Не выдержит

Артём судорожно сжимал в руке потрепанную наволочку подушки. Жар и путаница в голове преследовали бывалого рейнджера уже на протяжении нескольких дней. Взволнованные состоянием сослуживца Князь, Сухой, еще несколько ребят, пришедших после очередного рейда на поверхность, несколько раз посещали приболевшего мужчину. Некоторые пытались донести до Артёма случившееся на их нелегком пути, но что бы то ни было из сказанного мало интересовало члена Ордена. Головная боль все сильнее прерывала поток мыслей, погружая Чёрного в странный, непроглядный туман, состоявший из несвязанных между собой слов и размышлений. Прояснение наступило достаточно неожиданно, а последовавший за ним тихий скрип двери заставил Артёма обернутся в сторону входа в его не так богато обставленную, но родную и теплую комнатушку в конце коридора. Сталкер слегка поерзал на кровати, когда расфокусированный взгляд смог распознать в госте полковника Мельника. Седовласый мужчина улыбнулся, опустившись на недавно залатанный деревянный стул. Тёма сумел расслабится, слегка опустив веки. — Вышел из строя, да, боец? — Спросил мужчина, непринужденно перебирая в руках собственный жетон. Артём кивнул, стараясь не тратить такие нужные силы на разговоры. Он лишь изредка перебрасывался словами, когда считал это необходимым. Расходился в словесных тирадах он лишь на бумаге верного ежедневника, который выдерживал все эмоциональные выплески, происходившие после всего, через что почти ежедневно пробегал, проползал, простреливался известный многим на просторах Полиса и Д6 Артём с фамилией Черный. Благодаря бумажному другу удавалось сохранять удивительное хладнокровие в условиях непрекращающихся перестрелок с красными и фашистами. Сейчас он, к счастью, не понадобится. Спокойная обстановка, а так же присутствие давно знакомого человека, несколько улучшили состояние Тёмы. По крайней мере, теперь он мог беспрепятственно воспринимать смысл слов, изрекаемых Святославом. — Что случилось? Ты словно сам не свой. Будто не в реальности находишься, а все мысли собственные перебираешь. Рейнджер задумчиво прикусил губу, невольно вспоминая лицо предателя, Павла Морозова. Он ведь отпустил коммуниста. Не по его это, не по Артемовски было, стрелять в беззащитного мужчину. Хватило с него в тот день истраченных патронов. Малыш Чёрный лишь наблюдал за тем, как Тёма молчаливо разворачивался и уходил в противоположном от Павла направлении, предварительно вкрутив в противогаз предателя исправный фильтр. Бесчисленные скитания по тёмным туннелям, спасение беженцев, извечные крики и ругательства, доносящиеся из уст врагов, друзей. Любой человек в конце концов сломался бы. Даже самый закаленный боец не выдержит. Вот и Тёма не выдержал. Задышал тяжело, отворачиваясь от Мельника. В глазах на мгновение потемнело, словно погружая весь оставшийся мир под толщу воды. Весь, кроме его комнаты, в которой сейчас, помимо него, сидел вполне осознающий ситуацию человек. К тому же, сильный альфа. "Грех не испробовать плод, коли он запретен?"- вопрос, заданный Артёмом самому себе в мыслях. То, что он собирался сделать, заставило сталкера улыбнуться измученно. Полковник усмехнулся в ответ, стягивая с себя бронежилет — Теперь здесь совсем тепло. Не нужна мне вся эта дребедень, в мирное-то время. Особенно перед друзьями. Все благодаря тебе, Тёма. Не рискуй ты своим здоровьем. Кто знает, смог бы я сидеть здесь и рассуждать о твоих благородных поступках? Член Ордена позволил себе тихий, нервный смешок, вспоминая все, через что ему и малышу Черному пришлось пройти, чтобы прийти к тому, что происходит сейчас. Видимо, организм и вправду пережил слишком многое, ибо сталкер