Счастье

Каким бывает осеннее утро?

Самым разным! Это может быть и тёплое золотое солнце, лучи которого пробиваются сквозь желтые и красные платья деревьев, создают по всем улицам бегающие разноцветные фонарики. Либо это может быть пасмурное небо, что примерило на себя тяжелые свинцовые тучи и, кажется, вот-вот расплачется, прольёт свои горькие слезы на землю.

Именно сегодня и было такое небо. Небо в одеяле из свинцовых туч.

В такие дни люди проводят время в кафе, торговых центрах и прочих заведениях, где можно хорошо провести время в тепле и уюте. С самого утра поток людей в кафе «с необычными сотрудниками» был очень большой. Кто-то приходил всей семьей, кто-то парочками влюблённых, а кто-то приходил по одному, чтобы выпить горячий кофе или глинтвейна. Шум и гам, что создавались благодаря разговорам посетителей, укутывал весь зал заведения и даже немного доходил до подсобки и кухни. Все сотрудники бегали в суматохе, стараясь успевать везде. Игуро был нарасхват. Все места были заняты, а если становились свободны, то долго не пустовали. Тамае и Юширо шумели посудой, создавая шедевры неимоверных запахов. Так и хочется завернуть на кухню и стащить что-нибудь вкусненького. Шинобу и Танджиро бегали между кухней и залом. Первый стол, третий, шестой, второй, снова первый, четвертый, пятый, второй. Камадо только и успевал забирать грязную посуду и менять ее в кухне на новую с аппетитными блюдами. Кочо же, в свою очередь, словно бабочка порхала между столами, доставляя заказы и была довольной, и даже немного хитрой. Да… словно что-то замышляла с самого утра. В какой-то момент наплыв людей все же прекратился, благодаря чему беготня сошла на нет, давая возможность выполнять действия спокойно. — Танджиро, не хочешь пойти передохнуть? — с легкой улыбкой предложила «бабочка». — Нет, спасибо! Я полон сил. Могу хоть до вечера без перерыва. — Нет, нет! Перерыв все равно нужен. Если не хочешь сейчас пойти отдохнуть, то давай я сначала минут десять посижу, а следом ты? Я настаиваю. Потом уже отдыхать только дома будем. Обладателю алых глаз ничего не оставалось, кроме как согласиться. И через десять минут он ушел на заслуженный перерыв. Но перед тем как уйти в подсобку, Шинобу остановила его и сказала, что через несколько часов он может идти домой. А Канао придет и его подменит. Камадо согласился, ведь взгляд девушки говорил: «не дай бог откажешься, пришибу и лично домой отнесу». И неважно, что на ее лице была все та же хитрая, но и в то же время милая улыбка.

* * *

Днем, в три часа, Танджиро отправился домой. Не успел парень придти и принять душ, как ему на сотовый поступил звонок. — Привет, Танджиро! — отозвался голос в трубке. Не такой холодный, как его привыкли слышать другие. А теплый, с ноткой нежности и заботы. — Гию-сан! Добрый вечер! — алоглазый сразу улыбнулся, а усталость как рукой сняло. — Танджиро, как ты смотришь на то, чтобы встретиться и прогуляться? Я слышал, скоро должна начаться осенняя ярмарка в центре. — Я согласен! Где и во сколько встретимся? — В пять часов, на станции у кафе. — Договорились! Оба парня улыбнулись, глядя на экраны телефонов, и после стали собираться.

