Кружева черно-белого цвета

Баньюэ не считала себя какой-то особенной девушкой. Но вот когда наступала ее привычная ночная смена в баре, почему-то все в этом мире указывало на то, что она самая необычная представительница прекрасного пола во всей вселенной. Иначе, по какому еще принципу все эти потные и вонючие стариканы липли именно к ней, а не к ее сменщице? Между прочим, по меркам самой Баньюэ, она проигрывала подруге. Та была выше ее на целую голову, стройная, имела очень звонкий и мягкий голос, а еще ее шикарные длинные волосы были скручены в большие волнистые локоны и спадали с плеч, буквально притягивая все внимание со стороны. Ну, так Баньюэ казалось, потому что она всю смену смотрела на эти волосы и пускала слюнки. И черт, даже несмотря на то, что она купила такой же шампунь, ее собственные пряди никогда так красиво не блестели. В чем весь фокус? А!? Непонятно. Девушка подвязала туже резинку, которая удерживала ее пучок, подтянула пояс и поскакала к новому столику, обслуживать появившуюся здесь компанию, которая только-только вошла в зал. Она сняла небольшую картонную подставку, которая говорила о том, что это место забронировано и пометила в блокноте, что как только она вернется на кассу, ей следует отметить эту бронь в компьютерной программе, что занималась расстановкой и рассадкой гостей. Это стандартная процедура, ничего сложного. Баньюэ приняла заказ, быстро озвучив после записи все напитки, которые молодые люди ей перечислили, и поспешила удалиться, чтобы передать его на кухню, а потом заняться новыми клиентами. Эта работа была не пыльная, к тому же Баньюэ выполняла свои обязанности всего на полставки. Ее смена началась с семи вечера, а заканчивалась в двенадцать. После своего последнего столика, который она хорошенько отполировала до блеска, Баньюэ попрощалась со своей сменщицей, помахала рукой бармену, подмигнула поварам, которые собрались у заднего входа и курили на улице, а потом весело побежала на следующую миссию. Со второй работой все уже обстояло не так радужно. Она сидела на ресепшене в круглосуточной прачечной, и в ее обязанности входило: присматривать за помещением, следить за камерами на улице, которые ловят всяких ночных дебоширов, проверять туалеты каждый час и заносить в журнал всех клиентов, которые бы приходили постирать белье. Это была еще одна не трудная работенка, с которой мог справиться абсолютно любой человек, но в ночном клубе Баньюэ могла хотя бы поговорить с людьми. Здесь же ей предстояло провести несколько долгих и нудных часов наедине с самой собой. Как только она выложила сумочку на стойку и включила свет в подсобке, чтобы сменить одежду, она посмотрела на часы на экране мобильного телефона. На местные, что висели на стене, можно даже не полагаться. Они давно застыли на вечных шести часах и не двигались с места. Баньюэ пришла как раз за пятнадцать минут до начала первого, поэтому несложно догадаться, что другой в ее паре свалил. В подсобке на шкафчике парня была прикреплена записка, что он рассчитывает на нее и еще что-то про то, что ей предстоит почистить самый последний сортир. – Скотина… Баньюэ быстро накинула себе на плечи тонкую белую рубашку без каких-либо лишних рисунков и шмыгнула носом, направляясь к уборным. В мужском туалете все было хорошо, а вот в женском в самой последней кабинке, какая-то идиотка умудрилась смыть прокладку, которая застряла и вызвала засор. Пришлось срочно избавляться от проблемы. Порой очень сильно удивляешься на некоторых людей. Ну, разве так можно? Когда Баньюэ вновь показалась за стойкой, она убедилась, что в зале было чисто и пусто, ни одна из машин не работала, а значит она не пропустила ничего интересного. С собой в небольшой сумочке девушка притащила книгу, так как она знала, что ночь ожидает быть длинной. Она остановилась на пятой главе и как раз отогнула страницу с закладкой. Это была интересная детективная история, где главный злодей был представлен с самого