Белая ночь

Лето 89-го

В начале июля на Москву обрушился невыносимый зной. Жар оседал на город мутной пылью, солнце беспощадно сияло лучами в каждое окно. Слабый ветерок спасал преющие макушки деревьев, совсем слегка колыхая их листья. Город был почти пуст — все люди разъехались по дачам, поехали отдыхать на водоёмы. Оставаться в Москве было просто невозможно, и только некоторые смельчаки рискнули остаться тут. В большинстве случаев оставалась либо молодежь, отдыхающая в свободных от родителей квартирах, либо же люди, работающие без отпуска. Я сидела на подоконнике, свесив ноги в окно. Высота девятого этажа не пугала, а наоборот помогала окончательно проснуться. Ветер щекотал пальцы ног и колыхал волнистые волосы, так и норовя закрутить их ещё сильнее. Я, прищурившись, рассматривала спящую столицу, в которой не успели начать гудеть даже машины. Слева, около дома, дымили трубы фабрики. Из соседнего двора на солнце сверкал памятник Советскому Союзу. Маленькая каменная девочка возносила над своей головой скрещенные серп и молот, в знак нерушимости союза. Ни единой души. Липкие молодые листья липы лоснились на солнце, по воздуху мимо иногда проносились тополиные пушинки: зеленел весь город. С утра было свежо, воздух еще не успел нагреться до предела, я вдыхала его полной грудью, крепко сжимая пальцами оконную перекладину, чтобы не упасть. Дышать утренним воздухом было приятно до невозможности и оторваться просто не получалось. Только спустя час я наконец слезла с окна. Сегодня почему-то проснуться получилось у меня очень рано, на дворе было только шесть часов утра. Спать уже не хотелось совсем. Я завалилась обратно в постель, попутно хватая со стола книжку про растения и их классификацию.

***

К полудню невыносимая жара уже интенсивно сверлила мозг. Со всех сторон задувал теплый ветер, который совсем не охлаждал потерянные тела, рассиживающие на улице без дела, а лишь еще больше подталкивал к тошноте от непривычных температур. Старая деревянная беседка около фабрики на заросшем пустыре — одно из немногих мест, где можно было спрятаться в тени. Тут солнце не пекло, но теплый воздух все также обволакивал тело с носков до макушки, поэтому по спинам сидящих парней в беседке все же скатывался липкий соленый пот. Витя Пчелкин и Валера Филатов играли в дурака уже несколько часов. Мысли парней сейчас были только о прохладных поллитровках пива, стекло которых отпотело, но содержимое оставалось пузыристым и утоляющим жажду. Только представишь этот хлопок жестяной крышки, этот бодрящий вкус и сразу чувствуешь наслаждение, захлебываясь слюнями в ожидании того самого расслабленного состояния. Валера выдал последний козырь, и Виктору просто-напросто не оставалось ничего, кроме как взять его себе. — Твою мать! — Пчелкин, чертыхаясь, кинул карты на скамейку. Он глупо проиграл уже в третий раз и теперь недовольно потирал кулаки, нахмурившись. — Ну что, еще партеечку? — Валера, ловко соорудив из карт веер, умело обмахивал себя прохладным воздухом. Пчёла образовал складочку меж бровями и теперь задумчиво рассматривал свои сухие потёртые ладони, даже и не думая ничего отвечать. И черт знает, какой пчелиный рой выл в его голове и какой породы каждая пчелка, но проницательный Валера, знающий все типичные раздумья и переживания своих друзей, попытался угадать и кинул словами в Витю, попадая именно в цель. Если бы Валера был супергероем, то его способностью бы точно стало чтение мыслей. — Пчелкин, а где Лизка? — Как ни в чем не бывало продолжил он обмахивать себя веером, иногда расслабленно прикрывая глаза. — Вроде прийти бы уже должна, а то полдень на дворе. — А пойду-ка я схожу за ней. — Энтузиазм из Вити так и лился. Кажется, что даже немного ободрившись, он встал со скамейки и, вытянув руки вверх, сонно потянулся как кот, гревщийся на солнце весь день. — Давай, Валер, — махнул на прощание ухмыльнувшемуся другу, который уже успел все понять. — Скоро придем, — засунув руки в штаны, направился к дому Беловых, насвистывая какую-то незамысловатую мелодию, позволяя ветру гулять внутри его головы.

