a long time ago

      Арсений Сергеевич, всё это время сидевший расслабленно откинувшись на спинку кресла, резко выпрямляется и склоняется над столом, упираясь на него локтями. Среди разбросанных на столе бумаг и документов, он выискивает взглядом нужный договор, берёт его в руки и сразу же передаёт его Жанне Александровне, якобы намекая на то, что пора уже заканчивать с этим вопросом. Женщина послушно перенимает документ из чужих рук и одним отточенным до совершенства движением ставит подпись в самом низу листа, после передавая бумагу и гусиное перо графу. Арсений Сергеевич быстро пробегается взглядом по аккуратному женскому почерку, после пододвигает ближе к себе чернильницу, стоящую посередине стола, и, мокнув перо, сам ставит подпись. Он откладывает документ и поднимается из-за стола, не забывая при этом забрать трость, облокочённую на кресло.       — A bientôt, chère Jeanne, — сказал граф холодным, скучающим тоном, окидывая женщину взглядом. Он медленно прошествовал к Антону, сильно опираясь на трость. Только сейчас Шастун заметил, как мужчина слабо морщился наступая на левую ногу.       «А вдруг это из-за меня?» — пронеслось в голове и парень сильно закусил щеку изнутри, опуская взгляд вниз. У Антона было некое умение накручивать себя по мелочам.       Аристократ, громко стукая тростью по деревянному полу подходит к судомойщику уж слишком близко, чем выбивает весь воздух из легких Антона, заставляя того немного отшатнуться назад и упереться спиной в стену. Он стоит так пару мгновений, внимательно осматривая своего нового слугу, заставляя юношу сжаться под этим тяжелым взглядом, и отходит. Граф тихо хмыкает, после разворачивается и выходит из кабинета Жанны Александровны.       Шастун рвано выдыхает и поднимает грустный взгляд на женщину, стараясь найти хоть какую-то поддержку. Хозяйка продолжала сидеть за столом, пытаясь всем своим видом показать, что на Антона ей всё равно и её больше волнуют разбросанные документы. Парень разочаровано машет головой и следом за Арсением Сергеевичем выходит из кабинета — другого выбора у него не было.       Мужчина стоял в коридоре, недалеко от двери и поглядывал на карманные часы на длинной золотистой цепочке. Весь вид аристократа так и говорил, что находится здесь, в старом трактире, ему уже наскучило. Антон сильно сжимает челюсть и подходит к графу.       — Можно я хотя бы вещи свои заберу? — тихо спрашивает парень.       В ответ Арсений Сергеевич кивает, даже не поднимая головы.       Антон закатил глаза, но все недовольства, скопившиеся на языке, предпочел оставить при себе: этот человек поднял такой переполох по поводу туфель, что же будет, если Шастун выговорит ему всё то, что он о нём думает?       Парень развернулся на каблуках и направился обратно в жилую часть трактира. Он шел быстро — со стороны можно было бы подумать, что юноша убегал от аристократа.       — Безкультурщина, — тихо, почти шепотом, сказал Арсений Сергеевич. Но Антон всё равно услышал. Он замер посреди коридора, сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу, и поджал губы. Хотелось развернуться на сто восемьдесят и… А что он мог сделать? Ударить? Нет. Шастун уже понял, что заступиться за него некому и разгребать всё ему придётся самому. А за удар граф вполне мог приказать его казнить или сделать что-то ещё, что взбредёт в голову мужчины.       Тяжело вздохнув, уже бывший судомойщик склонил голову вниз, принимая поражение. Он продолжил свой путь, но уже не так бодро.       Вернулся к кабинету Антон с небольшим свертком в руках. Это был плащ, внутри которого завёрнута его одежда из «будущего». Парень остановился в двух шагах от Арсения Сергеевича, который инстинктивно, боковым зрением увидев движения, повернулся в сторону своего слуги. Аристократ окинул Шастуна взглядом и удивлённо приподнял брови, когда заметил столь скудный багаж юноши. Коричневая ткань показалась ему знакомой, поэтому пару секунд мужчина стоял и с нескрываемым интересом вглядывался в старую потертую одежду. Ученый невольно закусил губу, пряча плащ за спину подальше от чужих глаз.       Но интерес графа пропал так же быстро, как и появился. В следующую секунду мужчина вновь поглядывал на свои карманные часы. Хмыкнув, он молча развернулся и похромал в сторону выхода из трактира. Приняв это как своеобразное приглашение, Антон, тяжело вздохнув от безысходности, двинулся следом за аристократом.