начала, и вся ветка повествования выстраивалась таким образом, что он пытался отвести от себя подозрения, вместе с читателем наблюдая за тупостью окружающих. Баньюэ сначала эта история не зацепила, потому что… Какой смысл читать детектив, когда ты изначально в курсе, кто главный злодей? Но пролистав пролог и пару страниц первой главы в книжном магазине, ей стало интересно. Любопытно узнать, насколько быстро полицейский обнаружит, что его водит вокруг носа его же коллега. Шла только пятидесятая страница рассказа, а он уже чуть не упрятал в клетку невинную девушку, все потому, что та мешала тому психопату. Баньюэ зевнула, прикрывая ладонью рот, и моргнула пару раз, чтобы взбодриться. Она посмотрела на кофе-автомат, который стоял на противоположной стороне зала, и решила, что пока еще рано вливать в себя эту бурду. Еще несколько часов она выдержит без сна. Поспать ранее у нее не получилось от слова совсем, но она возместит себе эти часы днем, когда придет после третьей работы. Девушка уже было сосредоточилась на начале абзаца, видя, что дело будет происходить на улице рядом с полицейским участком, как вдруг ее телефон на стойке завибрировал. Она тут же перевела взгляд на экран. Высветилось несколько уведомлений, и Баньюэ решила посмотреть, кто ей написал. Несколько сообщений представляли из себя обычные оповещения из приложений, которые предупреждали ее об огромных скидках и распродажах, которые у них чуть ли не каждый день проводились, поэтому Баньюэ тут же все почистила. Еще несколько уведомлений об аномальной жаре во второй половине недели, поэтому службы безопасности просят лучше следить за состоянием здоровья и по возможности не стоять долго на солнце. И еще было два входящих сообщения. Одно пришло от Пэй Су. Он написал ей несколько часов назад. На тот момент Баньюэ была в баре, поэтому не могла услышать его из-за громкой музыки, а вот еще одно сообщение с гневным текстом, на который Баньюэ только фыркнула и закатила глаза, пришло только что. «поторопись и выплати завтра обещанные деньги, потаскуха!» – Потолопись и виплати завтла дельги потяскуха, бе-бе-бе… – передразнила девушка. – Тоже мне… А еще коллекторами называются. Да будь я на их месте, придумала бы угрозу пооригинальней. Баньюэ порой очень раздражали их сообщения. Чего они ее оскорбляют, если она даже никогда не просрачивала платежи и деньги хоть и выбивала кровью и потом, но всегда приносила вовремя? – Бесят… Лучше бы дядя вообще им мой номер не давал. Баньюэ набрала побольше воздуха в грудь и медленно выдохнула, начиная массировать виски. У нее от такого давления начинает развиваться мигрень – а это было плохо. Девушка еще раз взглянула на уже потухший экран телефона, потом перевела взгляд на книгу, посмотрела на кофе-автомат, который по-прежнему одиноко взирал на нее в ответ, и решила, что, пожалуй, пришло время для бодрости.

***

Когда Баньюэ постучала в квартиру, и Хуа Чэн открыл ей дверь, он ужаснулся и отшатнулся на два шага назад. Еще бы. Девушка, которая еще вчера выглядела бодрой, свежей и опрятной, а сейчас же представляла из себя взъерошенного воробья, который на помойке выиграл бой у уличных кошек. – Мать честная… Ты кто? Баньюэ только недовольно поморщила носик и отставила свои ботинки в угол, ступая ногами на пол прихожей. – Не так уж и плохо я выгляжу, эй! Мой парень видел меня с утра и у него такого шока на лице не было. – Ага… А может ты наврала, и твой парень, это, ну… Твой ручной хомячок? В таком случае я понимаю, почему он отреагировал нормально. – Я всего лишь добиралась с другого конца города пешком и попала под дождь. – Под дождь из чего? Из шкурок банановой кожуры и очистков от рыбы? – Нет… – промямлила Баньюэ. – Туда я уже случайно упала, когда шла к вам. – Ужас какой. Вали в ванную и не выходи, пока не будешь пахнуть розами. – А у вас есть такой шампунь? Хуа Чэн пожал плечами и затолкал ее в комнату, захлопывая дверь. – А я почем знаю? Баньюэ немного