отличался богатырской устойчивостью ко всякой простудной пакости. Артём снова сел на кровати, чем вызвал у Мельника легкую дрожь. Атмосфера в комнате повисла расслабленная. Даже чересчур. Дышали глубоко, медленно. Смотрели друг другу в глаза долгие две минуты. Время на часах точно отмерило эти 120 секунд, пока мужчины пытались найти что-то в чистых глазах напротив. В радужке отчетливо плавала кровь, коей запятнаны оба. Надежда, что больше не придется пятнаться в этой бордовой жидкости. По крайней мере той, что принадлежит другому человеку. Обычно нервный и жесткий полковник словно снял с себя напускную маску серьезности и превратился в того, кем обычно представал только перед Аней. Слегка улыбчивым, вовсе не обеспокоенным происходящим в Метро бывалым сталкером, который не то, чтобы хотел снова выбираться на поверхность, и облучать свой и без того потрепанный организм очередной порцией радиации. Он изредка упоминал в разговорах с Артёмом, что было бы неплохо передать кому-то умелому обязанности главы Ордена и уйти на пенсию, нянчить внуков и травить байки для молодежи, желающей поскорее изучить опасный мир мёртвой Москвы. Не всегда возникало у него такое желание. Иногда хотелось пощекотать нервишки, преподать урок парочке носачей и забраться подальше в стан врага, чтобы наделать там невиданной ранее шумихи. Немолодой организм пытался перечить запалу души, но не то, чтобы он имел в подобном деле хоть какой-то маломальский успех. Тогда грозный суровый Мельник больше походил на заядлого домоседа. Лениво развалился на стуле, снял бронежилет, до краев напичканный гранатами, всеми видами патронов. А ведь действительно, отец Анны был гораздо менее внушительным, чем казался на первый взгляд. Особенно, когда все это барахло, носимое сталкерами ежедневно, одиноко валялось у ножки стола. Тёма наконец нашел в себе силы встать с матраца, уже не ощущая той же тяжести в теле. Головная боль постепенно отступила, перед глазами перестали мелькать призраки прошлого. Без капли сомнения сталкер навис над главой Ордена, всматриваясь в черты морщинистого лица. В привычной обстановке Святослав не дернулся, лишь моргнул в очередной раз, высказывая доверие без слов. Будь то фашист или красный — лежал бы на полу, с перерезанной глоткой. Артёму же было дозволено прикоснуться к щеке, покрытой несколькодневной щетиной. Святослав пусть и не привык к таким ласкам с мужской стороны, но не отстранился, чуть прикрыв глаза и сделав глубокий вдох. — Припоминается, как с женой в молодости так ласкались. Не был бы я таким горячным, может, и не глушил бы стресс бутылкой. Улыбнулся Мельник как-то чересчур натянуто. Тяжело, будто пытался сгладить углы, но сделал их только острее. Тёма как никто мог понять внутренние истязания полковника. Конечно, подобные проблемы в отношениях с женщинами он не испытывал, но о прошлом действительно сожалел. И сожалел сильно. Усилием воли сталкер снова прогнал видения, чтобы наклонится ближе к лицу Мельника. Несколько более мелких шрамов, слегка сухая кожа. Губы потрескавшиеся, но все еще розоватые и чуть влажные. Мягкие ли? Черный едва успел почувствовать, когда Мельник отстранился от неожиданного поцелуя. Глава Ордена встретился с ним взглядом, словно пытаясь разглядеть в радужке Артёма его намерения. Непроизвольно сглотнув, полковник все же не ушел от второго поцелуя, несмело, впервые пробуя вкус губ мужчины. Не зная, куда деть руки, правой он схватился за сидушку стула, а вторая легла на плечо подчиненного. Неудобная поза заставила Артёма оторваться, но он тут же потянул Мельника за собой, повалившись на кровать. Мебель была не такой уж и мягкой для подобных падений, но рейнджер