* * *

— Томиока-сан! — как только парень увидел обладателя глаз цвета океана, то сразу перешёл на бег. — Танджиро, осторожней! — в этот миг как раз Камадо перебегал дорогу. — Не стоит бегать через дорогу. Будь внимательнее, — Гию не мог ругаться на булочку с корицей, но переживал за него больше, чем за себя. Молодой человек положил руку на голову младшему и потрепал волосы. Еще какое-то время они продолжали так стоять. Один гладил волосы другого, пока тот улыбался. Но им нужно было идти, поэтому с такой неохотой Томиока убрал руку с мягких и шелковистых волос возлюбленного. Ярмарка проходила в парке, до которого нужно было идти минут тридцать. По дороге молодые люди разговаривали обо всем на свете и наслаждались компанией друг друга. Когда они пришли, то у Танджиро разбежались глаза. Вдоль дорожки стояли различные палатки, в которых продавались сувениры, украшения, вкусная еда, горячие напитки и многое другое. В некоторых, продавали даже одежду. В таких можно было встретить даже хаори. — Томиока-сан! Это чудесно! Здесь так здорово! Обладатель серёг Ханафуда кружился, осматривая всё вокруг себя. На его лице сияла улыбка, что была ярче солнца. И эту улыбку видел лишь ОН. Но парень не учел, что голова закружится и, когда он резко остановился, то пошатнулся. Мимо проходили люди, и Камадо сумел сделать несколько шагов в сторону, где никого не было, но, запутавшись в своих же ногах, начал падать. Реакция Томиоки не заставила ждать. Молодой человек метнулся в сторону «булочки с корицей» и, поймав его за талию, крепко прижал его к себе. Васильковые глаза встретились с огненными. Их обладатели застыли, не смея спугнуть момент. Они и не хотели прерывать этот миг. Лед, склонившись над пламенем, был готов растаять, отдаваясь в такие горячие объятия. А огонь был готов утонуть в этом океане бездонных вод, доверяя потокам свою жизнь. — Я рад, что тебе здесь нравится, — немного смутившийся Томиока все же прервал тишину, что образовалась между ними. Он нежно улыбнулся и притянул парня к себе, прижимая сильнее. Но взгляд, словно у хищника, заинтересованного в добыче, приготовившегося прыгать… Их губы были непозволительно близко. Каждый из них мог ощущать такое обжигающее дыхание другого. И это заставляет сердце чертовски быстро биться в груди, а щеки пылать. Молодой человек приставляет указательный палец к губам возлюбленного и сладко шепчет слова, что лишь ЕМУ были слышны: — И не Томиока-сан, а Гию. Просто Гию. Танджиро, что еще с первой минуты прерванного молчания был красный, а сейчас совсем как спелый, нежный, мягкий, прям так и хочется откусить помидор, смотрел в глаза Гию. Он понимал, где они находятся, но… но… его руки такие сильные и так крепко прижимают к телу, а губы, что так хочется попробовать на вкус, буквально в сантиметре от его собственных. *Наверняка сладкие, мягкие…* — начал думать Камадо. И тут его собственных губ касается палец обладателя голубых глаз. Алоглазый готов уже сейчас сдаться этому человеку. Отдать себя всего и без остатка. Он чуть приоткрывает рот, ведя губами по пальцу, медленно прикрывает глаза и вновь смотрит на любимого. Кладет руки на плечи Томиоки и томно выдыхает. *Ну что ты делаешь со мной? Я же и глаза не могу отвести от тебя. Так нет! Стоп! Мы ведь в парке! что он творит? Что Я творю? * — А-а… э-э-эм, хорошо Т-Томиока-са… Гию. Гию! Да. Пойдем скорее, а то все самое интересное пропустим, — затараторил парнишка, отталкивая от себя молодого человека и оглядываясь по сторонам, чтобы удостовериться, что рядом никого нет и их никто, по крайней мере, не видел. Нет, ему, конечно, немного все равно, но не на людях же такое вытворять! Гию все еще крепко держал, несмотря на попытки парня оттолкнуть его. Он лишь прижал того сильнее к себе и нежно, легко, словно еле касаясь, дотронулся губами до щеки Танджиро, оставляя на ней теплый, полный любви и заботы поцелуй. Обладатель серёг немного опешил, чем воспользовался голубоглазый и, убедившись что тот крепко стоит на ногах, отпустил его. — Тогда пойдем, — ответил Томиока и после того, как «булочка с корицей» неуверенно кивнул, взял его за руку так, чтобы не было видно, что их пальцы переплелись.

* * *

Они долго ходили между палаток. Здесь было действительно много интересного и много людей. Бывали моменты, когда Гию закрывал собой Танджиро, прижимая к себе, чтобы его не толкнули или не сбили с ног. *Примерять маски тенгу, пить горячий глинтвейн, пробовать данго и смеяться что, кто-то из нас проиграл в поедании вкусностей. Что может быть лучше? Но вот мы подходим к палатке с традиционной одеждой и тебя привлекло половинчатое хаори. Одна его половина красная, а другая с узором из разных оттенков. Твои нежные руки одевают на меня хаори, и твои глаза искрятся восторгом. Ты говоришь, как мне идет эта вещь, и спрашиваешь ее цену. Не задумываясь, отдаешь деньги продавцу, а я все смотрю на тебя и налюбоваться не могу. И все же отрываю взгляд и вижу еще одно. Оно клетчатое, цвета зелени и темной горной травы. Не успеваешь опомниться, как хаори уже одето на тебя, а я так же, как и ты, протягиваю купюры продавцу.*