удивилась. – А вы разве здесь не живете? Хуа Чэн ей на это не ответил. Баньюэ же в это время, пока второй хозяин квартиры пытался найти ей нормальный размер одежды, который не будет сваливаться с нее, пока ее собственная будет стираться и сохнуть, решила осмотреться. Она внимательно оглядела всю ванную и каждую полочку. Если бы тут жила стереотипичная девушка, наверняка все пространство рядом с раковиной было бы уставлено всякими кремами, скрабами и масками для очистки кожи, но тут жили двое мужчин, и видимо, они не очень интересовались разным уходом. Например, Баньюэ даже несмотря на то, что зарабатывала не так много, все равно нет-нет да покупала себе какую-нибудь нелепую мазь, которую намазывала на все лицо. А когда Пэй Су спросил, что она делает, она до кучи намазала и его. Оставалось еще налепить сверху свежих овощей, которые бы даровали коже легкость и прохладную влагу целительной силы, но Пэй Су уже убежал от нее в другую комнату, поэтому пришлось дожевывать огурец самой. Было вкусно, между прочим. Зря он так. Когда Баньюэ вылезла из душа, Хуа Чэн постучался к ней с другой стороны и сказал, что оставил вещи перед дверью. И пока мужчина даже не успел отойти в сторону, она сразу ее открыла, попутно заехав косяком Сань Лану прямо по носу. У того заиграли звездочки в глазах, и он громко выругался, зажимая лицо руками. – Ой! Прошу прощения! Я не думала, что ты еще будешь здесь! – Ш-ш-ш-ш-ш-шш!! Поехавшая! Кто открывает дверь, когда ты полуголая? – Э-ээ? А что такого? – удивилась она. Баньюэ округлила глаза и указала рукой на то, что спасало ее от наготы. – На мне же полотенце. Ты ничего не увидишь. Хуа Чэн все еще мысленно проклинал все и вся. (А может и не мысленно) Его глаза постепенно открылись, и он злобно уставился на эту девчонку. – Ты девушка! Разве вы не должны стесняться?! Тем более, когда ты меня видишь буквально второй раз в жизни! – Ты гей, – выплюнула Баньюэ. – Чего мне тебя бояться? – Можно подумать, что если бы не был, ты бы вышла точно так же. – Ага, – хихикнула она, подбирая одежду с пола и снова исчезая внутри. Пока она говорила из-за стенки ее голос утих, поэтому слышался уже не так громко. – Я хожу на пляж и там на мне купальник. И в это время все смотрят на меня. Не понимаю, в чем разница, если вместо него на мне будет полотенце или нижнее белье. – Женщины… – проворчал Хуа Чэн, уходя на кухню. – Кстати, Пэй Су тоже недоволен тем, что я так делаю! Баньюэ быстро переоделась и вылетела из ванной в большой и растянутой футболке Се Ляня, пытаясь не потерять при беге его же шортики. Она понеслась следом за Хуа Чэном и оказалась перед кухонной барной стойкой, где мужчина что-то готовил. – Хочешь историю расскажу? Хуа Чэн не хотел. Баньюэ весело махнула рукой. – Конечно, хочешь. Так вот, – улыбнулась она. – Когда мы еще только начинали встречаться, он пригласил меня к себе домой. А поскольку я сдуру не посмотрела прогноз погоды, да еще и добиралась до него не на такси, а на метро, я страшно промокла под ливнем. Вся моя одежда была насквозь сырой, и мне пришлось ее снять. Пэй Су одолжил мне свою, но перед этим я пошла принимать душ. Я возилась там слишком долго, потому что сомневалась стоит ли заодно вымыть голову, потому что она вроде тоже испачкалась, но при этом они с отцом живут вдвоем и у них нет женского шампуня, поэ- – Ближе к сути. – А? Короче! Я так долго была в душе, и плюс ко всему все это время там был включен очень мощный напор воды. Я не слышала, что происходит в других комнатах. В это время домой пришел отец моего парня. И так получилось, что я решила выглянуть и спросить у Пэй Су можно ли мне все-таки воспользоваться их шампунем. Но вместо того, чтобы увидеть перед собой Пэй Су, я увидела офигевшее лицо Пэй Мина. Баньюэ прервалась, чтобы отсмеяться. – Видел бы ты его! Бедняга, он был в таком шоке. – Ты выглянула и была голышом? – Ну… Почти. Но он ничего не видел, там была только моя голова и плечи. Но потом я все