Почувствуй мою боль

Харли просыпается в пустой квартире и ловит себя на мысли, что Питер тут бы хорошо вписался, но сразу же забивает себе голову чем-то более отвлеченным. Непривычно, что мысли о Питере приобрели такой характер всего за две недели, раньше Паркера хотелось заставить почувствовать свою ничтожность, а сейчас хочется только держать мальчишку в своих руках и заставлять чувствовать самую искреннюю любовь. Это до неприятного трепета в душе страшно. Страшно сделать теперь что-то не так, потому что серьезных отношений как таковых не было, а значит все сейчас сплошная импровизация. За случай с рукой стыдно больше, чем за тот случай в младших классах, когда Харли не добежал до туалета. Кровать такая теплая, нагретая за долгий, крепкий сон, покидать ее совсем не хочется, но сегодня у него слишком много дел, к примеру все же сдать задание, которое ему задали. Учеба занимает в голове одно из последних мест, ведь работа уже есть, никто его выгонять со стажировки в ближайшее время не собирается, а учеба просто для успокоения нервов мамы. Кстати, миссис Кинер продолжает писать минимум одно сообщение в день, но ответа или нет вовсе, или он односложный. Питер поправляет большую футболку и игнорирует мягкие тапочки, сразу же направляясь на кухню за водой. На улице ветрено и облачно, настоящая осень началась раньше положенного, Паркер не может не радоваться, с недавнего времени эта погода самая любимая. На журнальном столике лежит желтый зонтик, который напоминает о вчерашней незапланированной прогулке. У Питера не такие радужные мысли по поводу отношений с Харли. Паркер вообще не хотел сближаться с парнем, но все пошло не плану, и теперь ему остается только смотреть на глупого, но чертовски хорошего Кинера, который медленно, но уверенно поселяется в сердце Питера. Не хочется опять быть разбитым, все чего хочет Питер – наконец-то быть полностью счастливым, а вдребезги разбитое сердце никак в этом деле не поможет. Харли думает о том, что стоило все же узнать о том какой любимый у Паркера цветок, потому что хочется знать даже такую мелочь. Питер кажется уже менее загадочным, но все же хотелось бы понять всего парня. Кинер заметил то, что Питер практически не ест, вообще не ходит в кафетерий, а если и ходит, то ест малую часть порции. Первое время было совершенно плевать, не его это забота, а сейчас в груди поселяется переживание за Паркера. Харли можно назвать сладкоежкой, у него дома обязательно есть что-то сладкое, есть кухонный ящик полностью забитый различным шоколадом и мармеладом. Кинер берет из волшебного шкафчика молочный шоколад с орешками и усмехается такой банальности. Харли прекрасно знает что такое РПП, его сестра любила побаловаться дешевыми таблетками для похудения несколько лет назад. Питер совершенно не похож на его сестру, но переживания никуда не уходят. Питер приходит снова вовремя, потому что Хэппи куда-то спешил и пытался завезти парня как можно раньше. Паркер усмехается, когда видит, что Кинер уже сидит на его столе. Питер на несколько секунд останавливается, чтобы достать зонт, все же не хотелось оставлять чужую вещь у себя дома. Харли поправляет фиолетовый свитер на парне, когда тот подходит ближе, сразу же смущаясь. Кинер достает из-за своей спины плитку шоколада и закусывает губу. — Надеюсь, что ты любишь такой. Не знаю, возможно, дети миллиардеров привыкли к бельгийскому и теперь не едят шоколад бедных студентов, — Питер смеется и берет плитку в руки, на его лице играет совершенно довольная улыбка. — Спасибо, Харлз, это мой любимый, — парень встает с чужого стола и поправляет пшеничные волосы. Харлз… Так непривычно слышать что-то такое в свой адрес и чувствовать тонкие крылышки бабочек у себя в животе. Питер смотрит на шоколадку и испытывает непреодолимое чувство вины. Он не может ее съесть, но никто не запрещает ему просто положить ее в рюкзак, нельзя отказываться от подарка. Харли внимательно следит за эмоциями, сменяющимися одна за другой, на лице Питера. Вывод сделан, и он отнюдь не позитивный, догадки подтверждаются, когда Паркер кладет шоколад к себе в рюкзак. Может он просто позавтракал дома и не хочет есть, что за повод для паники? Питер садится удобнее и приступает к работе, сегодня он решился все же начать заполнять бумажки, а не только проводить интересные эксперименты. Самая ненужная работа, но никто от нее не освобожден, поэтому рано или поздно каждому стажеру приходится заполнять отчеты. У Паркера почерк совсем неразборчивый, раньше учителя часто могли заставлять переписывать сочинения, так как проверить было невозможно. Тони часто шутит, что только достойный может понять записи Паркера, что не уступают шифру Цезаря. Моника пищит, когда видит сцену с шоколадкой, которую ей показывает самодовольный Миллер. Девушка пришла немного