*Мы идем с тобой дальше по дорожкам парка, а легкий, но довольно холодный ветер играется с нашими хаори, развевая волосы. Тучи уже давно разошлись, освобождая взор звездам и луне. Впереди виднеются последние палатки, и, остановившись возле одной, я заметил лисью маску. Ты предлагаешь купить ее, но я отказываюсь. И не успели мы с тобой далеко отойти, как ты уже бежишь с этой маской ко мне, проговаривая, что это подарок. Я одеваю ее на пол-лица и шепчу тихое "спасибо". Мы спускаемся вниз по лестнице к небольшой речке, ты говоришь, что хочешь что-то показать. Занимаем места на травяном спуске и наслаждаемся музыкой сверчков.*

* * *

— Я рад, что повстречал тебя, — прервал тишину Томиока. Танджиро завороженно посмотрел на своего собеседника, что с теплой улыбкой смотрел на звездное небо. — Спасибо, — лишь губами прошептал обладатель алых глаз. — Спасибо, — тихо по щеке пробежалась одинокая слеза. Гию же посмотрел взволнованными глазами на своего возлюбленного и, вновь улыбнувшись, нежно касаясь подбородка, повернул голову Камадо к себе. Одной рукой Томиока огладил щеку, задержавшись на ней, а второй отодвинул маску кицунэ. Сердца двоих трепетали, а дыхание сбилось. Глаза отражали лишь друг друга, а души желали стать одним целым на века. Молодой человек медленно приближался к младшему, и в последний миг маска падает на одеяло травы, а губы касаются щеки, по которой пробегала слеза. — Успокоился? — нежно заулыбался голубоглазый. — Томиока-сан… — вымолвил паренек. — Нет, Гию, — поправил его Томиока, немного отстранившись. — Гию… Гию, — словно на вкус, пробовал Камадо имя любимого — Гию. Гию, — звал он уже уверенно. — Правильно. Лед накрыл губы пламени своими, то покусывая, то посасывая нижнюю губу. Он дарил своему солнцу самый жаркий поцелуй, какой только мог подарить. Пламя же принимало любовь океана, отдаваясь в его волны без остатка. Обладатель серёг обвил руками шею Гию, перебирая его пряди ночных волос. А руки Томиоки уже скользили по талии возлюбленного, притягивая все ближе к себе. Поцелуй из нежного переходил в более страстный. Замешкавшись, Танджиро приоткрыл ротик, и голубоглазый, не теряя возможности, стал исследовать его своим язычком, углубляя поцелуй. Сорвался тихий стон Камадо. И лишь звезды и луна станут свидетелями их любви, а фейерверк, что начался прямо по ту сторону реки, скроет их от любопытных глаз своей неожиданной красотой.

* * *

Flashback

— Надо же, Томиока. Какими судьбами мистер ледышка решил мне позвонить? Чем обязана? — лукавым голосом проговорила в трубку Шинобу. — Я знаю, что редко звоню, а особенно тебе. Но звоню я с просьбой. Только ты можешь мне помочь, — послышалось на другом конце провода. — Томиока, ты решил позвонить мне в довольно позднее время, да еще и говоришь, что только я могу тебе помочь? Дорогой Гию, да я сейчас бутылку шампанского открою в честь такого случая. — Кочо, выслушай, пожалуйста, — нотка холода вмиг вернулась обладателю ледяных глаз. — Ты даже «пожалуйста» сказал? Неужто Луна скоро упадет? Ладно, слушаю тебя. — Отпусти завтра Танджиро пораньше. — С какой целью? — после этого вопроса повисло молчание. — Мой старый друг, я спрашиваю, чтобы я смогла отчитаться перед начальством, если что. Завтра за старшую я остаюсь. — Фейерверки! — Что? — Я хочу показать Танджиро фейерверки. Завтра осенняя ярмарка, хочу, чтобы он развеялся и отдохнул. Бабочка недолго думала, переваривая информацию. Конечно, она обо всем догадалась сразу. — Хорошо. Только смотри, чтоб он совсем там фейерверков не обгляделся, — хихикнула Шинобу. — Кочо! — Все все. Не кипятись. Уговорил. После разговора со старым другом, бабочка пошла разговаривать с Канао, обговаривая завтрашний рабочий день.

* * *

На следующий день, когда Шинобу ушла на перерыв, она позвонила Канао, чтобы уточнить, сможет ли она выйти. А после Кочо позвонила Гию, сообщила, что все в силе и она отпустит Камадо в три часа. При этом взяла обещание с Томиоки, что тот угостит ее в знак благодарности за помощь.