продолжил смотреть на нависшего над ним начальника, даже не сморщившись от впившихся в спину металлических деталей. Святослав навис над ним, чувствуя, как под его грудью вздымается чужая. Ведь они живые. Не смотря на попадание в плен к фашистам, предательство красных, попытку уничтожить все Метро в схватке за Д6. Потрепанные как физически, так и морально, но живые. Дышащие сейчас почти в унисон, удивительно комфортно чувствующие себя в четырех стенах небольшой комнатки. Артём снова поцеловал первым. На этот раз жадно, словно нетерпеливо, напористо. Прикусывал губы, ловил чужой язык, с причмокиванием отстраняясь для очередной порции воздуха. Полковник положил руки на талию сталкера, пробираясь под футболку. От живого жара, которые его руки не испытывали в таком ключе последние двадцать лет, его пробрало почти до самых костей. От непривычных прикосновений глава Ордена испытал тот же трепет. Даже медсестры не прикасались к его ранам так, как это сейчас делал полковник. Опытный, но все еще сомневающийся в своих действиях, Мельник потянул свитер вверх, полностью оголяя подкачанный пресс. Пожалуй, в подобных условиях просто невозможно иметь плохое телосложение. Мышцы были напряжены, но постепенно расслаблялись по мере того, как шершавая рука проходила вдоль тела. Мужчина прикрыл глаза. Кадык Тёмы отчетливо дергался под кожей, он сглатывал и широко раскрывал рот, стараясь унять накапливающийся в теле жар. Напряжение постепенно сменилось возбуждением. Определенно, мужское тело ощущалось по-другому. Без тонкой талии, без женской мягкой груди, но рельефное и податливое под огрубевшими подушечками. Мельник выдохнул в шею подопечного, хватаясь зубами за кожу. Артём под ним содрогался, впиваясь ногтями в плечи. У выжившего никогда не было течки. Мать не успела рассказать ему об особенностях его организма. В семь лет еще рано знать о таких темах. Как и точно определять вторичный пол. Отсутствие любых признаков легко можно было объяснить тем, что Артём стал простой бетой. Но в условиях метро забывали, что стресс и постоянные условия на грани смерти приостанавливали развитие организма или вовсе вели его по неверному руслу, приводя к задержкам и дефектам. Психологическое здоровье непосредственно влияло на физиологическое, а в тяжелых буднях люди не всегда соединяли их причинно-следственными связями. У Святослава дрожали пальцы, но желание прикоснуться к телу подчиненного только усиливалось. Тёма становился всё более податливым, выгибался и начинал стонать. Тихо, чтобы не вызвать подозрений у людей за стеной. Двери и стены достаточно толстые, но рисковать неожиданными гостями как-то не хотелось. В голове почти не осталось мыслей, которые не включали бы образа мужчины напротив. Неожиданно появившийся запах еще больше распалил альфу внутри Мельника, который спал еще со времени смерти жены полковника. Никакая женщина не могла заменить его возлюбленную, в гибели которой Мельник был откровенно виноват, пускай и косвенно. Он стряхнул нахлынувшие воспоминания, всматриваясь в искаженное гримасой наслаждения лицо Артёма. Запах альфы заставил его омегу выйти наружу и успокоиться. Она более не бесновалась где-то внутри, а спокойно сидела на открытой площади как довольная самка медведя-мутанта, удовлетворившая голод. Мужчина схватился за волосы на затылке Святослава, притягивая ближе. Ощутил, как его нос коснулся теплой шеи. Боль ушла, а руки перестали трястись. Всё больше Черный понимал, в чем была причина его неожиданной болезни. Хотелось смеяться. Омега, бегавший на равне с альфами. Прошедший через войну с несколькими группировками, избитый до синяков и удушенный до посинения. Нашпигованный пулями. Лежащий