***

К полудню строчки уже плыли у меня перед глазами. Читать было невозможно, и я совершенно не вдумывалась в текст, а лишь прокручивала в голове свои назойливые мысли. Они лились одна за другой и весьма мне мешали, но избавиться от них в моем случае под конец стало уже совершенно невозможно, и я просто смирилась. Объектом моих очередных размышлений на последний час стал Космос Холмогоров. Никогда бы не подумала, что однажды стану представлять его образ у себя в голове. Сейчас он относился ко мне приветливее всех парней в нашей компании, что не могло меня не радовать. Только недавно я стала задумываться еще и о том, что его внешность для меня довольно привлекательна. Как девушке, ещё не познавшей любви, я цеплялась за любое проявление внимания ко мне, что было весьма глупо и легкомысленно, но сделать хоть что-то с этим у меня стабильно не получалось. С другой стороны, я совершенно четко понимала, что сейчас совсем не время для моих глупых детских симпатий. На носу экзамены, а потом и поступление в университет. У парней своя работа, да и брат точно будет не рад, если узнает, что моя женская натура промышляет среди его друзей. Из мыслей меня вытянул настойчивый стук в дверь около полудня. Вспомнив, что мать ушла в магазин, я подошла к глазку и вгляделась в округлое изображение. Светлые волосы, майка, спортивки, кепка наоборот. Я слегка удивилась, раскрывая дверь. Передо мной стоял недовольный Витя Пчелкин собственной персоной, нервно притаптывающий ногой. — Зайду? — Не дождавшись моего ответа, он по-хозяйски зашел в квартиру, скидывая кроссовки, и сверху вниз посмотрел на застывшую в непонимании меня. — И тебе привет, — сухо отозвалась я. Без предупреждения пришел, ведет себя как дома. Я конечно все понимаю, вроде друзья, но наглости у него хоть отбавляй. Да и с кем-кем, а вот с Пчелкиным в нашей компании я ладила хуже всего. Гнойные конфликты у нас назревали довольно часто, а теперь и вовсе переросли во взаимную неприязнь друг к другу. Чем-то он меня все время отталкивал. То ли своей жутко противной профессиональной способностью соблазнять других девушек, то ли вечным равнодушием ко мне. Он, слегка облизав губы, скользнул по мне взглядом с ног до головы и, ухмыльнувшись уголком губ, прошел в мою комнату. Парни еще при брате бывали в квартире часто, поэтому мне не пришлось показывать Вите куда идти, и он сам без проблем нашел мою кровать и бессовестно плюхнулся в своих грязных уличных спортивках прямо на нее. — Ты зачем пришел? — Я подошла к кровати и пронзительно уставилась на Пчелкина. Он не обратил на меня абсолютно никакого внимания, рассматривая обстановку в комнате. Его взгляд остановился на книжке, которую я оставила на столе, и голубые глаза заинтересованно сверкнули. — Биология значит? — Он ухмыльнулся, направив все свое внимание на изучение оглавления, будто бы совсем не замечая меня и пропуская мой вопрос мимо ушей. — Я к экзаменам готовлюсь, — почему-то стало неловко и я начала оправдываться. Хотя с какого перепугу я должна это делать? Тут же нахмурив брови, я сложила руки на груди. — Во-первых, слезь с моей кровати, — угрюмо посмотрела на его невозмутимую улыбку и спокойно подавила резко возникшее желание заехать кулаком ему в нос. — Во-вторых, ответь мне наконец, зачем ты приперся. Он вздохнул и, не отрываясь от книжки, почесал подбородок. — Меня Фил послал за тобой. — Интересно, почему же именно его? Как-то получается подставил нас Валера. — Космос какой-то сюрприз подготовил, сказал, что скоро будет. Собирает всех у беседки. Мы думали с Валерой, ты сама придешь, но не дождались. — Витя громко шмыгнул, почесывая кончик носа и перелистывая страницу. — Ладно, сейчас оденусь, — я поджала губы и, глубоко вздохнув, направилась к шкафу. Настроение у меня с утра не задалось, да еще и все мои джинсы и спортивки оказались выстираны, и теперь сушились на балконе. Увидев пару симпатичных, не слишком нежных платьев в шкафу, я всё-таки улыбнулась, стараясь тем самым приподнять себе настроение. Выбор был достаточно сложный, и я повернулась к Пчелкину. — Это, — я приподняла хлопковый голубой сарафан с пуговицами, приталенный поясом того же цвета, — или это? — В правой руке у меня было красное платье в горошек с шелковым воротником. То самое, что на день рождения подарила мать. Парень оторвался от книжки буквально на секунду и, снова уткнувшись обратно, продолжил читать. — Думаю, синее, — сказал он спокойно и равнодушно. Я прикусила губу, переступая с ноги на ногу. По всему его виду было ясно, что на мою просьбу подождать на улице он ответит отрицательно. — Выйди на улицу, я переоденусь и спущусь через две минуты, — он промолчал, никак не реагируя. Я должна сохранять спокойствие. не хотелось ссориться сегодня. — Может, на кухню хотя бы выйдешь? — Снова молчит, слышу только шелест переворачиваемой страницы. — Пчелкин! — Меня эта ситуация уже начинала конкретно злить. Он, как высокомерный баран закатив глаза, небрежно швырнул учебник на стол и уставился прямо на меня. Вот же бес недоделанный. Я раздраженно скомкала красное платье и, воинственно замахнувшись, швырнула его вместе с вешалкой в парня. — Эй, алё-алё! Ты чего делаешь? Я ухожу уже. — Он резко соскочил, подняв раскрытые ладони над головой. Увидев мой недовольный взгляд, Пчелкин лишь ухмыльнулся и, махнув челкой, вышел на кухню. Я выглянула за дверь, чтобы убедиться, что он точно вышел, и тут же быстро сняла домашнюю одежду и надела сарафан. Образ завершить я решила легким мазком по губам маминой помадой морковного цвета, растушевав все пальцем. Расчесала запутанные с утра волосы, кинула в рот сладкую ириску со стола и вышла из комнаты, сталкиваясь с Витей на входе. — Ты чего тут? — нахмурившись спросила, задрав голову и рассматривая его довольное лицо. Он пробежался по мне взглядом и, удовлетворенно хмыкнув и ухмыльнувшись, отвернулся. Я неловко поправила платье, улыбнувшись краешком рта. Значила ли его ухмылка то, что ему понравился мой образ, утверждать я не могла, но все же могла предположить. Он надел свои кроссовки и выскочил из квартиры, мне пришлось поскакать за ним, по пути надевая кеды. Мы вышли из квартиры, к счастью, не встретив мою мать. Я зажмурилась и улыбнулась в ответ на теплые солнечные лучи, ласкающие мои щеки, так и норовившие оставить несколько веснушек. Кажется, настроение приподнималось. На улице пахло булочками из чьего-то окна, от чего проснулось мое вечное чувство голода и забурлил желудок. Открыв глаза, я заметила на себе взгляд Вити, который тут же равнодушно отвернулся, как только я посмотрела на него в ответ. Мы молча направились по Востряковскому от моего дома до МКАДа. Тишину терпеть не хотелось. — Вить, а чего Валера сам за мной не пришел? — Вот это действительно было странно. Да чтобы сам Пчелкин пришел забрать меня? Он удивлённо посмотрел на меня, вздернув брови. — Ну, он… — Витя резко одернул меня за локоть перед пешеходным переходом. Я настолько была увлечена диалогом, что не заметила красный сигнал светофора. — Он за сигами пошел, а мне сказал тебя забрать. — Фил же не курит вроде, — я хмыкнула. — В наши времена кто угодно закурит, Лизк, — он выпятил губу и убедительно закивал, прикрывая глаза и подняв указательный палец вверх. Я засмеялась, и тут меня снова одернули за локоть на дороге. Прямо передо мной пронеслась красная «Волга», причем для пешеходов горел зеленый сигнал. — Он что, охренел? Вот укурок! — Я остановилась посреди дороги и помахала кулаком в след машине, но меня тут же одернул Пчелкин, поскорее утаскивая на пешеходную дорожку. Витя, уже заметно успевший выйти из себя, сжал мой локоть и шумно набрал в лёгкие воздух. Взглянув в его прищуренные глаза, я увидела только раздражение и даже некоторую злость, которая вот-вот должна была выплеснется на меня. Видимо, без очередной сцены нам не получится обойтись даже сегодня. — Ты совсем слепая? — резко гаркнул он и сильнее сжал и так ноющий локоть. Я непроизвольно дернулась и, стиснув зубы, отвернулась. Конечно, мне неприятно, но из нас двоих сильнее определенно он, поэтому в драке или в сопротивлении выиграть у меня просто нет шансов. — Лиз, — он почему-то ослабил свою хватку и легонько погладил большим пальцем место, что только что сжимал. Я удивленно подняла на него глаза. — Аккуратнее будь. — Это прозвучало как-то на изумление тихо, я впервые услышала голос Пчелкина таким… растаявшим? Глаза его и взгляд были слегка обеспокоенным, а губы сжались в тонкую нитку. Я вздернула бровями и, поджав губы и приподняв голову вверх, гордо пошла дальше сама, выдернув свой локоть из его хватки, но сзади все равно