a long time ago

      Работа судомойщиком была невероятно сложной. Шастун просыпался ни свет ни заря и спускался в судомойню, дожидаясь начала длинного рабочего дня, который заканчивался ближе к полуночи, когда закрывался трактир. Стоя целыми днями в маленьком темном и невероятно душном помещении и раз за разом перемывая загрязненную посуду, Антон уставал настолько, что единственное, чего он хотел, вернувшись в выделенную ему комнатку, упасть на твердую кровать лицом вниз и забыться крепким сном. Не хотелось даже думать и придумывать способы выбраться от сюда, что грызло ученого изнутри.       Когда же ранним утром Софья стучится в его комнатку и передает ему небольшой изящный конверт с печатью Жанны Александровны, Антона бросает в холодный пот от осознания того, что прошёл уже целый месяц. Шастун замирает и шокировано смотрит на конверт у себя в руках. К горлу подступает огромный ком, застревая там, в животе завязывается тугой узел, а дыхание учащается. Черт. Целый месяц он прожил в прошлом и даже не заметил этого.       — Какая странная у Вас реакция на заработную плату, — хмыкает Софья, удобно оперевшись плечом на дверной косяк.       Антон сконфуженно кивает в ответ на ее слова, закусывая нижнюю губу. Он вскрывает конверт, который принесла Софья, и видит там два с половиной рубля.       — Жанна Александровна вычла стоимость аренды комнаты.       Шастун снова кивает и откладывает конверт на прикроватную тумбу. Он садится на кровать и, до сих пор, неверяще смотрит перед собой, раз за разом прокручивая в голове мысль про месяц. Месяц он не выходил на улицу и столько же не проверял спрятанную машину времени. Что если ее кто-то нашел или даже использовал?       — Антон, что с Вами? — голос девушки становится обеспокоенным. Она подходит ближе к ученому, заглядывая тому в лицо. — Вы выглядите бледным. С Вами все в порядке?       Парень молчит. Он слишком глубоко погружается в собственные мысли и переживания, что просто-напросто не в состоянии ответить на поставленный вопрос.       В голове не прекращают проносятся эпизоды того, как его аппарат находит какой-то зевака, который от нечего делать забрел в тот переулок. Парня обдает жаром. Его пальцы мелко подрагивают. Взгляд скользит по комнате, не задерживаясь на конкретном предмете. А сердце и вовсе норовит пробить грудную клетку.        — Антон, я отпрошу Вас у Жанны Александровны — отдохните сегодня, — Софья спешно выходит из комнаты, несколько раз бросая взгляд на парня, и аккуратно закрывает за собой деревянную дверь.       Шастун слабо кивает в пустоту. Его отрезвляет хлопок двери и парень, похлопав ресницами, наконец возвращается в реальность. Ученый тянется за конвертом. Он достает остаток своей зарплаты и запихивает в карман черных брюк, откидывая пустой конверт прочь. Ему надо выйти на улицу: проверить аппарат и заглянуть на рынок за спичками (курить хотелось неимоверно).       Антон сползает с кровати и плетется к комоду, садясь перед ним на корточки. Открыв нижний ящик, он достал оттуда вещи, предварительно замотанные в старый плащ. Ученый убирает плащ и оглядывает свои халат, футболку и джинсы. Парень залез в карман халата и достает чуть смятую пачку «парламента». Задержав на сигаретах тоскливый долгий взгляд, Шастун кладет их в карман брюк, к своей небольшой зарплате, и поднимается с места.       Антон вылетает из комнаты, захлопывая за собой дверь, несется по длинному темному коридору, минует душную кухню и, наконец, отворяет дверь черного хода. Парень выходит на улицу и глубоко, полной грудью, вдыхает свежий воздух. Он оглядывается по сторонам. Ничего не изменилось, будто бы прошел не месяц, а всего лишь полчаса. Антон потерял счет времени находясь в девятнадцатом веке и это очень страшно. К горлу вновь подступает паника. Шастун делает несколько быстрых вдохов и, пересилив себя, ступает на поиски переулка.       Он медленно бредет вдоль узкой улицы, которая очень сильно отличается от главной, хоть и находится в жалких метрах от нее. Здесь дома ветхие, кажется дотронешься и они рассыпятся, а люди выглядят уставшими и замученными настолько, что вот-вот упадут замертво. Все вокруг выглядит бедно, поэтому ученный не сильно выбивается из общей картины.       Антон оттягивает ворот рубашки, расстегивая пару пуговиц, и закатывает белоснежные рукава до локтя. На улице сегодня поистине жарко.       Парень заворачивает в один из переулков, что соединял эту улицу с центральной, и, наконец-то, находит место своего прибытия. Людей здесь по-прежнему нет.       Шастун проходит вглубь переулка, выискивая глазами доску, которой скрыл аппарат от внешнего мира. Дыхание учащается, а в животе начинает покалывать. Антон молится всем богам, чтобы доска стояла нетронутой. И, спустя недолгие поиски, ученный облегченно выдыхает находя своеобразный «тайник».       Антон оглядывается по сторонам, смотря нет ли кого поблизости, и поднимает тяжелую доску, с трудом отставляя ее в сторону — либо это доска за месяц стала тяжелее, либо это парень ослабел. Взору ученого открывается нетронутая машина времени. Он с непреодолимой грустью оглядывает аппарат, проводит длинными худыми пальцами по одной из стенок, стирая слой накопившейся пыли, и сжимает руку в кулак. Он вернется. Рано или поздно, но вернется. Шастун ставит доску на место, вновь скрывая аппарат от ненужных взглядов, и неспешно, прогулочным шагом, выходит из переулка на центральную улицу.       