под знакомым полковником, который не знал, что и делать с возбуждением в своих брюках. Артёму становилось так легко и хорошо, что больше не осталось и сомнения в дальнейших действиях. Он стянул с Мельника оставшуюся одежду на торсе, оголяя тело опытного военного. Тот облизнул подсохшие губы и наклонился, чтобы оставить засос. Манипуляции полковник производил исключительно на инстинктах. Неуверенность все еще ощущалась, но не останавливала его от обнажения нижней части тела омеги. Когда Тёма наконец остался без одежды, альфе предоставилась возможность прочувствовать тело под ним в полной мере. Полковник положил шершавую руку на грудь и провёл сверху вниз, задевая напряженный сосок. От тела омеги ожидаемо шёл положительный ответ. Он прижал голову Мельника ближе к своей груди, улыбаясь. Альфа выдохнул и продолжил раздеваться, расстёгивая ремень. Возвышаясь над Артёмом, он неожиданно раскалял инстинкты омеги. Чёрный прикрыл глаза и тихо заурчал, пытаясь сдержать желание прикоснуться к партнёру. Он понимал, что полковник сам едва сдерживался. Если бы Артём его спровоцировал — Мельник точно сорвался бы. Артём наблюдал за тем, как Святослав скинул с себя брюки и снова оказался сверху. Обнажённые мужчины почти синхронно сглотнули. За закрытой дверью практически не слышались шаги и дальний смех, но наполнивший комнату запах наверняка почти проникал в полу пустой коридор. Стараясь не думать о том, что их могут поймать, Артём потянулся за очередным поцелуем. Мельник действовал смелее, отвечая на глубокие поцелуи подопечного с не меньшим желанием и опытом. Он отстранился, облизнул подсохшие губы и упёрся головой в подушку рядом с головой омеги. — Тёма, ты девственник? Вопрос заставил омегу покрыться лёгким румянцем, хотя Артём полностью понимал причину вопроса. — Снизу...Да. — Уже была избранница? Хм. — Мельник, усмехнулся целуя мочку уха сталкера. — Аня. Сначала Святослав подумал, что ему послышалось. Осознав, что Артём был абсолютно серьезён, он нахмурился, но после расслабленно рассмеялся. — Решил собрать всех членов нашей семьи, чертёнок? Артём обработал информацию и снова покраснел, на сей раз сопровождая румянец тихим смехом. Абсурдность совпадения была просто невероятна. Он перевёл внимание на лицо Мельника, которое теперь выглядело более расслабленно и сосредоточено. Альфа поднял правую руку и коснулся кончиками пальцев губ Артёма. Омега понял намёк полковника, прикрыл веки и широко открыл рот. Чёрный сглотнул, когда почувствовал тёплые пальцы на своём языке. Стараясь не кончить от одного вида альфы, который был заворожён податливостью омеги, он покрыл каждый палец собственной слюной, пытаясь не закатить глаза от накатившего удовольствия. Когда Мельник вытащил руку из влажного рта, Артём, не открывая глаз, откинулся головой на подушку, позволяя альфе самостоятельно найти свой темп для продолжения. Чёрный дрожал лишь от того, что сильный запах полковника концентрировался в ноздрях, заставляя пальцы сжимать тонкую простыню, покрытую мокрыми пятнами пота. Святослав, едва сдерживаясь, коснулся оголённой ягодицы. На ощупь Артём был не менее горячим, чем на вид. Омега покрылся потом. Влага буквально текла с его лица, собираясь каплями в районе лба и подбородка. — Мх! — Первый стон сорвался с губ, когда два пальца вошли внутрь. Ощущение смазки на собственных пальцах завело Мельника ещё больше. Альфа дышал громко, начиная пропускать в собственном дыхании громкий рык. Желавшая подчиниться омега заставляла Артёма дрожать так, как никогда раньше. Он ещё не подставлял себя, такого беззащитного, перед глазами другого человека. Полковнику он доверял, как собственному отцу. Больше, чем другим