слышались его неотстающие шаги. Это вечное ненужное сопровождение, пока мы шли по МКАДу, жутко давило на мозги, и напряжение между нами все больше и больше нарастало. Мне показалось, что скоро я сорвусь и устрою истерику прямо посреди улицы, потому что терпеть тишину и тупое преследование меня по пятам становилось невозможно. Я уже собиралась развернуться на пятках к нему и выяснить отношения, как заметила, что именно к нам двоим направляется какая-то машина и настойчиво сигналит. Издалека я даже и не поняла, что это был новенький «Линкольн», за рулём которого сидел Космос Юрьевич, и я вопросительно посмотрела на такого же ничего не понимающего Пчелкина, остановившегося позади меня. Видимо, он тоже сначала не увидел водителя и лишь пожал плечами в ответ, щурясь и пытаясь разглядеть хоть кого-то знакомого внутри. И да, за рулем действительно сидел Космос, а на сидении рядом с ним — Филатов. Увидев меня и скользнув взглядом по Вите, Холмогоров подозрительно нахмурился. После остановки машины Валера вышел первым и рысцой подбежал к нам, остановившись рядом и осматривая машину со стороны. Буквально через мгновение вышел и Космос, кивая нам в знак приветствия. — Где тачку угнал, Кос? — послышался голос сзади. Уверена, этот «самец» стоит там, засунув руки в карманы, и с белоснежной улыбкой оглядывает новую машину. Я присела на корточки, поближе рассматривая рисунок. Огонь на машине был изображён искусно, и я даже знала кто его автор. Мой хороший знакомый, Олег Капустин из соседнего двора, мог нарисовать такой за сто рублей. Конечно, довольно большая сумма для обычного дворового художника, но оно того однозначно стоило. Услышав вопрос Пчелкина, Космос заметно оживился. — Такая только у меня и у Майкла Джексона. — Он схватил кепку неприкосновенного Вити, тут же заоравшего «Алё, алё!», и начал исполнять фирменную лунную походку певца. — Кос, а костер тебе кто рисовал? — не обращая внимания на танцы, я хитро улыбнулась, уже заранее зная ответ. Было интересно, какую историю выдумает Холмогоров в этот раз. — Энди Уорхол, — он улыбнулся, посмотрев на ничего не понимающих парней. — Лучший американский художник, деревня! — На этих словах я рассмеялась под недоуменные косые взгляды остальных. Видимо, только я и Космос знали правду о рисунке. Я подмигнула ему, как бы давая обещание, что никто не узнает о правде, но Космос посмотрел на часы и в миг стал серьезным дядькой. — Твою мать, уже половина второго. — Он пулей сел за руль, и все остальные почему-то даже без доли смущения сразу последовали за ним, не оставив и мне другого выхода. — Может объяснишь, куда мы опаздываем? — Я села сзади с Валерой, а Пчелкин — на сидение рядом с Космосом впереди. Все же я немного взволновалась, потому что, как только мы захлопнули двери, Космос вдавил педаль газа в пол. — Кос, завези нас с Лизой по домам, ради бога, — Валера стукнул по водительскому сиденью ладонью. — Ехать далеко, нас с Пчелкиным старшаки пришибут за опоздание. Твою налево, Валер, не до вас сейчас. — Холмогоров сжал руль и добавил, немного остынув. — Лизк, ты сиди сзади тихо, не высовывайся главное. — Что вообще происходит? Мало того, что эти два утырка везут нас с Филом непонятно куда и непонятно по каким делам, так еще и меня опять не берут в расчет. Я, надувшись, откинулась на сидение. — Мы на точку сгоняем по-быстрому. Фил, пойдешь с нами. Если что случится — поможешь, — Пчелкин обернулся и посмотрел мне в глаза, грозя пальцем. — Только попробуй высунься, малая! Проблем наживешь и нам, и себе. — Стало не по себе, но сидеть в машине как вечная обуза я не собиралась. Постоять за себя если что смогу. Да и человек я честный, цепляться во мне не за что. Пейзажи за стеклами медленно сменялись. Вместо панельных высоток стали виднеться деревянные трущобы, прогнившие снизу доверху. Видимо, ехать нам предстояло действительно долго. Сесть на голодный желудок в машину было отвратительной идеей, поэтому почти сразу же почувствовалась тошнота укачивания. Я отвернулась от окна и пересеклась взглядом с Космосом в зеркале заднего вида. Все его лицо было сильно напряжено. Кажется, он был не на шутку взволнован. Видимо, люди и правда будут серьезные, но все же одной в машине оставаться мне не хочется. С парнями будет куда безопаснее, да и сама я им окажусь гораздо полезнее, чем в тылу. Дорога заняла ровно тридцать минут, и вскоре мы были на месте. Около входа на рынок, где собственно и остановился наш «Линкольн», стояло несколько серьезных мужчин в довольно солидных смокингах, хотя доверия они не внушали совершенно. Космос, взглянув на них исподлобья, кивнул Пчелкину на бардачок. Конечно, я сразу поняла, что будет дальше. Витя достал из бардачка ТТ и незаметно передал его Холмогорову, который тут же положил его во внутренний карман своего светлого бежевого пиджака. Громко удивляться и устраивать сцен я не стала. Времена сейчас сложные, каждый пробивается как может. Парням в своем деле нужна должная защита, и меня совершенно не волновал тот факт, что хранение оружия незаконно. Без каких-либо слов, предупреждений или команд друзья вышли из машины. Конечно же, я бессовестно последовала за ними, как маленький хвостик, несмотря на все указания оставаться внутри. Первым это заметил Пчелкин, который на удивление продолжал сохранять спокойствие. Быстро среагировав, он обнял меня одной рукой за талию, и я уже было хотела сопротивляться, как услышала тихий шепот. — Дура, не рыпайся и молчи, — прозвучало довольно грубо. Видимо, он правда зол, просто не показывал это внешне. — Говорить буду я. — Его лицо все также не выражало ничего, и я решила просто послушаться и подыграть. Мы медленно подошли к тем мужчинам, и с каждым шагом сердце билось все быстрее. Вся моя смелость куда-то резко испарилась. Поняв всю серьезность встречи, я тысячу раз пожалела о том, что высунулась из машины, но делать уже было нечего. Все мои попытки расслабиться заканчивались красочным ничем, а эти мужчины уже буквально пожирали именно меня глазами. Мы остановились около них. Я в очередной раз инстинктивно поправила свое короткое платье и почему-то еще больше вжалась в Пчелкина от страха, уже даже не стараясь скрыть дрожь во всем теле. Мужчина, что был повыше, довольно хмыкнул, оглядывая меня с ног до головы. — А ты, малышка, кем будешь? — Речь его была с каким-то явным таджикским акцентом. Он приспустил свои очки, и, чуть наклонив голову на бок, начал оценивающе пялиться на мою грудь. Я увидела, как Космос сжал кулаки, а Валера, серьезно посмотрев на меня, положил ладонь другу на плечо. — Это сестра, она с нами. Даже не смотри на нее, — Пчелкин вдруг заговорил уверенно и серьезно, еще крепче прижимая меня к себе. — Он не у тебя спросил, — второй таджик тоже решил подать голос, и теперь все внимательные взгляды были направлены только на меня. — Я с ними работаю, просто еще совсем недолго, — я подтвердила свою неожиданно всплывшую причастность к рэкету, похоже, тем самым приписав себя к бандитам. Мужчины хмыкнули, Космос резко вдохнул и нервно отвернулся, Валера посмотрел на меня очень укоризненно, но через мгновение я почувствовала теплый поцелуй в макушку от Пчелкина. Как же он меня раздражает своей неопределенностью. То он вообще не замечает, то проявляет излишнее внимание. Что это за эмоциональные качели? Возмущению моему не было предела. Я даже не могла ничего ответить ему, никак не могла выразить свое недовольство. В следующее мгновение его горячее дыхание обожгло мое ухо, и я услышала тихое, предназначавшееся только лишь мне «Умница». Почему-то мое лицо сразу же залилось краской, и я ещё больше сжалась в руках Вити, чувствуя максимальный дискомфорт. Находиться здесь и в этих руках мне совершенно не хотелось. Разумеется, вниманием парней я никогда не была обделена, но теперь, когда я чувствовала именно Пчелкина настолько близко, учитывая то, что я никогда с ним чересчур не контактировала, меня будто пробрало током. Я вся точно пропиталась его особенным запахом мужского шампуня и горького табака, пропиталась всей его сущностью, что меня непомерно возмущало. Я просто не могла позволить себе стать одной из его девчонок-потаскушек. Сразу после того, как «старшие» ушли, и их диалог с парнями, который я любезно пропустила мимо ушей, закончился, я вырвалась из хватки Пчелкина. Парни мне ничего не сказали, а лишь одарили укоризненными взглядами. Всю дорогу домой мы проехали молча, не проронив ни слова. Меня доставили домой в три часа дня. Оставив мысли и противные эмоции от происшествия в прошлом, я решила просто забыть все и подремать, отдохнув от всего произошедшего за день.