же вышла, завернувшись в полотенце, чтобы извиниться перед ним. Вот эту картину уже Пэй Су своими глазами заценил и был в еще большем ужасе. Он тогда прочел мне лекцию, что подобным образом появляться перед кем-то, кроме него, страшный грех. Подумаешь… То есть, ему значит можно чуть ли не в трусах по городу ходить, а мне что, нельзя? Это дискриминация. – А по мне так здравый смысл. – Давно ли геи стали такими нудными? – Давно ли натуралки стали такими эксбигиционистками? – Хей, – обиженно пробубнила девушка. Хуа Чэн одним махом поставил перед ней тарелку с готовым завтраком, где на вершине мисочки с рисом красовался желток, и протянул: – Я это к тому, что я не нудный… Никому не стоит ходить в подобном виде перед другими. Это просто невежливо. – Я для примера. – Я понимаю, что к девушкам придираются и все такое… Но если я увижу в трусах парня в городе, мне это не шибко понравится и-... умолкни! Баньюэ, открывшая рот, тут же его закрыла. – Еще раз скажешь, что я гей, вслух, и я тебе язык отрежу. – А мне казалось, ты говорил, что я тебе нравлюсь. – Кто ж знал, что ты столько трещишь. Ешь давай, – Хуа Чэн кивнул головой в сторону еды. – Ого! Это мне? А за что? Баньюэ придвинула миску ближе к себе и взяла протянутые ей палочки. Хуа Чэн только усмехнулся и пошел к выходу с кухни, махнув рукой напоследок. – Ты выглядела так, как будто была голодна. – О-оо. Баньюэ этого не говорила, но когда она прилетела домой после своей смены в прачечной, ей пришлось сразу же заниматься тем, что притворяться будто она страшно устала и собирается ложиться спать. А когда Пэй Су пожелал ей добрых снов и ушел на работу, ей пришлось вставать и бегом собираться на следующую смену, уже в утреннее время. Она не успевала на нужный поезд, поэтому ей пришлось идти пешком и даже бежать. Времени на то, чтобы привести себя в порядок и поесть не осталось. И вот теперь ей не только разрешили помыться, но еще и накормили. И если верить этим людям, то в конце ей потом еще и денег дадут. Баньюэ запихнула себе в рот побольше риса, а потом простонала от того, насколько же еда была вкусной. – Не жизнь, а рай…

***

– Тебя отпустили пораньше с работы? – улыбнулась Баньюэ, когда открыла дверь, впуская парня домой. – Ага, говорили, что задержат, но я постарался и выполнил все, что они мне дали, а остальное перераспределил на других. – Ого, а так можно? – Так нужно, отец говорит, чтобы я старался чаще взаимодействовать с подчиненными, потому что как только начальство увидит, что из меня выходит хороший руководитель, они сразу займутся вопросом моего повышения. – Будешь большой шишкой, да-аа? – протянула девушка. – А то, – усмехнулся парень. – Как у тебя дела? Ты хоть три часа поспала? – Обижаешь, – сказала Баньюэ, идя в гостиную, где на столе лежала ранее заказанная лапша и еще два пакетика, которые она не открывала. – Я проспала все утро. Честно-пречестно. Спала, как убитая. Пэй Су стал переодеваться и захватил домашнюю одежду, идя по направлению к душу. – Каждый раз, когда ты так говоришь, выясняется, что у тебя была бессонница, и ты вообще заснуть не смогла. А-Юэ, перестань насиловать свой организм. Брось одну из своих подработок, я же тебе говорил, я все за тебя выплачу. – Вот еще! – возмутилась девушка. Пэй Су скрылся от разговора с помощью звонко звенящей по трубам воды, но как только он пришел и сел рядом с ней розовый и посвежевший, утопая в кресле-мешке вместе с девушкой, их разговор продолжился, заводя старую песню. – Но по сравнению с тем, когда мы начинали, меня уже дважды повысили и прибавили зарплату. Если меня повысят снова, денег будет более чем достаточно, чтобы постепенно гасить долги. Мне не нравится то, что ты портишь себе здоровье. Ладно, если бы это только отражалось на синяках под глазами, но ты похудела… – Можно подумать стройность сейчас не в моде. – Здоровье тоже в моде, ну так. К слову. – Я себя не насилую. – Две работы по ночам, а днем ты занимаешься тем, что вечно