позже, поэтому ей остается только смотреть на эту милую картину только через экран телефона. — Вот черт, я не могла это пропустить! — Моника комично заламывает брови и чуть ли не топает ногой от разочарования. — Ничего, я думаю, что это только начало, — Парень приобнимает девушку за плечи и закидывает свой телефон в задний карман. Харли крутится на стуле, держа ручку на носу, в голове полнейший бардак, что слишком сильно мешает рабочему процессу. Бардак сейчас везде: на столе, дома, в голове и в жизни. За несколько месяцев, проведенных в Нью Йорке, уже сформировалась рутина, крохотная надежда на совершенно скучную и обычную жизнь парня девятнадцати лет, к которой он стремился весь свой подростковый возраст. Теперь посиделки с друзьями слишком часто отменяются из-за занятости Харли и ребят, которые тоже совмещают работу с учебой. Кинер тяжело выдыхает, отчего ручка падает на пол и катится прямо под стол. — Да что ж такое, — шепчет себе под нос парень и с громким кряхтением лезет за сбежавшей ручкой. Кинер на несколько секунд зависает, рассматривая надписи на самой обычной синей ручке, но решает все же вылазить из-под стола. Гулкий стук утопает в гомоне, парень потирает ушибленную макушку. Питер прекрасно слышит тихое шипение за своей спиной. — Живой? — Громко спрашивает Питер, чуть поворачиваясь, чтобы окинуть парня плохо скрытым обеспокоенным взглядом. — Не дождешься, котенок, — глаза Паркера моментально округляется, а улыбка превращается в идеальную букву “О”, Харли откровенно смеется и делает вид, что продолжает работать. — Ты...ты, — Питер поджимает губы и отворачивается, хмурясь. Кинер думает, что все слишком быстро, но сразу же успокаивает сам себя, ведь это всего лишь прозвище. Ничего больше, только прозвище, которое само по себе вырвалось. Харли давно заметил сходства между растрепанным котенком и Питером, особенно взгляд. Питер продолжает прокручивать в голове этот диалог, понимая, что звучит это правильно только из уст одной конкретной личности, а это никак не помогает переварить информацию. Говорят, что у гениев чаще всего проблемы с чувствами, возможно, это и так, если судить по Паркеру. Парень встает из-за стола и достает коробок с тонкими сигаретами, что считаются женскими в малых кругах. Питер быстро доходит до курилки и вспоминает, что когда-то они с Харли не могли говорить больше двух минут без перехода на личности, а сейчас… сейчас все еще более сложно. Паркер разочарованно выдыхает, когда понимает, что в пачке осталась только одна никотиновая палочка, парень громко чертыхается, но зажигает сигарету. Зажигалка с глупым принтом, которую в данный момент хочется слишком сильно поменять. — Почему все так сложно, — сам у себя спрашивает Питер, держа сигарету между средним и указательным пальцем. Харли сидит за все тем же столом, лелея надежду на скорый приход Питера, от самого себя становится тошно. Не привык он к таким проявлениям нежности, сам никого и никогда не любил, кроме сестры, но и та любовь со временем угасла из-за матери. Двери кафетерия то и дело открываются, но знакомой копны каштановых волос нет, только чужие люди из других отделов. Кинер понимает, что Питер решил опять провести перерыв в компании сигарет, а не вкусной пищи. Это разочаровывает. От Паркера пахнет сигаретами, потому что фиолетовый свитер впитал этот аромат. Харли не хочет подходить, а Паркер тяжело выдыхает, потому что знает, что дома ему обязательно будут задавать вопросы. Вопросы. Их слишком много, а ответов нет вообще. — До завтра, Харлз, — говорит Питер, вешая свой халат. — До завтра, — Паркер понимает, что он хотел бы тут услышать это глупое прозвище. Машина Хэппи всегда чистая, всегда идеальная, потому что Хоган не может себе позволить ездить в другой. Питер запрыгивает на переднее сиденье и закатывает глаза, когда мужчина театрально принюхивается. Благо, больше ничего не делает, только говорит на отвлеченные темы. Это радует. Роуди с порога начинает причитать о том, что племянник слишком редко вспоминает про своего дядюшку. Питер смеется, когда мужчина крепко его обнимает, практически душа, и ерошит волосы. Тони стоит рядом и улыбается, потому что слишком любит этих двоих. — Ты опять курил? — Прямо спрашивает Старк, а Паркер только прячет виноватый взгляд, мужчина тяжело вздыхает. — Ну, это еще не так уж и плохо, в твоем возрасте Тонс такие вещи вытворял, — Тони закрывает ладонью рот друга, а Питер смеется. Харли открывает холодильник и победно вскидывает руку, еда есть и ее много. Это просто не может не радовать. Парень сходил предусмотрительно в магазин вчера вечером, пока шел домой без зонта. Питер достает шоколадку и смотрит пару минут на нарисованный орех, он не ел сладостей уже больше месяца. Паркер кидает не открытый шоколад в нижний ящик, громко захлопывая его.