***

Поспать мне так и не удалось. Полежав от силы минут двадцать, я точно решила заняться каким-нибудь полезным делом. Подготовкой к экзаменам, например. Уже невыносимо было думать о криминале, всех этих сделках, точках, старших, поэтому я, несмотря на полное отсутствие желания читать, взяла книжку и уселась на кровать, прямо к открытому окну. К вечеру солнце нагрело Москву до невообразимой температуры. По ощущениям, было не меньше тридцати пяти градусов. От жары и мыслей голова трещала по швам, казалось, что я вот-вот расплавлюсь как сливочное масло на сковородке. Спасал меня только прохладный ветерок, слабо колыхающий прозрачную занавеску и приятно ласкающий мои волосы и щеки. Сразу забывая про учебу, я благодарно улыбаюсь ему и специально выглядываю в раскрытое окно, поддаваясь его легким дуновениям. Глубоко вдыхаю полной грудью, в надежде почувствовать этот тяжелый, глубокий запах жары. Конечно, для каждого она пахнет по-своему, но этот запах, очевидно, ты не спутаешь ни с чем. Для меня утром — это запах цветов, растущих в клумбах-шинах во дворе, запах только что опаленной солнцем травы, липовых почек и тополиного пуха. К вечеру же запах насыщается, мутнеет, в него теперь входит запах горячих, нагретых за день бетонных стен зданий, такого же раскаленного асфальта, тротуарной плитки, и все это смешивается с сухим запахом пыли. Кажется, я чувствовала все сразу. Хотелось бежать и радоваться хотя бы самому теплу, хотелось смеяться с ребятами во весь голос, хотелось гулять, но позволить себе такого удовольствия сейчас мне не разрешала совесть, точащая плоть червяком в моей голове. Она кричала мне, что я обязательно должна прочесть книгу по биологии, иначе отличной оценки за вступительный экзамен можно не ждать. Конечно, о растениях я знала многое: и то, что уместили в этой книге, и то, что нет, но это не было поводом для уверенности. Моя отвратительная память — самое последнее, на что можно было надеяться при сдаче экзаменов, и я боялась, что забуду все в самый важный момент. Из-за этого чувство долга перед прочтением книги никак не хотело меня отпускать. За спиной слышится глухой стук о пол — упала эта самая книга, за которую я взялась аж пятнадцать минут назад и которая теперь безжизненно валяется на полу. Поднимать ее и снова садиться за чтение я не была воодушевлена совершенно, но все же, переборов себя и свою лень, подняла ее и вернулась в исходное положение, сгорбившись над биологией на диване. Спустя примерно три час, я обессиленно рухнула на кровать. Никогда не думала, что чтение дастся мне так тяжело, но, к счастью, я все же закончила. Хоть читать пришлось не вслух, жажда тут же подступила к горлу, и я направилась в ванную, чтобы сделать пару глотков прохладной воды из-под крана. Ещё в коридоре я заметила маму, устало и расстроенно смотрящую телевизор. Показывали ребят, возвращающихся из армии. Она, видно, из-за этого загрустила, да и мне не стало весело от их счастливых лиц. Я остановилась в коридоре за спиной матери, глупо уставившись на нее. Саша звонил нам раз в месяц, у них было так положено, но в этом июле звонка мы так и не дождались. Почему-то беспокойство за брата я почувствовала только сейчас, несмотря на то, что служил он в горячей точке уже второй год. А вдруг он не вернется? — Вы чего, так замок и не поменяли? Разве так можно? — Стоило мне только о нем подумать, как сзади раздался такой родной голос, и я непроизвольно вздрогнула. Он стоял рядом, раскрывая руки и приглашая меня в свои родные объятия. Брат. Смотрю, а там и мама уже кинулась ему на шею. Как в фильмах прямо! Не дожидаясь своей очереди, я подбежала к ним и сразу прижалась щекой к его теплой груди. Он обнял так крепко, с такой любовью. Все мы соскучились за два года и готовы были простоять тут так втроем до конца дня. Радости нашей не было предела. — Забыли про меня, небось, совсем, — Саша в шутку ляпнул, а я, ничего не способная сказать от радости, только смотрела на него мокрыми глазами и прижималась еще сильнее. — Сашенька, родной! Сыночек мой, как я рада тебя видеть, — мама прошептала сквозь слезы, перебирая его волосы и стряхивая невидимые пылинки с его одежды. — Как же мы тебя ждали! Однако она тут же опомнилась и вырвалась из объятий, уводя Сашу на кухню. Мне отпускать его совсем не хотелось, и я повисла на нем всем телом, обхватив торс ногами. — Ну, Лизка! — Саша смеясь, медленно пошагал на кухню, крепко держа меня на себе. — Дайте я хоть в душ схожу, — он посадил меня на стол и сам сразу же закрылся в ванной, не слыша маминых возмущений. Слушаясь ее укоризненного взгляда, я спрыгнула со стола и уселась на табурет, продолжая глупо улыбаться. Кажется, что каждая клеточка моего тела радуется вместе со мной. Брат вернулся с армии! Конечно, немного обидно, что без предупреждения, но если бы он предупредил, было бы уже не так неожиданно и удивительно весело, хотя радость бы все равно присутствовала. Я ерзала на стуле, уже представляя радость ребят. Сашу несомненно ждали все, и мне уже не терпелось обрадовать остальных. Брат вышел из душа спустя всего десять минут. Голодный, он сразу направился на кухню, растирая влажные волосы махровым красным полотенцем. Наконец-то он дома. По самому Саше было видно, что он сам рад тут оказаться спустя такой долгий срок. Дома и еда вкуснее, и вода теплее, и полотенце мягче. Стоило ему войти на кухню и мельком на меня посмотреть, как я снова бросилась к нему в крепкие объятия. Тосковала я по брату просто безумно, и до сих пор его возвращение казалось мне добрым сном. — Как долго я тебя ждала! — разгоряченной улыбкой я прошептала ему в ухо. — Эх, Лизка, Лизка! — смеясь, Саша начал раскачиваться со мной в объятиях из стороны в сторону. — Я так скучал по тебе, просто представить не можешь! — А вот и могу! — Я обняла брата еще крепче, в надежде развеять все страхи о том, что он сейчас исчезнет. — Чего это вы в проходе тут стоите? — Мама подлетела к Саше с кусочком жареной курицы на вилке, не терпя накормить его, и как маленькому ребенку положила курицу ему в рот, а тот даже и не стал сопротивляться и начал увлеченно жевать за обе щеки, выпуская меня из объятий. — А по мне соскучился? — Мама видно не хотела оставаться в стороне от наших нежностей. Я ревниво надулась, смотря как брат обходит меня стороной, направляясь к маме, которая уже снова хлопочет у плиты. — Грех спрашивать, мамуль! Ну конечно соскучился, еще как! — Брат поцеловал маму в обе щеки. Конечно, ревновать Сашу к матери это слишком, но сейчас