Выйдя на главную улицу Петербурга, все такую же элегантную и величественную, Шастун направился на поиски местного рынка, чтобы воплотить свое втрое желание: купить коробок спичек. Парень не курил около месяца и сейчас страстно желал сделать хоть одну маленькую затяжку.       Люди на главной улице все так же выглядели роскошно и изысканно, но в этот раз они не так сильно впечатляли Антона, как в первый. Парень оглядывается по сторонам, в надежде найти хоть что-то похожее на рынок или хотя бы на лавку. Но здесь размещались только элитные магазины, предназначенные для богатых горожан и маленькой зарплаты судомойщика не хватило бы даже на самую малость того, что могли предложить местные продавцы.       Антон сворачивает направо и движется вдоль дороги, по которой туда-сюда, без остановки, снуют экипажи. Лошади бодро вышагивают по улице, звонко стуча подкованными копытами по каменной кладке и периодически заливаясь ржанием, чем вызывают у парня широкую улыбку. Он всегда любил этих сильных и грациозных животных. Они повергали Шастуна в неописуемый восторг только одним своим видом, заставляя сердце биться чаще. Помнится Антон в детстве даже занимался верховой ездой, правда недолго — проблемы с деньгами.       Пройдя еще какое-то время вдоль улицы, Шастун, наконец, находит что-то, что очень напоминает рынок. Парень подходит к прилавкам, замедляя шаг, и старается рассмотреть все, что лежит на продажу. Купцы, стоящие у каждой лавки, громко рекламируют свой товар и привлекают побольше клиентов так, что от их криков хочется закрыть уши и убраться прочь. Но Антон, наплевав на раздражающий шум и ведомый желанием покурить, идет дальше на поиски спичек.       Ученый проходит не больше трех метров и останавливается при виде таких желанных и необходимых спичек. Он долго всматривается в маленький, но длинный коробок.       — Три копейки за коробок, — выкрикивает купец, стоящий за прилавком. Это был полный мужчина средних лет и на лице его виднелась короткая щетина.       Антон переводит взгляд на продавца, а после обратно на спички и тянется  рукой в карман за деньгами. Он достает двадцать копеек и кидает на прилавок. Купец жадно усмехается и тянет руки к деньгам, попутно бросая коробок спичек поближе к Шастуну. Мужчина за прилавком вертит копейку меж пальцев, внимательно разглядывая.       Ученый следит за этим, пару раз громко кашляя, чтобы привлечь внимание купца. В следующий момент продавец ныряет под прилавок и достает оттуда сдачу, которую швыряет Антону в руки. Парень же просто раздраженно хмыкает и забирает спички с оставшимися деньгами. И Шастун  уже собирается уйти, как замечает что у него в руках только пятнадцать копеек из семнадцати.       — Прошу прощения, — парень обращается к купцу, который уже начал обслуживать других своих клиентов, совсем не обращая внимания на Антона. — Прошу прощения, — вновь пытается ученый, но мужчина не замечает его или просто  делает вид, что не замечает.       И тогда Шастун делает то, чего делать не стоило  вообще. Он перехватывает руку продавца, когда тот услужливо передает товар какой-то женщине. Купец поднимает разгневанный взгляд на ученого, а незнакомка двигается в сторону от Антона.       — Вы не дали мне еще двух копеек, — спокойно говорит парень, чем, кажется, выводит продавца еще больше.       — Что ты такое говоришь? — вскидывает свободную руку торговец. — Я самый честный продавец во всей округи, — мужчина кидает взгляд в сторону клиентки и добросовестно улыбается, показывая всему миру свои золотые зубы.       — Но Вы сказали, что спички стоят три копейки, а сдачу дали в размере пятнадцати копеек. Вы меня извините, но считать я умею, — заключает Антон.       Купец несколько секунд стоит молча, стараясь подобрать с пола упавшую челюсть, потому что этот парнишка одет до слез бедно и ни капли не смахивает на того, кто мог бы учить эту пресловутую математику. В следующий момент торговец перегибается через прилавок и хватает Антона за грудки, близко придвигая к себе недовольного клиента.       — Слышь ты, крысеныш, — едко выплёвывает мужчина, брыжжя слюной прямо в лицо Шастуна, от чего тот брезгливо морщится, — давай-ка вали от сюда к чертовой матери, пока я тебе руку не отрубил, — и в подтверждение своих слов выуживает из-под прилавка огромный нож для разделывания домашней скотины.       Зрачки Антона в один миг уменьшаются до размеров точек, тело бросает в жар и во рту все пересыхает. В голове раз за разом проносятся красные буквы «SOS» и парень с невероятным трудом вырывается из цепкой хватки купца.        Шастун пятится назад, стараясь отойти от разъяренного купца как можно дальше, и случайно наступает на чью-то ногу, спиной врезаясь в чужую грудь и слыша гневное ворчание. Парень тут же отскакивает и поворачивается к незнакомцу, готовясь к множественным извинениям, но резко замирает на месте как вкопанный и неверяще смотрит на «пострадавшего». Все извинения тот час же застревают в горле огромным комом, а взгляд замирает, смотря в глаза напротив. Это те самые «сапфиры», хозяин которых месяц назад спас Антона от голодной смерти.