членам Ордена Спарты. Поэтому не боялся. Поэтому давал делать с собой всё, что только заблагорассудится. — П-полковник! — Когда внутри оказался третий палец, Артёма ненашутку разнесло. Он дёрнулся особенно сильно, задевая головкой члена твёрдый пресс нависшего над ним Мельника. Альфа ещё громче прорычал в ответ на порыв омеги, спускаясь ниже, чтобы слизать часть пота с груди омеги. Почти потеряв осознанность, Артём потянул Святослава на себя, прижимаясь практически всем телом к твёрдой груди. Мужчина снова поцеловал партнера, направляя налившийся кровью член в растянутый анус. — Блять...— Мельник не помнил, слышал ли он ранее едкие слова, вылетавшие изо рта мужчины. Полковник продолжил, наваливаясь на омегу всем телом. Задевая комок нервов внутри, он буквально посылал подопечного на те уровни неба, которые тот ещё не видел. Первый секс оказался безумной смесью боли и удовольствия, которая так вскружила голову Артёма, что он на время потерял способность видеть и слышать. Когда мужчина снова открыл глаза, он толкнул Мельника в грудь и уронил его спиной на кровать, самостоятельно насаживаясь и продолжая движения члена внутри своего истекающего смазкой тела. Заворожённый полковник не сразу осознал происходящее, но омега уже нашёл собственный ритм, начиная равномерно приподниматься на руках и согнутых коленях, насаживаясь на толстый ствол. — Чёрт. М-Мельник. — Дрожащий голос, которым звал его Артём, окончательно вывели из себя альфу. Он перевернул омегу на спину, положив его на собственную грудь. Резко выдохнувший сталкер не успел набрать полные воздуха лёгкие, потому что тут же взвыл от очередного проникновения. Мельник не собирался щадить, от чего начал выбивать из Артёма стоны новой амплитуды. Ему пришлось закрыть ладонью влажный рот, чтобы не побеспокоить соседей и чрезмерно любопытных коллег. Даже через руку полковника пробивались слова и стоны омеги, который продолжал двигать бёдрами под такт полковника. — С-сильнее! М. Боже, Мельник, глубже! — Артём был сам на себя не похож, но полковнику было грех жаловаться. Он снова схватился за бёдра подопечного, продолжая насаживать его на тот член, который Артём требовал глубже в своей заднице. Когда омега кончил впервые, Мельник неожиданно схватился зубами за его холку. Не пытаясь вырваться, Чёрный позволил присвоить себя, пока полковник продолжал двигать бёдрами. Новая порция боли смешалась с оргазмом, позволяя Артёму получить новую волну возбуждения. — Да! Ах, я снова кончу! Из-за Мельника Тёма срывал голос, открывал рот так широко, как мог, выдыхал через ноздри и выгибался в спине, подобно кошке в мае. Снова подмяв его под себя, Святослав не сдерживался в своих желаниях, кусая и кроя омегу так, словно сдерживался на протяжении многих лет. А так и было. Мельник настолько давно не ощущал тепло чужого тела в постели, что спустил через несколько минут быстрых и коротких толчков. Чувствуя, как наполняется изнутри его тело, Артём последовал за полковником. Испачканные простыни скомкались окончательно, подушка улетела на пол, одеяло скомкалось у стула, а узел внутри набух, окончательно сцепляя пару вместе. Мельник дышал тяжело, пытаясь сфокусировать взгляд на Артёме. Мужчина упёрся лицом в матрац, пытаясь не потерять сознание от переизбытка эмоций. Когда полковник попытался лечь в более удобную позицию, омега дёрнулся и снова испустил протяжный стон, кончив в третий раз от создавшегося внутри него давления. — Ты кончил в меня... — Прости, солдат. Не сдержался. Артём усмехнулся, на ощупь находя на полу подушку и одеяло. Мельник перехватил одеяло, пока омега укладывал наволочку и набивку на место. Устроив голову на мягкой поверхности, Чёрный