мне не хотелось отпускать его от себя ни на секунду. Два года брата мне заменяли его друзья, которые стали и моими друзьями тоже, но все же обходиться без Саши мне было весьма тяжело. Ребята даже по-своему заботились обо мне, но эта забота не могла сравниться с заботой родного брата. С Беловым у нас были схожие интересы и примерно одинаковые взгляды на жизнь, поэтому он как никто другой мог меня во всем поддержать, в отличие от ребят, которые, например, считали глупой затеей мое поступление в биологический университет, а Саша наоборот всегда был за высшее образование и честный труд. Белов — человек порядочный, и теперь нам остается только не потерять с ним общий язык. За два года отсутствия брата в городе мы все изменились. Ребята стали промышлять мелким рэкетом, я начала все больше интересоваться современным бизнесом, отходя от своих принципов. Ну, а что говорить об его девушке, Ленке Елисеевой, та вообще по рукам пошла. Узнала я об этом еще год назад из рассказов ребят, да все мы как-то не решались Сашке об этом написать. Наверное, и сегодня не решимся все рассказать, хотя, скорее всего, вопросов о ней будет не избежать. С улицы раздался какой-то слишком громкий и слишком знакомый голос, будто кто-то говорит в рупор. Я нахмурилась и, навострив уши, переглянулась с уже успевшим что-то схватить со стола и жующим братом. «Пожалуйста, внимание! Военнослужащий Александр Белов, просьба спуститься вниз, вас ожидают», — прозвучал этот голос, словно стюардесса, вещавшая скорое отбытие самолёта на взлётной полосе. Космос что ли? Как ребята так быстро о Саньке узнали? Мы с братом сразу же ринулись к окну, выглядывая и свешиваясь вниз. Отплясывая на крыше своего новенького «Линкольна», Космос Холмогоров еще раз отчеканил забавные для этой ситуации слова. Тут же раздался радостный свист, сопровождаемый счастливыми криками «Саня!». По лицу брата вижу — он доволен, и сама не могу скрывать улыбки, понимаю его радость после долгой разлуки. Счастливый, он вытянул руки вперед, и, смеясь, крикнул что есть мочи вниз: — Мой народ! Здарова, братья! — Давай к нам, Беловы! — Нетерпеливо они замахали руками под любопытные взгляды недовольных прохожих. — Я с поезда только, — Саша оглянулся назад, косясь на маму и ненадолго задержав на мне взгляд, снова свесился вниз. — Подожди, а привальная? Ты че, обидеть нас хочешь? — Пчела толкнул Фила в плечо, чтобы тот подтвердил слова. — Да, Сань, мы тебя два года ждали, — тут же заорал и Валера. Я улыбнулась, кладя руку брату на плечо. Он мне довольно подмигнул, обещая тем самым, что разберется с мамой. Прошептал тихо: «Иди, я сейчас». — Уже иду, братья! — Он снова свесился вниз, а потом с заклинательской улыбкой начал постепенно подходить к недовольной матери, расправив широко свои распростертые объятия. Решил пойти с козырей, значит. Я, счастливая, уже было побежала вниз, как мама заметила и меня. — А ты куда собралась? — Поймала меня на том, что я зашнуровываю кеды. — Небось, выучила уже все? Чем с мальчиками бегать, лучше бы к экзамену готовилась. — Мам, да я подготовилась, честно. — Сложив руки за спиной и, немного привстав на носочки, я начала оправдываться как ребенок, полностью скопировав умилительное лицо Саши. Должно сработать. — Ну, тоже мне! Размамкались оба, — все же мама наконец по-доброму улыбнулась, грозя нам обоим пальцем и держа в другой руке сковороду с только что приготовившейся яичницей. — Санька! Если узнаю, что девку мне спаиваете, получите! — Она укоризненно обвела нас обоих взглядом, переводя его с меня на уже смеющегося сына. — Саша! Ты мне обещал. — Ну мамусик, мы пивка, чисто символически! Лизке не дадим, честное пацанское, — он поцеловал маму в обе щеки, а затем и в лоб, и, ловко увернувшись от ее возмущений и вилки с едой, парой ловких движений ложкой для обуви надел кроссовки. — Все, побежали мы, — тут же Саша поспешил выскочить из квартиры, а я, не отставая, понеслась за ним. — Ох, этот Космос, чтоб он пропал! — я успела даже представить, как мама, ворча, закрыла дверь и ушла на кухню, чтобы успеть приготовить к вечеру гору еды для сына. Ехать мы первым делом решили на наше место у Воробьевых гор. Добраться получилось у нас быстро, учитывая то, что ехать пришлось от МКАДа до третьего кольца. Оно и понятно, потому что неслись мы на большой скорости, обгоняя всех подряд и играя на дороге с обычными водителями, спешащими по своим делам, в гонки. В открытые настежь окна задувал теплый летний воздух, раскидывая мои светлые волосы по всему салону. Рядом сидящий Валера то и дело отмахивался от них, а я лишь заливисто смеялась, выглядывая в окно навстречу ветру. Всю дорогу Саша рассказывал истории из армии, про их развлечения с его другом, любителем кокса или просто Фарой. Судя по историям, Фарик вообще в армии был интересным персонажем. Один только вопрос, откуда у него кокс, чего стоил. Ехали мы очень громко и, кажется, не переставали смеяться ни на секунду. Кроме того музыка играла на полную, а Космос то и дело ее переключал. Только началась песня C.C.Catch, как космос поменял ее на Modern Talking, а потом и вовсе включил Натали. — Эй, космическое чудовище! Что ты за сыр-бор тут устроил музыкальный, а? — Валера возмущённо стукнул кулаком по водительскому сидению. — Давай лучше Наутилуса включай или Агату Кристи. — На этих словах все разочарованно промычали, и Фил непонимающей улыбкой начал оглядываться. — Что не так? — Может «Белую ночь», а, Кос? — Я решила подать голос и подмигнула голубым глазам в зеркале заднего вида, которые тут же расплылись в улыбке. В следующую секунду заиграла любимая мелодия, и мы настроились на то, чтобы подпевать. Я ни разу не чувствовала себя так хорошо за два года отсутствия брата. Даже забыла о предстоящем экзамене, с головой утонув в такой родной и уютной атмосфере. Вот мы уже подъехали. Листья родного ясеня колыхнул ветер, и я невольно залюбовалась этим, как только вышла из машины. Сколько помню себя, ясень стоял тут, сопровождая все яркие воспоминания наших жизней. Здесь Космос с Пчелой забили первую стрелу, здесь Сашка познакомился с Елисеевой, здесь я впервые… попробовала пиво. Из машины до моих ушей донеслась знакомая мелодия. Кажется, это «Brother Louie» от моей недавней любви Modern Talking. Я встала, опершись на дверцу машины, любуясь видом на город и притаптывая ногой в стареньких кедах «Два мяча» в такт мелодии. Deep love is a burning fire Stay, 'cause then the flames grow higher Babe, don't let him steal your heart It's easy, easy

