оделось, ушло из дома, сходило в круглосуточный косметический магазин, купило помаду от шанель и использовала ее таким образом? Проверь карточку, тебя где-то обманули. Сергей достал из кармана телефон, спустя пару кликов отрицательно качая головой. —Нет, у меня все на месте. Олег уже догадался, что самому себе Птица гадить не будет, но цена за какую-то помаду его не то что огорчила, скорее ввергла в шок. —Пять тысяч?! Серьезно? Ради того чтобы написать на зеркале, что я был не прав?! —Ты и был не прав! —А записку он оставить не мог?! На листочке, например? Кто теперь это отмывать будет? —Вот ты и будешь! Лёша встал и зайдя на кухню не обнаружил привычного завтрака. У Олега резко возникло желание отмыть не только зеркало но и все их жилое помещение. Потому сейчас, Олег шумел в соседней комнате пылесосом, намеренно открыв дверь, чтобы Сергей слышал. Вскоре его злость закончится и они помирятся, но сначала ему конечно нужно поиграть в заботливого папочку. —Э-это что? — осторожно спросил Лёша, поглядывая на угольки на тарелке. —Гренки! —М... Должно быть очень вкусно. А Олег что, больше готовить не будет? —Тебе не нравится? Сейчас еще яичница пожарится. Лёша принюхался, а затем перевел взгляд на плитку. На яичницу надежды больше не оставалось, она издавала последние похожие на яйцо пищащие звуки, растеклась по сковороде и приняла черный оттенок. —Может пиццу закажем? — предложил Сергей, понимая, что яичница теперь тоже угольная. Эта идея понравилась Лёше. Наконец, когда пиццу уже привезли, они собрались за столом все вместе. Сергей смерил Олега недовольным взглядом, а Лёша впервые сидел между ними, переводя взгляд то с одного обиженного, на второго. —А что случилось? — наконец робко спросил Лёша, выходя из-за стола, переставая быть щитом разделяющим их. Обогнув стол, Лёша сел напротив. —А ты будто не знаешь. — вздохнул Олег, но тут же исправился, — Ладно, это все равно стало бы ясно рано или поздно, я не злюсь. —Конечно стало бы, ты собирался провести этот суд под моим носом и что бы я ничего не знал?! Олег, ты правда думаешь, что это дело будет тише чем прошлое? Нет, уж поверь, оно навсегда останется в сети и никто о нем не забудет! Лёша почесал затылок, понимая, что косвенно он все-таки виноват в этом. Затем, мальчишка протянул руки опекунам, оттопырив мезинцы, почти перегибаясь через стол. —Не ссорьтесь, я же все равно отказался. Ну ладно вам, давайте мириться, а? Олег понимал, Лёша не хочет чувствовать вину, потому принял предложение, закрепляя это дело своим мизинцем. Сергей фыркнул, но ответил тем же. Они поговорят позже, без Лёши, который чуть что будет готов взять всю вину на себя. —Вот и замечательно, пойдем в карты играть? —С утра пораньше? — иронично подметил Олег. —Да! Пока вы не успели помириться и не хотите помогать друг другу, я успею вас всех обыграть несколько раз! — усмехнулся предприимчивый Лёша, вызывая на лице Олега гордую улыбку. —Вот не правда. Я просто запомню все ваши карты и победить вас будет проще простого! — выдал свой главный секрет Сергей, поймав на себе осуждающие взгляды, —Да ладно вам, вы тоже запоминать можете. Для этого всего-то нужна хорошая память. Пойдёмте.