пытаешься еще и третью найти. Учти, я видел, последнюю незакрытую вкладку в ноутбуке. Попробуешь устроиться на очередную подработку, и я тебя убью. Баньюэ засунула себе лапшу в рот, придерживая палочками, чтобы она не выпала, и обратила свой взгляд на Пэй Су. Тот точно, как она, распаковал доставку и начал ужинать, выглядя похожим образом. Перед ними на большом экране показывалось юмористическое шоу, где ребята бегали из одного конца зала в другой, пытаясь осалить каким-то резиновым дилдо игрока вражеской команды. – А-Су… Будь добрым парнем. – Я заботливый! – возмутился он. – Разве это не делает меня добрым автоматически? – Нет, это делает тебя ханжой. Ты становишься моей второй мамой. – Очень смешно. – Я серьезно, – вздохнула девушка. – Понимаешь ли… Мне очень приятно, что ты мне помогаешь, это выручает меня, и я очень и очень тебе благодарна, но… Я не могу позволить себе, чтобы ты полностью взял погашение долга на свои плечи. Меня совесть сожрет, и в итоге все закончится плохо. – Но почему? – тихо протянул парень, отставляя еду на столик и притягивая Баньюэ к груди, обнимая ее поперек талии. – Я же хочу как лучше. Мне не нравится видеть тебя такой уставшей и побитой. – Меня никто не бьет. – Кстати, об этом тоже стоит упомянуть. Как-то раз ты говорила, что пьяные мужики, которые вечно клеятся к тебе в баре, устроили там драку, и ты полезла их разнимать. – Ну, а что еще делать оставалось? – Чеканутая! – зарычал парень, сжимая Баньюэ сильнее и опуская подбородок ей на макушку. – Одно твое неверное движение, и ты бы оказалась в больнице! – Я не такая уж и слабая. – Для пятнадцати здоровых лосей, которые могут спокойно собраться вместе и перевернуть машину? Ну, да. Моя ошибка. Ты определенно сильная на их фоне. Баньюэ фыркнула и ткнула его пальцем под ребра. Пэй Су недовольно шикнул и дернулся, но остался сидеть в такой же позе. Его рука плавно повела вверх, и он погладил девушку по спине. – Мне будет спокойнее, если ты хотя бы уйдешь из бара, и... погоди гнать! Дай договорю. Если ты хотя бы уйдешь из бара, и может быть, найдешь подработку в менее опасном заведении. Ты вообще представляешь, как у меня сердце кровью обливается от каждой твоей «интересной» истории? Я же переживаю. А вдруг какой-то придурок все-таки нападет на тебя? Или еще хуже… Вдруг, пока ты будешь идти ночью одна тебя убьют? Или изнасилуют? Или и то, и другое? Что мне тогда делать? – Меньше драматизировать. – А-Юэ, – грозно протянул он. – Ладно, ладно… Я поняла… Может быть, я и уйду оттуда. – Что? Баньюэ пожала плечами и прилегла на него, опуская голову на плечо. – Все равно там стало в разы меньше чаевых. И еще… Пэй Мин мне написал сегодня, буквально пару часов назад. Он сказал, что у него какой-то праздник, поэтому мы должны прийти в выходные на посиделки. Ты что-нибудь об этом знаешь? – Пф-ф! Старый Казанова, – заворчал Пэй Су. – Он говорил мне, что встретил любовь всей своей жизни. – О! Так это же замечательно. – Он каждый раз так говорит. – Оу, а вот это уже не очень. – Новая мачеха, бьюсь об заклад, в этот раз это продлится не дольше двух недель. – Сколько продержалась последняя? – Три. – Ставлю на четыре недели. – А до нее продержалась четыре. Не видишь закономерности? А та, что до нее, пять. – Все равно ставлю на четыре. – Ладно… Тогда если я выигрываю, то ты уволишься с подработки в ночном клубе. Баньюэ улыбнулась и хлопнула в ладоши. – Идет! А если я выиграю, то я не уволюсь и еще устроюсь на третью работу. Пэй Су нахмурился, но спустя минуту раздумий все-таки принял такие условия. – Ладно, по рукам… – Ты такой милый, когда дуешься. Баньюэ мягко посмеялась себе под нос и потянулась вперед, чтобы поцеловать его. Губы легко прижались к чужим губам, и уже в следующее мгновение Пэй Су совсем позабыл, почему он злился. Все-таки, чтобы не вытворяла эта маленькая бестия, он до безумия был в нее влюблен и был готов идти на все компромиссы, которые предполагали их отношения.