Внутри меня горит огонь любви,

Останься и пламя разгорится сильнее.

Малышка, не дай ему украсть твое сердце,

Это очень легко

Откуда-то сзади до меня уже донёсся звон бутылок, и я, обернувшись, заметила у багажника Холмогорова с двумя стеклянными бутылками пива по пол-литра. Мой взгляд пересекся с его голубыми глазами, и он даже не подумал отвести его. Просто уставился как прокаженный, а я лишь смотрела в ответ, кивая головой под мелодию и разглядывая синюю бездну его глаз. Girl, this game can't last forever Why we can not live together? Try, don't let him take your love from me You're not good, can't you see Brother louie, louie, louie I'm in love set you free Oh, she's only looking to me Only love breaks her heart Brother Louie, Louie, Louie

Девочка, эта игра не может быть вечной.

Почему мы просто не можем быть вместе?

Давай попробуем!

Не позволяй ему забрать твою любовь у меня

Ты же не так хорош, разве ты не видишь,

Братец Луи?

Я влюблен — уходи,

Она смотрит только на меня.

Только любовь разобьет ее сердце,

А не ты, братец Луи.

— Кос, ну где ты там завис? — Пчелкин недовольно прикрикнул со стороны капота. Повернув свою голову, я увидела, что все парни уже собрались на линии старта для забега, а Витя, чуть приподняв голову, заинтересованно разглядывал нас двоих с легким прищуром. — Лиз, — Космос привлек мое внимание к себе, улыбнувшись краешком рта, когда заметил мой взгляд. — Пиво тебе, — проходя мимо, вручил мне бутылку, а свою положил на педаль газа, совсем слегка ее придавив. Пиво мне пока не хотелось совсем, и я возмущенно посмотрела на парней, которые тут же ринулись убегать от разгоняющейся машины, которая выскользнула у меня из-под спины. Спортсмены херовы. Я за несколько секунд догнала автомобиль и запрыгнула на капот, наблюдая за толкающимися и удирающими друзьями. — Железное чудовище против космосилы и его друзей! — Холмогоров халтурил, не участвуя в гонке, и просто бежал рядышком, пока не встретил камень под ногами. Запнувшись, он полетел в толпу к парням. Все чуть ли не упали, и бежать теперь пришлось в несколько раз быстрее, в том числе и Космосу. Я во всю смеялась, разлёгшись на капоте. Вот-вот на пятки им машина наедет. Пчелкин вдруг запрыгнул ко мне и лег рядом, пытаясь отдышаться, а лег он настолько близко, что на своей руке я почувствовала его горячее сбитое неровное дыхание. Мне резко стало не по себе от этого, и я слегка зажалась, напрягая все мышцы и стараясь незаметно отодвинуться от него. Всё-таки, к моей неудаче, он эту неловкость заметил и поднял глаза, ухмыляясь и готовясь видимо как-то неприлично пошутить на эту тему, но его так и не состоявшийся юмористический триумф испортил вовремя уставший Валера, приземлившийся по другую сторону от меня. Теперь я оказалась зажата между двумя огромными парнями. Обеспокоенно пытаясь расслабиться, я старалась наблюдать за братом, который дурачится с Космосом, не обращая внимание на парней. Определенно, друзья встретили Сашу так, как надо. Все мы скучали по брату, и мои беспокойства по поводу того, что Белов может как-то не воспринять изменившихся ребят сразу же улетучились. Вскоре и Саша с Космосом угомонились. Холмогоров остановил машину у ясеня, и сам куда-то удалился. Мы с ребятами встали у парапета, недалеко от дерева. Заинтересованно выглянув за машину, я увидела в багажнике копошащегося Космоса. Тут появилась его темная макушка, а в руках он держал ящик пива. Я как-то даже и обрадовалась, несмотря на то, что совсем недавно не хотела его. Наверное, за компанию захотелось больше. Под радостное улюлюкание он раздал всем по бутылочке, и, довольный собой, улыбнулся, а я и рада пиву, потянулась за своей бутылкой, потеряв предыдущую где-то на переднем сидении авто. Бессовестно забывая все наказы матери, с радостью я прижалась губами к горлышку. Хоть напиток сейчас был уже немного теплым, я все равно делала глоток за глотком. Бодрит. Особенно, когда мать запретила. — Белый, а помнишь, как ты на проводах хотел с трамплина на коньках прыгать? — Пчелкин стукнул друга в плечо, а тот лишь нахмурился и отрицательно закачал головой. Я прыснула от смеха в кулак. — Да не было такого! — брат продолжил отрицание, уже сам еле сдерживая смех. — Да было, Белый, было! — Фил, смеясь, указал пальцем на трамплин, виднеющийся вдали. — Мы рыжего тогда за коньками послали! Лизка тогда у нас запомнить обещала, — я кивнула в подтверждение, хотя толком и не помнила этого момента. Все резко засмеялись над Беловым, который всё-таки решил сдаться и, состроив печальную гримасу, сдаваясь, поднял руки вверх. — Ладно, ребят, все. Сань, ты лучше скажи, как дальше двигаться будешь? — перехватил Космос, и диалог тут же принял серьезные оттенки. Как бы они ничего лишнего про рэкет не сказанули. — Да так. Думаю, месяца три пошарачу, а потом в этот… в горный институт пойду, вулканы изучать. — Он сделал глоток из бутылки, посматривая мне в глаза, ожидая одобрения, и я легонько кивнула, улыбнувшись краешками губ. Ребята же, переглянувшись, тут же начали зубоскалить. Я уже поняла, что сейчас они опять начнут свою шарманку о бесполезности вышки, и уже хотела было высказаться и заступиться за брата, но Космос со своими учениями меня опередил. — Сейчас знаешь что самое главное? — Скажешь бабки — получишь в лоб, — Саша все перевел в шутку и отвернулся, чтобы шепнуть кое-что на ухо Вите. — А вот что сегодня самое главное, — Космос, игнорируя мой укоризненный взгляд, достал из-за пазухи ТТ и приставил его к подбородку брата. Тот сразу изменился в лице и сжал челюсть. — Никогда не направляй оружие на человека, — он оттолкнул Тульский Токарева от лица и посмотрел презрительно почему-то именно на меня. По всему Саше было видно, что настроение ему мы сейчас конкретно подпортили. Скулы его то сжимались, то разжимались, пиво он пил уже не с таким удовольствием. — Послушай, — Пчёла тоже решил вмешаться. — Я сейчас в день зарабатываю столько, сколько мой папаша в месяц на фабрике. Нахрена мне институт? — Вы че, ребят, по воровской пошли? — Саша снова улыбнулся, но по-другому. Сейчас его улыбка была больше сардоническая, нервная, чем веселая. — По воровской, да не по воровской, Саня. Вот слушай меня, — Космос приобнял брата за плечо. Мне вмешиваться совсем не хотелось, и я встала столбом, глупо теребя конец платья в руке от беспомощности. — На Рижской сейчас такие дела творятся, пацаны со всего города съезжают, лохов бомбят, ведут разбор. Мы с Пчелой там далеко не последние люди, подключайся. Лиза с Филой тоже уже подтянулись. — Ты про Фила-то не говори, я еще ничего не решил, — Валера поднял руки вверх, и теперь все взгляды парней были направлены только на меня. — Я тоже не при делах пока что, — я сказала как-то неуверенно, и мне захотелось провалиться сквозь землю. Укоризненно посмотрела на Космоса, и конечно же этот мой взгляд не скрылся от внимания уже раскрасневшегося от злости брата. — Да ладно, Лизк. Ты же сама нашим старшим сказала, что тоже рэкетир теперь. — Чертов Пчелкин будто специально подлил масла в огонь, кидая на меня вызывающий взгляд. — Так, я не понял, — Саша, немного сгорбившись, оглядел всех и