выдохнул и закрыл глаза. Святослав прижался ближе, создавая атмосферу безопасности и спокойствия. Вымотанный омега уснул в руках полковника, убаюканный звуком его дыхания. * * * Через два месяца Артём, полностью восстановившись, начал разворачивать воротник собственного любимого свитера. На вопросы коллег он лишь пожимал плечами, говоря, что предохранялся от очередной простуды. Омега ощущал себя бодрым, а для окружающих стал ещё более привлекательным. Некоторые альфы начали проявлять особенно выраженное внимание к Чёрному, но тот лишь скрывал собственный феромон и отворачивал нос, продолжая привычно отмалчиваться. Аня, не менее удивлённая происходящим, начала замечать изменения и в её отце. Альфа стал спокойнее и сосредоточеннее. Вылазки стали более успешными. Мужчина в возрасте словно снова обрёл свои ранние годы. — Простите, полковник. Я занят пациентом. Сейчас буду. — А как мои ребята? — Он спросил со спокойствием в голосе. — Живы? — В порядке. Алёна подлатала Идиота. "Гений", полез через шипованный забор. Засадил себе несколько металлических ошмётков прямо в зад. Мельник не смог сдержать улыбку. В характере этого мужчины всегда было нахождение неприятностей, от того и прозвали Идиотом. Выдохнув, он опёрся плечом на косяк и окинул Д6 взглядом. — А твой второй пациент? — Артём ваш, товарищ-полковник. Святослав неожиданно нахмурился, выпрямив спину. — А что с ним? Неужели захворал снова. — Ну. Как сказать. И да и нет, товарищ Мельник. Сначала думал, что мне померещилось. Ан нет. Беременный ваш Тёма. Омегой оказался. Мельник неожиданно забыл, как дышать. Залетел, ещё и с первого раза? Святослав помнил, как тяжело было оплодотворить его жену, которая являлась бетой. Пометил с дуру, так ещё и ребёнка ему заделал? Святослав ожидал чего угодно. Гнева, недоумения, летящих в его сторону приборов. Но никак не глупо улыбающегося Артёма, который поглаживал свой живот, смотря на него со слегка уставшим видом. Подняв голову и увидев Мельника, сталкер выглядел счастливым. Альфа приблизился, смотря в светлые глаза омеги. — Ты как, боец? — Жить буду. И жизнь давать буду. От глупой шутки Мельник улыбнулся слишком широко для самого себя. Аня, зашедшая в госпиталь в поисках отца, вопросительно подняла бровь, когда увидела, как Святослав касается открытого живота Артёма, который приподнял майку. — Привет, доченька. — И тебе привет, папенька. Могу я спросить, почему ты трогаешь Артёма...так? — Он меня и не так трогал, Ань. От очередной шутки, которую слышал и врач, Аня одновременно покраснела и нахмурилась, а медсестра, стоявшая напротив, начала смеяться. — Кхм. Поздравляю, дочь. У тебя будет брат...Или сестрёнка. Аня несколько раз моргнула, прочистила пальцем ухо и сложила руки на груди. — Вовремя ты, пап. Я этого просила ещё в восемь лет. Врач, выглянувший из-за ширмы, с улыбкой проговорил: — С опозданием, но доставили. Мельник приложил руку к лицу, удивляясь с собственной несдержанности и счастья, которое снова начинало его переполнять. Также он себя ощущал во время новостей о том, что его жена беременна Анной. Он наклонился и прижался носом к шее Артёма. Омега прикрыл глаза, позволяя альфе впитать новый запах. Среди привычной оружейной смазки, хвои, сырости и цветов присутствовал странный сливочный привкус. Мельник прижался ближе, урча, словно довольный кот. Артём обнял альфу за широкие плечи, продолжая что-то нашёптывать ему на ухо. Когда Мельник отмечал за стаканом с Князем, Идиотом и другими членами их команды, Артём завернул воротник своего свитера, заставляя всех медленно наблюдать за тем, как омега красуется меткой на шее, спокойным шагом уходя в любимую комнату в конце коридора.