***

      Ученый, прикрыв глаза, облокотился о боковую панель кареты. Все утренние происшествия и скандалы сильно вымотали ученого и сейчас его не заботит ни аристократ сидящий напротив и прожигающий парня тяжелым взглядом, ни то куда этот самый аристократ его везёт. Хотелось просто отдохнуть от этого сумасшедшего «прошлого».       Карета ритмично расшатывалась из стороны в сторону, напарываясь колёсами на гладкие камни, слышался ржач лошадей и бодрые постукивания копыт — всё это успокаивало и вводило в сонливое состояние. Шастун даже не заметил, когда успел заснуть.       Разбудил его негромкий кашель Арсения Сергеевича. Антон тут же пришел в себя и выпрямил спину, чтобы выглядеть рядом с графом не так ущербно. Он отодвинул тёмную штору в сторону, выглянул в окно и ахнул, а сбоку послышался ехидная усмешка аристократа. Они ехали по длинной аллеи, по обеим сторонам которой были высажены кипарисы вперемежку с розовыми кустами. Где-то вдалеке виднелось огромное трёхэтажное поместье, которое больше походило на замок из детской сказки. Шастун смотрел на это всё огромными глазами, разинув рот. Ещё нигде — ни в прошлом, ни в будущем — он не видел такой роскоши.       Перед главным домом раскинулись террасы. На нижней расположились небольшие клумбы, цветы которых выстраивались в чудаковатый узор. Возле них возился мужчина, который услышав шум кареты тут же поднялся с места и поклонился проезжающему экипажу. На средней террасе стояли разнообразные статуи, сделанные на мотив античности: кажется это было что-то вроде коллекции. А на верхней же были установлены несколько столов и стульев из дорогих видов дерева, поверх столов были накрыты шелковые скатерти и стояла фарфоровая посуда. За одним из столиков сидела молодая девушка лет семнадцати. Она была одета в пышное светло-розовое платье с туго затянутым корсетом. Её белокурые волосы локонами ниспадали на открытые худые плечи. Весь вид этой юной особы приковывал к себе внимание Антона, не разрешая отвести взгляд. Подле неё в полупоклоне стоял молодой мужчина в лакейской ливрее и приветственно улыбался юной особе.       Перед главным зданием находилась ещё одна статуя, вокруг которой расцветали белоснежные цветы лилии. Это была обнаженная девушка, что прикрывалась руками от окружающего мира. Сделана она была настолько искусно и изящно, что казалось девушка вот-вот оживёт.       Кучер бьёт поводьями и лошади сворачивают в сторону, объезжая здание. Экипаж подъезжает к мощной въездной арке, напоминающей триумфальную арку римских форумов. Ворота перед ними открывают двое молодых людей, тут же отбегая в сторону, чтобы не попасть под копыта лошадей. Карета въезжает во внутренний двор поместья и останавливается перед входом в дом.       Арсений Сергеевич поправляет галстук, берет в руки свою трость, стоящую все это время в стороне, и дожидается пока один из выездных лакеев откроет перед ним дверь кареты. Антон же продолжает смотреть в окошко и оглядывать чужие владения, разинув рот. Через несколько секунд дверца экипажа отворяется и граф выходит наружу первым, за ним следом вылазит и Шастун, спотыкнувшись на последней ступеньке и неуклюже упав под ноги аристократу. Мужчина окинул его равнодушным взглядом и поправил полы жилета. Ученый, проклиная чертову ступеньку, поднимается с земли и, отряхивая штаны, подходит к Арсению Сергеевичу.       Навстречу им из здания вылетает пожилая женщина в длинном черном платье, поверх её головы был повязан такого цвета платок, а руки её были спрятаны под шелковыми рукавицами. Женщина подлетает к графу и Арсений Сергеевич бережно берёт её руку, оставляет легкий поцелуй на кисти.       — Добрый день, mama, — тихо произносит он, отстранившись. Женщина сдержано улыбается и кивает в ответ. — Mama, будьте добры позвать Юрия Эмировича. Я буду ждать его в кабинете.       Она вновь кивает и удаляется обратно.       — За мной, — кидает граф через плечо и движется следом за матерью, в поместье.       Шастун идет за аристократом, осматривая дорогое убранство дома. На стенах каждой из комнат, которые они проходили, висели множество картин известных мастеров, некоторые из которых Антон даже узнавал.       По поместью тут и там снуют слуги. Встречая на своём пути графа, они резко останавливаются и кланяются, тем самым приветствуя своего хозяина, а после окидывают незваного гостя в лице Антона удивленным взглядом, но ничего не говорят. Арсений Сергеевич сдержанно кивает в ответ прислуге.       Они проходят ещё пару комнат и выходят к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Поднявшись по ней, молодые люди проходят ещё пару метров и останавливаются возле закрытой двери. Рядом с ней стоит высокий пожилой мужчина с бакенбардами, одетый в черный фрак, что отличало его от остальной мужской прислуги в доме.       «Дворецкий», — подумал юноша.       — Добрый день, милорд, — отстраненно сказал мужчина и, достав связку ключей из кармана, открыл дверь. Он пропустил вперёд Арсения Сергеевича, а после следом зашел за ним в кабинет, не удосужив Антона даже мимолетным взглядом. Шастун прикусил изнутри щеку и молча вошел следом за мужчинами, закрывая за собой дверь.       — Юрий Эмирович, — начал граф, проходя за стол, что стоял посреди комнаты, — вот, прошу, новый лакей.       Дворецкий обернулся на парня, смерил его холодным взглядом и тихо хмыкнул, чем вызвал у ученого усмешку: слишком уж этот Юрий Эмирович был похож характером на своего хозяина.       — Будь добр научить его правильно вести себя с людьми высшего сословия.       — Да, милорд.       — И прикажи сшить ему ливрею по размеру, можно самую дешевую. А пока форма не будет готова, пусть не появляется мне на глаза.       — Будет выполнено, милорд.       — Прекрасно. Свободны.       Юрий Эмирович поклонился и развернувшись на каблуках черных отполированных туфель направился к выходу. Антон хотел было развернуться следом, но был остановлен тихим строгим голосом дворецкого:       — Поклонись лорду.       Раздраженно вздохнув, Шастун быстро поклонился Арсению Сергеевичу и вылетел из кабинета, не дождавшись ЮрияЭмировича. Антон сжимает губы в одну линию и тяжело дышит, стараясь успокоиться. Через пару мгновений выходит и дворецкий.       — То, как ты себя повел, считается крайне некультурным, — он окидывает парня тяжелым мрачным взглядом, — и за это ты будешь наказан, но чуть позже. Сейчас же следуй за мной. Я покажу, где ты будешь жить и что будешь делать, пока твоя униформа не готова.       Парень покорно кивает и следует за дворецким вниз по лестнице.