остановился взглядом на мне. От этого внимания становилось очень не по себе, по телу тут же пробежались мурашки. Не желая выдавать своего страха, я лишь сардонически усмехнулась и ожидающе посмотрела на брата. — Что значит Лиза с вами? Вы че, псы? Вы куда сестру мою втянули? — Саша ударил кулаком по перилам. — А ты? — Он кивнул на меня с каким-то непонятным мне отвращением. Такие эмоции я видела на его лице впервые. Кажется, он очень сильно разочаровался. — Идиотка, что у тебя в голове? — На этих словах жар нахлынул на меня, и я почувствовала себя действительно виноватой. Стало очень стыдно, и одновременно с этим я немного разозлилась на брата и застыла, не зная что еще сказать. В этот напряженный момент, очень вовремя, Фил решил отобрать у Вити кепку и дать Космосу сильнейший подзатыльник. Конечно, парни это так просто и без сдачи никогда не оставляют, поэтому тут же они унеслись за нахалом, а мы с братом остались в неловком и неуютном молчании. С братом ссориться сейчас совершенно не хотелось. Нужно было извиниться, но как это лучше сделать я не знала. Что-то внутри подсказало мне, чтобы я сказала все прямо. — Ты извини меня, Саш. Зря я с ними поехала, — почему-то тихо так промямлила, хотя примерно пять минут назад была полна уверенности. Потерять уважение брата было моим самым огромным страхом. — Это был глупый поступок, да и про рэкет я случайно ляпнула… — Ладно, проехали, — сухо ответил, перебивая меня на слове, отчего стало неприятно. — Да уж, братцы рэкетиры-недоросли, не ожидал я от вас такого, — слабо улыбнулся, и в улыбке была видна даже некая фальшивость. — Мне к Елисеевой еще надо, пойду я. — Слушай, Саш… — Я нервно теребила конец платья, опустив взгляд. Видимо, придется говорить ему обо всем самой. — Мы с ребятами долго думали, как тебе сказать. — М? — Брат посмотрел мне прямо в глаза, как бы стараясь прочитать в них мои следующие слова. — Лена, она, — я промямлила, теребя в пальцах кончик платья. Услышав имя невесты, брат тут же нахмурил брови, сводя их на переносице. — По рукам пошла. Шлюхой стала, короче, — протараторила я, в надежде как можно скорее закончить этот неловкий диалог. Саша молчал. Мне казалось, что он вот-вот лопнет со злости. — Ты совсем опухла? — он неожиданно заорал на меня так, что дурачившиеся неподалёку ребята затихли, а я вздрогнула от неожиданности и испуга. Глаза невольно заслезились. — Уже не знаешь, что придумать, да? Ты всегда ее недолюбливала. Да когда же ты уже прекратишь! — И тут Саша замахнулся на меня, но, увидев, что я отшатнулась и закрыла лицо руками, он тут же опомнился. Брат, да и вообще никто никогда не бил меня, поэтому мне стало до дрожи страшно. — Эй, ты очертел что ли? Че ты делаешь? — Тут же к нам подлетел… Витя? Да, Пчелкин. А я так и стояла, огородившись от брата руками, не шевелясь. До горечи обидно, что Саша не поверил мне и чуть не ударил. — Да ну вас, — грубо и с раздражением в голосе кинул брат и, допив оставшееся пиво, выкинул бутылку за парапет, направляясь пешком куда-то в сторону метро. Я с горечи и обиды со всей силой швырнула недопитую бутылку пива об асфальт, и осколки тут же разлетелись в разные стороны. Ко мне уже было бросились ребята, но я пошагала прочь. Возвращаться домой сегодня совершенно не хотелось, и я, плюнув на все и всех, пошла куда глаза глядят. Уже смеркалось. Без солнечного тепла становилось достаточно прохладно. Казавшийся совсем ледяным, похолодевший порыв ветра ударил прямо в меня и заставил всю сжаться. Я обняла себя. Сзади послышался голос Космоса. Он, видно, решил меня догнать. Слёзы не вовремя предательски подступили к глазам. Чувствуя, как вот-вот расплачусь, я ускорила шаг, моля всех богов о том, чтобы никто не заметил мое состояние. Я должна быть сильной в глазах парней. К счастью, я отдаленно услышала, как Фил тихо остановил Холмогорова, предупреждая о том, что меня сегодня лучше не трогать. Ходила я долго. Сначала как-то дошла до Комсомольского проспекта, потом даже вышла к Садовому кольцу, а позже вообще потерялась где-то во дворах. Солнце уже давно зашло за горизонт, на улице успело совсем стемнеть. Над городом толпились темные тучи, и даже слегка ворчал гром. Как назло начиналась гроза. Кроме того, у меня дико болела голова, и мне нужно было поспешить найти ближайшую лавочку или крышу. Город гудел даже ночью, изредка гремел назойливый гром. Я проходила мимо серых панельных пятиэтажек, они сменялись такими же серыми кирпичными девятиэтажками, и в целом пейзаж даже не менялся, а различались лишь улицы, по которым я проходила. В каждом окне таких домов горели свои светодиодные миры со своими серыми людьми, которые внешне, казалось бы, тоже не различались, но все различие их таилось внутри. У каждого из них своя судьба, своя жизнь, и как же мне хотелось оказаться сейчас на месте кого-то другого. Может, у кого-то сейчас день рождения? Кто-то, может, сейчас выиграл в лотерею? А я вот ищу крышу где-то во дворах столицы. Крышу, кстати, вовремя найти так и не получилось. Полил сильный ливень, и ветер уже более мощнее начинал терзать зеленые деревья. Во дворе, в котором я сейчас находилась, на площадке стояла только одинокая лавочка, и лишь вдали светил один единственный уличный фонарь, распространяя на небольшую траекторию свой оранжевый свет. Перед тем как присесть, я осмотрелась вокруг. Ни души не было видно, и вроде как я даже почувствовала себя в безопасности. Наконец эмоции захватили надо мной верх, и я расплакалась. За день столько всего произошло, а теперь все просто выплеснулось наружу. Было обидно, что я испортила первый день Саши с друзьями по возвращению из армии. Возможно, я даже и не была в этом виновата. Саша отреагировал на новости слишком остро, хотя многого не знал даже о ситуации с Леной. Однако он не был виноват в своей природной вспыльчивости. Вообще никто не был виноват. Просто так вышло. При каждом грохоте грома и сверкании молнии я невольно вздрагивала и буквально через три минуты насквозь промокла. Трясло от холода. Горячие слезы с каждой минутой лишь усиливали свой напор вместе с дождем, разъедая и без того красные щеки. Хоть и была одна, я не кричала, не устраивала истерик. Просто сидела на скамейке вместе с ногами, обняв колени, мелко дрожала, тихо всхлипывала, позволяя слезам все течь и течь по лицу. Не знаю, сколько еще я проревела, но кожу уже очень сильно щипало. Искусанные в кровь губы разъедали соленые слезы, смешавшиеся со столичным дождем. Как-то даже в своем роде и романтично. Я хмыкнула. Вдруг сзади послышались какие-то копошащиеся звуки. Что за хрень? Не спеша оборачиваться, смотрю на мутное отражение в луже и вижу чью-то замахивающуюся руку. Резкий удар. От испуга я мигом соскочила и повернулась назад. И что я вижу? — Космос? — я ошарашенно посмотрела на слегка потрепанного, немного промокшего друга. — Ты что тут делаешь? — Удивлённо перевела взгляд на мужчину с окровавленным затылком, лежащего в ногах Коса. — Это я тебя хочу спросить, что ты здесь делаешь. Одурела совсем? А если бы я не заметил тебя? — Он немного повысил голос, указывая на мужчину, у которого была расстегнута ширинка. Я опустила взгляд и немного отвернулась, чтобы незаметно стереть слезы дрожащими руками. Космос сочувствующе заглянул в мои глаза, сразу все поняв и немного остынув. — Ты что, затылок ему камнем пробил? — Искусно стараюсь избежать расспросов, показывая свое неожиданно появившееся волнение за жизнь мужчины. — Да очнется, козел. Пошли быстрее. — Он указал на стоящую недалеко машину и, взяв меня за промерзшую до костей руку, испуганно посмотрел мне в глаза. — Ты же промокла вся! Давай, поехали домой. — Нет, нет, нет… Не надо домой, не поеду, не хочу. — Суетясь, я одернула руку. Слезы опять подступали, и я уже еле сдерживалась. Космос был явно растерян, ведь видел меня первый раз в таком состоянии. — Ко мне домой, — сразу ответил он. — Переночуешь у меня. — Мне неудобно, да к тому же родители. — Я неловко отвела взгляд, хотя для себя уже решила, что переночую сегодня у него. — Че я тебя, на улице что ли оставлю? Пошли. — Я легонько кивнула, и Космос повел меня за руку к машине. Мы сели в «Линкольн» и последующие несколько минут ехали в полнейшей тишине. Мне было очень неловко, что я намочила сиденье своей влажной насквозь одеждой, а Космос ехал молча, совершенно не выдавая своих эмоций по поводу своего немного намокшего костюма. Брови его были сведены на переносице, он настукивал какие-то замысловатые ритмы по рулю, изредка кидая на меня беспокойные взгляды. Печку в машине он включил на полную, поэтому когда мы подъехали к дому меня трясло уже не так сильно. Сама поездка длилась недолго — Космос жил совсем недалеко, на Смоленской площади, с чем мне очень повезло. Зайдя в квартиру Коса, нас никто не встретил, чему я была несказанно рада. Ничего никому объяснять уже не хотелось — просто-напросто не осталось сил. Я сняла промокшие кеды и на носочках прошла в коридор. Квартира была огромная с высокими потолками. С нашей ей было даже не сравниться. Всегда меня удивляло, как Космос влился в нашу компанию, ведь мы были из абсолютно разных семей. — Погоди минутку, я сейчас. — Космос заметил мою неловкость и удалился в одну из комнат, вынося потом оттуда кучу покрывал, одеял и маленькие розовые домашние тапочки. — Пойдем, — обувь отдал мне сразу, и я, надев ее, свесив голову, пошлепала за ним. Мы зашли в какой-то кабинет, похожий даже на небольшую домашнюю библиотеку. Асе стены с пола до потолка были заполнены крепкими полками из темного дуба с огромным количеством разных книг на них. В центре кабинета находился стол т-образной формы с несколькими стульями по бокам и огромным креслом в центре. Надеюсь, что это не кабинет отца Космоса, профессора астрофизики, ибо если он неожиданно вернется домой и застанет спящую меня здесь, мне было бы очень неловко. Пока я разглядывала комнату, Космос принялся расстилать мне постель на коричневом кожаном диване. На удивление, получилось у него это очень даже красиво и аккуратно. Я присела на постель, и Космос, оглядев меня с ног до головы, снова куда-то ушел. Вернувшись, вручил мне полотенце и какую-то одежду. — Пойдем, тебе нужно в душ, — посмотрел он на меня сонными добрыми глазами. Как только дверь в душ закрылась, я устало посмотрела на свое страшное отражение в зеркале. Как Космос вообще узнал меня там, на площадке? Светлые волосы висят волнистыми мокрыми сосульками, опухшие губы дрожат вместе с запекшейся на них кровью, мокрое платье прилипло к телу. Вообще было странно, что Холмогоров меня в принципе нашел. Я скорее сняла с себя все, не желая больше думать ни о чем, и приняла самый горячий душ, насколько было терпимо. Хотелось смыть этот день и с кожи, и из головы, но, увы. Я натянула темно-синие мягкие домашние штаны Космоса, а затем и его огромную черную футболку. От одежды приторно пахло сигаретами, чувствовался тонкий аромат кофе и дорогого одеколона, ассоциирующегося только с ним. Несмотря на то, что от всех парней обычно пахло, мягко говоря, не самым лучшим образом, и я надеялась на худшее, одежда Космоса пахла весьма неплохо. Волосы я высушила полотенцем как смогла, и теперь они, слегка влажные, волнами стекали по моим плечам. — Если что-то нужно будет, моя комната напротив. Спокойной ночи. — Космос дождался, пока я выйду из душа и встретил меня на входе. — Спокойной, — я хотела поблагодарить его, но тот поспешил выйти из комнаты, не дослушав. Я хмыкнула и мигом завалилась на постель, проваливаясь в мягкую подушку и закутываясь в одеяла как можно крепче. Настенные часы показывали половину второго ночи. Долго же я на улице проторчала. Не заболеть бы. Хотя принесенные Космосом три покрывала и теплое одеяло грели меня достаточно хорошо. Жаль, что я не успела его толком поблагодарить. Конечно, Космос всегда был заботливым и беспокоился о своих друзьях, но к себе я чувствовала от него какое-то особенное тепло. Хотите верьте, хотите нет, но в его глазах я замечала это тепло очень хорошо. Его лазурные, бирюзовые глаза цвета ласкового светлого морского прибоя, сегодня на Воробьевых горах словно прожигали меня насквозь. Конечно, мне никто никогда не признавался в любви, и я даже знать не знала, как выглядят влюбленные, но что-то мне подсказывало, что я нравлюсь Холмогорову и уже давно. Девушек у него, как и длительных отношений никогда не было, а ухаживал он почему-то только за мной, хотя я многого не знала, но мне очень хотелось верить, что все мои предположения верны. Я задумалась, немного прикрывая глаза. Спустя получаса заснуть так и не удалось. За стенкой назойливо слышалась какая-то тихая мелодия. Космос до сих пор не спит. Почему? Когда мы прощались, его взгляд показался мне весьма сонным. Не могла же я ошибиться? Я резко встала с постели и тихонько покралась к нему в комнату, боясь кого-то разбудить. Однозначно, в квартире были только я и Космос, но все равно ночью шуметь не хотелось, да и наверняка соседи уже спят. Тихо отворив дверь в его комнату, я заметила, как среди тьмы на балконе тихонько мелькнул огонек дымящейся сигареты. Музыка из моей комнаты слышалась очень тихо, а в комнате Космоса из проигрывателя ее было слышно очень хорошо. Мелодия была очень знакомая, кажется, группа «Кино» и их новая песня «Пачка сигарет». Я на носочках зашла на балкон и тихонько подошла к Космосу со спины, как в нос сразу же ударил запах сигарет и свежего прохладного воздуха. Гроза уже закончилась, и на горизонте уже цвело оранжевыми оттенками. Небо было белым, немного фиолетовым, а наверху и вовсе темно-синим. В городе потихоньку отключались фонари, вот-вот наступит рассвет. Холмогоров курил, задумчиво глядя в даль. Музыка навевала тоску, и сейчас мне было интересно, что же творится у него в голове. Ветер швырнул пепел ему в лицо, от сигареты не осталось уже почти ничего, и обугленный фильтр невзначай обжег его пальцы. Космос дернулся, инстинктивно выбрасывая бычок за балкон, потирая ожог. Я дернулась вместе с ним, и половица скрипнула у меня под ногами, а он тут же обернулся. В глазах Космоса застыл немой вопрос и испуг от неожиданности. — Ты чего тут? — тихий бархатистый бас приласкал уши, я немного замешкалась. — Не спится. — Встала рядом с ним, вдыхая полной грудью и чувствуя, как он рассматривает меня, немного прикрыла глаза, расплываясь в улыбке.